Истории Раймона Седьмого

-Хозяин,– Дунька встревожено ткнула меня в бок,– смотри, хозяин!

Я повернулся туда, куда она показывала и остолбенел. Из ювелирного магазина, под руку с каким– то лощёным типом выходила Маша! Моя Маша! Я хотел вскочить и подойти к ней, но девчонки вцепились в меня с обеих сторон:

-Хозяин, ей глаза отвели, она тебя не узнает сейчас! А он нас запомнит! Подожди, хозяин!

Я смирился, но не мог не смотреть на неё. Маша была на себя не похожа – короткая асимметричная стрижка, броский макияж, вызывающе дорогая одежда…Она скользнула взглядом по нашей компании, и вдруг точно запнулась. Её спутник о чем-то её спросил, Маша засмеялась и пошла дальше, к выходу. Он за ней. Через пару метров она снова обернулась и посмотрела на меня очень пристально, точно пыталась вспомнить…или что-то сказать? Но быстро отвернулась и почти побежала прочь.

-И что это было?– растерянно спросил я,– девки, это вообще, что за нах?

-Хозяин,– лицо у Акульки плаксиво скривилось, – они ей глаза отвели, не узнала она тебя! А внутри– то узнала. А понять не может,– она всхлипнула,– это старый водяной постарался, молодой-то и нас не узнал даже! Он через наш морок не видит.

-И кошек боится,– тихим мстительным голосом сообщила Дунька,– я проверяла!

Я немного посидел, переваривая информацию, и вдруг понял, что мне показалось не так, кроме внешнего вида Маши– вокруг неё, едва заметные даже мне плясали тонюсенькие ниточки чёрного цвета, свивались в сетку, перетекали и клубились. Я сказал об этом странном явлении девчонкам, они тут же оживились

-Понятно,– с умным видом изрекла Дунька,– это чары, наведённые! Молодой-то водяной бестолковый, он бы и мыша не зачаровал, а старый от своего хозяйства надолго не отлучается, значит…

-Значит, он чары на чего-то навёл!– выпалила радостно Акулька,– а потом ей подсунул! А она взяла, и всё! Зачаровалася!

-Погодите, погодите,– притормозил я девчонок,– значит всё так во просто– забрать у неё это «чего-то» и опять всё на место встанет?

-Ну, хозяин, кабы всё так просто было,– вздохнула Дунька,– оно должно всегда при ней быть, и маленькое, чтоб она не замечала, и чтоб не потерялось ещё…

-И подобраться к ней ещё надо,– озадачилась Акулька.– хотя…

-А мы чтоб нас люди не видели,– предложила Дунька,– хотя нет, не выйдет…

-Почему?– спросил я, честно, я тоже подумал, что девчонки могли бы незаметно…но тут же отверг эту мысль, нечего детей на такие дела посылать. Опасно.

-Это ты должен снять. Ну, а потом поцелуешь её, и всё! И свадьбу скорее!– объяснила Акулька,– а мы если и поцелуем, то ничего не выйдет!

-Значит задача у нас такая,– подытожил я,– проникнуть в дом к этому кенту, найти Машу, определить, что у неё изъять, провести изъятие а потом я должен её поцеловать. Всё так?

-Ага, так хозяин!– девчонки снова просияли,– а как мы это…проникать и изымать будем?

-Да вот каб я знал,– я развёл руками,– придумаем, разведаем!

Мы направились к выходу, и тут раздалась моя любимая песня. Я вытащил телефон из кармана– звонил Владимир Иванович, мой бригадир– я у него постоянно работал, он брал заказы на ремонт и собирал бригаду. Мы все знали друг друга, маляры– я и две весёлые тётки за сорок– Анна Васильевна и Ирина Сергеевна, плиточники– отделочники Гасан и Самир, наш универсальный специалист– Валера…

-Владим Ваныч, я не могу!– сразу начал я,– я на постоянную устроился, по специальности!

-Слушай, выручай,– он вздохнул,– возьми недельку а? Такой заказ шикарный мимо пролетает! Я бы Антоху позвал, но ты – то лучше, а там заказчик такой, что прям жуть! А бабла немеряно! Я ж слыхал, у тебя пополнение в семействе, денег то надо! Ты сразу не отказывайся, ты подумай!

-Владим Ваныч, не могу никак,– я провёл пальцем по горлу, точно он мог меня увидеть,– хоть вот режь, не могу!

-Ну, Раймон, ну будь ты человеком,– он не сдавался,– бабы без тебя ни в какую не берутся, говорят что потолки только ты сделаешь по уму, там ведь дом старинный. Лепнина…Ты адресок запиши, на случай, а? Обидно, если упустим! Хозяин там жениться собирается, апартаменты для невесты отделывает, не ломайся ты как целка, пиши давай адрес!

-Да запишу, чтоб отвязался,– буркнул я, вытащил из кармана ветровки замызганный блокнот и ручку,– диктуй давай! Только я предупредил!

-Ты пиши, пиши,– он явно успокоился, решил, что я сдался,– сам потом мне спасибо скажешь, чего ты по специальности то получишь по своей, кроме геморроя… Короче, завтра давай часам к восьми, подгребай!

-Так суббота же завтра,– попытался отвертеться я.

-За такие деньги любая суббота понедельником станет!– припечатал Владим Иваныч и дал отбой.

Я записал адрес и сунул блокнот на место.

-Вот ведь пристал, как банний лист к…ну вы, девки поняли,– проворчал я.

-Хозяин,– Дунька смотрела на меня во все глаза.– а ты и правда сходил бы, глянул, а?

-Не просто так оно,– поддержала сестру Акулька,– чую я, вот!

-Ладно, поживём– увидим,– неопределённо ответил я. Экстрасенсы, мля…

Дома, не успели мы распаковать пакеты и рассовать еду в холодильник, пришли мать с отчимом.

Мы уселись пить чай, девчонки сновали по кухне, накрывали на стол, мать помогала, но больше полезными советами и ценными указаниями. Петрович покашлял в кулак, и предложил покурить. Я согласился . На балконе он вытащил из кармана мятую бумажку.

-Вот, адресок тебе раздобыл, ребятки дали. Знают они этого товарища, мутный товарищ, но прихватить его никак не выходит, он ещё и скользкий.

Я смотрел на бумажку и глазам не верил– этот самый адресок я не далее чем полчаса назад записал в свой рабочий блокнот…

-Петрович, ты мне не поверишь,– широко улыбнулся я, -но на ловца, как говорится…

-Ты только дров там не наломай,– выслушав мой рассказ покачал головой отчим.– А то сунешься, как ты любишь – главное ввязаться, а разбираться потом. Тут -то тебе по шее и накостыляют.

-Петрович, да с чего ты взял, что я, не разобравшись, куда-то полезу? Я ж того…потолки делать буду, а уж всё остальное, ну, между делом как– нибудь.

-Знаю я твоё «между делом»– усмехнулся Петрович,– тебе ж как чего втемяшится…

На балкон выскочил котёнок и с притворным шипеньем кинулся на мою ногу. Я ухватил зверёныша за шкирку, он зажмурился и потешно зарычал. Хыщщник, что поделать…

-Смотри,– предостерёг Петрович,– с балкона бы не навернулся котейка. Застеклить то никак?

-Никак,– котёнок пристроился у меня на руках и громко замурлыкал,– историческая застройка, нельзя фасад портить. Никаких остеклений. Тут вообще, непривычному человеку выжить– проблема.

-Да знаю, сам помнишь, небось. Вы -то с Серафимой Григорьевной тут как рыбы в воде всегда были, а я через два дня не чаял ноги унести,– хмыкнул отчим.– Веришь, нет, до того как тут малость пожил, ни в какие байки про нечистую силу не верил, а тут она кишмя кишит! Один ваш этот…управдом чего стоит!

Я, конечно, помнил почти всё – мать вышла замуж, когда мне было одиннадцать лет, и каюсь, я тоже приложил руку к проделкам «нечистой силы», за что и пострадал от Серафимушки. Впрочем, она меня не сдала, но кое в чем я виноват не был, торжественно клянусь!

История седьмая. Опять ремонт.

Ну, и как вы думаете, где я был в субботу с утра пораньше? Правильно, именно там, где меня, любимого и ждали, по указанному адресу. Встал в шесть, напился кофе, разбудил девчонок, оставил им ЦУ на день, отправил обратно спать, покормил кота, побрился…словом времени даром не терял.

-Ну, вот,– удовлетворённо сказал бригадир, увидав мою скромную персону, – я ж говорил, что придёт!

-Да куда уж вам без меня, – проворчал я, здороваясь со всеми.– художник– то тут только я! А вы так, ремесленники.

Женщины привычно рассмеялись, эту тираду я повторял постоянно. Они были мастерами покруче меня, но когда дело доходило до цветовых решений и сложных орнаментов – терялись абсолютно.

-Ладно, расхвастался, – прервал мою песнь самовосхваления в самом начале бригадир,– от скромности ты не помрёшь, это мы давно поняли.

-Правильно,– кивнул я,– моя любимая ныне покойная бабуля всегда говорила, что помру я от своего длинного языка, так что, сами понимаете…

-Пошли уже, хватит лясы точить,– не выдержал бригадир,– заказчик ждёт.

-Дамы и господа,– обратился я к остальным членам бригады,– а просветите меня, тёмного лангедокского графа, чем сей тип столь крут, что Иваныч так трясётся?

-Да кто ж его знает,– вздохнула Ирина Сергеевна,– вроде денег у него немеряно, а откуда – никто не знает.

-Тёмный он какой-то,– подхватил Валера,– и слухи всякие нехорошие ходят.

-Про скелеты в шкафу?– предположил я.

-Про трупы строителей в подвале,– парировал он,– замурованные.

-Что, не угодили барину?– заржал я.

-Не шути,– поёжился Гасан,– я тоже слышал, вроде как на счастье…

-Блина, трупак– на счастье?– я выпал в осадок. Это уже был явный перебор. У кого-то с головушкой неладно, и не факт что у меня.

Хозяин радушно встречал нас на пороге… Ну, это я приврал, не на пороге, и не слишком радушно, с кислой рожей барина, снисходящего до бестолковых холопов. Я внимательно его рассматривал, и удивлялся– бригадир перед ним стелился, дамы млели, мужики слушали в оба уха…между тем этот тип цедил слова сквозь зубы, неприкрыто хамил– что то тут не так, зуб даю! Один я что ли в адеквате? Присмотрелся повнимательнее , как Серафимушка учила, ну так и есть– тоненькие щупальца тянутся от него ко всем нам, ко мне тоже, да меня таким не возьмёшь, я его трогать не стал, мне от него ни жарко ни холодно, а подозрения– отводит. А то вдруг да поймёт хозяин, что я вовсе не тот придурок готишный, каким прикидываюсь? Мне оно надо?

Нам показывали фронт работ– большой зал, когда-то роскошный, а теперь запущенный и грязный, и две небольшие комнаты, как я понял, для молодой жены, спальня и кабинет. Особенно меня впечатлил зал– почти квадратное помещение с прекрасно сохранившейся лепниной на потолке. Я кивал с умным видом, а сам прикидывал, как мне увидеть Машу и понять, что у неё нужно отобрать. Краем уха слушая заказчика я удивлялся– он что, слепой? Разве можно красить эти стены в сине– зелёный цвет? Да они прямо просили разбеленной охры и минимума позолоты. А жуткие образцы обоев, которые он выбрал? Я представил себе такую спальню– на стенах цветут кувшинки и расхаживают длинноногие цапли– да тут и не хочешь, а заквакаешь. К тому же теневая сторона, впрочем, как говорится – любой каприз за ваши деньги. Мне тут не жить. Когда он наконец закончил, бригадир внимательно посмотрел на меня и спросил:

-Что скажешь?

-А что?– прикинулся дурачком я,– я ничего!

Заказчик тоже уставился на меня, точно только сейчас заметил, с некоторой долей брезгливости, мол, что это тут за гадость? Я постарался смотреть как можно глупее, и пожал плечами, мол я не я, и лошадь не моя.

-Так,– сказал заказчик,– жить будете здесь, пока не сделаете, вам покажут где. Есть – на кухне. Срок – неделя.

-Не пойдёт,– не выдержал я,– у меня дети без присмотра. Не могу я тут жить.

-Какие дети?– удивилась Анна Васильевна,– ты ж вроде ещё и не женился?

-Сироты,– скорбно вздохнул я,– сёстры мои двоюродные. Дом у них сгорел в прошлом году, родители померли, деда в дом престарелых сдали. Вот я их и приютил, бедолажек. А за ними, сами понимаете, присмотр нужен.

Заказчик посмотрел на меня с удивлением – мол, оно ещё и говорить умеет? Потом спросил:

-А дети большие?

-Пятнадцать и двенадцать,– ответил я.– но всё равно, дома мне надо ночевать, сами понимаете, мало ли что!

-Я подумаю,– обещал он и покинул нашу компанию.

«Я тоже»– сказал я про себя. Мне – то как раз было о чём подумать.

-Раймон, вон ты чего такой смурной,– пожалела меня Ирина Сергеевна,– совсем не на кого оставить, да? Может к моей дочке, у них с мужем детей пока нет, одни живут, правда, места не много, но всё– таки…

-Да нет,– начал отнекиваться я,– кто их в школу водить будет? Я ж из– за них и устроился, иначе их в школу не брали. А девчонки неплохие, ну, бестолковые малость. Сейчас вот попривыкли, хозяйствуют у меня помаленьку.

-Ладно,– бригадир махнул рукой,– сейчас все по домам, упаковывайтесь, собирайтесь, вечером тут и встретимся. А ты,– он кивнул мне,– со мной за материалом. Потом я тебя до дома подкину.

Внезапно, как мне показалось, оглушительно громко застучали каблучки. Я оглянулся– и застыл на месте. В зал, осторожно перешагивая через строительный мусор, вошла Маша, под руку с заказчиком.

-Нет,– капризным, незнакомым голоском выговаривала она ему,– ну что это будет, сине– зелёный? Ни в коем случае!

-А каким же?– угрюмо спросил он, зло покосившись на нас.

-Не знаю,– протянула Маша,– но не зелёным! Что за болото!

Заказчик посмотрел на нас, как Сталин на врагов народа, но меня таким не испугать, поэтому я сделал глупое лицо и захлопал глазами.

-Вы как думаете?– резко спросил заказчик бригадира. О, снизошёл до чёрной кости, усмехнулся я про себя.

-Ну,– Иваныч замялся,– я как бы не художник, вон у нас специалист по колористике – он показал на меня. Заказчик, по – моему, поперхнулся. А что? Я как всегда, был хорош собой– весь в чёрном, джинсы художественно драные, майка с коронованным черепом, косуха и берцы до колен. Ну, и немного мелких деталей, так, для полноты образа– серьги, цепь, пара браслетов…

-Вы уверены?– с опаской переспросил он, – мне бы не хотелось…– это прозвучало угрожающе.

-Э…понимаете,– Иваныч доверительно понизил голос, впрочем я его прекрасно слышал,– вы не смотрите, что он малость того, то есть не того, ну, художники, они такие, у него образование академическое, а что работает, это как бы…деньги– то нужны, сами понимаете…

Я и не думал обижаться, мы давно знали друг друга, и подобные речи бригадиру приходилось говорить регулярно – а что делать, почему-то как колорист я не внушал доверия…интересно почему?

-Скажите,– обратилась ко мне Маша, – ведь здесь никак не зелёный!

-Конечно нет,– согласился я,– золотисто– кремовый, или светлый беж. Или разбеленная охра . И немного золота, по панелям, и растительный орнамент в тон поверху.

Блина…мне дорогого стоило говорить спокойным тоном. Я заметил один нюанс– тонкие нити вокруг Маши сходились в точку в районе правого уха. Я чуть наклонил голову, присмотрелся– заколка. Небольшая, почти незаметная. Придерживает длинную прядь, не даёт ей соскользнуть на глаза. Но ведь на ночь она её должна снимать? Значит, есть что – то ещё.

-Правильно, я тоже так думаю,– кивнула Маша. – Так и делайте.

Она развернулась и пошла прочь. У меня сжалось сердце…такая знакомая и такая вдруг чужая. У выхода из зала она снова обернулась и внимательно на меня посмотрела, точно пытаясь что-то вспомнить, потом махнула рукой и ушла.

-Делайте, как хотите,– заказчик весь как-то сразу сдулся,– раз у вас такой замечательный специалист. Но если халтурить вздумаете, сами знаете. Да, и вот что,– он повернулся ко мне,– дети пока тоже могут тут пожить, только пусть на глаза не лезут.

Я кивнул, впрочем, ему на меня было плевать, он ушёл следом за Машей. Вот и хорошо, втроём-то мы быстрее всё что надо разузнаем. Девчонки у меня, конечно, шпионы ещё с той войны, но три головы лучше, чем одна. А котёнка придётся временно на попечение матери или Филиппу Васильевичу сдать, не думаю, что любезному хозяину моё семейство так уж понравится.

История восьмая. Лягушонок.

Я сообщил девчонкам радостную весть. Они ехидно захихикали, потирая лапки.

-Ну, мы там покажем,– заулыбалась Акулька,– всем весело будет!

-Точно,– поддержала её Дунька,– мы умеем!

-Вы там не особо усердствуйте,– я попытался остудить их горячий порыв,– мне там вообще– то работать ещё!

-Хозяин, мы ж понимаем,– Дунька покачала головой,– мы и не покажемся, он же нас и не увидит!

-А кошку увидит,– мстительно улыбнулась Акулька,– а кошку он боится!

-Вы не этого урода запугивайте, а ищите, что он на Машу нацепил!– строго сказал я.

-Так само собой, хозяин,– девчонки переглянулись,– это в первую очередь, а потом уж мы его! А нечего нашу хозяйку воровать !

-Настрой верный,– похвалил я кикиморок,– я перекурю, а вы тут приберитесь.

Я лежал на своём диване и не мог заснуть. Отвык спать один, наверное. Котёнок залез ко мне, потоптался по груди и улегся , свернувшись калачиком. Прижмурил глазёнки и громко замурлыкал что– то сочувственное. Я задремал.

Мне приснилась бабуля. Она явно была не в настроении, сидела на табуретке в кухне и смотрела на меня так, что я готов был сквозь землю провалиться. Почему-то на мне из одежды были только семейные трусы длиной до колен расцветки в крупную ромашку на красном фоне, каких у меня отродясь не было, и это меня жутко нервировало.

-Дошёл,– укоризненно покачала головой Серафимушка,– жену, и ту про…рал! Не стыдно?

-Стыдно, бабуль,– я повесил голову,– помоги бестолковому!

-Сейчас как помогу ремнём по заднице,– проворчала Серафимушка,– мало я тебя лупила, видать, надо больше было!

-Бабуль, ты ж меня никогда…– удивился я.

-Дура была потому что,– в руке у Серафимушки, не пойми откуда, появился офицерский ремень с тяжёлой латунной пряжкой. Мама дорогая! Я на такое не подписывался!

-Слушай внимательно,– она постучала ремнём по ладони,– пока на ней моя подвеска, никто её не коснётся, если она сама разрешения не даст.

Я выдохнул.

-Не пыхти,– строго сказала Серафимушка,– снять с неё их цацки надо. Ты должен снять! Что видел?

-Заколку,– доложил я.

-Сними, своей рукой,– бабушка нахмурилась,– ещё что?

-Не знаю,– я развёл руками,– не успел…

-Бестолочь,– приговорила Серафимушка,– смотри внимательнее, сроку у тебя до субботы, ровно неделя. Понял? В субботу он свадьбу хочет устроить, скажет она ему «Да», и всё, пиши, пропало. Всё понял, дурень?

-Понял, бабуля,– я хотел обнять её, но она отстранилась, погладила меня по голове и вздохнула.

-Эх, ты, бестолковщина, надо было поучить тебя, глядишь толк бы вышел. Ну, да ладно, кровь в тебе хорошая, сам дойдёшь. Да смотри там, поосторожнее . Я-то не всегда приглядывать смогу.

Я проснулся. Спасибо тебе, бабуля! Я знал, что ты меня, глупого не бросишь. Теперь надо подумать, как заколку снять. Внезапно под боком кто-то зашевелился…мать моя женщина– Уголёк! Котёнок вылез из– под одеяла и перебрался на подушку, ткнулся носом мне в ухо и снова замурчал песенку. «Вот же кот– баюн»,подумал я засыпая.

На утро мы были полностью готовы к наступательным и разведывательным действиям. Вещи я сложил в спортивную сумку, инструменты в рюкзак, котейку сдал на попечение Филиппу Васильевичу, и мы дружной, небольшой но грозной, армией двинулись на водяных.

-Так,– скривился при виде нас хозяин,– жить вон там,– он махнул рукой на пристройку к дому,– есть на кухне, когда позовут. И желательно,– он посмотрел на девчонок,– мне на глаза лишний раз не лезть.

Они дружно закивали, я тоже присоединился. Вот же ж…а ещё нечисть! А своих не опознал, а ведь, если верить Акульке, он ещё и к Дуньке сватался, педофил хренов!

Мы двинулись в указанном направлении.

-Хозяин,– тихо сказала Дунька,– мы тут это…ну, лица себе маленько сделали, чтоб как у тебя.

-В смысле?– не понял я.

-Ну, чтоб похожие были совсем, чтоб никто не сомневался!– пояснила Акулька,– ты уж не удивляйся, если что.

-Не буду,– согласился я.

-Ну, надо же!– восхитилась Ирина Сергеевна, узрев нашу команду,– прямо на одно лицо! Сразу видно, что родные!

Девчонки засмущались, но дамы быстро с ними познакомились и вошли в доверие. Вот и хорошо, подумал я, нам тут неделю кантоваться, если не повезёт сразу. В пристройке было две большие комнаты, два санузла, как говорится «эм» и «жо», и крохотный тамбур. Условия вполне приличные, неделю прожить можно, а большего нам и не требуется. Мы переоделись, я захватил свой рюкзак и отправился в зал. Зал был у меня в приоритете, почему– то руки отчаянно чесались именно на него. Дамы занялись подготовкой стен в комнатах, а я– потолком в зале. Парни таскали мусор, обсуждали, что и как. Я висел на стремянке, отскребая старую краску с закомуристой лепнины. Интересно…где-то я уже видел такое композиционное решение, и тоже на потолке.

Блина! Конечно, в своём родном практически уже кабинете, в школе. На потолке и на полу. Я посмотрел на пол. Пол был грязный и пыльный, ничего не разобрать.

-Валер,– окликнул я,– а пол какой тут будет? Ламинат или что?

-Сам ты ламинат,– фыркнул Валера, подхватывая очередной мешок.– тут паркет какой-то супер– пупер старинный и ценный, его вон, видишь, пока прикрыли досками, чтоб оконщики не повредили, а потом его надо отциклевать и залачить.

-Вон чего,– удивился я,– а в комнатах?

-А в комнатах как раз ламинат,– он кивнул,– вроде светлое чего-то, белёный дуб что ли, не помню. А что?

-Да ничего,– я пожал плечами,– пошли, покурим, что ли? А то пашем тут как папы Карлы и мамы Клары.

Я слез со стремянки, и мы вышли на улицу. У зала имелась одна замечательная особенность – панорамное окно с выходом в сад. Сейчас огромные створки были раскрыты настежь, мы стояли около клумбы и молча курили. К нам присоединилась Анна Васильевна.

-Ребята, дайте огоньку!

-Курить– вредно,– назидательно сказал я доставая зажигалку.

-Сам-то хорош,– засмеялась она,– небось со школы куришь.

-Я-то? Анна Васильевна, я с роддома! Как родился, так сразу сигаретку у акушерки и попросил. Как сейчас помню, все дети орут, а я говорю – тётенька, куревом не богаты?

-Трепло,– засмеялась Анна Васильевна,– сказочник. Женить тебя надо, вот что.

-Да я сам как нибудь женюсь,– я затянулся,– главное это, правильно выбрать! А то лезут и лезут, а все неправильные.

-Вот брехло,– не выдержал Валера,– прямо уж, нарасхват ты у нас!

-Завидуй молча,– парировал я,– я молодой, красивый, с жилплощадью в престижном районе. Да ко мне очередь стоит!

Он заржал. Не верит, скептик, мать его!

-Провыбираешься,– покачала головой Анна Васильевна,– вроде ж был у тебя кто-то, нет?

-Есть, есть,– успокоил её я,– если все срастётся, к Новому Году женюсь, вот те крест!

Она недоверчиво хмыкнула, но промолчала. Мы докурили, и я сказал:

-Пойду я девчонок проверю, я быстро.

-Давай, только скорее, а то время,– Валера сделал неопределённый жест,– и насчёт обеда заодно узнай.

-Договорились,– я почти бегом отправился к нашей пристройке. По сторонам я особо не смотрел, ибо время и правда, тратить зря не стоило, и случилось то, что случилось. Задним числом, я подумал, что без бабулиного вмешательства не обошлось.

Навстречу бегущему и не глядящему по сторонам мне вышла Маша. О чём-то мечтающая , и тоже не смотрящая вокруг, ну, и, конечно, встретились два одиночества! Я с разлёту, и она… Упали оба. Я кинулся её поднимать, отчаянно извиняясь, она вцепилась в мою руку и никак встать не могла. Злополучная заколка вылезла из причёски и повисла на конце пряди волос. Наконец я поставил Машу на ноги, и как-то непроизвольно потянулся поправить ей волосы. Она, видно находясь в шоке, стояла молча и не сопротивлялась, я аккуратно снял заколку, хотел протянуть её Маше, вдруг в руке у меня что-то зашевелилось, я разжал руку– на ладони сидел маленький лягушонок. Он посмотрел на меня злющими глазками, квакнул что-то явно матерное, спрыгнул в траву и как не бывало его. Я изумлённо проводил его взглядом, такого я не ожидал.

-А…а как это?– растерянно спросила Маша.

-Сам не понял,– не менее растерянно ответил я.

-Погоди,– она нахмурилась,– я ведь тебя знаю, точно знаю, но откуда? Сейчас, я вспомню…

-Я Раймон Седьмой, граф Тулузский,– подсказал я.

-Точно,– она стукнула себя по лбу, -конечно Раймон Седьмой! Мы же вместе учились, так?

-Так,– улыбнулся я,– и не только.

Маша опять наморщила лоб.

-Не помню,– жалобно сказала она,– помню, что было что-то очень хорошее, а что – не помню.

Она вдруг точно по команде развернулась и побежала прочь от меня, по дорожке к дому. Я стоял, как громом поражённый– вот же ж…зараза какая! Щупальца немного поблёкли, и их стало меньше, но я увидел то, что хотел увидеть– теперь они сходились к кольцу с жемчужиной, на среднем пальце правой Машиной руки. И ещё– у шеи они истончались а местами и вовсе пропадали. Из куста выскочила запыхавшаяся Акулька, в руке у неё был дохлый лягушонок.