У истоков литературы. Учебное пособие

Смерть всегда несла некий отпечаток таинственности и мистичности. Непредсказуемость, неизбежность, неожиданность и подчас незначительность причин, приводящих к смерти, выводили само понятие смерти за пределы человеческого восприятия, превращали смерть в божественную кару за греховное существование либо в божественный дар, после которого человека ожидает вечная и счастливая жизнь.

На второй и третий вопросы «Что такое смерть?» и «Что происходит с людьми после смерти?» большинство мифологий отвечает почти одинаково: смерть – продолжение земного существования человека в несколько ином качестве или в другом мире.

Существует, как минимум, два варианта представления о жизни после смерти. Это реинкорнация и переход на небо/Иной мир/Вырий. Например, хронист Винцент утверждает: «повсеместное прусское безумие – верование, будто бы высвободившиеся из тела души воплощаются вновь в человеческое тело, иные же звереют, приобретая тело зверя». Интересна в этом смысле и русская поговорка: «Не бей собаки, и она была человеком». Мирослав Курганский отмечает, что «в русских народных сказках нередко встречается мотив превращения людей после смерти в растения и животных. К примеру, в сказке „О злой мачехе“ убитая мачехой падчерица после смерти превращается в калину. Прохожие делают из этой калины дудочку, которая сама играет и рассказывает об убийстве».

Вера в реинкарнации – это архаичное явление. Вера в то, что душа человека уходит в «Иной мир» имеет больше доказательств и несколько различных форм.

В древнекитайской, древнеегипетской и древнегреческой мифологиях жизнь и смерть уравнены между собой. Здесь нет и намека на то, что жизнь – это благо, а смерть – зло. Оба мира равноценны, хотя и разделены некой чертой. Египтяне и китайцы глубоко верили в то, что сознание продолжает жить после физической смерти. Они предлагали тщательно разработанные ритуалы, позволяющие как можно легче перейти в новое состояние.

В древнекитайском сознании факт смерти оценивался как нечто, не имеющее глубокого жизненного значения. Иначе говоря, если человек умер, никакой трагедии в этом нет. Он все равно остается среди живых, но уже как усопший. Мертвый уходит от живых условно, он нас не покидает. Мир плотно заселен «живыми мертвецами». Они перешли в другое состояние, но не ушли в другой мир. Вот почему в этой культуре символика смерти носила земной характер. За императором Китая повсюду следовал гроб, который считался атрибутом его земного существования. Заблаговременная подготовка могилы для престарелых родителей считалась актом заботы и милосердия. Покинув часть земного мира, усопший отправлялся к другим людям, которые умерли раньше, но все же никуда не исчезали. Отсюда культ предков, который весьма характерен для этой культуры.

Не разделяли земной и потусторонний мир и египтяне. Загробная жизнь считалась продолжением земной, но только в могиле: ТАМ так же, как здесь. Поэтому смерть и не казалась чем-то ужасным, к ней относились совершенно спокойно. «Смерть для меня как запах благовония, как странствие под парусом, когда веет ветер. Смерть для меня – как лотосовый аромат, как достигнутый берег страны упоений», – так писал неизвестный египтянин. Необходимые условия продолжения жизни после смерти – сохранение тела умершего (отсюда обычай мумифицировать трупы), обеспечение жилища для него (гробницы), пищи (приносимые живыми заупокойные дары и жертвы). Позднее возникают представления о том, что умершие (т. е. их души) днём выходят на солнечный свет, взлетают на небо к богам, странствуют по подземному царству. Странствующую по подземному царству душу подстерегают всевозможные чудовища, спастись от которых можно при помощи специальных заклинаний и молитв. Над покойным Осирис вместе с другими богами вершит загробный суд, который подробно описан в «Книгах загробного мира»: на одну чашу божественных весов кладётся сердце человека, на другую помещается фигурка богини истины Маат. Если сердце было отягощено грехами и дурными деяниями, оно нарушало равновесие, и тогда умерший был обречён на съедение страшным чудовищем Амамат-Пожирательницей (львицей с головой крокодила). И это была его окончательная смерть. Праведники, сердца которых не нарушали равновесия весов, отправлялись в поля Иалу, где их ждала счастливая жизнь. Оправданным на суде Осириса мог быть только покорный и терпеливый в земной жизни, тот, кто не крал, не посягал на храмовое имущество, не восставал, не говорил зла против царя и т. д., а также «чистый сердцем». В «Книге мёртвых» есть «Оправдательная речь умершего», которая даёт полное представление о том, кто может считаться праведником, будет оправдан на суде Осириса и обретёт вечную жизнь:

«(1) Я не совершал дурных поступков по отношению к людям.

(2) Я не обижал членов семьи своей,

(3) я не творил зла в месте правды и истины,

(4) не имел порочных друзей,

(5) не творил зла,

(6) не перегружал своих людей работой,

(7) не стремился к почестям,

(8) не обращался жестоко со своими слугами,

(9) не презирал Бога,

(10) не покушался на чью-либо собственность,

(11) не делал неугодное богам,

(12) не чернил слуг перед их господином,

(13) не причинял никому боли,

(14) не прогнал голодного,

(15) не заставил никого плакать,

(16) не совершал убийство,

(17) не являлся причиной убийства,

(18) не причинял страданий,

(19) не крал подношений в храме,

(20) не крал священного хлеба,

(21) ни хлеба, пожертвованного духам,

(22) не блудил,

(23) не осквернял себя в святилище,

(24) не обманывал при расчетах,

(25) не отнимал ничью землю,

(26) не покушался на чужую землю,

(27) не обманывал торговца,

(28) сам не торговал с хитростью,

(29) не крал молоко,

(30) не угонял чужой скот,

(31) не ставил силки на священных птиц,

(32) не ловил рыбу, используя наживку того же вида,

(33) не перегораживал путь воде,

(34) не обрушивал берег канала,

(35) не гасил огонь, которому следовало гореть,

(36) не лишал богов принесенного им в дар мяса,

(37) не угонял священный скот,

(38) не отвергал бога в различных его воплощениях

Я чист, я чист, я чист!»

Эту молитву египтяне клали в могилу вместе с усопшим, а иногда в гроб помещалась и сама «Книга мертвых», чтобы на том свете она помогла умершему успешно пройти суд и иметь возможность вновь воплотиться в нашем мире.

Чтобы обрести жизнь после смерти, как мы видим, египтянину необходимо было к этому готовиться заранее: не преступать нравственных норм, не совершать при жизни непростительных грехов, а ещё строить гробницы или заупокойные храмы.

По представлению египтян, все люди при рождении наделяются «Ба» – душой, воображаемой в виде птицы с человеческим лицом, которая и отвечает на загробном суде Осириса за грехи, совершенные человеком при жизни, и «Ка» – двойником, который заботится о человеке после смерти.

После смерти тела «Ка» не должен испытывать нужду ни в чём, поэтому одно из важных условий – мумификация умершего, главный смысл которой – сохранение всех – зримых и незримых – компонентов человека для успешного загробного существования, поскольку если тело будет утрачено, то дух человека будет его напрасно и вечно искать. Но поскольку мумификация не всегда была удачной, предвидя всякие случайности, от которых могло пострадать тело, египтяне изготывливали своего рода дубликаты человека – портретные статуи, куда мог поселиться «Ка». Мумии в саркофагах и портретные статуи помещались в гробницы (пирамиды), которые снабжались всем необходимым покойному при жизни. Туда же помещались маленькие статуэтки «ушебти» – своеобразные слуги, которые, ожив, выполняли бы в загробном мире вместо своего господина всю необходимую работу. Нанесение вреда гробнице и мумии причиняет им страдания и вызывает на голову нарушителя божественную кару.

Совсем иначе представляют жизнь после смерти обитатели Месопотамии. Человек после смерти попадает в «Страну без возврата», куда его провожают, кладя в могилу сосуды с едой и напитками, его инструменты, оружие, любимые вещи, личную печать и украшения. Умерших царей в «Страну без возврата» сопровождали их придворные и слуги, которых умерщвляли вместе с царём. В гробнице одного из царей археологами были обнаружены 74 «сопровождающих». Но степень достатка и социальное положение никак не сказывалось на жизни человека после смерти: все без исключения усопшие лишены всех человеческих радостей, это была жизнь- прозябание, где цари подавали воду богам, как слуги, а хуже всех приходилось тем, чьё тело не было предано земле, и тем, по кому никто не справлял заупокойных обрядов.

Интересные факты из представлений разных народов мира о том, что происходит с человеком после смерти, приводит Дж. Фрэзер в своей знаменитой книге «Золотая ветвь»: «Дикарь объясняет стихийные силы природы действиями живых существ, присутствующих в них или стоящих за ними; так же он объясняет и явления самой жизни. Если животное живет и двигается, это, полагает он, происходит только потому, что внутри его сидит человек или зверек, который им движет. Этот зверек в животном, этот человек внутри человека есть душа. Деятельность животного или человека объясняется присутствием этой души, а его успокоение во сне или в смерти объясняется ее отсутствием; сон или транс представляют собой временное, а смерть – постоянное отсутствие души. Так как смерть является постоянным отсутствием души, предохраниться от нее можно, либо закрыв душе выход из тела, либо, если она его покинула, добившись ее возвращения».

Как это сделать? У каждого народа есть свой ответ на этот вопрос, как и на вопрос «Что такое душа и куда она уходит после смерти человека?» Например, индейцы-гуроны считают, что у души есть голова, тело, руки и ноги, короче, что она является уменьшенным подобием самого человека. У эскимосов бытует верование, согласно которому «душа обладает такой же формой, как и тело, частью которого она является, только более тонкой и воздушной природы». Согласно верованиям индейцев-нутка, душа имеет вид крошечного человечка: его местонахождением служит макушка; пока она держится прямо, владелец его крепок и здоров; когда же она по какой-то причине выходит из вертикального положения, тот теряет сознание. Племена индейцев, живущие в нижнем течении реки Фрейзер, считают, что у человека есть четыре души; главная из них имеет форму человечка, а три другие являются ее тенями. Малайцы рассматривают человеческую душу как маленького человечка, величиной с большой палец, большей частью невидимого; по форме и по сложению он является копией человека, в чьем теле обитает. Человечек этот может быстро перелетать с места на место; во время сна, транса и в случае болезни он временно, а в случае смерти навсегда уходит из тела.

Сходство этого человечка с человеком, то есть души с телом, является полным; как есть полные и худые тела, так есть полные и худые души; как бывают тяжелые и легкие, длинные и короткие тела, так и души бывают тяжелыми и легкими, длинными и короткими. Обитатели острова Ниас верят, что каждого человека до рождения спрашивают, какой длины и какого веса душу ему хотелось бы иметь, и отмеривают ему душу подходящего веса и длины. Самая тяжелая из когда-либо выданных душ весит примерно 10 граммов. Длина человеческого тела соразмерна длине его души; умершие в детстве люди имеют низкорослые души. Народности Пенджаба, покрывающие свое тело татуировкой, верят, что после смерти их души – «миниатюрный мужчина или женщина» в телесной оболочке, покрытой татуировкой с тем же рисунком, который украшал тело при жизни, – вознесутся на небо.

Есть и другие представления о душе. Одни народы верят, что душа человека пребывает в его тени, другие считают, что она пребывает в его отражении в воде или в зеркале. Когда туземцы мотумоту (Новая Гвинея) впервые увидели свое отражение в зеркале, они решили, что это отражение и есть их душа. Душа-тень, душа-отражение подвержены тоже опасностям. Зулус не станет смотреть в глубокую заводь, потому что, как ему чудится, в ней скрывается чудище, которое может унести его отражение, и тогда он пропал. Басуто утверждают, что крокодилы обладают способностью умерщвлять человека, увлекая под воду его отражение. Когда кто-то из басутов скоропостижно и без видимой причины умирает, его родственники заявляют, что это, должно быть, крокодил взял его отражение, когда он переходил через реку.

Теперь мы понимаем, почему в Древней Индии и в Древней Греции существовало правило не смотреть на свое отражение в воде и почему, если человек увидел во сне свое отражение, греки считали предзнаменованием смерти. Они боялись, что водные духи утащат душу под воду. Таково же, возможно, было происхождение классического мифа о прекрасном Нарциссе, который зачах и умер из-за того, что увидел в воде свое отражение.

Теперь мы, кроме того, можем объяснить широко распространенный обычай закрывать зеркала и поворачивать их к стене после того, как в доме кто-то умер. Опасаются, что душа человека в виде отражения в зеркале может быть унесена духом покойного, который, как обычно верят, остается в доме вплоть до захоронения. Этот обычай совпадает с обычаем островитян Ару не спать в доме, где кто-то умер, из страха, что душа, выходящая из тела во сне, встретится с духом и будет им увлечена. Столь же ясна причина, по которой больные не должны смотреть в зеркало; во время болезни, когда душа может легко улететь, ее особенно опасно выпускать из тела через отражение в зеркале. Точно так же поступают те народы, которые не позволяют больным спать: ведь Душа во сне уносится из тела, и всегда есть риск, что она не вернется.

Как правило, считается, что душа покидает тело чрез отверстия, чаще всего через рот или через ноздри. Когда в присутствии индуса кто-нибудь зевает, тот щелкает пальцами, чтобы помешать душе выйти через открытый рот. Жители Маркизских островов зажимают рот и нос умирающего, чтобы сохранить его в живых и не дать ускользнуть его душе. С той же целью багобо на Филиппинских островах надевают на кисти и лодыжки больных латунные кольца. Индейцы-итонама из Южной Америки запечатывают глаза, рот и нос умирающего, чтобы его душа не вышла наружу и не увлекла за собой другие души.

Часто душа представляется птицей, готовой улететь. Такое представление, вероятно, оставило

Считается, что душа погруженного в сон человека на самом деле вылетает из тела и посещает те места, видит тех людей и совершает те действия, которые видит спящий. Например, когда бразильский или гвианский индеец пробуждается от глубокого сна, он твердо убежден, что душа его взаправду охотилась, ловила рыбу, рубила деревья или делала еще что-то привидевшееся ему, в то время как тело в неподвижности лежало в гамаке. Целое селение индейцев-бороро пришло в панику и чуть не покинуло место своего обитания из-за того, что кому-то приснилось, будто к ним украдкой приближаются враги. Отсутствие души во время сна чревато опасностями, поэтому если по какой-либо причине душа надолго оторвется от тела, человек, лишившись своего жизненного начала, умрет. У немцев бытует верование, согласно которому душа выскальзывает изо рта спящего в виде белой мыши или птички; преградить птице или животному путь к возвращению – значит вызвать смерть спящего. Поэтому жители Трансильвании утверждают, что не следует позволять ребенку спать с открытым ртом; в противном случае душа его выскользнет в виде мыши, и ребенок никогда не проснется. Задержаться душа спящего человека может по ряду причин. Она может, к примеру, встретить душу другого спящего, и они подерутся. Кроме того, душа может встретить душу недавно умершего человека, и та увлечет ее за собой. Поэтому туземцы на островах Ару не останутся в доме на ночь после того, как кому-то случится в нем умереть, так как считается, что душа умершего еще пребывает в доме, и они опасаются повстречаться с ней во сне.

Все первобытные народы соблюдают запрещение будить спящего: ведь душа его отсутствует и может не успеть возвратиться, а человек, если он проснется без души, заболеет. Еще более опасно, по мнению примитивного человека, передвигать спящего или изменять его внешний облик: в таком случае по возвращении душа не сможет узнать тело, и человек умрет. Например, в Бомбее изменить вид спящего – раскрасить лицо в причудливые цвета или пририсовать усы женщине – считается равносильным убийству.

Но душа покидает тело не только во сне. Она может покинуть его и во время бодрствования, и тогда последует болезнь, безумие или смерть. На Молуккских островах в случае болезни считается, что какой-то злой дух унес душу человека на дерево, в гору или на холм, где он обитает. Чтобы вернуть душу, необходимо этому злому духу преподнести подарки (рис, фрукты, сырые яйца, курицу, цыпленка, одежду из шелка, золотые браслеты и пр.) [35, с.174—187].

Для славян, как и для других народов, смерть не является окончательным завершением жизни, смерть – лишь иная форма человеческого существования. Смерть человека – это переход души из этого мира, где она пребывала «в гостях», в иной мир – «домой», «на вечное житьё». Недаром об умирающем говорят, что он «домой собрался», «пойдёт домой», «собирается до своей хаты». «Мы здесь в гостях гостим, а там житьё вечное бесконечно будет», – говорят на русском Севере. Вот и гроб в народе чаще всего называют – домовина, домок. С представлениями о гробе как постоянном доме человека связаны многие обычаи. Например, прорезать небольшое окошко на стороне головы покойника или класть в гроб вещи, которые были необходимы умершему в жизни: курящему – трубку, хромавшему – палку, маленькому ребёнку – игрушку, соску. Когда умирал ребёнок, ему в гроб клали нитку, которой предварительно измеряли рост его отца, чтобы ребёнок знал, до каких размеров ему следует расти в «той» жизни. Умерших холостого парня и незамужнюю девушку одевали в венчальную одежду, считая похороны одновременно их свадьбой. В гроб клали также не доделанную при жизни работу – недоплетённый лапоть или недовязанные носки – чтобы покойник мог докончить её за гробом, положить в гроб могли и смену белья, баранки, яблоки.

После погребения покойного проводилась тризна в память о нём. Как правило, это были не скорбные трапезы, т.к. смерть воспринималась не как горе, а как радость, ибо славяне верили в перерождение. Ибн-Даст в «Книге драгоценных сокровищ» (30-е гг. Х в.) сообщает, что когда у славян кто-нибудь умирает, то женщины «царапают себе ножом руки и лицо», но уже «при сожжении покойников придаются буйному веселью, проявляя тем свою радость по поводу милости, сделанной ему [покойному] Богом». Это отмечает и Н. Н. Велецкая, описывая хорватский обычай: «Со второго дня после смерти до выноса на кладбище причитание прекращается. В этот период происходят ритуальные оргии: смех, хмельное питье, музыка, песнопения, танцы, игры, сексуальная свобода». А вот какое объяснение этому даёт М. Семёнова: «Вдумаемся, что такое смех. Смех – лучшее оружие против страха, и человечество давно это поняло…: то, над чем смеются, уже не способно внушать страх и больше не кажется непобедимым. Точно так и со Смертью. Осмеянная Смерть не страшна, смех гонит её, как Свет гонит Тьму, заставляет уступать Жизни дорогу. Этнографами описаны случаи, когда мать пускалась в пляс у постели тяжело больного ребёнка. Всё просто: явится Смерть, увидит веселье и решит, что „ошиблась адресом“. Смех – это победа над Смертью, смех – это новая жизнь…» [26].

По древним представлениям, человек за гробом продолжал вести свою обычную жизнь, сохранял свои привычки. Археологические исследования захоронений показывают, что в языческие времена у славян существовал обычай класть вместе с телом умершего оружие, сосуды с едой, а также хоронить с ним его коня и останки жертвенных животных, чтобы покойный мог воспользоваться всем этим в загробном мире. В могилу клали и деньги, «покупали» место покойнику на кладбище или для оплаты переправы через реку или море по пути в загробный мир.

У славян существовало понятие души – определенной субстанции, располагающейся внутри тела человека и гарантирующей ему жизнь. Славяне считали душу созданием, имеющим свою самостоятельную «жизнь». «По их верованиям… душа еще в течение жизни человека может временно расставаться с телом и потом снова возвращаться в него; такое удаление души обыкновенно бывает в часы сна, как сон и смерть – понятия родственные, – так пишет А.Н.Афанасьев. – …тело есть как бы жилище живого духа, та временная оболочка, в которую оно заключается при рождении дитяти и которую покидает при кончине человека» [3, с.352]. После кончины человека душа его начинала новую жизнь; в таинственную минуту его смерти как бы снова, в другой раз, нарождалась к иной жизни – замогильной.

Чтобы облегчить отделение души от тела, в доме открывали окна, двери, заслонки в печной трубе, снимали обручи с бочек, открывали крышки с посуды, иногда выламывали доски в крыше. Первоначально, по мнению учёных, покойников выносили через специальный пролом в стене или через окно, которое потом заделывали, чтобы покойник не мог найти дорогу назад и больше не возвращался к живым.

Сам процесс смерти – это отделение души от тела паром, дымом, облачком, мотыльком, тенью. Поэтому далеко не случайны выражения: «человек отдаёт душу», выпускает душу, душа выходит, душа улетела…

А.Н.Афанасьев пишет: «Душа человеческая, по древним языческим преданиям, представлялась в самых разнообразных видах: во-первых, огнем… Если душа понималась как огонь, то жизнь возможна была только до тех пор, пока горело это внутреннее пламя; погасало оно – и жизнь прекращалась… Неумолимая Смерть тушит огонь жизни, и остается один холодный труп… Во-вторых, душа представлялась звездою… Каждый человек при рождении получил на небе свою звезду, с падением которой прекращается его существование… Падающая звезда почитается в русском народе знаком чьей-либо смерти в селе или городе; потому, увидя падение звезды, обыкновенно говорят: «Кто-то умер!», «Чья-то душа покатилась!»… Далее – душа понималась как существо воздушное, подобное дующему ветру» [3, с.353—356].

Своеобразным комментарием к словам А.Н.Афанасьева являются страницы книги Ю.В.Мизун и Ю.Г.Мизун «Тайны языческой Руси»: «Мы до сих пор, как и наши предки, связываем душу с ветром. Когда слышим завывание ветра в трубе, говорим: «Чья-то душа родная жалуется, что ее не понимаем». Или же завывание ветра считают плачем покойников, а срывание с домов бурей крыш считают проявлением недовольства покойников… Крестьяне утверждали в некоторых местах России, что бури и вихри происходят от того, что кто-то повесился, удушился или утопился. Душа таких людей в бурном полете устремляется на небо…

Душа представлялась не только в образе ветра, но и в образах огня и теплоты. Это и понятно – после смерти труп становился холодным, тело теряло свою жизненную теплоту, свой внутренний огонь. С человеком в момент смерти происходило то же, что и с природой, когда наступали холода: с уходом тепла, огня наступала смерть, омертвение, замирание. Кстати, и у других славянских народов было такое же представление о душе, как об огне. Например, чехи считали, что над могилами летают огненные душечки. Они в блуждающих огнях видят души некрещеных младенцев… В Холмовской Руси считали, что светящиеся на кладбищах огоньки не что иное, как души умерших…».

Чаще всего, по поверьям древних, души воплощались в бабочек. При виде бабочек либо мотыльков всё еще вспоминают: «Вот чья – то душа летает». В неких российских говорах бабочку именуют – душечка. Душа погибшего имеет возможность помимо прочего принять вид мухи. Потому длительное время сохранялся обычай ночью караулить душу после похорон: ставили на стол сыту (мёд, разведённый водой). Вьющуюся над мертвецом муху воспрещалось убивать или же гнать.

Также душа нередко принимала вид птицы, чаще ласточки. В Полесье верили, коль ласточка залетала в дом в период женитьбы, – означает, душа кого—то из погибших членов семьи появилась поглядеть на новобрачных. О птице, невзначай залетевшей в дом, говорили: «Покойник озяб, пичужкой прилетел погреться». Души хороших людей, считалось, принимают вид белоснежных голубей, а злобные принимают вид чёрных ворон. Наверное, отсюда пошел обычай рассыпать зерно на могилах для птиц.

Славяне верили, что души людей, умерших в юности, прорастают на могилах деревьями либо травинками. Вот отчего нельзя рубить деревья и срывать цветы, подрастающие на кладбищах, – в них воплотились души погребённых.