У истоков литературы. Учебное пособие

5.Крючкова О. Е., Крючкова Е. А. Большая книга славянских защитных заговоров. – М.: Велигор, 2016

6.Месяцеслов. Традиции, обычаи, приметы и советы на каждый день/ (сост. О. В. Степкина). – М.: РИПОЛ классик, 2008

7.Сказания русского народа, собранные И.П.Сахаровым. – Режим доступа: http://www.bibliotekar.ru/rusSaharov/

8.Фролова Н. А.Тайны лечебной магии и народной медицины. – Режим доступа: http://bibliotekar.ru/index.files/5.htm

9.Фрэзер Д. Д. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. – М.: Политиздат, 1986

10. Элиаде Мирча. Шаманизм. Архаические техники экстаза. – Париж, 1964. – Режим доступа: http://rudocs.exdat.com/docs/index-525573.html

Документальные фильмы

1.Сила слова (2008 год). – Режим доступа: http://docfilms.info

2.Сила слова (2008 год). – Режим доступа: http://www.mirwomne.ru

3.Фантастические истории. Тайные слова. Заговор на счастье. – Режим доступа: http://www.needforvid.com

4.Магия любовного приворота. – Режим доступа: http://documentalnye.ru /

5. Раскрывая мистические тайны. Заговоры, молитвы и обереги (2010 год). – Режим доступа: http://documentalnye.ru

6.Белый Дракон Великий шаман енисейских кыргызов

7.Табу. Последний шаман (АРТ-персона) (2012)

8.Камлание северного шаман (2010)

9.Шаманы. Другие миры

10.Шаманизм

11. Неизвестная планета. Шаманы и шаманизм

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ!

I. Вопросы и задания для самопроверки:

1.Какое общение Н.Б.Мечковская называет фидеистическим? В чём его главное отличие от обычного, повседневного общения людей?

2.Из всех жанров фидеистического общения, названных Н.Б.Мечковской, выпишите только те, которые могли бы использоваться в Древней Руси до принятия христианства. Объясните смысл 2—3 жанров.

3.Какое понятие шире – заговор или заклинание?

4.Сравните цели и структуры заговора и заклинания. В чём сходство и различие?

5.Чем отличается заговор от оговора?

6.Кратко и доступно изложите главные правила произношения заговоров для тех, кто ничего об этом не знает.

7.Создайте памятку для составителя заговоров «Каким должен быть текст заговора в соответствии с „заговорной формулой“»?

8.В чём причина (причины) огромной популярности заговоров у большинства народов мира?

9.Какие фольклорные жанры связаны с заговорами?

10.Заполните таблицу «Виды словесных заговоров»:

11.Какова суть камлания шамана?

12.Почему камлание можно назвать одним из видов заговора?

II. Постигаем алхимию слова – выполняем творческие задания

1.Прочитайте внимательно тексты заговоров, которые даны ниже. Пяти из них (на ваш выбор) дайте характеристику на основании предложенных классификаций (А. Майкова, В. Кляуса, А. Гавриловой, Н. Познанского), определите, в каких жизненных ситуациях заговор используется; в каждом заговоре найдите и выпишите элементы заговорной формулы, выделите «задел», «желание», «закрепку».

2.Поэкспериментируйте! С учётом того, что вы узнали о заговоре, создайте современный заговор на одну из тем: заговор на очищение компьютеров от вирусов, заговор против телефонных мошенников, заговор на удачную сдачу ЕГЭ и т. п.

3.Выберите 3 заговора (из предложенных нами или подобранных самостоятельно), в которых попробуйте найти элементы «заговорной формулы».

ГЛАВА IV. ЗАБЫТЫЙ МИР, ИЛИ КАК РОЖДАЮТСЯ МИФЫ

Миф – это то состояние души,

которое стучится в мир слова,

не довольствуясь ритуалом.

В. Н. Топоров

Миф есть крик человеческой души,

верящей в чудо и жаждущей чуда.

А. Косарев

§1.Что такое миф?

Что такое миф? В «школьном» понимании – это прежде всего античные, библейские и другие старинные «сказки» о сотворении мира и человека, а также рассказы о деяниях древних, по преимуществу греческих и римских, богов и героев – поэтические, наивные, нередко причудливые. Всё это так, но не совсем…

Мифы существовали и существуют у всех народов мира, но дать понятию «миф» одно-единственное определение просто невозможно, поскольку миф проявляется на множестве разных уровней: во-первых, это попытка объяснить возникновение тех или иных вещей, это предок науки; во-вторых, это попытка объяснить, почему происходят те или иные явления, т.е. миф имеет отношение к сфере религии и философии; в-третьих, миф – это «история предыстории», попытка рассказать нам, что могло происходить до того, как началась письменная история человечества. Кроме этого, миф ещё можно считать древней формой литературы. Миф рассказывал древним людям о том, кто они такие и как следует жить. Таким образом, миф был и остаётся до сих пор основой морали, государственности и национального самосознания.

Миф едва ли можно назвать достоянием «примитивного», донаучного сознания. Жизнь и в наши дни насыщена мифологическими символами и смыслами, мифологическим языком, всё это – ценнейшая часть общечеловеческого наследия. Басни, сказки, эпос, литература, священные книги великих религий – всё это включает в себя древние мифы, преодолевшие границы времени, пространства и культурных различий. Мифы разных народов, разделённых огромными расстояниями, удивительно похожи, и эта общность помогает нам увидеть красоту единства человечества.

Так что же такое мифы? Почему до сих пор они продолжают волновать и очаровывать нас? Почему они пережили века и дошли до наших дней? В этой главе мы попытаемся дать ответы на эти вопросы.

Первоначально греческое слово «миф» было очень ёмким по своему значению: речь, слово, разговор, беседа, замысел, известие… Сегодня в разных словарях лексическое значение слова «миф» трактуется несколько иначе:

– Миф (др.-греч. μῦθος, букв. сказание, предание) – повествование, передающее представления людей о мире, месте человека в нём, о происхождении всего сущего, о богах и героях (Википедия).

– Миф – сказание, воспроизводящее в вербальной форме архаические верования древних (и современных первобытных) народов, их религиозно-мистические представления о происхождении Космоса, явлениях природы и событиях социальной жизни, деяниях богов, героев, демонов, «духов» и т. д. (Философская энциклопедия).

– Миф – повествование о богах, духах, обожествленных героях и первопредках, возникшее в первобытном обществе (Энциклопедический словарь).

– Мифы – создания коллективной общенародной фантазии, обобщенно отражающие действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевленных существ, которые мыслятся реальными (Литературный энциклопедический словарь).

Таким образом, миф – это не «сказка», он во многом ей противоположен. Миф – это своеобразная система фантастических представлений древнего человека об окружающей действительности, способ осмысления и объяснения мира. В отличие от сказки он воспринимался как правда, более того – как Истина.

«Миф – это повествование, которое там, где оно возникало и бытовало, принималось за правду, как бы оно ни было неправдоподобно», – точно подмечает известный исследователь мифологии М.И.Стеблин-Каменский [29].

И ещё одно определение:

«Миф – это эмоциональное переживание действительности, которое основано на взаимодействии мира людей и иного мира и может воплощаться словесно, изобразительно или через действие, то есть, ритуально».

§2. Особенности мышления первобытного человека

Причины, по которым возникли мифы (т. е. ответ на вопрос, почему восприятие мира первобытным человеком должно было принять такую своеобразную и причудливую форму, как мифотворчество), следует, по-видимому, искать в особенностях сознания (мышления) первобытного человека.

В физическом отношении охотники на мамонтов решительно ничем не отличались от нас. Они принадлежали тому же биологическому виду, что и мы – Homo sapiens, более того – они были европеоидами. Но так ли они воспринимали этот мир, как воспринимаем его мы? Ответ не прост: и да, и нет!

Конечно, им были знакомы все наши чувства – и горе, и радость, и любовь, и печаль, и жалость, и зависть, не говоря о простейшем: о голоде, жадности, страхе и боли… Но, казалось бы, будучи такими же, как мы, они очень во многом отличались от нас, «цивилизованных», притом разительно отличались.

Оказывается, «первобытные» люди мыслили, воспринимали окружающий мир по-иному, во многом не так, как мы. Нет, не «проще», не «примитивнее» – а именно по-иному.

Впервые идея о качественном отличии мышления первобытных народов от нашего была высказана в начале XX века французским ученым Люсьеном Леви-Брюлем. На основании большого числа фактов, описанных этнографами, он показал принципиальные отличия современного мышления от мышления «дикаря». Последнее он определил, в общем и целом, как мистическое или прелогическое (предупредив, впрочем, что термины эти во многом условны!).

Сущность первобытного мышления Леви – Брюль определял как его «мистичность», т. е. подчиненность вере в сверхъестественные силы. В сущности, к этой вере сводится и так называемый «закон сопричастия» (партиципация), который, по Леви – Брюлю, – основа первобытного мышления. Мир, по логике прелогического мышления, – единое нераздельное целое. Всякая вещь связана тайными, сокровенными связями со всеми прочими вещами и явлениями. Этими взаимосвязями пронизан весь мир. Например, по логике прелогического мышления, есть предметы, которые могут приносить счастье или несчастье (счастливая стрела, несчастливый бумеранг, который надо потерять); есть и такие люди (легкая рука – тяжелая рука). Вещь отождествляется с образом (изображением): всякое изображение, репродукция сопричастны природе, свойствам, жизни оригинала; отсюда магический вывод: воздействуя на изображение, можно воздействовать на его прототип. Что произойдет с изображением, произойдет и с объектом. А что произойдет с объектом – скажется на судьбах мира.

Почему мифы возникали у всех народов только в древнейшие времена? Очевидно, что их возникновение должно быть объяснено особенностями той стадии развития сознания, на которой оно тогда находилось. Леви – Брюль первым начал исследовать мифы с точки зрения психологии, которая в них отражается, и её отличия от психологии современного человека.

Дальнейшее развитие идеи Леви-Брюля привело к появлению концепции «первобытного синкретизма». Как искусство первобытного человека, так и его мышление было синкретическим (слитным, нерасчленённым). Это первая и главная особенность мышления первобытного человека. В архаических обществах люди смотрели на мир по-иному. «Сверхъестественное» и «естественное», «видимое» и «невидимое» были для них нераздельны и одинаково реальны, прошлое казалось таким же неотделимым от настоящего, как человек был неотделим от своих предков и потомков. И сам этот «первобытный» человек, и весь его коллектив были связаны с местом, где они жили, с населяющими его зверями и птицами (а также всевозможными духами!) – великим множеством уз, которые сплетали людей и природу, естественное и сверхъестественное в единое, неделимое целое. Как точно замечает С. Наровчатов, «мы в своём сознании проводим чёткую границу между реальным и нереальным, подлинным и недостоверным. Мифическое сознание такой границы не знало. Неприметно и постепенно оно выросло и развилось из древнейших представлений о тождестве человека и природы: «всё вокруг меня живое, всё вокруг подобно мне разумом, чувствами и действиями: камень, птица, дерево, ручей, звезда, ветер» – таков был начальный строй мышления первобытного человека. «Всё вокруг меня населено существами, от которых зависит поведение вещей, животных, стихий – тех же камней, птиц, деревьев, ручьёв, звёзд, ветров» – таково было дальнейшее развитие этого взгляда на природу у наших предков…». [22, c.67] Появляется мифология как целостная картина мира, созданная человеком, где «чудесное не отличается от действительного, где всё чудесное – естественно, всё естественное – чудесно», где «чудо не исключение, а норма», где «критической способности разума разделять невероятное от вероятного не существует [22, с.39]. Мифические персонажи были зримы, слышимы, осязаемы людьми мифического мироощущения; у человека не возникало и доли сомнения, что фавны, русалки, боги существуют в реальной жизни.

Таким образом, по мнению С. Наровчатова, «миф не символ и не аллегория, его образная система имеет буквальный, а не переносный характер – в этом основное отличие мифического мышления от художественного» [22, с.53].

Подобную характеристику мифологическому мышлению даёт А. А. Кононенко: «Мифологическое сознание безразлично к жизненной достоверности, оно дорациональное, оно безапелляционно верит в чудесное. Вера в чудо – его норма, его главная характерная черта. «Так, никакая фантастика, никакие чудовища, никакие магические операции мифу не страшны. Наоборот, именно из них он и состоит» (А. Ф. Лосев «Проблема символа и реалистическое искусство»). Мифологическое мышление еще не знает причин и следствий, подобно тому, как не знает их детское сознание… Древний человек остро ощущал взаимосвязь всех элементов бытия. Магические силы, природа и человек выступают в мифах элементами единой мировой мистерии. Подтверждение этого исследователи находят в народных поверьях и песнях.

В украинских песнях девушка разговаривает с месяцем и звездами, украшает косу зорями, словно цветами, обращается за советом к дереву. Цветы васильки выросли из юноши Василия, которого русалка защекотала. Девушка, ожидая-выглядывая нареченного, становится тополем на холме. В сербских песнях сестра превращается в кукушку, кручинясь по убитому брату. У поляков княжна, которую выдали замуж против ее воли, тоже становится кукушкой.

Такое «чисто» мифологическое мировосприятие древних уже не является доступным сознанию современного взрослого человека»10.

Первобытный человек не выделял себя достаточно отчётливо из окружающей его природы: он, с одной стороны, чувствовал своё единство с миром, а с другой – приписывал ему разумные, человеческие возможности и стремления. Первобытное сознание в это время было настолько нерасчленённым (синкретичным), что отделить мышление от чувства, реальность от образа, игру от магии человек ещё не мог.

Основой этого качества мифологического мышления Е. Мелетинский назвал «ещё-невыделенность» первобытного человека из окружающего природного мира, что явилось основанием переноса на природные объекты своих собственных свойств, приписывание им жизни, человеческих страстей, возможность выступать в человекообразном физическом облике и т. п.

Вторая особенность мышления первобытного человека – очеловечивание, одушевление, одухотворение окружающего мира.

Первобытный человек отождествлял себя с животными, деревьями, камнями. В австралийских мифах часто говорится о том времени, «когда кенгуру и собака были людьми». Североамериканские индейцы вспоминают, что «давным-давно все вещи в природе – и животные, и птицы, и деревья, и солнце, и луна – были похожи на нас», «звери и деревья могли говорить друг с другом, словно люди». Известный русский путешественник В. К. Арсеньев рассказывал о своем проводнике охотнике-нанайце Дерсу Узала, что тот называл тигров, кабанов, барсуков, мышей, ворон людьми, но только одетыми в другие рубашки. Некоторые племена Африки не могли указать, в чем разница между человеком и буйволом; они полагали, что если бы у буйвола были стрелы и луки, то он так же стрелял бы, как человек; животные не говорят на человеческом языке только потому, что очень хитрые и надеются добиться молчанием больше, нежели разговорами.

Первобытные люди наделяли окружающий мир явлений и предметов природы человеческими чувствами. Например, у австралийцев более двадцати названий деревьев обозначают одновременно и части тела. Людям казалось, что дерево говорит, чувствует и страдает подобно человеку. Бушмены так объясняли происхождение огня: «Если дерево долго тереть, оно потеет, дымится и сердится – вспыхивает». У эвенков даже месяцы назывались по частям человеческого тела от подошвы до поясницы. Календарь состоял из тринадцати месяцев, начиная с головы – первого месяца, и кончая тринадцатым – «правое плечо».

Первобытный человек предполагал, что все предметы и явления такие же живые, как он сам. Например, бушмены уверены, что огонь – живое существо, так как он ест, ибо всё, что попадает в него, исчезает, обладает способностью двигаться. Солнце – это Небесный Олень, совершающий вечный бег из Верхнего Мира в Нижний и обратно. По ночам на землю смотрит Одноглазая Старуха, и от того, спит она или бодрствует, зависит жизнь Рода. Живо и одушевлено всё. Своё оружие нужно поблагодарить за удачу, да и поговорить с ним при случае, у убитой дичи просить прощения… Европейцев XIX – XX веков, которые так или иначе сталкивались с «отсталыми» народами, всегда очень удивляла эта особенность их психологии – потребность «очеловечивать» решительно всё вокруг. Вот небольшой отрывок из уже упоминавшейся книги В. К. Арсеньева: «Чёрт знает, что за погода, – говорил я своему спутнику (Дерсу Узале). – Не то туман, не то дождь, не разберешь, право… Гольд посмотрел на небо, оглянулся кругом и молча пошёл дальше. Через минуту он остановился и сказал: – Наша так думай: это земля, сопка, лес – все равно люди. Его теперь потеет. Слушай! – он насторожился. – Его дышит, всё равно люди… Он пошел снова вперед и долго ещё говорил мне о своих воззрениях на природу, где всё было живым, как люди…»

«Земля – живое существо, – говорят саамы, жители Кольского полуострова. – Деревья и травы – её волосы. Зелёный дёрн, тундровые мхи – её кожа. Нельзя делать больно земле, нельзя её ранить…»

Это «оживотворение» природы учёные назвали аниматизмом (от лат. animare – оживлять), который предполагает отношение к природе как равной с человеком: природа не ниже человека, а человек не выше природы. В. К. Арсеньева, автора книг «В дебрях Уссурийского края» и «Дерсу Узала», поражало в мировоззрении нанайца Дерсу Узала первобытное восприятие мира, ибо для него «все имей душа: белка имей душа, кабарга имей душа, дерево имей душа, камень имей душа», поэтому нельзя убивать тотемное животное, нельзя уничтожать тотемное растение, и вообще необходимо бережно относиться ко всей природе как к живому существу.

В этой связи заслуживает внимания замечание крупнейшего современного английского философа истории А. Тойнби, который сожалеет, что забыты традиции античной культуры, когда «природа оставалась богом», а не превратилась в «природные ресурсы и промышленное сырье». «Сейчас же вдруг выяснилось, что непоэтическое отношение к миру, низкий уровень эстетического сознания, ограбление природы – может оставить человека не только без хлеба, но и без воздуха для дыхания. И в этой связи стало совершенно очевидно, что изгнание нимф и наяд, цветов и бабочек было не только эстетической потерей. Попутно терялось чувство природы, которое заставляло невольно беречь дерево, ручей, цветок и птицу», – пишет известный искусствовед Е.В.Завадская [14, с.8].

С аниматизмом связан анимизм (от лат. animus – «душа») – вера в одушевленность предметов. На заре человечества наличие души приписывалось небу и солнцу, радуге и зарнице; стихийным явлениям – грому и молнии, дождю и граду; окружающей природе – морю, рекам, озёрам, водопадам, источникам и ручьям, горам, холмам, скалам, пещерам и отдельным камням, лесам, рощам, деревьям и т. д.

Не маслина шумит листвой в священной роще, полагали древние греки, это дриада – лесная нимфа, скрытая в ней, разговаривает на неведомом языке. Не быстрина мутит воду в речном омуте, думали славяне, это разыгрался дедушка-водяной.

Духи были прочной «реальностью», и существование их никем не подвергалось сомнению. Более подробно об этом – в шестой главе.

Магия – явление более раннее, чем анимизм. Она ещё не предполагала существование деятельных духов, к которым можно было бы обращаться с просьбами и требованиями. Считалось, что человек сам может добиться желаемого исхода событий, если совершит перед этим или при этом определённые действия, имеющие магическое значение. Анимизм вызвал к жизни духов, наделив их властью, волей и силой, и теперь, чтобы добиться желаемого, человек должен был прибегать к их посредничеству. Для того чтобы посредничество обернулось в его пользу, человек применял все доступные ему способы и приёмы: подарки, дары, жертвы, сложные обряды.

По мнению С. Наровчатова, именно анимизм впоследствии развился в сложную и разветвлённую систему представлений человека о мире, которая называется мифологией11.

Сергей Наровчатов в своей книге попытался реконструировать тот мир, в котором жил человек в древности. Вот что у него получилось: «Людей было меньше, земля была пустыннее, но мир был гуще населён, чем в теперешние времена. Человек не чувствовал себя одиноким ни в дремучем лесу, ни в скалистых ущельях, ни в морских волнах. Везде… кипела сложная, удивительная жизнь. Если терялась под ногами тропа, ему было ведомо, что это шутят с ним дриады – лесные нимфы, и он обращался к ним со словами мольбы и укора. И, глядь, тропа опять ложилась под ноги. Во рту пересыхало от жажды, и вот сквозь ветви сверкало нагое девичье тело… Это наяда – речная нимфа – указывала ему путь к реке. Ночью пляска теней вокруг костра вставала перед его глазами диковинным танцем косматых фавнов. Он засыпал под звуки свирели, доносившихся издалека, и знал, что это Пан – бог леса – помогает ему перейти от бодрствования ко сну. Глаза путнику смежал властный и вкрадчивый Морфей…

Когда… парус выносил его ладью в море, человек следил весёлым взглядом за играми нереид и тритонов, сопровождавших его в плавании. Он видел… и самого Посейдона, рассекавшего трезубцем волны

Из моря поднимались неведомые острова, за морем таились невиданные страны. Где-то в Адриатике… манил синими бухтами остров Калипсо…, а где-то возле Сицилии притаился зловещий остров Цирцеи, превратившей спутников Одиссея в свиней…

Ещё дальше, на заморских берегах, раскинулись сады Гесперид, где росли золотые яблоки…» [22, с.34—35].

Мы только что побывали в забытом мире мифов, в котором жили люди многие тысячелетия. Побывали мы лишь в одном краю – в древней Элладе, но, если бы заглянули в другие страны, нас ждало примерно то же самое. На берегах Тигра и Евфрата, Ганга и Янцзы, в дельте Нила и чащах Мексики нас встретили бы другие духи, божки, боги, но мышление человека оставалось подобным – мифологическим (мифическим), как назвали его учёные.

Таким образом, мифологическое мышление – это коллективное наглядно-образное представление о мире с обязательным божественным (сверхъестественным) компонентом. Оно неизмеримо сложнее мышления первобытного человека. Если первобытное мышление имело дело с разрозненными явлениями, то мифология стягивает их в единую систему, где всё взаимозависимо и взаимоподчинено; это обобщённая картина мира, созданная человеком новой эпохи, поражающая масштабностью мечты и мысли, гибкостью и богатством человеческого воображения.