Крым-криминал. Книга 3. Заклятое место

– Простите, за бестактность,– покаялась Ласка, склонив на плечо прелестную голову, изобразила ангельское наивно-доверчивое создание, которому невозможно не простить любые шалости.

– Ладно, Наташа, это не только твой каприз. Все женщины, за редким исключением, по своей природе любознательны, обожают чужие и, особенно, интимные тайны,– с улыбкой сказала Стужина. – Ты из той же породы. Хуже было бы видеть тебя ко всему равнодушной и холодной. Но в отношениях с Эдуардом будь сдержанной и осторожной. Помни, уж лучше жить одной, чем с кем попало. У мужчин ведь одна цель – овладеть женщиной, получить от нее максимум наслаждений, а о последствиях, нежелательной беременности они редко задумываются, считая, что это забота самой женщины. В этом мы очень уязвимы и ранимы.

Ласка возвратилась в приемную, а Ника Сергеевна достала из сумочки и раскрыла изящную черного цвета косметичку. Вгляделась в зеркальце и, заметив, едва обозначившуюся морщинку, огорчилась и подумала: « Если даже и появится седина, то в светлых локонах она будет незаметна, а вот морщины через два-три года, даже несмотря на крем и грим, проявятся. Что я жду от жизни, теша себя надеждами и иллюзиями? Унылая и одинокая старость. Ведь рано или поздно Феликс женится и останусь я сама коротать долгие вечера. Легкомысленно и глупо ждать доблестного рыцаря Айвенго на белом коне, когда тебе под сорок. Тем более, что идеальных мужчин, как и женщин, в природе не существует, главное, чтобы недостатки не преобладали над достоинствами.

Возможно, Павел, действительно меня любит, коль такой настойчивый. Другой бы сразу отступил, а он тверд и решителен в достижении заветной цели. Если он снова станет предлагать руку и сердце, то я, пожалуй, соглашусь. Павел мне симпатичен и за ним я буду, как за каменной стеной. Женская красота и очарование недолговечны и их невозможно с помощью косметики, подтяжки кожи лица поддерживать до бесконечности. Скоро наступит момент, когда не я буду выбирать спутника жизни из множества претендентов, а вынуждена буду согласиться с первым же предложением. Господи, убереги меня от роковой ошибки. Что готовит мне судьба, счастье или проклятие? Может быть, это последний шанс обрести семейное счастье в любви и мужской защите.

Итак, вечером должна решится моя судьба. Или сегодня, или никогда. Пусть для Павла это станет долгожданным подарком. Уж слишком он настойчив и, похоже , по самые уши в меня влюблен. Рожу от него ребеночка, а то ведь годы, как птицы летят и после сорока рожать сложно, а там не за горами климакс. Надо думать о будущем, с кем останется Феликс после моей смерти? Будет один, как перст, без родни. Сегодня или завтра утром дам согласие. Все, Рубикон перейден! Павел от счастья будет на седьмом небе и мне это решение доставит радость. Хотя есть категория мужчин, которым большое удовольствие доставляет сам процесс покорения женщин, а после обладания ими, охладевают.

Буду надеяться, что Павел к их числу не принадлежит, останется верен мне до конца жизни. Может сейчас же сообщить ему? Нет, пусть будет сюрпризом. Словно гора с плеч спадет. Поутихнут разговоры, пересуды насчет нашего тайного служебного романа. А то ведь сотрудники, та же Ласка, обижаются, что сама кручу роман, а для других табу. А после моего замужества и Рэм Анисимович быстрее выберет себе спутницу жизни, поймет, что я окончательно определилась. Перестанет себя тешить несбыточными надеждами. Что-то я слишком легкомысленная, размечталась». Она устыдилась своих тайных мыслей. Слегка припудрила лоб, щеки и, обратив взор на табло часов, закрыла косметичку.

Секретарь-референт вовремя возвратилась в приемную, потому что телефон настойчиво трезвонил. Подняла трубку и услышала Эдуарда:

– Натали, это снова я.

– Почему тебе неймется?

– Ты одна?

– Несколько минут назад возвратилась Ника Сергеевна.

– Как себя чувствует богатая госпожа?

– Вполне нормально. Вскоре за ней приедет водитель Семен. Кажется, у нее вечером наклевывается свидание с Лещуком. С тем юрисконсультом, которого ты видел в «Голубых грезах».

– Вот видишь, в отличие от нас, они даром время не теряют, ценят каждый миг общения и близости, одаривая друг друга любовью и нежностью. Нам молодым, да ранним, надо брать с них пример. А когда твоя начальница выезжает из офиса?

– Минут через пятнадцать-двадцать, – ответила она, подумав, зачем ему эти подробности.

– Наташенька, я сгораю от страсти, от желания каждую секунду быть с тобой рядом. Так ты придешь в сквер летчиков?

– Надейся и жди,– пропела она шутливо.

– Я буду тебя ждать у памятника. Посидим в кафе, выпьем пивка, на пару бутылок “Славутича” и пакетик орешек или фисташек, что-нибудь наскребу. А потом без проблем ко мне в общагу. Обещаю тебе пик блаженства, райское наслаждение.

– Ладно, не переоценивай своих способностей, а деньжата свои прибереги для лучших времен,– посоветовала Наташа.– У меня есть на вино, бутерброды и кофе. Я все же работаю в приемной президента и располагаю средствами для скромных потребностей. А ты лучше рассчитайся с ребятами, а то в следующий раз на порог меня не пустят или потребуют плату натурой.

– Ни за что, пусть даже и не мечтают, никому тебя не отдам, ты у меня единственная и неповторимая, – признался Муравич. – Жду тебя с нетерпением после восьми вечера. До встречи, горячо обнимаю.

Ласке очень хотелось узнать, прямо распирало упругую девичью грудь любопытство о планах Стужиной и Лещука, но двери кабинета были непроницаемы для звука.

«Господи, дай мне разум и силы, убереги от роковой ошибки, – попросила Ника. – Нет больше сил томить свои чувства и тайные желания. сегодня вечером или ночью решиться, перейду через Рубикон. Если Павел, поймает мои биотоки, почувствует и пригласит к себе в гости, то я сопротивляться не стану. Глупо в моем возрасте мечтать о рыцаре на белом коне, когда рядом есть достойный и надежный мужчина. Я сама виновата, установила себе табу, нагородила искусственных преград, определила дистанцию в отношениях и теперь пожинаю плоды одиночества. Правда, Павел, иногда бывает жестким, но это последствия его долгой работы в милиции и время такое, что преуспевают не романтики, а прагматики, трезво оценивающие события и нештатные ситуации. К тому же, идеальных людей не существует в природе.

У Лещука достоинства доминируют над недостатками. Он всегда в трудную и опасную минуту, рискуя жизнью, готов подставить плечо, защитить. Наташа, пожалуй, права, считая, что мы будем красивой парой. Пока еще не увяла моя красота и не исчез шарм женственности и я имею право выбора, а года через два-три мне самой придется ждать, когда меня кто-то выберет. Надо торопиться и даст Бог, за праведный образ жизни и долготерпение он одарит меня настоящей любовью и семейным счастьем». Мечты чистым светом отразились на ее милом одухотворенном лице.

Нажимая тонким пальцем на кнопки, набрала номер телефона Лещука. – Слушаю,– прорезался голос юрисконсульта.

– Павел Иванович, мне Наташа сообщила, что вы просили срочно позвонить, – произнесла Стужина.– Могли бы и без посредников о себе дать знать по мобилке?

– Не отважился.

– На вас это не похоже,– рассмеялась она заразительно.– С какого это времени вы оробели? Хватит из себя разыгрывать пай-мальчика.

– С того момента, как увидел вас. Ника, давайте вечером встретимся? Разве ты не видишь, как я страдаю, мучаюсь от неутоленной страсти. Ты на меня своей красотой, женскими чарами действуешь магически и сама, наверное, из-за своей сдержанности страдаешь, – с жаром произнес он и поколебал ее твердость. – Милая, я жду твоего ответа?

– Да, да, – невольно вырвалась у нее из груди, но тут же в схватку с чувствами и тайными желаниями вступил бдительный страж – разум и Стужина поспешно прошептала. – Нет, нет.

– Так да или нет? Не пойму, какое-то раздвоение личности, – спросил Лещук и замер в томительном ожидании.

– Нет, нет, я еще психологически не готова к резким переменам, – дрогнувшим голосом из жалости к себе призналась она. – Павел, ты неукротим, ведешь себя, как мальчишка и я становлюсь легкомысленной. Прямо какое-то наваждение, со мной это происходит впервые. Какое-то тревожное предчувствие? Где вы находитесь в данный момент?

– В суде, гора неотложных дел.

– А я в офисе, – ответила женщина. – Немного задержусь. Ты, Павел, слишком не переутомляйся. Рационально используй свой интеллект и энергию, – посоветовала она, представив себя в роли жены.

–Ты права, я, пожалуй, после суда отчалю домой.

–С ЗАО «Прометей» по части договорных отношений возникли трения, недоразумения, что чревато для нас убытками. Ты утром загляни ко мне и мы обсудим как быть, разработаем тактику действий, чтобы избежать штрафных санкций и финансовых потерь.

– Куда к тебе, домой или в офис?

– Павел Иванович, вы неисправимы,– рассердилась президент.– Мы же с вами договорились, больше не касаться этой горячей темы. Оглянитесь вокруг себя, сколько молодых, даже юных, красивых детородного возраста женщин, страдающих из-за неразделенной любви. На мне свет клином не сошелся.

– Ника, ты их всех затмила своей красотой, – возразил он.

– Давай не будем торопить события, – попросила она. – Время покажет, насколько сильны наши чувства.

– Ника, давайте встретимся в неформальной обстановке и все обсудим,– произнес он с надеждой в голосе.

– Нет, я не хочу стать объектом для сплетен, грязных интриг, косых осуждающих взглядов,– упорствовала она.– Вы сами же сказали, что я жертвую личным счастьем ради благополучия фирмы«Nika».

– Павел, почему за минувшие тысячелетия люди, общество не достигли совершенства и гармонии в отношениях между собой и природой. Люди, по-прежнему, алчны, коварны и порочны.

– Если было бы по другому, то жизнь утратила бы свою драматичность и остроту, – заметил он.

–У меня такое впечатление, что кто-то всесильный, сотворивший мироздание, проводит над людьми, флорой и фауной глобальный эксперимент, – продолжила она. – Но, несмотря на усилия, все тщетно. И когда Творцу это занятие надоест, то он наказывает человечество за грехи страшными болезнями– СПИДом, раком, саркомой и другими. Или, чтобы уничтожить цивилизацию одним махом, столкнет Землю к огромным астероидом, кометой или растворит в «черной дыре». Страшно подумать, что человек песчинка в беспредельном пространстве, для которого не существует придуманной Альбертом Энштейном теории относительности с четырьмя измерениями, в том числе и временем.

– Слишком мрачный у тебя прогноз. Мне не нравится твой пессимизм, – заметил Лещук. – Не грусти, на наш век планеты хватит, а там и трава не расти. Загадывать не будем. В одном научном издании я прочитал, что астрономы прогнозируют гибель Земли, ее охлаждение через 50 миллионов лет, поэтому, дорогая Ника, дыши ровно.

– Спасибо, обнадежил.

– Вот и прекрасно. Ты меня избавила от душевных сомнений,– призналась юрисконсульт.

– Не забудьте, завтра ровно в девять часов утра я жду вас в своем кабинете, – напомнила президент. – До встречи!

– Пока,– отозвался Лещук. Стужина попыталась отключиться, забыть этот телефонный разговор, но он острой занозой застрял в ее сознании. «Его настойчивые попытки приведут к тому, что я не выдержку и сдамся, уступлю его прихотям,– размышляла она.– Я же не каменная баба, не бесчувственная женщина, не солдат в юбке, а такая же, как и все из живой плоти, живущей помимо моей воли по законам естества и требующей удовлетворения, как в пище, воздухе, воде, так и в сексе. Но, если я заключу брак, пусть и гражданский, то придется поставить крест на собственной карьере. Павел обязательно захочет иметь ребенка и, наверное, не одного. Засосут меня, как в трясину семейные заботы, быт и превращусь из деловой, всеми уважаемой женщины, в раздобревшую на харчах и пассивном малоподвижном образе жизни домохозяйку. Хорошенькая перспектива, быстро обабиться и постареть раньше времени. А с другой стороны, годы ведь идут, скоро пятый десяток разменяю, еще пять-шесть лет и завяну, перестану нравиться мужчинами.

Сейчас модно и престижно и, не только среди интеллигенции, литературной и театральной богемы, иметь жен на двадцать-сорок лет моложе мэтров театра, кино, эстрады, но и в среде деловых людей. Надо быть готовой и к тому, что сын Феликс выпорхнет из родного гнезда, обзаведется собственной семьей и придется остаток дней куковать в одиночестве. Надо что-то менять в личной жизни, иначе обыденность, монотонность и серость, превратят ее в скучное существование. Необходима срочная смена декораций, интерьера. Но, как поется, и хочется, но колется и мама не велит. Хотя уже сама почти двадцать лет, как мама и замуж вышла в неполные восемнадцать. Ах, первая любовь, сладкие свидания и жаркие хмельные ночи обожгли пламенем страсти.

Эта извечная, не дающая покоя борьба, противостояние между разумом и чувствами. И редко происходит, когда достигается их полная гармония. Разве что в сладкие мгновения любви, чистой, самоотверженной и бескорыстной. Но бывает ли она в реальности, а не в фантазии писателей, поэтов и художников?»

Стужина так и не смогла найти для себя однозначный ответ, придя к мысли, что любовь слепа, в нее бросаются, как в омут. Женщина переложила с одного края стола на другой стопки бумаг. Потом встала и спрятала их в сейф. Взглянула на табло электронных часов, закрепленных над входной дверью. «Вот и еще один рабочий день истек. Угас тихо и блекло в делах и заботах. Такой же серый, как череда предыдущих, из которых запомнился разве, что вечер в «Голубых грезах».

Может быть Лещук дарован мне судьбой и именно тот сильный мужчина, который мне, лишь внешне волевой, а на самом деле слабой и хрупкой женщине нужен? – подумала она.– Но его пока, я не разберусь в своих чувствах нельзя близко подпускать к своему телу, чтобы не попасть в сексуальную зависимость. Впрочем, и слишком отвергать глупо. Пусть живет и тешит себя надеждами». Ей вдруг вспомнилась Маргарита Терехова, прекрасно сыгравшая роль в пьесе испанского драматурга Лопе де Вега “Собака на сене”. Придется и ей, скрывая свои чувства, проявить актерские способности».

Ход ее мыслей оборвала Ласка. Она бесшумно открыла двери и появилась кабинете. Обратила на президента свой ангельский взор.

–Ника Сергеевна, я, пожалуй, пойду, если на сегодня нет никаких срочных дел и поручений? Кстати, вы дозвонились до Лещука?

– Дозвонилась, все в порядке, он в суде, много дел, исполнительный, ответственный работник, ради интересов фирмы жертвует личным временем. Вот с кого надо брать пример, – похвалила она юрисконсульта за усердие. – А ты, Наташенька, не торопись. Минут через пять выйдем вместе и Сеня довезет тебя до дома, нам ведь по пути. Это будет намного быстрее, чем стоять на морозе в ожидании автобуса или маршруток. Так ведь? Или у тебя другие планы?

– Конечно так, – улыбнулась Ласка.– Чуткая у вас душа, доброе сердце. Я всегда мечтала о таком руководителе.

– Ладно, не льсти,– остановила ее Стужина.– Не переношу фальши и лицемерия.

– Я совершенно искренне,– обиделась Наташа и возвратилась в приемную. Едва она присела за стол, как дверь распахнулась, стремительно вошел Рябко. Лихо направимся к кабинету президента, сделав приветливый знак рукой.

– Что ты, Сеня, такой бодрый, заводной?– приостановила его Ласка. – Наверное, назначил свидание или выиграл автомобиль в «Семейное лото»? Глаза блестят, как у мартовского кота.

– И то, и другое, Наташка-ромашка, – не остался он в долгу.– Знаю тайну, ты тоже поди, со своим студентом Эдиком даром время не теряешь, забавляетесь по полной программе. Теперь я точно знаю, кто нашей недотроге Наташке залез под рубашку. А ведь притворялась девочкой-недотрогой?

– Если знаешь, то помалкивай, – смутилась она. – Это мое личное дело и никого не касается.

–Земля слухом полнится. Моя тетка, Жанна, в студенческой общаге вахтершей работает. Суровая женщина, как командор, мимо нее мышь не пробежит, в корень зрит. Она вас и застукала.

Ласка густо зарделась, прикрыла лицо ладонями.

– Не робей, нынче вся молодежь такая, раскованная, без цепей. Никому не скажу, могила, – пообещал водитель, хитро подмигнув ей. Ласка благодарно улыбнулась:

– Спасибо тебе, Сеня, за сочувствие. Подвезешь меня домой, а то Ника Сергеевна затормозила?

– С удовольствием, – улыбнулся Рябко.– Только, чем расплачиваться будешь, а Наташка-ромашка?

И откровенно оглядел ее, словно раздевая, с головы до пят, с неподдельной грустью заметил:

– Хороша Наташа, да почему-то не наша. Все же будь ко мне ласкова. Тебя ведь даже фамилия к нежности обязывает. Мне о тебе тетка много чего пикантного сообщила. Утешь, согрей и меня когда-нибудь. Сама понимаешь, что я сейчас на голодном пайке, благоверная не подпускает к своему знойному телу.

– Да, мир, а особенно, город тесен, – посетовала она. – Нигде невозможно от чужих глаз спрятаться. Сеня, держи язык за зубами.

– Без твоего поцелуя и ласки не получится, – ухмыльнулся он.

– Ах, мелкий шантажист, ты же женат?

– Жена – не стена, может подвинуться.

– У тебя, одно на уме,– смутилась она. Семен, отворив дверь кабинета и не заходя, с порога сообщил:

– Ника Сергеевна, я готов. Карета подана, у подъезда.

– Выхожу,– отозвалась Стужина. Втроем по ступеням мраморной, кое-где выщербленной лестницы, они с четвертого этажа спустились вниз. Здание офиса никто не охранял, двери были бронированные, а на окнах первого этажа – стальные решетки.

Короткий зимний день погас. Багрово-красный диск солнца закатился за нависшую над городом Митридатскую гряду и конусы цепи древних курганов вокруг Джарджавской балки с извилистой лентой реки.. Вечер опустил свой темный полог. Небо было хмурое, свинцово-тяжелое, с косматыми массивами туч, сквозь которые иногда был на короткий миг виден скользящий серп луны. Ударившая накануне оттепель почти полностью съела снег и его сиротливые, словно лоскуты белой ткани островки были разбросаны в палисадниках, на влажной желтовато-бурой траве газонов. Было пустынно и неуютно. С моря долетал норд-ост, принося йодистые запахи моря, навевая мысли о дальний странствиях и теплых экзотических странах.

– Весной запахло. Скоро появятся подснежники, цикламены и желтыми крапинками зацветет мимоза,– нарушила молчание Стужина, кутаясь в меховой воротник оранжевой дубленки.

– Скорее бы, а то надоел холод и сырость, – отозвалась Наташа, тоже зябко кутаясь в пальто и следуя на ней. – Весна – прекрасная пора, время светлых надежд и ожиданий, ярких впечатлений.

– Очень даже понимаю,– улыбнулась президент.– Ты молода, красива, все еще впереди и любовь, и карьера …

– Да и вы тоже, Ника Сергеевна, в расцвете сил, очень привлекательны. В сорок пять, в сорок пять, баба ягодка опять, – пропела, вспомнив мотив некогда популярной песни, Ласка.

– Ну спасибо тебе, дорогуша, за комплимент, утешила, – вздохнула президент. – До сорока пяти мне еще далековато, да и на толстую бабу я вроде еще не похожа?

– Ой, простите, великодушно, я не хотела вас обидеть. Но сами понимаете, из песни слов не выкинешь,– покаялась секретарь-референт, укорив себя за то, что поторопилась с песней, не вдумавшись в смысл стихов. Действительно, Ника стройна, изящна и элегантна.

– А ты подбирай удачные песни, а не те, что на ум взбредут. Впрочем, уж, сочтемся славою, как говорил поэт, ведь мы свои же люди,– с грустью произнесла Стужина.– Все мы на этой грешной земле заложники времени, оно, увы, необратимо, а молодость недолговечна. Но не будем печалиться, мы ведь оптимисты?

– Конечно! – с радостью подтвердила Наташа, почувствовав мягкость и искренность в ее голосе.– Мне очень импонирует, что вокруг вас столько солидных, богатых и импозантных мужчин вращается и каждый из них мечтает покорить ваше сердце и заслужить благосклонность. Я ведь не слепая и все замечаю, какое магическое влияние вы на них оказываете. При желании могли бы из них веревки вить.

Войдя в азарт, Ласка хотела было намекнуть насчет любовных притязаний Лещука, но благоразумно промолчала, решив, что это уж слишком откровенно и бесцеремонно, тем более в присутствии Рябко, и может больно уязвить психику Стужиной, покруче, чем песенка “В сорок пять, в сорок пять баба ягодка опять“.

– Пусть мечтают, меня их капитал совершенно не волнует, я вполне самодостаточная женщина и превыше всего ценю личную свободу,– призналась президент и обратилась к Рябко, внимательно всматривающемуся в темноту. – Сеня, завтра будь добр, за мною приезжай пораньше к восьми часам. Хочу с утра на свежую голову поработать, чтобы никто не беспокоил своими проблемами.

– Ника Сергеевна, зачем вам жертвовать личным временем, прикажите и я никого в ваш кабинет не допущу,– пообещала Наташа.– Дальше приемной никто не сунется. Вы с посетителями будьте построже. Вот если бы я была президентом, все бы передо мной на цыпочках ходили, пушинки бы сдували и разговаривали шепотом.

– Станешь, станешь,– рассмеялась Стужина.– У тебя к этому есть все задатки: общительность, очарование, упорство и хитрость. Кстати, можешь проявить себя и в политике, сделать головокружительную карьеру. Власть открывает широкие возможности, доступ к благам, а иммунитет неприкосновенности оберегает от неприятностей в случае противоправных действий. Имей это в виду, у тебя большой запас времени.

– Эх, я бы и не прочь пробиться в парламент, но для этого нужен солидный капитал и влиятельный протеже, – заметила Ласка. – А, если капитала нет, то приходится пускать в ход свои женские чары, обольщение. Но мне это претит. Не желаю быть канарейкой в золотой клетке какого-нибудь старого толстосума, который будет относиться, как к вещи, кукле для своих старческих забав и прихотей. Нет, настоящая любовь, свобода превыше всяких благ. Это еще Чехов отметил, что праздная жизнь не бывает чистой.

– В этом смысле мы с тобой, Наташа, родственные души, – с похвалой отозвалась Стужина. – Но есть женщины, готовые пожертвовать всем, только бы схватить за хвост Жар-птицу.

– Вы, Ника Сергеевна, в расцвете сил. При ваших уме, красоте, прочих талантах и популярности самое место в политике.

– Нет, Наташа, я не амбициозная, мне вполне достаточно бизнеса, – возразила президент фирмы и с грустью продолжила. – В нашей стране политика – грязное и опасное дело. Правда, сейчас и происходит синтез бизнеса и политики и самые напористые стремятся стать депутатами, чтобы лоббировать свои бизнес-интересы. Но это не моя стихия.

– Очень жаль. Я бы с удовольствием погрелась в лучах вашей политической славы, – призналась секретарь-референт.

– Не печалься, погреешься в лучах собственной славы. Это намного приятнее и престижнее быть самостоятельной и независимой от кого-либо, чтобы не попрекали куском хлеба.

– Мне до вашего уровня и положения еще расти и расти, – вздохнула Ласка. – Но ведь сейчас бизнесом заниматься опасно, наезжает рэкет, нередки кровавые разборки?

– Мне это не грозит, с деловыми партнерами ровные отношения. Никому проблем не создаю, поэтому нет причин для опасений, – с уверенностью ответила Стужина. – Самое главное правило в условиях жесткой конкуренции честно заниматься бизнесом без использования «теневых» схем и не «кидать» своих партнеров, ибо это рано или поздно аукнется, больно ударит бумерангом. Об этом надо всегда помнить, чтобы не нажить себе неприятностей.

Они подошли к иномарке, среагировавшей на приближение звуковым сигналом. Рябко открыл дверцу «Ford» и услужливо пригласил:

– Прошу вас, Ника Сергеевна.

– Спасибо, Сеня, – она, приподняв полы длинной дубленки, устроилась на переднем сидение. Положила на колени кожаную сумочку, на мгновенье сверкнув бриллиантом золотого колечка, нанизанного на длинный палец левой руки.

– А почему передо мной дверцу не открываешь? – обиделась Ласка, тронув за рукав водителя.

– Вот, когда станешь президентом, тогда с большим удовольствием,– пошутил Семен и, отворив заднюю дверцу авто, галантным жестом пригласил Наташу.

– Мерси,– одарила она его чарующей улыбкой, польщенная таким вниманием и заметила. – Хорошо все же быть президентом даже фирмы, не говоря уже о масштабах страны.

Стужина промолчала, поглощенная своими мыслями, а Наташа уютно разместилась в салоне. Рябко обошел автомобиль и сел на водительское место запустил двигатель. Он заработал ровно, без перебоев, успокаивающе. Вдруг дверца со стороны водителя резко открылась и Наташа увидела громоздкий пистолет в руке, облаченной в черную перчатку. Послышался выстрел, подобно хлопку, и Семен без единого звука уткнулся головой вниз. Тело задергалось в предсмертных конвульсиях.

– Что вы делаете? Кто вы такой?– крик отчаяния вырвался из груди Стужиной, в последний миг осмыслившей драматизм происходящего. Прозвучал еще один выстрел, и пуля пробила дубленку на груди президента. Голова Ники Сергеевны завалилась набок, обронив песцовую шапку, а из полуоткрытого рта с жемчужинами зубов змейкой полилась кровь.