Перешагнуть через барьер (сборник)

Я попятился назад и ретировался обратно в коридор. Кажется, меня не заметили. Собрался с мыслями. Итак, что же удалось выяснить? Экипаж звездолета появляется из «сосудов». Это разумные существа, хотя и выглядят звероподобно. Их цель – Земля. Мое присутствие на звездолете для них явная неожиданность. Их намерения в отношении меня – неизвестны. Остается установить с ними контакт и доказать, что я тоже разумное создание. И другие вопросы овладели мной. Как это звездолет преодолел расстояние от пояса астероидов до Земли за несколько часов? Не значит ли, что Земля – цель их полета? Мирная ли? Или это агрессия? Кто они: друзья или захватчики? Что они могут сделать со мной? Съесть? Взять в заложники? Заковать в цепи? Сотни предположений. Пока я не войду с ними в контакт – узнать ничего невозможно. Итак, решено! Иду на Вы…

Коридор внезапно раздвоился, и я свернул вправо. И опять попал в стандартное помещение, правда без «сосудов». Ребристый сферический потолок. Светящиеся стены из неизвестного материала. Решетчатый пол. Масса всяких установок вдоль стен. Я обошел их, изучая. Я хотел есть. Должны же Кощеи чем-то питаться. Если они дышат тем же воздухом, что и я, то и пища могла бы быть одинаковой. Не найдя ничего примечательного, я уже собирался покинуть помещение, как увидел их. Их было двое. Один стоял у входа в левый коридор. Другой – у входа в правый. Путь мне был, как я понял, отрезан. Они внимательно смотрели на меня и время от времени ощеривали свои звериные пасти, издавая квакающие звуки. Так они переговаривались. Вид их не предвещал для меня ничего хорошего. Тем более что они держали в своих трехпалых ручках длинные трубки, нацеленные в меня.

Я пошел им навстречу, что-то говоря, хотя и знал, что меня не поймут. Тот, что стоял слева, покрупнее и свирепее на вид, направил на меня трубку и тоже что-то квакнул по-своему. Спрашивал? Угрожал? Я тоже не понял его, но почувствовал немедленную опасность. И бросился на пол, ударившись лбом обо что-то. И вовремя. Раздался хлопок. Над моей головой пронесся свист, и послышался стук падающего тела.

Осторожно приподнял голову. Один Кощей валялся на полу. Трубку он выронил, и она подкатилась ко мне. Другой Кощей, казалось, с удивлением глядел на меня. Решение созрело моментально. Я схватил трубку, нащупал на конце какие-то клавиши и, наставив на второго Кощея, нажал на них. Выстрела не последовало. Что-то я сделал не так. Но Кощей внезапно исчез. Я бросился вдогонку, но наткнулся на невидимую, но прочную и упругую преграду. Она не пустила меня в левый коридор. Тогда я сунулся к правому коридору. Обошел труп и обнаружил такую же преграду и здесь. Значит, я оказался в ловушке. Меня замуровали, и теперь скоро должна наступить развязка…

Ну что ж, какой бы она ни была, я сделал все что мог. Третий пункт программы-минимума оказался реализованным таким вот образом. Но почему же тогда звездолет-автомат отнесся ко мне чрезвычайно гостеприимно? Он же буквально спас меня. Почему же Кощеи не такие? Ладно, пока передохнем и приготовимся к следующему раунду.

Что я должен предпринять в новых условиях? Меня, как нежеланного свидетеля, попытаются убрать. Это очевидно. Их восемнадцать душ, если считать по количеству «сосудов». Впрочем, уже семнадцать. Значит – борьба. А что еще? Не ждать же покорно, пока из тебя сделают жаркое. Тем более что Земля близко, и неизвестно, какие у них намерения в отношении нее. Не зря же они прилетели Бог знает откуда. Не на прогулку же. Раз они охотились на меня, значит будут охотиться и на землян.

Следующий шаг – преодоление барьера. Но как? Попробовать оружие, попавшее ко мне столь драматическим образом? Я стал изучать трубку. Попробовал нажать одну кнопку, другую. Как вдруг из трубки со свистом вырвалось нечто невидимое, и на поверхности ближайшего аппарата образовалась дыра.

Все ясно. Надо нажимать вот эту, беленькую. Я направил трубку на преграду и сделал выстрел. Преграда загустела, стала видимой, на ее поверхности появилась сеть трещин, и она рассыпалась. Выход был свободен.

Теперь второй шаг. Я превращаюсь в охотника. Я должен каким-то образом расправиться с ними или, что лучше, нейтрализовать. Хорошо бы также поймать одного Кощея и заставить выполнить мои приказы. Но это уже из области сказок.

В коридоре я двигался на цыпочках, прижавшись к стене. Трубку держал наготове, как ружье. Настоящий охотник. Но на душе было тревожно и гадко. Не по мне эта охота.

В следующем помещении никого не оказалось. В «сосуде» булькал пузырьками зеленый раствор. Эмбрион здесь занимал большую часть «сосуда». Я выстрелил. Невидимый заряд разнес «сосуд» вдребезги. То же я проделал еще в двух помещениях. Но так не могло быть везде. И вот я встретился с Кощеем, что называется, лоб в лоб. Он вынырнул откуда-то неожиданно, и моя трубка уткнулась прямо в его скелетообразный панцирь. Я первый нажал свою клавишу, и он завалился на стену, грузно сползая на пол. Я подобрал его оружие. Итак, их теперь оставалось тринадцать. Несчастливое число. Но я не суеверный. Первые удачи окрылили, и будущее показалось не столь уж мрачным…

В очередном помещении передохнул, но очень хотелось спать. Мне удалось напиться известным способом. И появилась дикая идея: пробраться в рубку и заставить пилота отключить оружие и приземлиться. Только как отыскать рубку в этом лабиринте проходов и отсеков?

Продвигался я очень медленно, потому что старался ступать бесшумно, подкрадывался к новому помещению и выглядывал из-за угла. Если было пусто, я быстро перебегал помещение до выхода в следующий тоннель.

Однажды я вышел в «прихожую». Толкнулся в выходной люк – закрыто. И подумал: шарахнуть бы из трубки в стенку корпуса. Если пробьет, значит можно уничтожить весь экипаж звездолета. Будет положение безвыходным – попробую.

А пока я шел и уничтожал «сосуды». И опять был бой. И мне удалось уложить еще одного Кощея. Я натыкался на барьеры, возведенные неизвестно из чего и как. Преодолевал их, выстреливая из трубки, и снова устремлялся вперед. Не знаю, сколько времени прошло в поисках рубки. Запомнить все ходы здесь было невозможно. Но я все-таки нашел ее. У входа стоял наготове Кощей. Он ждал меня. Его я уложил сразу, пока он поднимал свою трубку. Другой сидел в пилотском кресле без оружия. Увидев меня, он задрожал и попытался встать. Я пощекотал его концом трубки, и он из серого стал фиолетовым.

На экране совсем близко проплывала Земля. Краем глаза я видел клочки облаков, синие океаны и ржавые пустыни. Так видит Землю космонавт с орбиты в 300 километров.

– Ну – сказал я Кощею. – Что мне с тобой делать?

Он протянул мне какой-то предмет вроде портсигара с глазком посередине.

Я с недоумением взял. Что он хотел этим сказать?

– Что это? – машинально спросил я.

Из портсигара послышался хриплый голос с металлическим тембром. Он говорил на моем языке:

– Это переводчик. Что вы хотите?

– Вы летите на Землю?

– Да, но…

– Хватит болтать! Немедленно разоружиться – и на посадку. Если хочешь, конечно. Или я продырявлю корпус, и вы все сдохнете тут…

– Меня будут презирать…

– Живого, а не мертвого.

В рубку ввалился еще один Кощей с трубкой в руках. Вид у него был ужасен. Изо рта валил дым. Челюсти щелкали, словно от голода. Хвост бился об пол с каким-то деревянным стуком. И опять я опередил. Все-таки есть еще сноровка разведчика. Не всегда же я работал каботажником. Бывали времена…

Он остался лежать у порога рядом со своим соплеменником. Мой визави наклонился над панелью, защелкал кнопками. Засветились индикаторы. Что-то зашуршало за экраном. Земля стремительно понеслась на нас…

* * *

Пресс-конференция в Академии наук. Журналистов – битком. Сверкают без конца фотовспышки. Микрофоны на штоках протянулись, как пики, в сторону президиума, за которым восседают ученые. Солидный академик объясняет:

– Это был космический корабль инопланетян. Установлено, что целью их полета являлась Земля. По расчетам их полет продолжался пять тысяч лет. Они уже почти достигли орбиты Луны, как совершенно неожиданно изменили курс и удалились в сторону соседних звезд.

Посыпались вопросы:

– Сколько же поколений должно было смениться за время полета?

– Нисколько.

– Чушь собачья! Жизнь любого органического существа не может длиться тысячи лет. Бессмертия, как известно, не существует.

– Бессмертие невозможно. Но как вам такое предположение? Просто звездолет был необитаем. Он может лететь миллионы лет. Автоматика защитит его от всех превратностей столь долгого полета. Но вот цель достигнута. Корабль выходит на орбиту. Автоматика дает сигнал сложному устройству. Включается техника абиогенного синтеза. По информационной модели реального космонавта начинает строиться его биологическая копия. Оригинал давно уже сгинул во времени, а его точный двойник воскрес здесь за миллионы парсек от дома. Его психика возрождена блоками памяти компьютера. Эмбрион развивается точно по матрице. Нам эта технология еще незнакома.

– Но, если их цель – Земля, что могло заставить их изменить курс?

– Об этом мы можем только гадать. В настоящее время звездолет уже преодолел границу Солнечной системы.

В логове ритиянцев

Николай вошел в лес. Солнце уже село за верхушки деревьев, и наступила вечерняя прохлада. В лесу еще более сгустились вечерние сумерки. Птицы уже не пели. И вообще царила сплошная неуютная тишина, настоянная на остром запахе прошлогодней листвы и лесных цветов. На душе было тревожно.

– В самом деле, – подумал он, – нужно было выйти хотя бы на час раньше. А все Вовка: посиди да посиди. Год не виделись. Немножко подогрелись, но самую малость. Разговорились. Вспомнили одноклассников. И вот: уже вечер. От поселка до города, где он живет, – не более пяти километров. Но дорога идет через лес. Правда, лес – так себе: березовый перелесок, усадьба лесника, молодые посадки и уже почти на выходе – старый ельник.

Николай прошел уже половину леса, как вдруг налетел ветер, раскачал верхушки деревьев. Откуда-то появились тучки, закапало. Погода стремительно портилась. Быстро стало темнеть. Разрасталась безотчетная тревога. Он ускорил шаг, а потом почти побежал. Только бы скорее миновать хвойный участок, а там, на опушке – спортивная база. Там можно, в крайнем случае, от дождя спрятаться, попить, отряхнуться. База, наверное, пуста. Впрочем, иногда под вечер сюда наезжает местное начальство развлечься подальше от гласности. В основном база работает зимой – лыжи напрокат выдают.

Совсем близко оглушительно громко, как показалось Николаю, треснул сучок или сухая ветка. Он вдруг испугался чего-то, хотя трусом себя никогда не считал.

Но вот старые ели все реже и реже. Пошел подлесок. А вон виднеется и двухэтажное здание спортбазы. Дальше лес кончается, через дорогу, вдоль опушки – поле, а там уже видны электрические огни близкого города…

Во всех окнах спортбазы горел свет. Так и есть: нагрянули сюда на отдых. Могут и не впустить. Начальство это умеет. Ну что ж, можно забежать под навес. А дождик не проходит. Волосы, лицо и плечи уже мокрые. Или не стоит пережидать? Дождь, видимо, надолго. А ночью идти удовольствие небольшое. Итак – напрямую…

И тут Николай замер от неожиданности. Прямо в центре поляны перед спортбазой он увидел дискообразное сооружение на четырех опорах. В диаметре метров двадцать, не меньше. Точно две тарелки наложили друг на друга.

Что это? Неужели НЛО? У Николая от удивления округлились глаза и открылся рот. Он всегда считал «летающие тарелки» продуктом досужего трепа. Но тут сомнений быть не могло. Это оно… ни на что земное не похожее. Значит, все-таки прилетели? А где же они сами?

Позади зашлепали чьи-то босые ноги. Николай стремительно обернулся и чуть не упал от неожиданного явления. Перед ним стоял совершенно голый человек с огромным носом. Косматая грива до плеч. Хищный блеск маленьких светящихся глаз. Мохнатые кривые руки.

– Снежный человек! – пронеслось в сознании. А тот оскалил клыкастую пасть и бросился на Николая. Не успел оглянуться, как был скручен железными ручищами. Попытки вырваться ни к чему не привели. Его погнали к спортбазе. Вот и вход. Яркий свет сначала ослепил. Постепенно Николай освоился и увидел себя в помещении, где раньше выдавали напрокат лыжи. Теперь же посередине комнаты стоял грубо сколоченный стол. На нем – большие куски сырого мяса. Несколько обезьяноподобных существ сидели за столом и жадно уплетали это мясо, разрывая его руками. Кровь стекала с их вывернутых губ. Корявые пальцы тоже были в крови.

Увидев вошедших, все оставили еду и уставились на них красными зрачками.

– Пришельцы! – догадался Николай, и тут увидел нечто такое, от чего у него помутилось сознание, и он чуть не упал в обморок. На столе из груды мяса торчала мохнатая, почти человечья, нога. Неужели они жрали себе подобных?

Николай закрыл глаза. Его чуть не вырвало. Но тут же почувствовал, что его схватили крепкие руки, мгновенно скинули всю одежду и голого потащили к столу. Николай закричал от ужаса. Но его уже повалили на стол, и те же грубые, волосатые ручищи стали ощупывать со всех сторон.

Раздался грозный рык. Кто-то сдернул его со стола и поставил на пол. Николай очнулся и увидел, что один невообразимо уродливый пришелец внимательно изучает его тело, особенно причинное место. Ему стало стыдно своей наготы, и он попытался загородиться ладонями, как это делают все мужики. Что их заинтересовало? Сами-то они – в чем мать-природа создала. Все подряд – мужики. Или самцы? Все признаки налицо.

Урод-пришелец откинул его руки и стал изучать гениталии. И тут Николай не выдержал. Собрав все силы и смелость, он ударил эту гориллу прямо в зубы. Тот отлетел назад в толпу своих сородичей. Все заорали что-то по-своему и надвинулись на него. Николай рванул к первой попавшейся двери, вылетел на лестничную площадку и помчался наверх через две ступеньки. За ним с диким воем неслась орда людоедов.

Николай влетел в кабинет завбазой и захлопнул за собой дверь. Замок щелкнул, и он перевел дух. Здесь он на какое-то время в безопасности.

– Милости просим, – раздался чей-то голос за спиной.

Николай нервно подскочил и увидел, что кабинет превращен в некое подобие химической лаборатории, а за рабочим столом стоит интеллигентного вида пришелец в халате и, что удивительно, в очках. В обыкновенных земных очках. Только в лице было что-то неземное. Очкастый пришелец подошел к нему и на вполне русском языке сказал:

– Ну, располагайтесь, что ли. Вы уж извините за такую встречу. Предполагалось совершенно иное. Так уже вышло. При входе в зону вы не испытали никаких неудобств?

– Какую еще «зону»? – еле выговорил Николай. – Я шел домой. Увидел «тарелку». А тут на меня напали и…

– Поверьте, это произошло совершенно случайно. Мой подопечный вышел в зону и принял вас за свою добычу.

– Я вижу, Вы гуманоид. Но кто бы вы ни были, ради бога, спасите! Меня хотели съесть ваши… товарищи.

– Это не товарищи. Это синтетические Вины. Они созданы мною, но неудачно. Каннибализм отвратителен. Но другого выхода у меня нет. Они не имеют права на жизнь. Им и так удается время от времени удирать от меня. Они уходят в малонаселенные места и избегают контактов с людьми, в страхе быть съеденными или переработанными. Но зато они охотятся друг на друга. Другой пищи они просто не знают. Вы зовете их «снежными людьми». Кстати, вы не биолог?

– Строитель. Но какое это имеет значение…

– Имеет, имеет, – заверил цивилизованный пришелец. – Но присядьте. Я должен посвятить вас в наши проблемы. Тем более что без меня уйти отсюда вы все равно не сможете. Да, я специально отключил защиту зоны, как только увидел вас на входе в лес. Иначе вы ничего бы не заметили. Прошли бы мимо и остались в полном неведении о приземлении «тарелки», как и многие ваши сородичи, гуляющие в этом лесу. Наверное, удивляются: куда это делась спортбаза? Но дело не в этом. У меня к вам, как вы догадываетесь, деловое предложение.

– Итак, – осмелел Николай, поняв, что съедать его здесь не будут, – я хочу домой. Уже темнеет. А мне еще до города топать и топать. Меня ждет жена… дети.

– Жена? Дети? Очень интересно! У вас, у людей два пола: мужской и женский. Очень просто. У нас же, у ритиянцев все сложнее. Кстати, Рития – это третья планета звездной системы Бетельгейзе. Так вот. Мы прилетели на Землю три года назад. Но именно в этот лес – второй день всего.

– Все это чертовски интересно, – воскликнул Николай. – Но не будете же вы держать меня здесь до самой ночи?

– Зовите меня Бэк, – неожиданно предложил пришелец. – Я еще не закончил. Итак, нас осталось только двое натуральных ритиянцев – последних потомков переселенцев. Чтобы род наш не исчез, мы синтезируем себе подобных, но – увы… Вы скажете: зачем? Дело в том, что у нас не два, а три рода: воки, вины и гуты. Гуту должны сначала оплодотворить вины, а потом воки. Только тогда гута родит нормального ритиянца. Я – вок. Со мной – гута. Но не сохранилось ни одного вина. А без него я бессилен. У нас с гутой не будет детей. Поэтому мы синтезируем именно винов. Но они получаются бесплодными. Что делать! Наша наука тоже не всесильна. Когда я увидел вас… Блестящая идея! Нет, я не отдам вас на съедение. Я предложу… Впрочем, пройдемте в соседнюю комнату.

И он повел бледного Николая в другое помещение, где раньше была комната отдыха. Там все оставалось по-прежнему: диваны, кресла, телевизор, ковры, люстры. Навстречу им поднялась женщина почти земного облика с довольно изящными формами и чистым, даже привлекательным лицом. Но какие мохнатые руки и ноги… И совершенно обнаженная. Никаких признаков одежды.

Бэк заговорил с ней, отчаянно жестикулируя. Та внимательно посмотрела на Николая, и ему показалось, что она улыбнулась. Николай поежился, прикрылся и отступил к дверям. Гута легла на диван в соблазнительной позе. Бэк обратился к Николаю:

– Не будете ли вы любезны совершить с ней соответствующий биологический акт. Это очень важно. Вы должны заменить нам недостающее звено – вина. Поймите: речь идет о спасении целой цивилизации. Разумная жизнь так редка во Вселенной.

Николай вспыхнул от сложного чувства стыда, обиды и возмущения:

– Неужели вы рассчитывали на мое согласие?

– У вас нет другого выхода.

– Иначе вы меня не отпустите? Так? Но это же насилие! Если вы – гуманоид…

– Вы не поняли, – возразил Бэк. – Речь идет о спасении цивилизации. Все средства для достижения этой цели являются с нашей точки зрения гуманными и морально оправданными. Вы же не хотите быть съеденным? Или чтобы из-за вас погибла цивилизация? Это было бы действительно негуманно.

– Я требую, чтобы меня отпустили. Не для того встретились два разума, чтобы меня насильно скрестили с этой…

– Не упрямьтесь, – настаивал Бэк. – Я вам предлагаю не развлечение. Это жестокая необходимость.

– А я протестую! – возопил Николай, пятясь к дверям.

Но Бэк вцепился в него и потащил к дивану. Николаю удалось вырваться. Он подскочил к окну и, не раздумывая, разбил кулаком стекло и вынырнул наружу. Осколки брызнули во все стороны и остро полоснули плечо.

И вот он уже на траве, голый и взвинченный. Руки-ноги целы, а на порезы и ушибы можно не обращать внимания. Теперь – как вырваться из «зоны»?

Почти стемнело. Дождь все моросит. Ветер раскачивает макушки старых елей, и те издают противные скрипы. Он устремился к опушке.

В доме послышались крики, захлопали двери. Толпа ритиянцев выбежала на поляну. Николай попятился за «тарелку», но преследователи разбились на несколько групп и замелькали по всей поляне. В вечерней тишине отчетливо слышались их хриплые нечленораздельные выкрики, рычания и топот голых ступней.

Николай быстро, как только мог, поспешил в промежуток между силуэтами инопланетян прямо к опушке, намереваясь выскочить из леса в заросли вико-овсяной смеси, которой было засеяно колхозное поле от леса до самого города. Он совсем забыл о существовании силового барьера, окружавшего поляну с «тарелкой» и спортбазой.

Но ритиянцы словно видели его в полумраке и быстро догоняли. И тут Николай уперся спиной в эластичную прозрачную стену. Она сжалась от напора тела и, как батут, отшвырнула Николая назад. Он ударился лбом о ствол ели, и в его глазах вспыхнули искры. А ритиянцы – вот они. Их черные сутулые силуэты с расставленными в поиске руками-крюками были совсем близко.

Тогда он ухватился за нижнюю колючую ветвь и полез по сырому и скользкому стволу, обдирая локти и колени. Ель завибрировала. С верхних веток упали капли воды. Но он упорно лез вверх и остановился только тогда, когда ствол стал совсем тонким и согнулся под тяжестью человека.

Внизу пыхтели и ворчали недоделанные вины. Они пытались взобраться на ель, но не умели этого делать и соскальзывали вниз, обдирая руки и вопя. Потом сразу все стихло. В шуршащей и моросящей тишине раздался просительный голос Бэка:

– Человек, подумай. Не спеши. Из зоны тебе не уйти. Но я выпущу тебя с одним условием. Если сексуальный опыт окажется удачным… Ты понимаешь? Две великие цивилизации сольются в родственных объятьях и дадут новое потомство, которое ждет великое космическое будущее. У нас есть что передать вам, у вас – нам.

Нагой, озябший и промокший насквозь Николай откликнулся:

– Почему бы вам не объявить землянам о своем прибытии? Вместе мы что-нибудь придумали бы. Без насильственного спаривания. Вы подумали о моих чувствах, о нравственности, о биологической совместимости наконец? Я же не кролик, а человек.

После недолгой паузы Бэк ответил с грустью:

– А Вы подумали о моем положении? Я последний вок Ритии. Во всей Вселенной – последний. Я занесен в красную космическую книгу. О совместимости? Но ты же видишь, что я не отличаюсь от тебя ничем. У нас с тобой одни и те же белки, клетки, органы, физиология. У нас красная одинаковая кровь. Я знаю это точно. За три года я много изучал землян. Особенно близки вы именно к винам. Я долго колебался, прежде чем начать этот эксперимент. Я не сомневаюсь в успехе. Время настало. Я мог бы применить и насилие. У меня есть методы. Но это в самом крайнем случае. Это не в моих правилах. Мы должны договориться…

Николай в отчаянии возразил:

– Наши ученые обязательно придумают способ продления вашего рода.

– Но мы не можем открывать свое присутствие на Земле. Еще не пришло время. Нас могут неправильно понять.

Чтобы его лучше было слышно, Николай стал спускаться ниже, и вдруг нога скользнула по мокрой поверхности разлапистой ветки, и он полетел вниз, ударяясь о сучья. Упал и остался лежать недвижимо, боясь пошевелиться или издать звук. Его колотила нервная дрожь. Он был готов ко всему.

– Все, конец, – подумал он.

И, правда, раздался торжествующий вой людоедов, и они бросились к нему. Бэк сказал что-то громкое и резкое. И стадо замерло. Бэк подошел к Николаю.

– Хорошо, – сказал он. – Я отпущу тебя. Мы полетим на Луну. Мне остается жить немного. За это время я должен создать настоящего вина. А ваши ученые? У меня есть причины не доверять им. Это вы-то гуманоиды? С вашими атомными бомбами, отвратительной экологией, беспрерывными войнами и распрями? Это у вас мораль? Да ваше общество еще не вышло из варварства. Я не верю вашим ученым, да и в общественный разум тоже. Прощай! И забудь обо всем.

Он что-то поднес к лицу Николая, и тот почувствовал приторный запах. И потерял сознание.

* * *

…Спортбазы он не увидел и подумал, что вышел из леса правее. Дождик все сеялся. Почти стемнело. Он перешел дорогу и по узкой тропинке поспешил через вико-овсяную смесь к близким городским огням.

– Хорошо, – подумал он, – что прошел лес без приключений. Правда, рубашка вся промокла. К десяти, наверное, дома буду. Заждались мои, небось…

* * *

Бэк ласково погладил мохнатую руку Гуты.

– Ну вот и свершилось. Не волнуйся. Я думаю, что его сперму мне удалось ввести в твое лоно удачно. Он, конечно, ничего не помнит. А теперь и мы можем с легким сердцем и надеждой исполнить свой долг.

Двое на острове

1

– Что это за земля там, почти у горизонта? – спросила Анна.

– Кажется, остров, – ответил Рон, сощурив глаза и пристально всматриваясь в морскую даль, залитую солнечным светом.

– Это необитаемый остров, – сказал Бриг.

– Как интересно, – загорелась Анна, и глаза ее цвета темного пива лихорадочно заблестели.

– Анна, – сдержанно заметил Рон, – наш отпуск только начался. Мы здесь всего третий день. Все впереди.

Но Анна уже теребила Брига:

– Скажите, капитан, вы знаете, что это за остров?

Тот с готовностью разъяснил:

– Его называют островом «робинзонов». Там действительно никто не живет. Да там и негде жить. По сути дела, это всего-навсего кусок суши длиной не более трехсот метров и около ста метров в самом широком месте. В плане он похож на лист тополя. В узкой части – сплошной песчаный пляж. К центру остров повышается. Там растет трава и какие-то жалкие кустики. Зато в широкой части возвышается скала из ракушечника высотой до сорока метров. У подножья скалы – целый лес, а в лесу есть хижина. Много лет назад ее построили рыбаки. Остров пользуется дурной славой среди местных жителей, и они редко посещают его. Рыбаки, по случайности.