Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Вот что, Георгий, ты приставь к этой красавице толкового оперативника. Если она причастна к убийству или в сговоре с преступником, то надо проследить все связи, используем ее, как подсадную утку. К тому же есть вероятность, что ее могут ликвидировать, как свидетеля. Ее жизнь находится под угрозой, поэтому отвечаешь за Ласку головой.

– Вас понял, Валерий Янович. Надо же такая редкая фамилия.

– Хорошо, что ты такой понятливый. Но охрану и наружное наблюдение в отношении ее следует провести аккуратно, чтобы не спугнуть, тех или того, на которых мы охотимся. Ясно?

– Так точно!

– А сейчас давай-ка, не откладывая в долгий ящик, займемся ближним окружением Стужиной. Для начала прощупаем Тяглого и Лещука.

– Валерий Янович, сейчас уже второй час ночи, может подождем до утра? Неудобно беспокоить, поднимать с постели?

– Неудобно штаны через голову одевать. Никаких до утра, куй железо пока горячо,– строго велел следователь.

– Тяглого может и возьму на пушку, вытяну из квартиры, а вот Лещука не гарантирую. Он же знает нашу кухню и, наверняка, заартачится, начнет права качать, требовать санкцию прокурора на арест.

– Нам нельзя терять ни секунды.

Чибис исчез за дверью кабинета, а следователь углубился в размышления. «Почему он оставил Ласку в живых? – назойливо сверлил его сознание этот вопрос, – Могут быть несколько причин. Во-первых, не исключено, что преступник в сговоре с Наташей и теперь она искусно играет роль перепуганной женщины. Во-вторых, вполне возможно, что она случайно оказалась в автомобиле, но знакома с убийцей и потому он к ней проникся симпатией и пощадил. Но это не исключает и другие, на первый взгляд, невероятные версии, ведь мотивы для ликвидации Стужиной и ее водителя до конца не выяснены».

11. Жуткая весть

Лещук уютно расположился в кресле у журнального столика с початой бутылкой армянского коньяка, наполненным золотистым напитком хрустальным фужером и тремя для разнообразия бутербродами на фаянсовых блюдечках: с обожаемым салом бекон, сыром и колбасой.

Он наполнил фужер и тут же выпил, закусив бутербродом с сыром. «Хорошо все же после напряженного дня, суеты уединиться, отдохнуть душой и телом. Никто тебя не пилит и не докучает своими нудными нотациями. Однако, надо знать меру. Когда человек пьет наедине с самим собою, то это симптом, признак алкоголизма. Не следует слишком увлекаться, иначе может возникнуть зависимость, – подумал Лещук, знающий меру, не склонный к злоупотреблению спиртными напитками.– Теперь, когда завелись большие деньги проблем по поводу того, где на ночь снять смазливую и длинноногую женщину у него не возникало. Они сами липли, прознавши о его состоятельности и щедрости. После развода с бывшей первой женой Тиной, размена трехкомнатной квартиры и раздела имущества, супруге и дочери Даше досталась двухкомнатная и большая часть имущества, мебель, холодильник, телевизор и прочее, Лещук переселился в однокомнатную “хрущевку” с личными вещами и скромным скарбом».

Его размышления прервал резкий телефонный звонок, ранее незаметно покоившийся в полутемной прихожей на подставке трюмо. Чуть помедлив, Павел, нехотя поднялся и снял с рычага трубку.

– Слушаю, – произнес он беспристрастно, как робот.

– Павел Иванович, Павел…, – прозвучал, очень отдаленно мужской голос, явно, судя по интонации, чем-то встревоженный.

– Он самый, слушаю,– повторил юрисконсульт.

– У нас беда, трагедия,– с надрывом в голосе сообщил мужчина.

– У кого это, у нас? – недоумевающее спросил Лещук. – Я вам не бюро добрых услуг для утешения.

– В фирме «Nika». Вы что, Павел Иванович, меня не узнали!? Я – Тяглый Рэм Анисимович, вице-президент.

– О-о, Господи, Рэм Анисимович, простите великодушно, действительно не признал. Значит, жить долго и счастливо будете. Голос у вас какой-то необычный, чужой, осипший, поэтому и не признал. Вам нездоровится или перепили, хватили лишку!

– Как вы так можете!– обиделся вице-президент.– Вы же знаете, что я спиртное не употребляю, у меня хронический гастрит.

– Ах, да, Рэм Анисимович, совсем запамятовал, сколько дел в голове крутится, Ваша информация о болячках вылетела или стерлась. Очень сочувствую по этому поводу.

– Всем нам теперь надо посочувствовать,– оборвал его Тяглый и простонал, тяжело дыша в трубку.

– А что случилось? Может, кто из партнеров крупный иск выставил, не впервой отобьемся, с моими то связями в суде?

– Случилось, не приведи Господь,– вздохнул вице-президент. – Вечером у здания нашего офиса какой-то ненормальный злодей застрелил нашу Нику Сергеевну и ее водителя Сеню Рябко, а вот Наташа чудом уцелела, осталась живой.

– Не может этого быть! – воскликнул юрисконсульт. – Я вам не верю! Как вы смеете так шутить и разыгрывать меня? До первого апреля еще больше двух месяцев!

– Такими вещами не шутят,– осадил его Тяглый.– Мне об этом несколько минут назад сообщила Ласка. Туда съехались работники милиции и прокуратуры, ведут расследование.

– Если это не утка, то Рэм Анисимович, вы обязательно, как ее заместитель, сейчас должны быть там. Да, и я не останусь в стороне, это наш и служебный, и человеческий долг. Я до утра не смогу уснуть.

– Я с вами полностью согласен, но Наталья Васильевна сообщила, что их трупы уже увезли в морг, поэтому дождемся утра, чтобы не мешать работникам следствия.

– Кто следователь, как его зовут?

– Наташа сказала, что какой-то Зуд или Зудила из прокуратуры, – сообщил Тяглый. – Я с работниками компетентных органов не общаюсь, стараюсь держаться от них подальше, чтобы не навлечь неприятности. С ними лучше не связываться.

– А-а, Зуда я знаю, старый, матерый волк, Валерий Янович, следователь по особо важным делам, – сообщил юрисконсульт. – Не одну сотню преступников за решетку и на “химию” отправили. Если ему потребуется моя помощь, то готов подставить плечо.

– Сами договаривайтесь,– вздохнул Рэм Анисимович.– Вы в угрозыске, криминалистике профессионалы, а я дилетант. Моя стихия – финансы, здесь я, как рыба в воде.

– Уверен, что со следователем договорюсь и мы быстро выведем убийцу на чистую воду. Кровь Ники и Семена будет отмщена,– пообещал Лещук.– Жаль, что в этот опасный момент никого из нас с нею рядом не было. Своим присутствием помешали бы киллеру.

– Но ведь Семен был при оружии и сам погиб?

– Какой из Рябко сторож, а тем более телохранитель,– посетовал юрисконсульт. – Он привык баранку крутить. Надо чем-то одним заниматься, либо водить авто, либо постоянно тренироваться, поддерживая физическую форму, метко стрелять, чтобы в любой момент и в любой ситуации оказать сопротивление, защитить человека, доверившего свою жизнь. Совместительство недопустимо. Крутил баранку, поэтому и не успел применить оружие. Я об этой серьезной ошибке говорил Нике Сергеевне, когда однажды она предложила мне место телохранителя. Но, видимо, она не придала этому замечанию большого значения и поплатилась за утрату бдительности и доверчивость. Забыла, что живем в жестокий период криминала, накопления капитала, раздела некогда общенародной собственности, созданной трудом и потом миллионов людей.

– Ладно, Павел Иванович, сейчас не время читать и слушать лекции,– нетерпеливо остановил его Тяглый. – Собирайтесь. Нам надо срочно прибыть на место трагедии, как это и предусмотрено инструкцией в случае ЧП, – заявил вице-президент.

– Рэм Анисимович, не паникуйте, не порите горячку, – отозвался юрисконсульт и резонно заметил. – Коль трупы погибших отправлены в морг, то на месте никого нет. При острой необходимости нас туда доставят с комфортом.

– Кто доставит? – не понял намека Тяглый. – Милиция или прокуратура. Я знаю Зуда, да и здравая логика подсказывает, что он будет действовать по «горячим следам», – сообщил Лещук. – Это стандартная практика. Я тоже обычно начинал расследование с таких действий. Подключал сотрудников опергруппы, судмедэксперта, сыщиков, эксперта-криминалиста, кинолога с овчаркой для тщательно осмотра места преступления, поиска улик и распутывания следов, пока они не остыли. Чем быстрее будут проведены оперативно-розыскные мероприятия, тем выше шансы раскрыть преступление и задержать злодеев. Рэм Анисимович нам следует оставаться на месте и ждать незваных гостей.

– Каких еще гостей? – насторожился вице-президент.

– Валерий Янович, а интуиция меня не обманывает, обязательно включит нас с вами, да и других сотрудников, близко общавшихся со Стужиной, в круг подозреваемых лиц и начнет методично и настойчиво отрабатывать версии. У него хватка, как у гепатитного клеща.

– Но это уму непостижимо,– возразил Тяглый. – Чтобы кто-то поднял на Нику руку? Пусть она у него отсохнет.

– Я тоже так считаю, но для следствия важны факты, доказательства, а не эмоции и слезы, – пояснил юрисконсульт. – Вне подозрения, если помните, только жена Цезаря – Клеопатра. Не раскисайте, будьте мужчиной с нордическим характером, готовым к нервотрепке.

– Спасибо за информацию, а то я в вопросах юриспруденции не специалист и перед работниками компетентных органов теряюсь, – признался Рэм Анисимович. – Ой, кто-то настойчиво звонит в двери. Странно, кого это, на ночь глядя, нелегкая принесла?

– Будьте осторожны, Рэм Анисимович, не исключено, что это работники милиции или киллер, убивший Стужину и Рябко. Он для маскировки может быть одет, как в милицейскую, так и камуфляжную форму, раздобыть их сейчас не составляет большого труда. Если даже назовутся работниками милиции или прокуратуры, то все равно потребуйте предъявить удостоверения личности. Пусть в развернутом виде покажут перед дверным “глазком”. На всякий случай, чем-нибудь вооружитесь. Проявляйте твердость и решительность, так как с волевыми, сильными личностями больше считаются, чем с хлюпиками. Рэм Анисимович, будьте предельно осторожным. Желаю успеха, до завтра. Утром встретимся и обсудим ситуацию, отработаем тактику действий. Не держите на меня зла, теперь мы оба осиротели.

– Да осиротели, – подтвердил вице-президент. Связь оборвалась, а в бронированную дверь уже стучали и она звенела словно тяжелый литой колокол на пожарной каланче.

12. По «горячим следам»

Тяглый из гостиной прошел на кухню и, вооружившись топориком для разделки мяса, направился к входной двери.

– Кто там? – сурово произнес он, тем самым, выразив смешанное чувство тревоги и протеста.

– Открывайте, гражданин Тяглый Рэм Анисимович, милиция!– властно потребовал капитан Чибис.

– По какому праву?

– Проверка паспортного режима.

– У меня режим нормальный, с пропиской все в порядке, один живу, посторонних нет,– сурово отозвался он.

– Необходимы ваши показания по факту убийства Стужиной и Рябко, – смягчил строгий тон офицер.

– Но я ничего не знаю, меня там не было.

– Вот это мы и хотим выяснить, в ваших же интересах.

– Предъявите ваше удостоверение. Раскройте его перед дверным “глазком”,– велел Тяглый. – Я должен убедиться, что вы действительно работник милиции, а не грабитель.

Он плотно прильнул лицом к дверному «глазку» и увидел в руках мужчины красную книжицу:

– Где ваш ордер?

– Зачем ордер, мы ведь вас не арестовываем, а лишь вызываем для дачи показаний,– возразил Георгий. Вице-президент внял его объяснениям и сбросил медную цепочку и, отжав защелку, открыл тяжелую стальную дверь, подаренную Стужиной ко дню ангела. Чибис вместе с бойцом ПБР «Беркут», облаченным в камуфляжную форму, вошли в прихожую. И в следующий момент Рэм Анисимович почувствовал, как запястье его правой руки, в которой он держал кухонный топорик, словно дужками капкана, стиснули крепкие пальцы бойца. Тяглый вскрикнул от боли и из его онемевших пальцев топорик упал на пол.. Боец, явно играючи заломил его его правую руку за спину.

– Пустите, больно ведь,– простонал хозяин квартиры.

– Так-то вы радушно встречаете милицию,– укорил его Чибис и велел с азартом проявившему свою подготовку бойцу – Отпусти его, в целях профилактики вполне достаточно.

– Я же ради личной безопасности, самообороны,– сконфузившись, пояснил вице-президент, растирая руку.

– Живо собирайтесь гражданин Тяглый, поедем в УВД,– велел капитан, придирчиво осматривая жилище, одежду на вешалке.– Вы что же один, как байбак, живете? Поди, девиц, баб на случку водите?

– Один, как перст,– хмуро отозвался тот. – Не к лицу мне, президенту солидной фирмы, быть бабником. Прошу быть корректным.

– Согласен. А где находились сегодня вечером?

– Здесь, дома. Читал газеты, смотрел телевизор.

– Ладно, одевайтесь, в управлении продолжим разговор.

– К чему такая спешка?

– Это не вам решать,– сухо оборвал его Георгий.

Спустя пятнадцать минут, Тяглый уже сидел на жестком стуле перед следователем Зудом. Валерий Янович, верный своей старой методе, не торопился с вопросами. Изображая занятость, он шелестел служебными документами, украдкой наблюдал за поведением доставленного Чибисом гражданина. Рэм Анисимович беспокойно ерзал на стуле.

– Где вы находились с 17. 45 до 18.20? – неожиданно спросил следователь. Вице-президент, озадаченный ситуацией, не сразу понял, что вопрос адресован ему и машинально оглянулся на двери, словно там у порога кто-то мог находиться.

– Я вас спрашиваю, или у вас проблемы со слухом, заложило? – вперил в него жесткий взгляд Валерий Янович.

– Слышу вас хорошо. Был дома, у себя в квартире.

– Кто это может подтвердить?

– Кто? – Тяглый призадумался, туго соображая, а потом с заметным удовлетворением заявил.– Ласка Наташа, Наталья Васильевна, наш секретарь-референт. Вы у нее и спросите.

– Она, что именно в то время была рядом с вами? У вас близкие отношения? Она ваша любовница?

– Нет, не близкие, а деловые, служебные, она мне в дочери годится, – смутился он бесцеремонного вопроса.– Но Наташа знала, что я находился дома. Я ей об этом сообщил перед уходом из офиса.

Почувствовав этот довод неубедительным, он потускнел.

– Ну, знаете, Рэм Анисимович, это еще бабушка надвое сказала. Зыбкое у вас алиби, вилами по воде писано, ни в дугу. Где вы находились в момент совершения преступления остается только предполагать, – сказал следователь.– Значит, у вас нет свидетелей или свидетеля, который бы подтвердил, что в обозначенное время вы находились дома?

Тяглый угрюмо молчал, опустив крупную голову и ощущая, как его тело сжимают стальные обручи западни.

– Гражданин! – строго окликнул его Зуд, возвращая Тяглого к реальности. – Сотрудники фирмы в последние дни обратили внимание на ряд странностей в вашем поведении и действиях.

– Какие еще странности? – насторожился он.– На что вы намекаете, господин следователь по особо важным делам?

– Запомните, прокуратура – это не любительский клуб по интересам, а солидное государственное учреждение,– сурово изрек Валерий Янович.– Я оперирую не домыслами и намеками, а неопровержимыми фактами и доказательствами. Во-первых, мне известно о вашем конфликте с юрисконсультом Лещуком на почве ревности, связанной с симпатиями к Стужиной. Вам не понравилось, что после его свидания с ней в кафе «Голубые грезы», между ними, возможно, возникли интимные отношения. Вы ведь, наверняка, и сами не были равнодушны к Нике Сергеевне, лелеяли надежду на ее взаимность и благосклонность?

– Какое это теперь имеет значение, когда она убита,– вздохнул он горестно. – Я преследовал не меркантильные интересы, а заботился о репутации, имидже президента, а значит и фирмы. От этого, сами понимаете, зависит судьба бизнеса, его прогресс или упадок.

– Понимаю, но не сбрасываю со счетов ваши отношения с Лещуком, ибо они сыграли в этой ситуации роковую роль?

– В каком смысле? – вице-президент отважился на вопрос.

– Надеюсь, вы знакомы с содержанием трагедий Шекспира и, в частности, “Отелло”, – начал издалека Зуд и, дождавшись его утвердительного кивка, продолжил. – Хорошо, что кроме финансов, интересуетесь и мировой классикой. Так вот, ревность – очень коварное чувство. Оно ослепляет, пробуждает, даже во внешне сдержанном и спокойном человеке, дикие животные инстинкты, провоцирует состояние аффекта. У вас, похоже, к этому есть склонности.

– На что вы снова намекаете?

– На то, как вы с топором в руках встретили моих сотрудников в своей квартире и один из них вынужден был применить физическую силу, ибо в тот момент вы, не отдавая отчет своим действиям, представляли реальную опасность для их жизни и здоровья,– пояснил следователь.

– После того, что произошло со Стужиной и Рябко, не то что с кухонным топориком, а с ружьем и базукой станешь встречать незваных гостей, особенно в ночное время,– довольный удачным ответом, произнес Рэм Анисимович.– Полагал, что преступник, погубив Нику Сергеевну, и со мной решил разделаться.

– Откуда вам известно, что Стужина и Рябко убиты?

– Мне об этом до приезда ваших сотрудников сообщила Ласка. Это ее первейшая обязанность о всех ЧП в любое время суток сообщать руководству. Одно из главных условий трудового контракта. “Верь после этого в ясные девичьи глаза”,– подумал Валерий Янович, впрочем, без осуждения и продолжил давить на Тяглого фактами:

– Во-вторых, в последние две недели у вас, по сообщению Натальи Васильевны, проявился интерес к разным видам стрелкового оружия. Посещали тир, упражнялись в стрельбе из малокалиберной винтовки ТОЗ. Эти данные подтвердились в ходе проверки. Любопытное совпадение – неожиданный интерес к оружию и убийство. Что вы скажите на это? Не слишком ли странное хобби для бухгалтера с пухленькими ручками?

– Я объясню, я все объясню, а руки у меня трудовые,– подался вперед грузным телом Тяглый, ощутив пробежавший по спине холодок.– Дело в том, что мне не довелось служить в армии, в университете не было военной кафедры, поэтому все эти годы я, как мужчина, ощущал ущербность, комплекс неполноценности. Особенно после появления в фирме Лещука, майора милиции, подчеркивавшего свое превосходство. Вот и решил восполнить этот пробел в огневой подготовке.

– И восполнили? Поражаете мишени в “яблочко” или в “молоко”?

– В «молоко»,– посетовал Рэм Анисимович. – Плохой из меня стрелок. Постоянно мажу, как говорит инструктор, делаю дырки в воздухе. Бросил я это безнадежное занятие. Наверное, зрение нуждается в лазерной коррекции надо бы посетить офтальмолога.

– В упор несложно и муху убить,– заметил следователь.– Не ко времени, очень не ко времени вы решили заняться огневой подготовкой. Хотя по теории вероятности и возможны такие редкие совпадения, но слишком они подозрительны. Из ТТ стреляли?

– А что это такое?

– Пистолет конструктора-оружейника Токарева.

–Нет, не стрелял. Там только учебные винтовки.

– ТТ с большой убойной силой. Хотели бы стрельнуть? – попытался подловить его на признании следователь.

– Это не мое хобби. Моя стихия – финансы и аудит, – твердо и не без гордости заявил вице-президент.

– Рэм Анисимович, у Стужиной были явные или скрытые враги? Может вы слышали угрозы, или она жаловалась вам по этому поводу?

– Нет, Ника Сергеевна была прекрасным президентом, умела сглаживать конфликты с деловыми партнерами. А с приходом на должность юрисконсульта Лещука финансовые отношения стабилизировались, увеличилась прибыль и повысился авторитет фирмы, – ответил Тяглый. – Поначалу все в коллективе встретили майора настороженно, с неприязнью, подозревая, что его специально заслали в оперативных целях для выявления нарушений и разрушения фирмы. Но вскоре убедились в его профессионализме. Стужина, надо отдать ей должное, была психологом, самородком от природы, тонко разбиралась в людях. Нам ее сейчас очень недостает. Истинную ценность человека познаешь с его утратой.

– Да, время и события необратимы, и ничего уже нельзя исправить, – посочувствовал Зуд.– Рэм Анисимович, вы взрослый, грамотный человек, понимаете, что факты упрямая вещь и они сейчас, как это не прискорбно, не в вашу пользу. Я вынужден в отношении вас избрать более мягкую меру пресечения подписку о невыезде, то есть вам запрещено без моего разрешения выезжать за пределы города. Это решение я не стану афишировать, сообщать средствам массовой информации.

– Вы что же меня подозреваете? – привстал со стула Тяглый.

– Таковы требования УПК, – уклонился от прямого ответа следователь и сообщил.– Если вы ощущаете за собой вину, то чистосердечное признание и раскаяние облегчат вашу участь, снимут тяжелый камень с грешной души. Можете написать явку с повинной. Помните поговорку: повинную голову меч не сечет, хотя совершенное злодеяние очень тяжкое и тянет на высшую меру– пожизненное заключение, поскольку смертная казнь два года назад была отменена. Подумайте хорошенько, взвесьте все “за“ и “против”. Я не отступлю, пока не выведу преступника на чистую воду. Это дело моей профессиональной чести, безопасности других граждан, которые могут стать очередными жертвами.

– Я же, я же… весь вечер находился дома, работал с документами! – в отчаянии произнес Рэм Анисимович.– Я вам покажу эти документы, все до единого, хотя это коммерческая тайна.

– Успокойтесь, гражданин Тяглый, сохраняйте хладнокровие.

– Какое может быть хладнокровие, когда вы шьете мне громкое дело!– возмутился он, размахивая руками, словно пингвин крыльями.

– Присядьте, прошу вас, – на сей раз, поднялся из-за стола Валерий Янович.– Вы неадекватно реагируете на ситуацию.

– Нормально реагирую. Вы на глазах шьете мне дело?

– Никто не шьет вам дело, но все же, придется пройти судебно-медицинскую экспертизу, – заметил следователь. – Не обессудьте, это обязательная для всех участников процесса процедура. В этом нет ничего предосудительного и оскорбительного.

– Я здоров, как бык и ни в каких экспертизах психиатрах не нуждаюсь. Дорожу своим временем,– заявил вице-президент.

– Именно, так утверждают и те, кто возомнили себя “наполеонами”,– парировал его реакцию Валерий Янович и велел.– Оставьте кабинет и пригласите ко мне капитана Чибиса, а сами подождите у двери. Через несколько минут вас отвезут домой, а пока я выпишу вам направление к судмедэксперту.

С озабоченным выражением на лице Рэм Анисимович вышел из кабинета и появился Чибис. К тому времени следователь оформил на Тяглого направление к психиатру.

– Георгий, вручи это направление Тяглому и отвези его домой, а затем живо за Лещуком,– приказал Зуд.

– Не знаю, получится ли вытянуть из квартиры Павла Ивановича, он же знает, что закон на его стороне,– усомнился Чибис.

– Попытка не пытка. Он не откажется от нашей просьбы,– заверил Валерий Янович. – Его показания очень важные для закрепления улик, так как подозрение пало на Тяглого, под которым “поплыла” почва. Надо его только дожать железными фактами и расколется, как орех.

– Так вы считаете, что дело в шляпе?– с оптимизмом спросил оперуполномоченный.

– Пока еще не уверен на сто процентов, но предпосылки налицо, – обнадежил его следователь.– Кончай дискуссию, гони на всех парах за бывшим майором Лещуком. Кажется, ты одно время служил в его подчинении. Не забывай, что имеем дело с профессионалом.

13. Ночной визит

Без десяти два ночи, допившего остатки коньяка и крепко спавшего юрисконсульта поднял с постели серебряный звук электрозвонка. “Никак коллеги прибыли,– подумал он с досадой.– Только они способны так бесцеремонно вторгаться в чужие жилища, в частную жизнь граждан. Могли бы и подождать до утра. Но это не в правилах Зуда”. Набросил на плечи халат и в комнатных тапочках проследовал к двери.

– Кого черт принес? Все нормальные люди спят,– грубо крикнул он в ожидании ответной реакции.

– Павел Иванович, вас беспокоит капитан Чибис, извините за столь поздний визит, но время не терпит,– узнал он знакомый голос оперуполномоченного угрозыска.

– У вас всегда время не терпит, только откуда “сухари” берутся? Имитируете кипучую деятельность, чтобы получить очередную звезду на погон, – укорил он за низкий уровень раскрываемости преступлений. И, не глядя в “глазок“, смело распахнул двери. На лестничной площадке в цивильной одежде стоял смущенный капитан.

– Извините, Павел Иванович, сами понимаете, служба есть служба.

– Ладно, Чибис – птица залетная, будет тебе изображать из себя невинную девицу, – произнес юрисконсульт, подавая ему широкую ладонь. – Мы ведь с тобой одной крови, под одними знаменами служили, а ты до сих пор служишь, но мент остается ментом, даже будучи в отставке. Я тебя отлично помню молодым скромным лейтенантом, выпускником Одесской спецшколы милиции. Гляжу, заматерел, стал нахрапистым, быстро освоил волевые методы работы. Знаешь ведь, что нарушаешь целый “букет“ законов?

– Знаю,– понурил голову Чибис, а Лещук, как в детской присказке о сороке-белобоке, которая кашку варила, деток кормила, принялся поочередно загибать пальцы на правой руке, акцентируя внимание на фактах нарушений. Во-первых, неприкосновенность жилища, во-вторых, личности, в-третьих, презумпция невиновности. А в-четвертых, для задержания и ареста необходим ордер, санкция прокурора или решение суда. Чему тебя, капитан, в спецшколе милиции учили, коль не почитаешь конституционные права гражданина?