Другой «Идиот»: истинный и правдивый, печальный и фантастический. Книга 1. Князь Мышкин: Крест и Голова

Смерть генерала Иволгина

Когда Ардалион Александрович скончался после очередного апоплексического удара, то никто из его домашних (ни Ганя, ни Варя, ни даже молодой, но уже преуспевающий ростовщик Птицын) так и не смогли рассказать Коле правду о том, из-за чего с его отцом случился инсульт. Ни у кого язык не повернулся нанести Коле такой удар. Жалели мальчишку. И только один князь не посчитал нужным помолчать (курсив мой):

Итак, что же Мышкин «со всем возможным сочувствием» сказал Коле про его отца? Он сказал ему . Солгал. Он сказал Коле, что его отец, укравший бумажник, умер от ужаса за свой позорный поступок. неправду

Это и была ложь Мышкина. Ибо вовсе не это явилось причиной смерти Ардалиона Александровича. И если домашние Коли и впрямь могли не знать всех обстоятельств его смерти, то уж князь все эти обстоятельства знал до мелочей. А потому мог, например, рассказать Коле, что хоть его отец и украл по своей слабости бумажник, но тем не менее очень скоро его вернул, устыдившись и не истратив при этом ни рубля. Оступился, но ведь исправился! И тогда Коля мог бы хоть немного уважать своего отца. Но именно этого князь Коле и не рассказывает! Как не говорит и о том, что явилось причиной смерти Колиного отца, о чем Мышкин отлично знал. настоящей

Результатом всех этих подлых и лживых откровений князя стала Колина обида на своих домашних и… его возросшая преданность князю.

Так отчего же умер генерал Иволгин? Он умер – потому что его довел до смерти Лебедев!.. Когда Ардалион Александрович вернул деньги (причем очень скоро вернул – «всего одну ночь они пролежали «где-нибудь в садике под камушком»), – наивно подбросив бумажник под стул, на котором висел лебедевский сюртук, то Лебедев решил помучить старика. Поиздеваться. А потому не торопился обнаруживать под стулом бумажник целые сутки – заставляя генерала не только мучиться стыдом, но вдобавок еще и волноваться теперь за деньги. на самом деле

Не выдержавший переживаний за сохранность возвращенных им денег, генерал решил подыскать бумажнику место понадежней – подрезал у лебедевского сюртука подкладку и положил бумажник туда, как если бы он туда сам провалился. Но и теперь Лебедев продолжал ничего не замечать, так и ходил нарочно с оттопыренным сюртуком у генерала на виду.

Ардалион Александрович, конечно, прекрасно понимал, что Лебедев специально над ним издевается, но покорно терпел, считая это заслуженным наказанием. И так переживал за свой поступок, что даже не мог от стыда в глаза Лебедеву смотреть («Прямо в глаза он мне теперь давно уже не глядит-с»).

Наконец издевательства Лебедева перешли всякую меру, настолько, что Ардалион Александрович, хоть и считал себя обязанным безропотно сносить наказание, но уже стал с трудом выдерживать это нескончаемое унижение – «вчера раза два так поглядел, что просто мороз по спине прошел», по признанию Лебедева.

Измывательства Лебедева над беспомощным стариком стали наконец настолько омерзительными, что прошибли даже равнодушие князя: «За что вы так его мучаете? – вскричал князь». Он даже попытался уговорить Лебедева быть с генералом поласковей и поделикатней. Но Лебедев, глумливо умилившись князю… отказался («Знаю, князь, знаю, то есть знаю, что, пожалуй, и не выполню; ибо тут надо сердце такое, как ваше, иметь»). И, едва согласившись прекратить свои издевательства сегодня же («Отыскиваю бумажник теперь же, сейчас же, а не завтра»), тут же с глумлением передумал – перенеся избавление на «завтра или послезавтра».

В итоге генерал Иволгин был доведен непрекращающимся глумлением над собой до нервного срыва, впал в сильное беспокойство, стал куда-то ходить (в частности к Епанчиным, у которых его давно не принимали) и что-то кому-то доказывать, стал плакать и каяться перед женой, остро переживая свой позор и нескончаемые издевательства над собой.

И когда Коля, не оставивший своего измученного отца, вдруг бросился целовать ему руки («Ты целуешь мне руки, мне!»), это, увы, оказалось хоть и положительным, но уже излишним переживанием для несчастного старика, которое он уже не смог пережить…

В двенадцатом часу явился домой и к князю и сам Лебедев <…>. За ним забежал Коля, тоже на минуту; этот в самом деле торопился и был в сильной и мрачной тревоге. Он начал с того, что прямо и настоятельно попросил у князя разъяснения всего, что от него , <…>. Со всем возможным сочувствием , князь рассказал всё дело, восстановив , и поразил бедного мальчика как громом. . <…> Он поспешил передать ему свой взгляд на дело, прибавив, что, по его мнению, может быть, и  , , оставшегося в его сердце , и что к этому не всякий способен. Глаза Коли засверкали, когда он выслушал князя: скрывали , к какому только был способен факты в полной точности Он не мог вымолвить ни слова и молча заплакал смерть-то старика происходит, главное от ужаса после проступка

– Негодные Ганька, и Варя, и Птицын! Я с ними не буду ссориться, но у нас разные дороги с этой минуты! <…> если вам когда-нибудь и в чем-нибудь понадобится верный слуга, то он перед вами.

ГЛАВА 16

Птичьи фамилии в романе

Почему в романе так много птичьих фамилий? Это вопрос, на который достоеведы так и не смогли дать понятного и убедительного ответа.

Например, Т. Касаткина в одной из своих лекций, представляя сквозь живописную призму образ Франциска Ассизского «как жизнь еще одного Христа», усматривает аналогию между проповедями Франциска птицам и желанием Мышкина читать подобные проповеди людям с птичьими фамилиями: «Даже обилие людей с птичьими фамилиями в романе (огромные семейства Лебедевых, Иволгиных, Птицыных), с которыми общается и которых «имеет мысль поучать» князь Мышкин, напоминает нам о проповеди Франциска птицам». 1)

На мой взгляд, данная позиция Касаткиной ошибочна. Во-первых, она слишком отвлеченна и держится на чрезвычайно далекой ассоциации, которую отнюдь не каждый подготовленный читатель и вспомнит.

А во-вторых, и это самое главное, количество птичьих фамилий в романе выходит за рамки этих трех семейств, что Касаткиной совершенно не учитывается. Ведь есть еще и адвокат Чебаров (молодая чайка, птенец), и некто генерал Соколович с семейством! Этих персонажей нельзя сбрасывать со счетов, не просто же так Достоевский наделил их точно такими же птичьими фамилиями. Однако ни под какие проповеди Мышкина (как проекцию проповедей птицам Франциска Ассизского) ни господин Чебаров, ни генерал Соколович не подпадают вовсе!

Исследовательница Е. Степанян-Румянцева предлагает свою версию. Она полагает, что птичьи фамилии в романе связаны исключительно с Павловском: дескать, Павловск и представители птичьих фамилий – это некий «птичий двор», «павловский гротескный птичник», в котором нет «благочестивых пташек». 2)

Однако и эта версия содержит в себе исключительно павловских дачников, то есть всё те же семейства Лебедевых, Иволгиных и Птицыных, снова оставляя за бортом Чебарова и Соколовича. И если хотя бы фамилия Чебарова пусть и опосредованно, но все-таки звучит в Павловске (хотя самого Чебарова там нет, так что в неблагочестивые павловские пташки его никак нельзя зачислить), то генерал Соколович не имеет к Павловску и вовсе никакого отношения, даже косвенного. Таким образом, всё тот же неполный список персонажей с птичьими фамилиями ставит под сомнение и этот вариант – «павловского гротескного птичника».

Кроме того, в число птичьих персонажей исследовательница Степанян-Румянцева занесла Ипполита Тереньтева на том основании, что «в русском фольклоре Терентий – сказочное прозвище тетерева». На мой взгляд, это ошибка. Такое чересчур сложно определяемое допущение идет явно в разрез с настоящими птичьими фамилиями в романе, которые не требуют никаких догадок, чтобы идентифицировать их с птицами. 3)

Каков же верный ответ? Он прост, понятен и однозначен: птичьи фамилии потому и присутствуют в романе, что все они являются типичными масонскими метками, говорящими о принадлежности их носителей к вольным каменщикам!

Птицы занимают в масонской эмблематике одно из первых мест, прежде всего на том основании, что, как выразился метафизик и эзотерик Генон Рене, «птицы часто выступают символами ангелов, то есть именно высших состояний». 4)

Вот несколько примеров.  – «в масонстве голубь считается символом чистоты и невинности»; у масонов-розенкрейцеров – перевернутый голубь, пикирующий с солнечных небес в чашу с розами с эмблемой креста. – солнечный знак, символизирует неустрашимость и царственность вольных каменщиков.  – также солнечный знак, часто использовался как символ вселенской гармонии миропорядка в изображении либо крылатого диска, либо сокола с раскинутыми крыльями и солнечным шаром на голове. Также сокол являлся составным элементом в изображении масонского универсального бога – это пирамида с головой сокола (посланника сатаны).  – это и вовсе символ вечности масонства.  – символ мудрости, жертвенности; часто замещается изображением . «В масонском символизме кровь пеликана означает Тайную работу, которой человек «поднимается» от рабства невежества к свободе, дарованной мудростью». Голубь Орел  Сокол Феникс Пеликан Лебедя 5) 6)

Таким образом, все эти люди – старшие дети и главы семейств Лебедевых, Иволгиных, Птицыных, а также «каналья» Чебаров и проживающий в Москве генерал Соколович – все они являются масонами.

Перейдем к доказательствам.

СНОСКИ К ГЛАВЕ 16:

Касаткина Т. А. Живет в тебе Христос. Достоевский: образ мира и человека: икона и картина./ http://t-kasatkina.livejournal.com/76071.html /дата обращ. 13.10. 2016. 1)

Степанян-Румянцева Е. Изобразительный код «Идиота». / Вопросы литературы, 2011, №5. – Стр. 318—337. 2)

Там же. 3)

Генон Рене. Символы священной науки / www.e-reading.by/chapter.php/85279/8/Genon_-_Simvoly_svyashchennoii_nauki.html / дата обращ. 06.10.2016. 4)

Мэнли Палмер Холл. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии. / http://telesmi.info/holl/ensy018.htm / дата обращ. 29.09.2016. 5)

Там же. 6)

ГЛАВА 17

Домик Лебедева

Тот факт, что Лебедев масон (хотя и совсем невысокого градуса), находит свое подтверждение в петербургском жилище Лукьяна Тимофеевича. Его небольшой деревянный домик оказался «красивым на вид, чистеньким, содержащимся в большом порядке», и даже «с палисадником, в котором росли цветы». Что же увидел князь, пройдя в гостиную Лебедева? Вот что:

Как видно из отрывка, гостиная Лебедева буквально напичкана символами вольных каменщиков. Первая деталь – стены «. Это ритуальный цвет – цвет облачения, занавесей и алтарных покровов в зале Собрания так называемого Голубого масонства (Иоанновского), включавшего начальные степени: Ученика, Подмастерья, Мастера. «В иаонновской ложе <…> Стены затягивались голубыми тканями, подвешенными на золотом шнуре». темно-голубого цвета» 1)

Здесь же, в темно-голубой гостиной, находятся еще четыре важнейших предмета, также относящихся к масонству. Все эти предметы, будь они по отдельности, не имели бы никакого масонского смысла. Однако собранные в одном месте, да еще на фоне тем-голубой гостиной, их истинный (масонский) смысл не оставляет сомнений.

– масоны вообще любили круг как символ Великого Архитектора вселенной. Круглые столы они почитали особо – как символ древней британской легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, посвятивших себя поиску Священного Грааля, из которого вкушал Иисус. По легенде, в Грааль Иосифом Аримафейским была собрана кровь Иисуса. Эта чаша, по преданиям, позже хранилась у тамплиеров, но была ими утрачена. Поиски Грааля являлись одной из важнейших задач масонства. «Круглый стол»

« – аналог масонских песочных часов; во время ритуалов их ставили на круглый стол вместе с Библией и черепом с костями, что в совокупности символизировало скоротечность и бренность бытия. Бронзовые часы под колпаком»

– в масонстве символ самопознания: «благо есть искати Зерцала Премудрости», как писал известный русский масон Иван Владимирович Лопухин (1756—1816) в своем труде от 1791 года «Искатель премудрости, или Духовный рыцарь», посвященном описанию масонских обрядов. «Зеркало» 2)

– в масонской системе знаков это аналог светильника; он символизировал свет истины, входил в орденское название самих масонов – сыны света; ищущими света масоны называли новичков, только вступающих в орден. «Стариннейшая небольшая люстра»

В дополнение следует отметить и весьма символические растения в кадке на дачной террасе Лебедева (курсив мой): «На террасе <…> было наставлено несколько деревьев, в больших зеленых деревянных кадках <…>». померанцевых, лимонных и жасминных

Что означают все эти деревья? Как верно, на мой взгляд, отметила в своей статье Анна Свинцова, хотя и нисколько не догадываясь при этом о масонском подтексте этих символов в романе: «Померанец, разновидность лимона, – сокращение латинского pomum aurantium, «золотое яблоко», то есть, учитывая божественную символику золотисто-желтого цвета, – райский плод. <…> Жасмин (как, впрочем, и померанец) в средневековой христианской символике – цветок Девы Марии. <…> На этой же «райской» террасе Аглая читает «рыцаря бедного», что усиливает тему земного рыцарского поклонения Деве Марии как прекрасной даме». 3)

В этой гостиной, обитой темно-голубого цвета бумагой и убранной чистенько и с некоторыми претензиями, то есть с круглым столом и диваном, с бронзовыми часами под колпаком, с узеньким в простенке зеркалом и с стариннейшею небольшою люстрой со стеклышками, спускавшеюся на бронзовой цепочке с потолка, посреди комнаты стоял сам господин Лебедев, спиной к входившему князю, в жилете, но без верхнего платья, по-летнему, и, бия себя в грудь, горько ораторствовал на какую-то тему.

«Наш Пушкин»

И здесь снова нельзя не вспомнить про Пушкина. Протянутая Достоевским сквозь роман красная (сигнальная) нить масонства поэта А. С. Пушкина, совсем не случайно вдруг коснулась и Лебедева. Он оказался единственным человеком, у которого в доме (на павловской даче) обнаружилось полное собрание сочинений поэта. Это лебедевское полное собрание является двойником московскому полному собранию, которое Мышкин читал вместе с Рогожиным («Пушкина читали, всего прочли»).

Масоны любили завлекать в свои ряды знаменитостей и гениев, ведь это, помимо практической пользы, еще и повышало авторитет организации, поднимало планку доверия у обывателей. И неважно, что некоторые гении со временем глубоко разочаровывались в вольных каменщиках и порывали с ними всякие связи. Даже кратковременное пребывание гениев в их рядах навсегда становилось рекламой масонства.

Подобная история произошла и с Пушкиным. Как известно, поэт к концу своей короткой жизни отошел от масонства. Как пишет В. Брачев: «А то, что масонство А.С.Пушкина было случайным эпизодом в его биографии – это несомненно. И убедительное свидетельство тому – резкое охлаждение отношений поэта со своими братьями по ордену в 1830-е годы. И виноват в этом был, прежде всего, сам А.С.Пушкин, или вернее, его государственно-патриотическая позиция в эти годы. Одно уже стихотворения «Клеветникам России» многого в этом отношении стоит». 4)

Однако этот глубокий разрыв Пушкина с организацией никак не сказался на масонах, они до сих пор спекулируют его именем, по-прежнему считая его своим – «нашим». Именно такое отношение к поэту мы видим и у Лебедева (курсив мой):

Как видим, у Лебедева Пушкина не читали – экземпляры были «почти новыми». Это было редкое ценное издание большого формата и в превосходном переплете. Именно такой, богатый, Пушкин и был для масона Лебедева «нашим», «семейным», «собственным» (которого тем не менее масон Лебедев готов был с удовольствием продать).

Так что отнюдь не случайно в самом конце этой сцены Лизавета Прокофьевна, являющаяся в романе представительницей чистейшего русского православного дворянства, вконец разозленная невероятной беспринципностью Лебедева, с гневом кричит ему (курсив мой): «Ну, людишки! Не надо мне Пушкина, и чтобы дочь твоя ко мне не являлась!» твоего

Ясно, что Лизавета Прокофьевна отвергает и даже отторгает от себя вовсе не самого поэта, а только лишь его лебедевскую ипостась – Пушкина, Лебедева. «его» «собственность»

СНОСКИ К ГЛАВЕ 17:

Тайные общества и секты. Сост. Н. Макарова. М.: Литература, 1996 г. – 624 с. 1)

Масонские труды И. В. Лопухина: I. Духовный рыцарь, II. Некоторые черты о внутренней церкви. М.: Товарищество типографии А. И. Мамонтова. 1913. – 148 с. 2)

Свинцова А. Тема рыцарства в романах Ф. М. Достоевского «Идиот» и Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго». / Достоевский и XX век. Под редакцией Т. А. Касаткиной. В 2-х томах. Т. 1. – М.: ИМЛИ РАН, 2007. – 752 с. – Стр. 252—253. 3)

Брачев В. С. Масоны в России: от Петра I до наших дней. – СПб.: Стомма, 2000. —337 с. 4)

– Что это? – обратилась Лизавета Прокофьевна к Вере, дочери Лебедева, которая стояла пред ней с несколькими книгами в руках, большого формата, превосходно переплетенными и . почти новыми

– Пушкин, – сказала Вера. – . Папаша велел мне вам поднести. Наш Пушкин

– Как так? Как это можно? – удивилась Лизавета Прокофьевна.

– Не в подарок, не в подарок! Не посмел бы! – выскочил из-за плеча дочери Лебедев. – За свою цену-с. Это фамильный, издание Анненкова, которое теперь и найти нельзя, – за свою цену-с. собственный, семейный, наш Пушкин

ГЛАВА 18

«Генерал Иволгин, отставной и несчастный»

Генерал Ардалион Александрович Иволгин, будучи «лет пятидесяти пяти или даже поболее» (думаю, не более 58 лет), явный представитель той старой масонской гвардии, которая еще успела кое-как тайно сформироваться напоследок, после окончательного запрета масонской деятельности в России (1822; 1826). Поскольку начало романа приходится на 1867 год, то родился генерал примерно в 1810—1813 года.

Принято считать, что генерал не только пропойца, но и патологический лжец. Однако Ардалион Александрович лжет далеко не всегда. Во всяком случае существенно реже, чем принято думать. Он часто фантазирует, это так. Иногда в его голове, возможно от алкоголя, начинают путаться мысли, что тоже похоже на ложь. Однако, как ни странно, но именно генерал Лебедев слишком часто говорит правду.

Вот показательный момент, который указывает на масонство генерала Иволгина, и даже на немалый градус его посвящения. Будучи в подпитии, он по просьбе Мышкина ведет его якобы к дому Настасьи Филипповны. Идя вдоль Литейной, он вдруг указывает на некий дом, в котором, со слов Ардалиона Александровича, живет его старый боевой товарищ – : генерал Соколович

Как уже говорилось выше, изображение сокола относится в масонстве к солнечным, т.е. высшим символам. Это значит, что и некий генерал Соколович является масоном высшей степени посвящения. Вот с этим-то высшим масоном генерал Иволгин некогда и впрямь был очень и очень дружен. Очевидно же, что масон высокого градуса не стал бы водить дружбу с не ровней.

Пьянство Ардалиона Александровича не только вынудило его подать в отставку, но и сделало изгоем в масонской среде. Вот почему «отставной и несчастный» генерал Иволгин с таким пылом воспринял появление Мышкина, искренне намереваясь служить ему всем сердцем в надежде хоть как-то реабилитировать себя в масонском кругу.

И князь это прекрасно понимает. Например, когда в Павловске к князю пожаловала с нехорошими намерениями компания во главе с Антипом Бурдовским, то именно генерал Иволгин, взволнованный и даже разгоряченный этим направленным против князя визитом, сопровождал нежданных гостей (курсив мой):

Как видим, князь был полностью уверен в преданности Ардалиона Александровича.

– … Видите ли вы, князь, этот дом? Здесь в бельэтаже живет старый товарищ, генерал Соколович, с благороднейшим и многочисленнейшим семейством. <…> Этот генерал Соколович (а давненько, впрочем, я у него не бывал и не видал Анну Федоровну)…

Вошло пять человек, четыре человека новых гостей и пятый вслед за ними генерал Иволгин, разгоряченный, в волнении и в сильнейшем припадке красноречия.  – с улыбкой подумал князь. «Этот-то за меня непременно!»

Праздник генерала Иволгина

Главный аргумент в пользу того факта, что генерал Иволгин масон, заключается в следующем. В тот день, когда Мышкин был перевезен к Лебедеву на дачу, Лукьян Тимофеевич завел с князем разговор про генерала Иволгина, среди прочего внезапно упомянув число 11 июня (курсив мой):

В рассказе Лебедева о застольях Ардалиона Александровича упоминается много праздников, и почти все они имеют название. Это «табельные и царские дни» – общее именование официальных государственных и церковных праздников, знакомых каждому жителю Российской Империи. Также открыто звучит название другого праздника – «день тысячелетия России», торжества по этому случаю проходили в сентябре 1862 года.

И только один праздник (только один!) остается , определяясь Лебедевым лишь как число – 11 июня. При этом, как видно из текста, ни князю, ни самому Лебедеву эта анонимность нисколько не мешает. Никаких дополнительных пояснений или вопросов по этой дате им абсолютно не требуется, как будто и ему и князю без всяких пояснений ясно, какой такой праздник 11 июня мог отмечать столь широким застольем генерал Иволгин. анонимным

Какой же? Есть такой праздник. День официального создания масонской организации! В 1717 году именно 11 июня по старому стилю (а в романе все даты, разумеется, исчисляются только по старому стилю), или 24 июня по новому стилю, представители английского масонства объявили об официальном создании своей организации. С этого момента дата 11 июня считается у вольных каменщиков самым большим праздником – . днем рождения масонства

В России масонство было запрещено. Вот потому-то в беседе князя и Лебедева этот праздник остался неназванным – просто число, и всё. Просто некое анонимное торжество. Которое широко отмечается генералом Иволгиным. И при этом не требует никаких дополнительных объяснений, если о нем говорят два масона.

– Низок, низок, чувствую, – неожиданно отвечал Лебедев, с чувством постукивая себя в грудь, – а генерал для вас не слишком ли будет гостеприимен-с?

– Слишком будет гостеприимен?

– Гостеприимен-с. Во-первых, он уж и жить у меня собирается; это бы пусть-с, да азартен, в родню тотчас лезет. <…> Это бы ничего-с, маленькая слабость, но сейчас уверял, что всю его жизнь, с самого прапорщичьего чина и до самого прошлого года, у него каждый день . Дошел наконец до того, что и не вставало, так что и обедали, и ужинали, и чай пили часов до пятнадцати в сутки лет тридцать сряду без малейшего перерыва, едва время было скатерть переменить. Один встает, уходит, другой приходит, а и до трехсот человек доходило. А  так семьсот человек начел. одиннадцатого июня меньше двухсот персон за стол не садилось  в табельные и царские дни в день тысячелетия России

Генерал Соколович

Этот проходной персонаж упомянут в романе аж четырежды, что чрезвычайно много для такого неприметного лица. Нет сомнений, что этот генерал Соколович, масон высшего (солнечного) градусакоторого Ардалион Александрович называет своим «старым товарищем», являлся им не только в полковом смысле, но и в смысле масонского братства. ,

Есть в рассказе Ардалиона Александровича и другие говорящие подробности на ту же тему. Упрямо заставляя князя идти вместе с ним к Соколовичам, генерал Иволгин приговаривает (курсив мой):

Как известно, изобретателями всех этих женских и социальных вопросов были масоны. Безусловно, равенство женщин или сословное равенство сами по себе важны и полезны. Однако не секрет, что в руках масонов они неизменно оказывались удачным средством к революционным шатаниям и свержениям всего, что можно свергнуть и расшатать. В этом контексте обладающее столь говорящей в масонском смысле фамилией семейство Соколовичей явно не случайно поощряет все эти женские и социальные вопросы, как и положено в масонской семье.

И еще один важный момент. Затащив-таки князя в чужой дом, генерал Иволгин по выходе вдруг обнаружил, что Соколович живет совсем не здесь: «… Соколовичи, я теперь вспомнил, в другом доме живут и даже, кажется, теперь в Москве».

Зачем Достоевскому понадобилось наделять этих, казалось бы, абсолютно проходных Соколовичей такой деталью, как проживание в Москве? Дело в том, что на тот период единственным крупным (хотя и подпольным) масонским центром в России оставалась Москва. Как пишет В. Брачев: «Какого-либо единого масонского центра после 1822 года в России, видимо, не существовало. Наиболее значительные масонские силы группировались вокруг ложи «Ищущих манны» в Москве. <…> Ложа эта просуществовала в Москве до середины 1830-х годов, после чего распалась на более узкие по своему составу кружки братьев «Теоретической степени» и «Капитула ордена». <…> Численность их непрерывно падала, и к началу 1860-х годов в Москве функционировал, по-видимому, всего один только эзотерический кружок В.С.Арсеньева, в котором подвизалось не более десятка членов. Что касается Петербурга <…> к началу 1860-х годов о каких-либо масонcких кружках в Петербурге сведений уже нет. <…> Тайную масонскую ложу в Москве возглавлял вплоть до начала 1860-х годов Сергей Павлович Фонвизин». 1)