Либералы и экономика России. Издание переработанное и дополненное

Ну, а на Ольгинской жизнь шла своим чередом. После прекращения боёв за пустырь в штаб повадились сексуально озабоченные девчонки, которые стали обучать младших ребят сексу. Когда об этом прознали мальчишки, они разрушили штаб, но очень хотелось посмотреть, чему же там обучались. Во дворе за сараями устроили спектакль. Собралась большая толпа. Малышня устроила показ того, что походило на секс только по намерениям.

На 5-м этаже нашей парадной появилась девочка Галя (украинка), очень похожая на актрису, исполняющую роль Василисы Прекрасной в одноимённом довоенном фильме Александра Роу. У меня возникло моё первое влечение к девочке, и очень захотелось, чтобы она обратила на меня внимание. Я договорился с дворовым знакомым, чтобы он помог мне в этом. Сюжет был такой. Как только она появится, он должен дать мне сигнал, я залезу на дерево. При её приближении он крикнет:

– Тарапунька, что ты там делаешь?

А я в ответ спою:

– Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю…

И дальше по фильму. (Напомню, что Тарапунька – персонаж вышедшего в 1953 году на экраны украинского фильма «Тарапунька и Штепсель под облаками». Исполнители – артисты Ю. Тимошенко и Е. Березин – были тогда очень популярны в СССР).

Спеть-то я спел, но девочка на меня внимания не обратила. Страдал я, правда, не долго: мы переехали в большего размера комнату в соседнем доме (ныне 29 к 2). В нагрузку были даны соседи, которые уже поделили эту комнату между собой. Каждую комнату занимала соседка, которая жила в ней ещё до войны. Конечно, они были не похожи друг на друга. Та, что жила рядом с нами, была тихой, но когда она умерла, в её матрасе нашли целое состояние в «катеньках». «Катенька» – сторублёвая купюра с изображением Екатерины II. До конца XIX века это была самая крупная купюра и представляла достаточно крупную сумму, мало кому доступную. Впрочем, в Ленинграде было достаточно много таких старушек.

Я побывал в пионерском лагере. Здесь более старшие мальчики начали преподавать мне уроки о капитализме: что такое конкуренция, как выглядят витрины магазинов, что такое настоящий джаз. В то время летом ленинградцы делали поездки на Украину. Цель – подкормиться и провести натуральный обмен. На Украине ходовым товаром были дрожжи. Обратно везли чаще всего фрукты, которые стоили там очень дёшево. Я туда ездил с матерью на Западную Украину. Мы с ней ходили в заброшенные черешневые и абрикосовые сады, пока не поняли, что найти там не червивые фрукты почти не возможно. Вспоминаю роскошные ярмарки. Однажды мать купила на ярмарке курицу. Но что с нею делать? Она привязала её за верёвку к яблоне. Курица пыталась взлететь и в конце концов повисла на перекинутой через ветку яблони верёвке. Пришла хозяйка и одним движением свернула ей голову. Я этого не видел, но когда ел куриный суп, мне сказали, что суп из другой курицы.

Отношения с местными были нормальные, но не без издёвки (москали, кацапы и пр.). Но всё же отношение к ленинградцам было другое, чем к москвичам. Это связано и с историей, и с поведением во время войны. Тем не менее, когда заходили разговоры о войне, хозяйка говорила, что им попался хороший немец. Никаких притеснений от него они не испытывали. Во всяком случае, врагом они его не ощущали. Позже я узнал, что во Львове немцев и вообще встречали как освободителей. Но, с другой стороны, был и Ковпак. Вернувшись в Ленинград, я прочитал его книгу «От Путивля до Карпат».

Не все, возможно, знают, что осенью 1941 года в Виннице началось строительство бункера для Гитлера. Строился бункер очень активно и уже 16 июля 1942 года Гитлер перевёл свою ставку из «Вольфсшанце» (Растенбург, Восточная Пруссия, ныне город Кентшин, Польша) в Вервольф (Винница). 15 марта 1944 года всё было взорвано немцами. Вот эти развалины я и видел. Ещё запомнился ландшафтный парк в Умани (недалеко от Винницы). Всю жизнь хотел прокатиться по старым местам ещё раз, не спеша (да и в Киеве я ни разу не был). Но теперь по известным причинам об этом нужно забыть.

Руины бункера

Часто на завалинке местные девицы показывали длинные шнуры из шелухи семечек подсолнуха. Однажды мы в компании играли в догонялки. Одна девица поймала меня и прижала к своей пышной груди с такой силой, что я не смог вздохнуть от удивления.

Днём было жарко, не наш всё же климат, но вот ночи… Хотел было описать украинскую ночь, но понял, что нельзя написать лучше об этих краях, чем это сделал Пушкин.

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо. Звёзды блещут.

И т. д. – кто не читал «Полтаву»? Только я бы добавил: цоканье, щёлканье, треск и ещё масса звуков, напоминающих об активной жизни птиц и насекомых хоть днём, хоть ночью.

В то время я уже знал, как сделать детекторный приёмник. Рядом с нашей хатой нашёлся мальчишка, которого заинтересовали мои рассказы. Мы с ним и начали делать его. В то время в магазинах (тем более в сельской местности) не было радиодеталей, тем более полупроводников, а основным элементом приёмника был детектор. Мы его изготавливали следующим образом: плавили свинец и добавляли в него серу. Дело в том, что сернистый свинец обладает свойствами полупроводника. С одной стороны сплава подключался провод, а с другой с помощью иголки находилось место, где образовался сернистый свинец. Это и был детектор. В качестве антенны использовали длинный провод, а в качестве устройства прослушивания – динамик телефонной трубки. Такой приёмник не обладал селективностью, а в нём прослушивалась только одна самая мощная станция, но получаешь огромное удовольствие, когда начинаешь слышать её. Далее пошли эксперименты с достижением селективности, но не буду утомлять читателя. Просто хотел рассказать, как два мальчишки двигались к цели – русский и западный украинец. Нам не мешали разные национальности.

КВН-49.

В Ленинграде в институте телевидения был разработан первый телевизор массового производства КВН-49. Размер диагонали экрана телевизора был всего 17см, и для увеличения размера экрана перед телевизором устанавливалась линза, заполняемая дистиллированной водой. Телевизор быстро получил популярность, но ручная сборка не смогла его сделать уж очень доступным. Поэтому, когда такой телевизор появился в нашей семье, в комнате собирались соседи по парадной.

Однажды при просмотре телепрограммы я оказался рядом с девочкой, у которой тоже играли гормоны. В темноте мы стали исследовать устройство друг друга, и здорово завелись. Потом мы договорились о встрече. И вот мы одни, а передо мной обнажённая девчонка. Я увидел первый раз в жизни обнажённую девчонку! Я не мог оторвать взгляда от раскрытых ног. Дрожь пошла по телу, и стоило ей дотронуться до меня, в глазах потемнело, душа ушла в пятки, и произошло извержение вулкана.

Для неё это тоже всё было в новинку. Она с интересом смотрела на меня, а у меня уже ни на что не было сил. Вот так это и произошло без контакта по-взрослому. Позже мы ещё встречались пару раз, тоже не нарушая целостности друг друга.

Всё бы этим и закончилось, но она поделилась происшедшим со своей старшей сестрой. Гормоны старшей сестры проявлялись прыщиками на лице. И вот к моему отцу приходит её отец с «маленькой» (водки).

– Слушай, а давай обручим наших…

– Что ты, что ты! Ему ещё учиться надо, да и женилка ещё не выросла.

Но «маленькую» они распили и расстались по мирному. В мои планы обручение тоже не входило.

Позже, когда я уже учился в институте, мы как-то встретились на улице.

– Ты веришь в любовь с первого взгляда, – спросила меня она.

– Это зависит от конкретных обстоятельств.

Конечно, то, что произошло между нами, любовью назвать было нельзя. А моя первая любовь пришла к нам в класс после введения совместного обучения. Звали её Рая.

А гормоны играли и после введения совместного поведения. У мальчиков появилась привычка совершать прогулки по улицам в надежде на случайные знакомства. Однажды, прогуливаясь с приятелем в Палевском саду, познакомились с двумя девушками. Они были из общежития строительных рабочих, которое находилось неподалёку. Явно они бы не возражали. Мы завели интеллигентный разговор о том, о сём. Я со своей стороны упомянул Александра Грина. Только что в продаже появилась книжка, в которой были напечатаны «Алые паруса» и «Бегущая по волнам». И вот, пока вторая пара, сразу поняв друг друга, в нетерпении ждали, чем закончатся наши переговоры, мы разговаривали о Грине и всё дальше уходили в романтику. Когда мы расстались мой приятель, естественно, высказал всё, что он думает обо мне и Грине. Много позже, я прочитал, что Грин, оказывается, очень обижался на родных, когда его отлучали от варенья. Я про себя подумал, а сам-то он, что со мной сделал?

Книга

О сексе мы узнавали из книги «Судебная медицина», в том числе и о запретной его части. Сейчас идёт много разговоров о половом воспитании школьников. Конечно, основы надо давать, но мне кажется, что в этом нужно соблюдать русскую традицию и уж тем более это не должно выглядеть как реклама нездорового секса. Пусть это будет напечатано в учебнике, но читают пусть ученики сами. Не надо это публично обсуждать на уроке. Если кому-то что-то не понятно, пусть задаст вопрос учителю. В учебнике нужно прямо писать, что цель секса прежде всего деторождение, воспроизводство человеческой жизни. А всевозможный цветной секс (голубые, розовые и т. д.) – это извращение, а не один из видов допустимого секса. Увлечение таким сексом отупляет и опустошает человека.

В Ленинграде было много прибалтийцев. В Ленинград они попали во время отступления с войсками из Прибалтики. У родителей был тоже знакомый эстонец, который женился на русской ленинградке. Он был симпатичный мужчина, но какой-то плаксивый, и приходил жаловаться на поведение жены. Но, конечно, иногда приготавливали таз винегрета и устраивали танцы под патефон. Звучали песни Шульженко, популярная танцевальная музыка: «Букет роз», «Куст сирени», «Рио-рита» и т. д.

Я увлёкся шахматами. Записался в кружок Дома пионеров, запасся шахматной литературой. Мне очень нравилась авантюрная, фантазийная игра гроссмейстера Александра Котова. Конечно, я разбирал партии Александра Петрова (между прочим, своего сына я назвал в честь его и Пушкина, стихи которого я любил всю жизнь настолько, что это мешало моему восприятию других поэтов – сравнение всегда было в пользу Пушкина), Александра Алёхина (ещё один знаменитый Александр), Михаила Ботвинника и других известных шахматных мастеров. В Доме пионеров, обыграв всех претендентов, я в первый же день получил пятый разряд. Но когда стало ясно, что для дальнейшего продвижения нужно было запоминать дебюты (прежде всего), я подумал: а зачем?

Чуть позже я научился играть в преферанс, а в институте – в бридж. Преферанс требовал хорошей памяти и быстрой оценки ситуации, поэтому я в нём достиг известных высот. Бридж требовал для игры постоянного напарника, потому что расчёт комбинаций требовал одной системы для информирования друг друга о силе карт (а таких систем много). Но однажды, меня поставили перед фактом, что во всех играх к победе наиболее эффективно ведёт жульничество.

Несмотря на гормоны, я всё больше втягивался в круг науки. Я много читал. Прежде всего, это журналы «Знание – сила», «Техника – молодёжи», позже «Радио». Большую роль для меня сыграли книги Жюля Верна, книги о покорителях Севера, книги Якова Перельмана. В школе я втягивал (и сам втягивался) в обсуждение Атлантиды и других гипотез. Это была хорошая тренировка логики и научного подхода. В библиотеке Дома культуры им. Крупской был ошеломлён книгой Сергея Боброва «Волшебный двурог». Читали и обсуждали мы эту книгу с одноклассником Николаем Ш. В последствие я стал учёным, а Николай философом. Да и жизнь била ключом. Помню, как мы поздравляли на уроке астрономии нашего учителя с успешным запуском спутника Земли.

Моя мать на лето устроилась сестрой-хозяйкой в пионерский лагерь. Директором лагеря была её знакомая, у которой были двое сыновей примерно моего возраста – Генка Н. и Володька С. Наша компания существовала вне отрядов. Я построил будку на соснах, куда нужно было забираться по верёвочной лестнице. Материалы мне выделили в лагере. Спали мы в отдельном помещении. Владимир был большой любитель романов Александра Дюма. В тихий час и вечерами он по памяти пересказывал нам его романы. Делал он это профессионально, и мы с удовольствием слушали его. Относительно недавно в СССР вышел на экраны фильм «Фанфан-тюльпан» с Жераром Филипом. Был среди мальчишек также популярен довоенный (1939 г.) голливудский фильм «Три мушкетёра», который превосходил по популярности одноимённый французский фильм с Бурвилем. Мы в лагере часто тренировались в сражениях на палках. Генка и Володька к тому же ходили в секцию фехтования. Как продолжение романтизма мы поставили отрывок из спектакля «Финист – ясный сокол». Впрочем, с художественной самодеятельностью в лагере всё было на высоте. Была в лагере парочка, которая занималась танцами в кружке, – Мила П. и Володя С. Володя был ниже её ростом, но партнёром был отличным. А Мила стала предметом моих вздыханий издалека. Как положено, в лагере был баянист, и устраивались танцы под баян. Хитом был фокстрот «Гольфстрим» из недавно вышедшего фильма «Подвиг разведчика». Особенно ярко его танцевали друг с другом два мальчишки. Но основной набор танцевальной программы состоял из танго и вальсов того времени (Утёсов, Лещенко, Козин, Виноградов и др.). С завистью смотрел, как Мила танцует с другими, но так и не решился пригласить её на танец: видимо, боялся оказаться плохим танцором. (Задним числом понимаю, что Мила и Рая чем-то были похожи друг на друга. Казалось, сложился тип девушки, на которой я должен был жениться, но моя жена, с которой мы прожили больше 50 лет, совершенно на них не похожа.)

Нашлась в лагере и «воспитательница чувств». Однажды, когда я заболел, медсестра пришла проведать меня, а потом призналась, что сожалеет, что я больной. Правда, мне показалось, что она была слегка навеселе, и у неё был тесный бюстгальтер.

С Володькой мы встречались некоторое время и после лагеря, когда я учился в институте. Он работал в Большом доме на Литейном. Показал однажды чемодан с расчленёнкой. Потом жизнь меня закружила, и я потерял контакты и друзьями из пионерского лагеря и школьными друзьями. Слишком насыщенная событиями была моя жизнь. Пытался потом много раз найти потерянных друзей, но, к сожалению, они не были среди активных людей Интернета. Хорошо бы, отозвались на публикацию этой книги. Что-то бы вспомнил, что-то подправил.

Всё больше я втягивался в изучение радиотехники. Нужна была серьёзная литература. И тут я совершил поступок, о котором со стыдом вспоминаю до сих пор. В книжном магазине я увидел книгу, в которой были описания с принципиальными схемами всех современных для того времени немецких приёмников, а немецкая приёмная техника в то время была лучшая в мире. Специалисты хорошо знают приёмники «Грюндиг», «Телефункен», «Симменс» и др. Кроме того, немецкие приёмники были положены в основу и наших народных приёмников. Я подумал, что мне будет очень трудно уговорить купить её (она была дорогая и не представляла для них никакого интереса). Тогда я стащил её. Надо сказать, что она очень помогла мне в дальнейшем развитии, но способ её приобретения стал мучительной ношей на всю жизнь.

Радиоприёмник «Балтика» 52

В стране с 1952 года начал выпускаться приёмник «Балтика-52» на трёх заводах: Рижский радиозавод ВЭФ, Харьковский завод ЗИШ и Горьковский завод ЗИЛ. Приёмник быстро стал очень популярным, и его стали выпускать и в виде конструктора. Где-то в 8 – 9 классе его приобрели для школы и я его собрал. Параллельно дома я собирал приёмник по собственной схеме из деталей, которые покупал в радиомагазине. Надо отметить одну важную деталь. В то время радиоприёмник был более популярным средством информации, чем телевидение. Новости распространяли радиостанции средневолнового и длинноволнового диапазона. Для прослушивания мировых новостей и трансляции классической музыки использовался коротковолновый диапазон. В СССР использовались участки КВ диапазона – населению было разрешено пользоваться участком диапазона от 25 до 75 метров (25, 31, 41 и 49 метров). СССР был окружён множеством радиопередатчиков, с которых велась пропаганда западными радиостанциями: «Голос Америки», «Свободная Европа», «Би-Би-Си» и ряд других. На этих станциях можно было также слушать не классическую музыку – джаз и пр. Эти станции глушились сетью установок по всей стране. Однако существовали ещё диапазоны 13, 16 и 19 метров, на которых активно работали зарубежные станции. Прослушивать эти станции можно было иногда и без глушилок, которые в этих диапазонах работали значительно менее активно. Вот поэтому я делал свой приёмник с учётом этих диапазонов – просто сделал схему из узлов разных приёмников.

Часто мы слушали и музыку, и вражеские голоса со своим школьным приятелем Эдиком Р. Эдик был еврей, но для меня национальность никогда не была каким-то ограничивающим фактором при общении, хотя я и прекрасно видел особенности каждой нации. Однажды во время откровенного разговора Эдик сказал, что хотел бы совершить подвиг. Это было неудивительно, учитывая, что его отец был майор радиотехнической службы. Впоследствии Эдик поступил в военное училище и служил на обслуживании радиолокационной станции.

Элвис Пресли. Фото к фильму «Тюремный рок» (1957 год)

Синатра на съёмках собственного телешоу, 1950 год

Буги-вуги

Среди певцов я тогда выделил для себя Фрэнка Синатру. Для меня он был выше суперпопулярного тогда Элвиса Пресли – короля рок-н-ролла по обе стороны Атлантики. Тогда на всю жизнь запомнилось его исполнение «When you’re smiling». Справедливости ради следует заметить, что самый популярный рок-н-ролл был «Rock Around the Clock» и появился он ещё до Элвиса Пресли.

Перед окончанием школы

Однажды я проявил активность и мы стали выпускать классную стенгазету «Вестник». После этого меня понесло на писательство, и я сделал несколько набросков литературных портретов своих приятелей по классу. Приятелей у меня было несколько, и мы сбились в кучку, просто общаясь между собой больше, чем с другими. Я сравнивал своих приятелей с литературными героями, которых мы «проходили» по литературе. Моя писанина понравилась, видимо, потому, что это было необычно. Никто не решился повторить похожее однако, всё же это имело последствия для меня. Дело в том, что я как-то не принимал всерьёз наших одноклассниц. Мне просто не о чем с ними говорить, не было общих тем. Одну из них это задело. Впрочем, может быть, ей в руки попал её собственный литературный набросок. Звали её Рая Б. Она написала заметку в газету. В ней она говорила, что вот есть в классе мальчик, который вполне мог бы рассчитывать при окончании школы на медаль, но не старается этого сделать. Мы с приятелями обсудили эту заметку и пришли к выводу, что я действительно достоин чугунной медали. Не знаю, то ли это обсуждение, то ли потому, что я не был комсомольцем, но газету наш комсомольский куратор прикрыл. Однако как-то получилось, что я оказался у неё дома: она взялась меня подтянуть. Мы занимались, уж не помню чем, на балконе с видом на школу. Жила она в отличие от меня в отдельной квартире. Я быстро понял, что она испытывала по отношению ко мне скорее материнские чувства. Мы учились в классе «а», а её интересовал парнишка Виктор из параллельного «б» класса.

Мне позволили участвовать в олимпиадах, хотя я никогда и не был отличником. Видимо, что-то нетривиальное заметили. К удивлению учителей я прошёл сразу все три олимпиады: по физике, химии и математике. Директор школы пришёл в класс, объявил об этом и назвал меня «светлой головкой». Меня пригласили на подготовительные курсы в Технологический институт (где, кстати, работал упомянутый раньше Д. И. Менделеев). Мы пошли туда с Раей. После нескольких занятий мне показались эти занятия скучными, а она осталась.

Вышла книга «Комсомольский патруль». Мы с Эдькой прочитали её и пришли к выводу, что изображённый на обложке книги «стиляга» выглядел намного лучше самого патруля, который был больше похож на людей, которым всё равно, как они одеты. Содержание книги, собственно, подтверждало это. Не то, чтобы наши симпатии были на стороне «стиляги», но зарождалось сомнение, а не перегибает ли палку комсомольский патруль в отношении одежды? В общем, не хотелось скатываться к примитиву. А борьба со «стилягами» набирала обороты, одновременно отделяя комсомольцев от людей, которым их борьба казалась диковатой. Музыкально стиляги были воспитаны на джазе, а их фирменным танцем был буги-вуги. Обязательным был просмотр «Серенады солнечной долины» с оркестром Гленна Миллера.

Мы жили далеко от центра города. Помню, как переезжали на трамвае мост Володарского и дальше шли в лес за сбором грибов. Тогда за грибами ходило много народу, однако каждый возвращался с корзиной подосиновиков и подберёзовиков. Ходить за грибами меня приучил отец. Часто ходили в ночное. Тогда у костра можно было услышать много фантастических историй.

Несмотря на отдалённость от театрального центра города, мы всё же посещали театры.

С Эдиком ходили в Театр музыкальной комедии (видимо, потому, что этот театр был популярен среди офицеров, но оперетта понравилась и мне). Особенно яркой была «Сильва» в исполнении венгерских артистов. Значительную часть публики составляли офицеры. Были школьные походы и в другие театры, но из этих походов больше запомнились посещения кино, потому что в это время вышли кинофильмы, близкие по духу школьной программе: «Княжна Мэри» 1955 г. «Сёстры» 1957 г. (первая часть трилогии «Хождение по мукам»), «Аттестат зрелости» 1954 г. и др. Эти фильмы бурно обсуждались в классе.

Очень нравились мне и опера, и балет.

В десятом классе мы себя почувствовали уже совсем взрослыми и стали называть себя по отчеству. Я, естественно, был Васильич. Потом это сократилось до Васи. Я быстро привык и стал Васей на долгие года.

Постепенно приближалось время окончания школы. Всё больше было разговоров о том, что каждый собирался делать после её окончания. Бывшие хулиганы стали готовиться к поступлению в институт. Наступила необходимость вступать в комсомол. Никогда не увлекался комсомольскими делами, и когда последней школьной весной я оказался в райкоме комсомола, видимо, комсомольский актив сразу это распознал. Прямо спросили:

– Тебе это нужно для поступления в институт?

Прямо ответил:

– Да.

Оснований не принимать меня не было, приняли.

К выпускному вечеру готовили концерт. Наша компания подготовила концертный номер из репертуара джаз-оркестра Эдди Рознера – песенка ковбоя «Хорошо в степи скакать…». Нас поддержал учитель пения и подыграл нам на пианино. Нас хорошо приняли. Потом мы получили аттестаты, а потом устроили в классе погром – кидали чернильницами во все стороны. Почему мы совершили этот идиотизм? Лично у меня не было никаких претензий к учителям. Напротив, я считаю, что у нас были очень хорошие учителя. Скорее всего, это была реакция на комсомольские собрания и порядки. Освободились, так сказать, придурки.

И вот наступил выпускной вечер. Кто-то принёс пластинку с буги-вуги «Стамбул». После танцев пошли гулять. Рая, конечно, не со мной. Наша группа пошла в сквер к Неве. И там меня понесло: я взялся делать доклад о пользе онанизма. К моему удивлению, мои товарищи вошли во вкус и все вместе мы начали перечислять сферы его полезного применения. Когда разошлись по домам, я наконец осознал, что – не только со школой, но и с Раей расстался навсегда. В голове дятлом стучала песня из кинофильма «Разные судьбы»: