Впусти ветер

__________

Когда стемнело, мы поехали ко мне и всю ночь, как одержимые, занимались любовью.

Это было подло с мой стороны, но я ни разу не пожалел о том, что умолчал тогда об Энн. Ради одной только той ночи с Мэри и полжизни отдать было не жалко.

***

Когда Мэри заснула, я вышел на улицу.

Рассвет вот-вот должен был задаться, а до тех пор землю окутывала непроглядная тьма, которую прорезал лишь слабый тусклый свет от фонарей.

Я шел по дорогам пустой, пропуская в себя леденящий холод.

Холод во мне испугался.

Мысли, словно стервятники, кружились над моей раненой любовью, и лишь последний тлеющий огонек надежды на прощение Мэри пытался разогнать эту свору.

Я мысленно разыгрывал раз за разом сценарий нашего грядущего разговора. Что сказать? Как сказать? Какой будет её реакция? Первый раз в жизни я хотел, чтобы Мэри оказалась другой, чтобы на секунду она перестала быть собой и смогла меня простить.

Наивный. Отчаянно влюбленный глупец. Та Мэри, которую я знал и любил – не простила бы меня никогда.

__________

Я подождал, пока стрелки часов покажут обеденное время и с букетом белых роз и завтраком пошел будить Мэри. Сам я не сомкнул глаз ни на минуту.

Я нежно поцеловал Мэри в губы:

– С добрым утром, любимая! Хотя уже давно не утро.

Мэри распахнула глаза и улыбнулась.

– Завтрак в постель, еще и с цветами! Надеюсь, ты не предложение мне собрался делать? А то ведь я могу и согласиться, – она игриво улыбнулась.

Видит Бог, как сильно мне хотелось промолчать, и не ранить сердца своей любимой. Но тянуть дальше было уже нельзя:

– Мэри, прежде чем сделать тебе предложение руки и сердца, я должен тебе кое в чем признаться.

– Уж не в том ли, что у тебя были другие женщины за эти пять лет? – Мэри была счастлива. Я давно не видел ее такой сияющей.

– Отчасти в этом, – я перевел дыхание, – Дело в том, что мы с Энн… – у меня язык не поворачивался сказать это, настолько мне было противно от себя самого.

Но Мэри все поняла и без завершения фразы. По моим глазам. Её улыбка моментально исчезла.

– Ты переспал с Энн? – её взгляд убивал.

– Я не знаю, как все вышло! Господи, Мэри, она сама заявилась ко мне…

– Вот только не сваливай теперь все на Энн. За себя ответь.

Она была права.

– Да что тут отвечать… Я – беспутный пьяница. И уже ничего не изменить, не исправить. Я люблю тебя больше жизни, всегда любил и буду любить, несмотря ни на что. Как бы банально это не звучало, ты знаешь не хуже меня, что это не пустые слова. И я до сих пор сам не могу понять, что произошло в тот вечер. Господи, Мэри, как мне не хочется говорить этих замыленных фраз!

– Так не говори, в чем проблема!

Мы замолчали. Слова действительно сейчас были лишни. Мэри вела себя на удивление спокойно. Она задумчиво разглядывала облака, проплывающие по небу.

– Так значит, ты переспал с моей сестрой… – как бы про себя рассуждала она. – С моей сестрой, которая работает в эскорте.

Она опять замолчала на какое-то время, хотя весь её вид говорил о том, что процесс рассуждения в ней продолжается, только теперь в беззвучном режиме. Я замер, как подсудимый перед оглашением приговора. Дадут ли мне пожизненный срок или лишь условный, теперь оставалось только ждать вердикта Мэри.

– Что ж, – не торопясь, начала она, – Я думаю, тут и решать-то нечего. Ты и сам все прекрасно знаешь и понимаешь. Прощай, Макс! И спасибо, что не сказал об этом вчера.

Она встала, оделась и совсем бесшумно вышла из квартиры.

Я её не останавливал. Она была права: я все знал, хоть и не желал себе в этом признаваться. Я знал, что она не простит, знал, что нет способа её остановить, знал, что любая попытка проявить настойчивость лишь усугубит дело. Поэтому я просто сидел и смотрел, как от меня уходит женщина, которую я буду любить до конца своих дней, и в том была моя плата за содеянное.

Я закрыл глаза и провалился в небытие.

***

Меня разбудил запах кофе. Я открыл глаза и посмотрел на часы – полдень.

Оглянулся. По спальне были разбросаны вещи, мои и женские.

Ощущение дежа вю.

Я осторожно поднялся с кровати, забыв даже что-нибудь накинуть на себя и, стараясь ступать бесшумно, направился к кухне.

Это была Мэри. Она сидела за столом и пила кофе с каким-то пирожным. Увидев меня, игриво подмигнула:

– Проснулся, герой! Ты так крепко спал, что я думала, очнешься только к вечеру!

– Ты тут? – ошеломленный, только и смог сказать я.

– Ну конечно тут. Я теперь никуда от тебя не денусь.

Она встала и поцеловала меня.

– Ты будешь чай или кофе?

Я не понимал, что происходит. Неужели это был сон? Или, может, сейчас я сплю? Я ущипнул себя. Больно.

– Кофе.

Я сел. Мэри посмотрела на меня, слегка прищурясь. Должно быть мой растерянный вид сам говорил за себя.

– Что, дурной сон? – Мэри как будто видела меня насквозь.

– Ага.

– Что, как будто я ушла?

– Ага.

– И как – больно было?

Я посмотрел на неё. Она издевается или мне все и правда только приснилось? Ключи же у неё есть от моей квартиры. Она вполне могла вернуться, пока я сплю, и просто разыграть спектакль. Вот только зачем? Отомстить? Нет, на неё это не похоже.

– Очень, – наконец ответил я.

Она загадочно улыбнулась:

– Ничего, это всего лишь сон! В этой реальности я не собираюсь от тебя уходить. Во всяком случае, по своей воле.

Нет, Мэри не играла. А у меня похоже начиналась паранойя.

– Да что ты так подозрительно на меня смотришь! Я, конечно, понимаю, спустя пять лет ожиданий тяжело поверить, что я наконец одумалась… Но это правда.

Ни один живой человек не смог бы так быстро отойти от потрясения и так безупречно сыграть счастье. Но сон был настолько реалистичным, что мне было проще поверить в игру Мэри.

– Пойдем лучше погуляем? – предложил я. Мне было просто необходимо проветриться.

__________

Мы гуляли по парку молча. Мэри наслаждалась пением птиц, а я был погружен в размышления.

Стоит ли повторять события сна? Я слишком отчетливо помнил ту боль и не хотел испытать её еще раз. Я не мог снова потерять Мэри. Да, однажды я оступился, с кем не бывает? Но зачем из-за одного неверного шага ломать и свою жизнь, и жизнь любимой женщины?

– Мэри, а давай уедем куда-нибудь подальше? Оставим прошлое? – как бы невзначай предложил я. – Поженимся, нарожаем детишек, построим новую счастливую жизнь на новом месте, чтобы ничего не напоминало о былом?

Она рассмеялась.

– Забавно, но я хотела предложить тебе тоже самое!

Я обнял её. Я не сомневался, мы с Мэри – части единого целого. Как же хорошо, что я увидел тот сон, который стал словно предостережением. Скоро мы уедем из этого чертова города, и прошлое тоже станет просто дурным сном.

__________

Вечером, когда мы собирали вещи, раздался телефонный звонок. Я ответил. Это была Энн. Только её сейчас не хватало. Для разговора с ней я вышел на балкон.

– Макс, нам надо срочно увидеться, – вместо приветствия пролепетала Энн.

– Так, послушай меня внимательно, – я говорил, как можно более убедительнее, не допуская в своей интонации ни намека на компромисс. – Я не собираюсь с тобой больше встречаться и вообще видеться. Никогда. Забудь о моем существовании!

– Макс, но это очень важно!

– Знаю я твоё «важно», проходили.

– На этот раз действительно важно….

– Да, и что же опять? Стало одиноко? Не с кем поговорить?

– Я… жду ребенка. От тебя.

Вот так поворот. Девочка, видно, пересмотрела мексиканских сериалов. Я был на девяносто процентов уверен в том, что она просто блефует.

– Неужели? От меня? Ты так в этом уверена? Со сколькими ты спишь в день? Энн? А залетела именно от меня? Всё, хватит с меня твоих выходок! Забудь этот номер или я буду вынужден рассказать твоим родителям, чем зарабатывает на жизнь их милая дочурка, – я опустился до шантажа.

Она разревелась и бросила трубку.

Да, возможно я был груб. Но я не мог позволить Энн опять влезть в мою жизнь и все испортить! Конечно, она могла сама рассказать Мэри о случившемся между нами. Но вряд ли бы, во-первых, ей удалось связаться с Мэри, а во-вторых, вряд ли бы Мэри захотела её вообще слушать и уж тем более верить в эту историю. Так что на этот счет я был спокоен и, сделав три глубоких вдоха, вернулся опять в квартиру готовиться к переезду.

Когда все вещи были собраны, мы с Мэри занялись любовью. Часа в три ночи, только собравшись погрузиться в сон, я беспощадно был выкинут из полудрема настойчивым телефонным звонком. Мне пришлось ответить.

Это были родители Мэри.

Энн повесилась.

По заключению врача, она была на втором месяце беременности.

Я положил трубку телефона, ничего не ответив. Говорить об этом Мэри сейчас я не стал: она уже спала, тихо посапывая. Я лег рядом и уставился в потолок, окутанный ночной мглой.

Она повесилась из-за меня. Она действительно ждала ребенка. Я убил одним выстрелом двоих.

Только под самое утро я смог на минуту забыться, а когда очнулся – стоял на балконе с телефоном в руке.

***

– Макс, нам надо срочно увидеться! – послышался в трубке голос Энн.

– Энн? Ты? Ты жива?

Опять сон? Что происходит? Я ущипнул себя – больно.

– Ну конечно я жива. Когда тебе удобно?

Земля уходила из-под ног. Сон смешался с реальностью. Я не понимал, где кончается первое и начинается второе.

– Давай через час в кафе «Мопассан», – как-то рефлекторно сказал я и положил трубку.

Мэри собирала вещи. Все было в точности, как вчера.

– Мне нужно ненадолго отойти по делам. Я скоро вернусь.

Она лишь пожала плечами и продолжила как ни в чем ни бывало складывать вещи в чемодан.

__________

Пока я шел на встречу с Энн, в моей голове была пустота. То есть я бы, конечно, с удовольствием подумал над происходящим, если бы знал, что думать. Если первый раз все можно было списать просто на дурной сон, то сейчас объяснить, как я вдруг оказался на балконе во «вчера», я просто не мог.

Я пришел раньше Энн и сел за свободный столик, заказав кофе, к которому не притронулся ни разу. Когда она пришла, я даже не повернулся в её сторону.

– Дай угадаю, ты ждешь от меня ребенка? – начал разговор я, по-прежнему не смотря на неё.

Боковым зрением я заметил, что на лице Энн изобразилось удивление.

– Откуда ты знаешь? – изумленно спросила она.

– Да так, интуиция.

– Ну и что скажешь? – выдержав паузу, спросила Энн. Видимо, она ожидала, что я разрожусь длинным монологом.

– Нет, это что ТЫ скажешь? Что ты от меня хочешь? – я едва сдерживал гнев и раздражение.

Энн на меня посмотрела, как на идиота. Для неё казалось очевидным, как должен поступить мужчина, если женщина от него ждет ребенка.

– Я люблю Мэри. Ты знаешь это. Мы не можем быть вместе, и ребенок ничего не изменит, – подытожил я, внимательно наблюдая за реакцией Энн. Но она была спокойна.

– Так что ты мне предлагаешь – делать аборт? Убийство?

– Ну, а почему бы и нет. Срок же маленький.

Энн не отвечала. Она повернула голову в сторону и уставилась в одну точку. Лишь уголки её губ слегка подергивались.

– Врачи мне давно поставили диагноз бесплодия, – не меняя положения, стала рассказывать Энн. – Я долго и безуспешно лечилась. Чего только не перепробовала… Без толку. Я, может, именно из-за этого на панель подалась. С горя знаешь ли….

Я не был уверен в том, что Энн говорит правду. Сейчас я вообще не был уверен ни в чем. Что мне оставалось? Лишь плыть по теченью.

– Допустим, я тебе поверил, – наконец сказал я. – Так чего ты хочешь? Чтобы мы поженились?

– Ну не расти же ребенку без отца!

– Я почему бы не найти другого отца, более подходящего?

– Более подходящего, чем родной, нету.

– Я люблю Мэри. И так будет всегда. Каково будет ребенку видеть, что отец любит другую? Я мог бы помогать вам, навещать.

На глаза Энн наворачивались слезы. Стало очевидным, что её устроит только один вариант разрешения этой ситуации. Любой другой, похоже, неминуемо привел бы Энн к суициду.

Я запутался. Я не мог понять, происходит все по-настоящему или нет. А главное, я не мог для себя решить, готов ли я снова принять на себя ответственность за смерть Энн и жить с этим. С другой стороны, я точно знал, не зависимо от того, сон это или реальность, что провести всю жизнь с Энн только из-за страха, что она покончит с собой, я не смогу. Лучше уж самому сразу повеситься. Да и, в конце концов, что я ей – нянька? Она – взрослый давно совершеннолетний человек, который сам делает выбор. Что, на панель пойти её тоже кто-то подтолкнул? Нести ответственность за чужие решения, к тому же не очень адекватные – нет уж, увольте. Мне бы со своей жизнью разобраться.

– Знаешь, Энн. А делай, что хочешь. Ты уже давно взрослая баба. От помощи я не отказываюсь, но жениться на тебе – точно не собираюсь.

И, заплатив по счету, я вышел из кафе.

Придя домой, я сразу лег спать, уже готовый к тому, что среди ночи буду разбужен звонком от родителей Энн с известием о её гибели.

Но ночью никто не звонил.

__________

Проснувшись по утру, я с облегчением вздохнул: значит, что-то поменялось в прежнем сценарии, и Энн осталась жить.

Утро оказалось приветливым. Довольный, я побрел на кухню за своим кофе. На столе лежала записка от Мэри. «Наверное, ушла за пирожными», – подумал я, но содержание оказалось весьма отличным от моих ожиданий.

Мэри ушла не в магазин, а от меня, навсегда.

Энн каким-то образом связалась с ней за ночь и все рассказала. Каким я был дураком, подумав, будто Мэри не поверит своей сестре! К тому ж, вполне возможно, что Энн записала нашу последнюю беседу, решив перестраховаться.

Недолго длилось счастье. Что ж, тем лучше. Энн – жива. Мэри – знает о нас с Энн. Все на своих местах, все так, как оно и должно быть. Хотя, откуда бы мне знать, как все должно быть на самом деле?

Странно, но в этот раз было не так больно от ухода Мэри.

Я набрал в супермаркете побольше пива с чипсами и увалился на диван перед телевизором.

Снова – привычное состояние безразличия к жизни.

Один за одним я пропускал через свое сознание фильмы, лишь бы заполнить болезненную пустоту пусть даже мусором. Я боялся оглянуться назад, ведь тогда бы мне пришлось разбираться с абсолютно необъяснимыми явлениями, а сейчас я был не готов к этому. Нет, только не сейчас. Энн жива, Мэри – все знает. Точка.

Ближе к семи часам раздался телефонный звонок. «Черт, кому я еще понадобился! Неужели так сложно оставить человека в покое хотя бы на день!»

Звонили родители Мэри и Энн.

«Неужели Энн все же повесилась?» – подумал я, и сердце предательски начало барабанить.

Что ж, почти.

Мэри спрыгнула с 16 этажа. Разумеется, насмерть.

Что происходит, черт возьми?!.

Голова закружилась. Я с трудом мог дышать.

В дверь позвонили. Звонок доносился как будто из параллельной реальности. Я порывался встать, но тело отказывалось меня слушаться. Через какое-то время я увидел перед собой лицо Энн, как в тумане. Она что-то говорила, но я не мог разобрать, что именно. Затем она снова ушла и вернулась со стаканом воды. Напоила меня. Вкус был дрянной, однако минут через пятнадцать ко мне вернулся контроль над телом.

– Тебе лучше?

– Ага, – кивнул я и немного приподнялся с дивана.

– Видимо, родители тебе уже позвонили…

Я снова кивнул.

– Прости, я не хотела. Я не думала, что так получится… Боже, что я натворила…

Энн, уже по традиции, зарыдала. Последние наши встречи она только это и делала.

– Вот, это тебе, – не отвлекаясь от рыданий, она протянула мне письмо. Почерк Мэри.

Я открыл, не мешкая. Руки тряслись и пришлось положить письмо на стол, чтобы суметь прочесть.

«Дорогой, Макс!

Я могла бы принять тот факт, что ты переспал с Энн. Простить, не знаю, а принять – могла. Но ведь ты мне не собирался этого говорить, правда? Для этого же тебе вдруг захотелось уехать?

Я тебе верила, ты же знаешь, больше, чем себе. Ты был для меня самым близким и родным человеком на Земле. Скорее, мир пошатнулся бы, чем моя вера тебе. И тут – такое.

Не вини себя. В конечном счете, дело не в тебе, а во мне. Я сама виновата в том, что так построила свой мир, и теперь у меня просто нет иного выхода.

Люди бы обязательно попытались меня переубедить, мол, пройдет, всякое бывает.

Но как бы объяснить… Это как если бы я всю жизнь посвятила служению Богу, жила бы в церкви, постриглась бы в монахини, а потом в один момент узнала, что Бога – нет.

Это конец. И только я в этом виновата.

Прости.

Люблю тебя, и даже оттуда – буду любить.

Прощай.

Твоя Мэри».

Нет, это я был виноват. Я знал, что поступаю подло по отношению к любимой женщине. Знал, и все же предал её, из-за своих эгоистических побуждений.

Я пошел на кухню за виски. И пил, пока не отрубился.

***

Проснулся я в своей кровати.

Только открыв глаза, я бросился на кухню.

Мэри готовила кофе.

– Проснулся, герой! Ты так крепко спал, что я думала, проснешься только к вечеру, – весело сказала она.

Мэри. Живая. Бесподобная. Любимая.

Я, обезумев от радости, заключил её в свои объятия.

– Что с тобой, Макс? Сейчас сломаешь меня! – она вырвалась. Я не противился. Уже достаточно было того, что она жива.

***

Я не понимал, почему раз за разом все переигрывается. Видимо, какая-то неведомая сила давала мне шанс сделать правильный выбор. Но жизнь – это не игра, и за гейм овером не бывает второй или третьей попытки. Хотя, много ли я знал о жизни? В сущности, то, в чем я непоколебимо был уверен еще неделю назад – рушилось.

Я оставил Мэри и пошел прогуляться в одиночестве.

Те же улицы, те же беспокойно снующие люди, то же небо над головой. Мэри жива и так же прекрасна, я – живу и все так же люблю её. Я невольно вспомнил, как впервые повстречал ее.

__________

Стоял прекрасный октябрьский день. Листья уже пестрили своей желтизной на голубом небе. Как обычно, я просиживал перерывы между лекциями в кафе напротив универа. Это заведение было моим третьи домом (вторым, разумеется, была работа). Все официанты знали меня по имени и всегда с улыбкой, дружелюбно растянутой до самых ушей, провожали за привычное место у окна, и вместо меню сразу приносили – двойное экспрессо с ванильным чизкейком. Привычкам я изменял редко, поэтому только новые официанты обычно интересовались заказом.

В тот день она села за столик рядом. Легкая, свежая, она словно принесла с собой морской бриз.

– Что, окно? – поинтересовался я, вспомнив её лицо, неоднократно мелькавшее у нас на факультете. Вообще память на лица у меня отличная, так что я был абсолютно уверен в том, что она учится в том же университете.

– Ага. У Вас, я так понимаю, тоже? – её вежливость меня повеселила. Я слегка улыбнулся, так, чтобы она не смогла заметить

– Ага. И у меня тоже. Может, присоединитесь, чего два стола занимать? – не знаю, зачем я это предложил тогда, вышло как-то автоматически. Она сразу же без ужимок согласилась, как соглашаются, наверное, только первокурсницы.

– Меня Мэри зовут, а Вас?

Ох уж это её «ВЫ»!.. Даже сейчас, вспоминая, сложно не улыбнуться.

– Макс. И давай на «ты», договорились?

– Окей. Без проблем, – она слегка улыбнулась и посмотрела мне прямо в глаза. Я даже смутился, признаться, как школьник, настолько открытым и дерзким был её взгляд. – А ты на каком курсе?

– На последнем.

– На экономическом?

– Да.

– Здорово! Будешь помогать? Советом там, еще чем… – она кокетливо улыбнулась.

– Да без проблем. А ты чего кстати одна, без своих?

– Знаешь, могу у тебя спросить тоже самое.

– Ну я все же на последнем курсе, у нас все давно работают, в универе лишний раз не появляются. А ты как-никак только поступила, у вас вся группа должна быть в полном составе и пионерской готовности.

– Да ну их… Какие-то они… Скучно в общем мне с ними. Не интересно совсем. Лучше уж одной побыть.

– А с кем интересно?

– Честно?

– Ну конечно честно! Не стоит начинать общение со вранья.

– Если честно, то мало с кем, – сказав это, она как-то заметно сникла и впилась взглядом в пейзаж за окном.

Пользуясь моментом, я решил получше её рассмотреть. Золотистая копна волос цвета только скошенной пшеницы, правильные черты лица со слегка опущенными уголками глаз, хороший загар, приобретенный скорее в нашей полосе, чем на средиземноморском берегу, простое черное платье и плащ цвета того неба, что тогда было у нас над головой. В общем, ничего особенного, и в то же время, меня не покидало стойкое ощущение, будто я что-то в ней упустил. Она застала меня врасплох, когда я пытался обнаружить это «что-то»:

– И как тебе?

– Что "как"?

– Ну я – как тебе? Ты же сейчас меня разглядывал? Или ты умеешь смотреть сквозь предметы и любовался картиной, что за мной?

– Прости, я не хотел тебя смутить.

– Что ты, вовсе ты меня не смутил! Мне может даже понравилось, как ты меня разглядывал. Как-то по-особенному…

– Хм… По-особенному? Это как?

– Ну обычно мужчина рассматривает женщину, прикидывая, что у неё под одеждой. А ты смотрел, как будто прикидывал, что у меня под кожей, в душе в смысле, – она широко улыбнулась, видимо, представив, насколько интересно было бы её анатомическое содержание.

– Может, и так, – ответил я.

– Тогда, боюсь, тебе потребуются годы, чтобы разобрать, что у меня там, – сказала она и была права.

Годы потребовались мне для того, чтобы понять: там, под кожей, у нее находилась целая Вселенная. Моя Вселенная.

__________

Опустошенный, я шагал по дороге, вспоминая о нас. Нет, я слишком люблю Мэри и не допущу, чтобы с ней что-то случилось, тем более из-за меня! Теперь я точно знал, что нужно делать, и, зажмурив глаза посильнее, шагнул на проезжую часть.

Удар. Резкая боль.

Я рухнул в небытие. Последнее, что от меня оставалось еще какое-то время – мои мысли. Но постепенно и они затухли.

Наконец, я кончился.

Покой.

***

Сколько длилось мое небытие, я не могу сказать точно: времени там нет.

Только в одно мгновенье свет стал просачиваться через кромешную тьму, и я услышал биение своего сердца.

Открыв глаза, я увидел перед собой парк. Мой любимый парк, в котором я знаю каждое дерево. Я сидел на лавочке в нашем любимом с Мэри месте. Я обернулся в сторону, но её рядом не было, вместо неё сидел какой-то старик. Раздосадованный, я окончательно поник. Что же получается, я не могу даже умереть? Раньше я считал, что высшее наказание для меня – жить без любви Мэри. Что ж, я слишком мелко брал.

– Что, не понимаешь, что происходит? – вдруг спросил старик.

– Простите, Вы это со мной говорите? – решил уточнить я, хотя и без того прекрасно знал, что старик обращается ко мне.

– А ты здесь видишь кого-то еще? – старик повернулся ко мне лицом. Его глаза были слишком бледного голубого цвета, который, казалось, вот-вот совсем сотрется.

– Что Вы знаете? – решил, немедля, разузнать я. Впервые появился кто-то, дающий надежду на возможность разобраться в происходящем.

– Я знаю достаточно., – с усмешкой пробормотал старик.

Так, нужно было срочно собраться и задать правильный вопрос:

– Что творится с моей жизнью?

– Что? Что творишь, то и происходит.

Ну вот, начинаются загадки. Кто бы сомневался!..

– Что Вы имеете ввиду? Не могли бы Вы выражаться более доходчиво… Эти Ваши загадки сейчас, знаете ли, совсем ни к месту. Я устал. Я потерян. Мне не до того. А Вы, похоже, что-то знаете.

Старик рассмеялся. Это меня взбесило:

– Что смешного я говорю? Я на грани того, чтобы сойти с ума! А Вам – смешно!

– Так давно пора.

– Что давно пора?

– Сойти с ума., – старик лукаво посмотрел на меня.

Я сделал три глубоких вздоха. Надо было успокоиться. Со стариком ругаться было совсем ни к чему: он мог помочь.

– Зачем мне сходить с ума?

– Чтобы не задавать все эти вопросы мне.

Та-а-ак, надо было найти другую отправную точку.

– Ладно. Давайте сначала. Что происходит с моей жизнью?

– То, что ты хочешь.

– В смысле?

– В прямом. Свою жизнь ты лепишь сам.

Господи, как же я устал. У меня кончились силы даже для того, что рассердиться на него.

– Что со мной не так… Почему вся эта чертовщина происходит именно со мной!.. – воскликнул я в исступлении.

– С тобой не так лишь то, что ты способен помнить все разыгранные тобой сценарии.

Я оживился.

– А вот с этого момента можно поподробнее?

– Отчего же нельзя, можно, – старик достал из кармана носовой платок, аккуратно высморкался и продолжил. – Каждый человек сам строит свою жизнь. В определенные моменты, когда им одолевают бури сомнений, он начинает метаться и рождает несколько возможных поворотов событий. Как это было у тебя. Каждый вариант, разыгрываясь, уходит в другую плоскость реальности, где благополучно продолжает существовать и развиваться дальше. Только обычно игрок – активная часть человека – не помнит предыдущие или последующие варианты событий. Ты же, так случилось, помнишь все.