В следующей жизни

Любочка появилась на террасе спустя полчаса. Она больше не плакала, но глаза были слегка припухшими. Черный наряд она сменила на шорты и майку. Виновато улыбалась. Ольга выглядела изможденной.

– Ты ужин приготовил? – спросила Любочка у Алеши. – Выглядит аппетитно. Правда, есть совсем не хочется.

– А я вот ужасно проголодалась! – сказала Ольга, как показалось Алеше, с наигранной бодростью. – И выпила бы чего-нибудь, покрепче.

– И я. – отозвалась Любочка.

– На голодный желудок пить нельзя, – произнес Алеша тоном старшего брата. – Это вредно для здоровья. Смотри, твои любимые гребешки и мидии, и креветки. Давай, покушай.

Любочка села за стол.

– Ты у меня такой заботливый, – произнесла Любочка тихо. В тот же момент из ее глаз снова хлынули слезы. Она вскочила и убежала в дом. Ольга рванула было за ней, но Любочка крикнула, что ей нужно побыть одной.

– Водки мне плесни, – приказала Ольга Алеше, не заметив, что перешла на «ты». – Приехала, называется, отдохнуть! – Алеша налил Ольге водки. Она выпила залпом целую рюмку и закусила малосольным огурчиком, который сам собой возник у нее в руке. – Пойду успокаивать бабку твою. В первый раз ее такой вижу. Кремень была баба, в жизни не видела, чтобы хоть слезинку проронила, и на тебе, разнюнилась. – Ольга скрылась в доме. Алеша налил себе водки в граненый стакан и принялся за еду.

В следующий раз две подружки объявились на террасе часа через два, обе были заметно пьяненькие: слегка пошатывались и весело хихикали.

– Алёшенька, мы тут с Олькой решили – черт с ним с этим Борисом! Еще себе мужика найду. Пусть катится на свою Землю! Налей-как мне еще внучек!

– Бабуля, думаю, что тебе уже хватит. Пойдем, я тебя спать уложу.

– Я хочу еще выпить! Имеет право раз в жизни напиться человек?

– Налей ей. – Сказала Ольга. – Сегодня ей можно. Мы еще по одной и спать, обещаю!

Совсем стемнело. Дамы спали на диване в гостиной. Алеша сидел на террасе и читал какой-то детектив, привезенный бабушкой еще до цунами. Ему не хотелось думать ни о ней, ни о Борисе, ни о своей роли во всей этой неприятной истории. Детектив его увлек. Алеша мысленно благодарил автора этой бульварной книжонки за то, что тот умеет уводить своих читателей из реальной жизни в придуманный им мир. И вдруг впервые в своей загробной жизни подумал: а почему он сам ничего не пишет? Ведь во времена тщеславной юности были такие амбициозные мечты – стать великим писателем. Он тогда чувствовал себя ужасно талантливым и способным на многое. Куда все делось? Все суета, заботы, работа: газеты, телевидение, бабы эти, будь они неладны. Все на потом откладывал. А этого «потом» не случилось. Но ведь сейчас ему ничего не мешает: работы нет, суеты нет, бабы… А вот бабы и здесь умудрились его достать. Но сейчас ведь они спят. Что мешает начать? Вроде бы, ничего.

Алеша наколдовал большой блокнот, ручку и начал писать. Слова так и лились из него, как вода из лейки душа. С большим напором. Он и не знал, что так много всего в нем накопилось и сейчас безудержно выплескивалось на бумагу. Он заснул уже на рассвете прямо в шезлонге на террасе. Блокнот и ручка вывались из его рук. Во сне он улыбался.

Царствие небесное. Остров разлуки.

Его разбудили голоса. Из дома несся запах кофе и круассанов. Алеша обнаружил, что укрыт пледом. Блокнот и ручка аккуратно лежали на столе. Интересно, тот, кто их сюда положил, совал свой любопытный нос в записи? Ему бы этого очень не хотелось. Остается только надеяться на порядочность Ольги и Любочки, что им внушили в детстве мысль, что читать записи в чужих блокнотах неприлично. Как же это он так заснул прямо здесь? Видимо, вырубился, когда писал. Алеша поднялся, прихватил блокнот и через задний двор проник в свою спальню. Там он припрятал блокнот в ящик тумбочки, умылся и спустился вниз.

На кухне было трое: бабушка, Борис и Ольга. Любочка и Борис сидели рядышком и вид имели, как показалось Алеше, ошарашенный. Ольга с отсутствующим видом смотрела в окно и пила кофе из огромной чашки.

Увидев хозяина, гости поприветствовали его как-то вяло.

– Кофе будешь? – спросила у него Ольга.

Алеша кивнул.

– Что тут у вас еще стряслось? – Ольга поднялась из-за стола и пошла к плите варить кофе. Борис и Любочка молчали. – Что происходит? – почти крикнул Алеша. – Борис и Любочка только еще теснее прижались к друг другу, но продолжали молчать. – Ольга, может, хоть ты мне объяснишь? – Алеша тоже незаметно перешел на «ты».

Она, не оборачиваясь, сказала:

– Все, скорее всего, случится сегодня.

– Что – все?

– Перерождение.

– Откуда вы знаете?

– Борису сказали в отделе перерождений. Сегодня эта Алина возвращается из Стамбула и ночью должно произойти зачатие. – Любочка забилась в истерике. Борис крепко ее обнял. – А еще сегодня нужно устроить прощальную вечеринку. – произнесла Ольга уныло. – Ты посмотри на них, разве им сейчас до вечеринки? – Любочка взвыла еще сильнее. – Это же надо всех пригласить, все утроить, а у них друг с другом-то побыть времени совсем почти не остается.

– А мы на что? – Воскликнул Алеша настолько бодро, насколько мог. Ему было жаль бабушку и прощаться с Борисом ему совсем не хотелось – за последние месяцы их враждебность и взаимное раздражение переросли в настоящую дружбу. Других друзей у него в этом мире не было. Только сейчас он вдруг понял, каково это остаться совсем без друзей. Значит, ему предстоит остаться совсем без друзей. Уже сегодня. – Вы, – он обратился к Борису и Любочке, – сейчас быстро пишете список приглашенных. – Ты, – он обратился к Ольге, – мчишься с этим списком на Большую землю и всех приглашаешь. Потом вы, – он снова обратился к Борису и Любочке, – уходите в свое бунгало, и чтобы до вечера я вас не видел. А я займусь приготовлениями. Всем все понятно? – все кивнули. – А теперь за дело.

На поминках, которые в мире ином именовались прощальной вечеринкой, играла музыка, над дощатой площадкой, на которой и происходило «торжество», горели сотки фонариков, море светилось лунной дорожкой. Все гости были в синем: такая традиция – синий считается цветом вечности. Еще на таких вечеринках принято веселиться – человек отправляется в новую жизнь, но веселья не получалось. Борис сидел за столом растерянный и испуганный, нервно тряс ногой, губы его были растянуты в улыбку, но эта гримаса никого не могла обмануть. Любочка сидела рядом с мужем, положив ему голову на плечо, и крепко вцепившись в его руку, будто она была намерена удержать Бориса, когда тот начнет перерождаться.

Гости один за другим поднимали тосты за новую жизнь виновника торжества, чтобы была она счастливой, полной любви и радости, говорили о нем хорошие слова. Выяснилось, что больше половины собравшихся – это бывшие подопечные Бориса, все они благодарили его за то, что он помог им справиться с переходом из одного мира в другой. Почти со всеми он поддерживал отношения уже после того, как это служебные обязанности в отношении этих людей прекращались. С некоторыми из этих людей Борис дружил. Алешу даже кольнула ревность – его единственный друг дружит и с другими людьми. Было много коллег. Еще были какие-то женщины, которые держались несколько скованно и неловко. Они представлялись старинными подругами Бориса, но Алеша догадывался, что это его бывшие любовницы. Многие из них плакали.

Любочка больше не плакала. Она будто застыла. Лицо ее было прикрыто вуалью, впрочем, не достаточно плотной, чтобы скрыть припухшие веки – было видно, что рыдала она долго и много. Алеше было ее жаль: человек буквально только что нашел свое счастье и тут же его потерял. А ведь они могли бы быть вместе целую вечность. Здесь, наверное, это возможно. Почему Михал Михалыч решил разлучить влюбленных так скоро? Наверное, на то есть причина. Михал Михалыч тоже заглянул на минутку, когда проводы были в самом разгаре. Выпил рюмашку, закусил соленым огурчиком, хлопнул Бориса по плечу и сказал:

– Ты, сынок, не бойся ничего. Все хорошо будет! Это я тебе говорю! Веришь? – Борис уныло кивнул. – Эх, мил человек, вижу, что не веришь. Ну да ладно, поживешь – увидишь. – Он выпил еще рюмашку. – «Спасибо» тебе еще хочу сказать: хорошо служил – вон скольким людям ты помог, в душу им запал. Не к каждому на проводы столько народу приходит. Хорошую жизнь тут у нас прожил. Молодец! А ты, голуба моя, не печалься, – обратился он к Любочке, – и у тебя все хорошо будет! Поменьше плачь да побольше молись за мужа своего, чтобы у него там, на земле, все гладко было. Ну, прощай, сынок, – Михал Михалыч пожал Борису руку, – дай Бог, еще свидимся! Пора мне. Совсем одолели грешники-то. Всех-то рассуди. Имею честь откланяться, господа хорошие!

Михал Михалыч исчез. Алеша отметил, что после визита судьи испуганное выражение сошло с лица Бориса. Он будто бы даже успокоился. Вскоре гости покинули остров. Из посторонних осталась только Ольга, так на всякий случай – вдруг Любочке после перерождения Бориса потребуется помощь.

– Будем прощаться? – спросил Борис.

Ольга обняла его и сказала:

– Удачи тебе там… в следующей жизни.

– Присмотри за ней. – Борис кивнул на Любочку.

– Присмотрю, не беспокойся. Мы тут не пропадем! – Ольга утерла слезу, выползшую на щеку.

– Она в надежных руках, – сказал Алеша.

– Ты, старик, прости меня, если что не так. Не нравился ты мне поначалу, а сейчас даже жаль тебя отставлять. Кто знает, будет ли у меня на Земле такой друг, как ты? Дай Бог, чтобы был.

– Дай Бог! И ты меня прости, характер то у меня сам знаешь, не сахар, да и в целом то я не подарок. Знаешь, никто никогда не делал ради меня того, что ты для меня сделал, никто никогда так не рисковал ради меня. И ты это… Прости меня за то, что я втянул тебя в эту историю с цунами. Не думал я, что так все обернется. Я ведь думал, что это только моя проблема, не думал, что другие люди тоже пострадают. А тут такое. Бабушка, и ты меня прости. – Любочка слабо кивнула.

– Простил. Точнее, никогда и не считал тебя виноватым. Главное, ты себя прости. Только обещай мне, что больше не выкинешь ничего такого.

– Обещаю. А ты там… поосторожнее на морях и океанах. Не расстраивай свою мамочку. И, кстати, привет ей от меня! Не забудешь?

– Не забуду! – Борис впервые за день рассмеялся.

Мужчины крепко обнялись на прощанье.

Ночью Алеша лежал без сна, он никак не мог постичь, что своего друга Бориса он больше никогда не увидит. Никогда. И все перебирал в уме слова, которые должен был сказать Борису, но не сказал. И не скажет уже никогда.

Город на Волге. Квартира Алины.

На рассвете Алина отчего-то проснулась и никак не могла заснуть. Ее терзала тревога: накануне утром, после того, как мальчик встретил ее в аэропорту, они не успели вернуться домой, как начали заниматься любовью. Прямо в прихожей, побросав одежду на не вполне чистый пол. Мальчик был неистов и случилась неприятность – порвался презерватив. Мальчик обрадовался, сказал, что это судьба, теперь, может быть, у них родится сын или дочь. А то ведь от Алины плановой беременности не дождешься, для нее ведь ребенок всегда не вовремя. Так вот, Мальчик обрадовался, а Алина испугалась. Ребенок и в самом деле сейчас совсем не вовремя. Как она путешествовать будет с ребенком? Да никак. А Мальчик? Какой из него отец? Зарабатывать он, конечно, умеет и тараканов больше не рисует, но ведь он сам совсем еще дитя.

Мальчик крепко спал и слегка похрапывал. Алина ворочалась, терзаемая мыслями о своей возможной беременности. Когда над горизонтом появилась розовая полоска зари самый умный и ловкий сперматозоид Мальчика достиг яйцеклетки Алины. В тоже самое мгновение в мире ином прямо из объятий любимой женщины исчез человек. Будто его и не было. Жизнь продолжалась.

Царствие небесное. Остров скорби и возрождения.

Любочка впала в оцепенение. После перерождения Бориса она осталась у внука. Когда прошло три дня ее пребывания на острове, она решила не возвращаться на Большую Землю. Точнее, она, да и Алеша тоже, забыли о запрете находиться на острове больше трех дней. Она сидела в кресле на террасе, уставившись в одну точку, когда какая-то неведомая сила подхватила ее и унесла с острова. Очнулась она в своей городской квартире. На консоли в прихожей в белом конверте лежало уведомление из Отдела Небесной канцелярии по мелким правонарушениям. В нем значилось, что если Любовь Артемьева еще раз нарушит постановление суда о максимальном единовременном сроке пребывания в континууме Алексея Н., то ей будет запрещен доступ в данный континуум.

Любочка как только вернулась на остров, не надеясь на свою память, попросила внука загодя напоминать ей о том, что пора уходить. Алеша завел специальный будильник. Каждый раз, когда она отлучалась на Большую землю, Алеша волновался: вернется ли? Вдруг там с ней что-нибудь случится? Кто там о ней позаботится? За ней сейчас глаз да глаз нужен. Часами сидела она на террасе, глядя в одну точку, почти без движения. Она будто постарела. На лице не появилось ни одной новой морщины, но взгляд был потухший. Это был взгляд пожилой женщины, убитой горем. Она почти не ела. Алеше приходилось кормить ее как маленькую: ложечку за Бориса, еще ложечку за Бориса и еще одну ложечку! Вот, умница! Алеша очень надеялся, что бабушка скоро очнется от своего анабиоза. Не может же он длиться вечно.

Сам Алеша неожиданно для себя переживал творческое возрождение. Он тоже целыми днями сидел на террасе рядом с бабушкой и писал. Отвлекался только на купания в море и приготовление еды, то есть на создание еды. Сейчас ему было жаль времени на то, чтобы сначала сотворить продукты, а потом что-то из них готовить. Сейчас он наколдовывал готовые блюда. Ел сам, кормил бабушку, и снова за работу.

Однажды на Острове появилась Ольга в сопровождении невысокого щуплого мужчины лет тридцати пяти. На нем был тесный синий костюмчик в узкую полоску. Если бы Алешу попросили охарактеризовать этого человека одним словом, он бы сказал: «юркий» или «скользкий».

– Привет честной компании! – воскликнула Ольга.

Сегодня на ней было белое платье в греческом стиле и золотистые сандалии. Алеша подумал, что она похожа на Афродиту. Ну, наверное. Он же не знает, как выглядит Афродита. Он поднялся, поцеловал Ольге ручку и пожал руку мужчине. Любочка слабо кивнула и тут же утратила к гостям всякий интерес – она снова смотрела в одну точку.

– Знакомьтесь, – продолжила Ольга, – это Макс. Он заинтересовался твоим курортным проектом.

– Присаживайтесь. Чай, кофе, сок, воду или, может быть, чего-нибудь покрепче? – Алеше хотелось запрыгать от радости, но он не хотел показывать своей заинтересованности, да и Макс этот не слишком-то ему понравился: почему-то его внешность не вызывала доверия.

– Воды и красного вина. И я бы поел чего-нибудь с вашего разрешения. – Макс улыбнулся. – Ольга мне рассказала, что вы настоящий волшебник. Можете не то что бы воду в вино превращать, а делать его буквально из воздуха.

– Хотите меня проверить?

– Хочу.

Алеша ухмыльнулся и в ту же секунду на столе перед Максом возник стакан с водой, бокал с вином и деревянная доска с карпаччо из телятины в зеленых кружевах рукколы.

– Недурственно! – восхитился Макс.

– А ты что будешь? – спросил Алеша у Ольги.

– Шампанского!

– Как вам будет угодно, сударыня! – Алеша театрально поклонился, а у Ольги в руках появился бокал с игристым напитком.

– Вот это сервис! – снова восхитился Макс. Он осмотрелся. – Хорошо тут у вас, тихо спокойно! Значит хотите этот райский уголок в курорт превратить? – Алеша кивнул. – Последствия представляете? Толпы людей, шум, суета. Зачем вам это?

– А вы когда-нибудь были в полном одиночестве, ну, хотя бы дня три?

– Всякое бывало. – Макс вздохнул. – В прошлой жизни. Сидел как-то однажды в карцере за нарушение правил внутреннего распорядка. – Он хохотнул.

– Вы что, в тюрьме сидели? – Алеша перевел изумленный взгляд с Макса на Ольгу, мол, кого ты ко мне притащила?

– Было дело! – Макс расхохотался.

– И за какие такие преступления?

– А ты вот чего натворил, что тебя в одиночку упекли? Я понял тебя, все эти пальмочки с песочком ведь только выглядят, как рай, а на самом деле то – это ад адский! Так? Поэтому ты и курортик здесь решил замутить, чтобы не свихнуться от одиночества. И бабок тебе никаких не надо – лишь бы одному не быть. Прав я? – Алеша кивнул. – То-то! Не суди, да не судим будешь. Так ведь умные люди говорят? – Макс отпил вина. – Очень неплохо! Брунелла? – Алеша снова кивнул. – Как научился такое делать?

– Был у меня учитель. – Алеша покосился на Любочку и добавил шепотом, – потом расскажу, не при ней. У нас тут трагедия.

– И мясо вкусное! Мне бы еще каре ягненка с пюре из шпината. Можешь организовать?

– Легко! – на столе появилось блюдо с каре ягненка.

– Отличненько! – Макс потер руки. – Затраты на еду можно исключить из списка расходов. – Он принялся за еду. – Как вкусно! Вот сразу видно талантливого человека. Сколько у вас тут недвижимости?

– Десять объектов. Но два дома, этот и еще один я не буду использовать под гостиницы.

– Чудненько! Поваров придется нанимать. Ты со всем не справишься, хоть и волшебник. Сейчас я доем и экскурсию мне проведешь по острову.

– Я не дал согласия на работу с вами.

– Да не боись, ты! Мое тюремное прошлое тебе покою не дает? За мошенничество я сидел, причем в особо крупных размерах. Не самая лучшая рекомендация? Так тебе кажется? Но это ведь с какой стороны посмотреть! Мошенничество о чем говорит? – Макс поднял указательный палец. – О живости ума, об изобретательности, о выдающихся способностях в области психологии!

– Трудно не согласиться. – Алеша скептически усмехнулся. – И еще, как бы это помягче выразиться, о выдающихся способностях в области обмана.

– И с этим не поспоришь! – Макс самодовольно улыбнулся. – Большой мастак был по этой части. Но, это все в прошлом. По решению суда хоть один обман, который повлечет за собой потерю денег либо других материальных ценностей третьими лицами, фьють – и я в аду. И пикнуть не успею. А в ад-то, ох как не хочется. Так что я сейчас самый честный бизнесмен в нашем городишке. Вот и Ольга не даст соврать – я ее агент.

– Да, мне нужно было сразу сказать. – Подтвердила Ольга. – Только благодаря Максу я стала известным и дорогим художником. Только благодаря ему я сейчас весьма состоятельная женщина. Берет он немало за свои услуги, но он стоит этих денег.

– А чего это вас в туристический бизнес понесло, если вы такой блестящий агент? – спросил Алеша подозрительно.

– Резонный вопрос. Вам вот тут одиноко, а мне скучно. Быть честным, порядочным человеком – не самое веселое занятие на свете. То ли дело: придумывать разные комбинации, схемы, рисковать каждый день. Адреналина мне не хватает. А тут новое дело, необычное для меня. И риск опять же. Я ведь не знаю, получится у меня или нет.

– А чем вы рискуете?

– Деньгами, друг мой! Своими деньгами, честно заработанными, заметьте. У вас-то ведь бабок нет, насколько я понимаю, так что мне придется свои вложить.

– А зачем деньги? Тут же есть все.

– А персонал нанять, зарплату ему платить? Прибыли-то сразу ведь может и не быть. Может, еще на что нужны будут бабки. Давай, показывай мне свое хозяйство. Может, я еще и сам откажусь с тобой работать. Тоже мне нашелся, Фома неверующий.

Царствие небесное. Остров – сад.

Через пару дней на остров прибыл архитектор для перестройки некоторых объектов. Методы перестройки должны были быть использованы волшебные, но основанные на научных знаниях. Архитектор поселился во дворце в стиле ампир и занялся чертежами и расчетами.

Следом заявились рестораторы – оценивать перспективы развития на острове общепита. Три дня они счастливо обитали в золотом дворце, ели, соревнуясь друг с другом в волшебном создании блюд, пили, соревнуясь друг с другом в создании напитков, максимально приближенным по вкусу к настоящим, купались, загорали, веселились и, в конце концов, порешили, что ресторанный бизнес в месте, где не нужно тратить деньги на продукты, воду, напитки и алкоголь заведомо успешен. Был, правда, один пустячок, который смущал рестораторов: а вдруг гости острова не будут ходить в рестораны, а будут сами себе наколдовывать обеды и ужины под первой попавшейся пальмой? Но потом вспомнили, что способностью создавать что-то из ничего обладают лишь немногие жители Царствия небесного. Выпили за собственную избранность и согласились арендовать у хозяина острова помещения, которые он создаст для них в соответствии с их пожеланиями. А еще поклялись, что никому из коллег не расскажут об этом острове и его коммерческих возможностях, дабы не создавать избыточной конкуренции.

Потом явились эксперты в сфере развлечений и почти хором заявили, что в нынешнем состоянии остров подходит только для пенсионеров, серферов, обжор и пьяниц, а всем остальным категориям граждан, таким как: молодежь, творческие личности, сексуально озабоченные, наркоманы, геи, лесбиянки, одиночки, желающие завести курортный романчик, тусовщики, звезды спорта и шоубизнеса, адреналинщики (далее следовал список еще из тридцати пунктов) здесь делать решительно нечего. Эксперты рекомендовали построить аквапарки, веревочные парки, луна-парки, организовать пункты водных видов спорта, пляжные диско-бары, ночные клубы, рестораны, бары, кальянные, возвести небольшие горы и создать бурные реки для рафтинга. И отдельным пунктом – стрип-клубы. Вот от них-то Алеша решительно отказался. Сам не понял почему. Где стрип-клубы, там и бордели. Секс за деньги – это пошло. Ночные клубы – тоже лишнее, хватит пляжных диско-баров. Также он решил, что наркоманам на его острове тоже делать нечего. Только вот как это контролировать? Он впервые задумался: а вдруг остров превратится в какой-то жуткий притон? Это ему не нравилось. Он всего лишь хотел, чтобы здесь могли отдохнуть не слишком богатые усталые люди. Почувствовать себя счастливыми. Он решил, что на его острове будут только отели, пляжи, рестораны, три пляжных диско-бара, аквапарк, веревочный парк, луна-парк и водные развлечения: гидроциклы, катера, водные лыжи и прочее.

Затем явились эксперты по экскурсионному туризму и в один голос заявили, что нужно создать туристические маршруты. Например, маленький остров, на котором будут имитированы руины античных, римских, ликийских и еще каких-нибудь цивилизаций. Еще остров, на котором будет, например, аутлет в виде средневекового европейского городка: лабиринт улочек магазинов. Эксперты сказали, что континуумы являются зоной беспошлинной торговли. Это нужно непременно использовать. И еще можно создать островок – картинную галерею, островок – с украшениями, островок для релаксации и еще много каких островков. И составить несколько маршрутов, коротких и длинных. Дорогих и эконом-класса. Эти идеи Алеше понравились.

По вечерам на его террасе появлялся Макс. Совсем, как Борис он тут же наколдовывал себе бокал красного вина, какой-нибудь еды и кидался в обсуждение планов. Он был одержим и в отличии от Алеши, Макс знал все законы этого мира. Он был более реалистичен, практичен и прагматичен. Постепенно картинка будущего курорта вырисовывалась.

Царствие небесное. Остров

Спустя три недели после перерождения Бориса на террасе Алеши возникла Любочка. Кроме Алеши там были еще Макс и Ольга. Любочка имела вид ошеломленный и растрепанный. Напоминала ведьму перед испытанием утоплением.

– Она хочет сделать аборт! – закричала Любочка.

– Кто? – спросили все хором.

– Эта дрянь!

– Какая дрянь?

– Борина мать! Мать ее! Сука! Не зря ты ее бросил! Тварь!

Ольга и Макс опустили глаза.

– И чем это грозит Борису? – спросил Алеша.

Любочка разрыдалась. Она не могла вымолвить ни слова.

Ольга тоже расплакалась. Алеша смотрел на женщин в полной растерянности.

– Кто-нибудь мне объяснит? Подумаешь, аборт, что такого-то?

Макс наполнил взглядом свой бокал.

– Видишь ли… – произнес Макс тусклым голосом и выпил сразу половину бокала. – Когда кто-то из родителей отказывается от ребенка… Нет, короче, когда женщина делает аборт, душа не родившегося человека возвращается сюда… В виде сущности.

– Что такое сущность?

– Это душа без тела. Просто сгусток энергии. Он лишен разума, но в нем хранится вся информация о предыдущих воплощениях души. Он помещается в хранилище сущностей и там ожидает своей очереди на перерождение. Ждет, пока ему подберут новых родителей. Это могут быть месяцы, а могут – десятилетия. И это уже будут не подходящие родители, а первые попавшиеся. Просто по очереди. Нефартовая судьба, брат. Желания у сущности есть, а возможностей никаких. Даже начальнику нашей тюрьмы, гниде редкостной, такого не пожелаю.

– Спаси его! – взвыла Любочка и бросилась Алеше в ноги.

– Встань, встань! – лепетал Алеша, поднимая Любочку, – а что я могу сделать?

– У тебя есть возможность влезать в сны женщин, – сказала Ольга твердым голосом, хотя всего мгновение назад она еще рыдала. – Не все тебе баб во сне трахать, можешь и что-то полезное сделать!