Путин. Внедрение в Кремль

Мы уже говорили, что с генеральными прокурорами у первого президента РФ всегда были проблемы. По этому поводу

Ельцин писал: «Говорят, что России не везет на генеральных прокуроров… Каждый прокурор уходил со скандалом. Каждый оставлял за собой шлейф нераскрытых дел»[51].

Тут Борис Николаевич, что называется, перекладывает с больной головы на здоровую. Проблемы были, прежде всего, у самого президента, и были они потому, что он даже для себя не мог выбрать удобного прокурора. Не везло. И вот снова искать приходится.

Тогда писали: «На смену Ильюшенко прочат министра юстиции члена правительства и Совета безопасности Валентина Ковалева. Бывший эмвэдэшный профессор, автор не очень приличных книг о происках нехороших империалистов и о несовершенстве разных там буржуазных правоохранительных институтов [9], человек, порвавший с товарищами по убеждениям, коммунистами, ради карьеры министра, обнаруживший способность откровенно врать о чеченской войне, занимаясь при этом по странному совпадению фамилий тоже правами человека в этом регионе, – все это Валентин Ковалев. По слухам, которые активно циркулируют по коридорам Минюста и в юридической среде, Ковалев строит виллу на средства неизвестного происхождения. Поговаривают и о фонде, который он создал под себя»[52].

Вышесказанное похоже на давление. Дескать, кого вы прочите в генеральные прокуроры! Одумайтесь. Возьмите и поставьте нашего человека, он такой примерный.

И в самом деле, кого? «В свое время Ковалев был назначен на должность министра на волне уступок коммунистам: власть полагала, что она бросает кость зюгановцам. Но коммунисты и министр немедленно взаимно предали друг друга анафеме. В юридических кругах постоянно циркулировали слухи о некоторых финансово-дачных слабостях министра, которые, правда, никто не удосужился подтвердить»[53].

Можно подумать, что до Ильюшенко президент выбирал лучшие для себя варианты? А как оказалось, даже после Ильюшенко варианты оказались не те. Но Ковалева Генеральным прокурором не сделали. Так он и остался министром, что, впрочем, тоже неплохо. Он и на этом посту постарался развернуться.

2.2. Бывший коммунист в роли министра юстиции буржуазного правительства

«…Министр юстиции – человек волевой, последовательный и упрямый. Не пройдя в дверь, он полез в окно…

Не предпринимая конкретных, а потому рутинных и не слишком заметных шагов в рамках уже существующих полномочий, министр юстиции взял на вооружение тактику «расширения полномочий». 2 мая Президент РФ своим указом предоставил Минюсту право запроса сведений, привлечения сотрудников других ведомств и внесения представлений о привлечении чиновников к ответственности при осуществлении «контроля за соответствием деятельности общественных объединений их уставным целям»… Для нормального контроля, а не для политических преследований этих полномочий вполне достаточно. Но Валентин Ковалев идет дальше – на заседании правительства России 5 июля он предлагает дать Минюсту возможность приостанавливать деятельность общественных объединений, функционирование которых вступает в противоречие с действующим законодательством. Судебная процедура при этом даже не упоминается! Значит, «пущать» или «не пущать» будет в случае принятия подобного решения министр юстиции, из чиновника второго эшелона он сразу выдвигается в «вершителя судеб».

Концепция реформы органов юстиции России, включающая в себя упомянутое предложение министра Ковалева, не была принята. Правительство отправило ее на двухмесячную доработку..

Несмотря на имидж «ястреба», министр юстиции проталкивает свои инициативы довольно тихо, почти исключительно аппаратными методами и всегда в комплексе с другими, вполне нейтральными мероприятиями. Именно это привело к тому, что отстаивание им идеи создания ведомства по защите конституции и ее суррогата – расширения полномочий Минюста практически ускользнуло от внимания общественности»[54].

Так бы и отстоял. Да вот неудача, разгорелся скандал. Скандалами тогда Россию было не удивить. «В современной России публикуемые с завидной периодичностью компрометирующие материалы на высших должностных лиц государства зачастую не оказывают ощутимого воздействия на дальнейшую судьбу этих лиц. А потому, с точки зрения политической целесообразности, оптимальная линия поведения в случае появления компромата – никак не реагировать на него. Многие так и поступают, действуя по принципу «плюй в глаза – божья роса»[55].

Но бывают и исключения. С министром юстиции было именно такое исключение.

В июне 1997 года в газете «Совершенно секретно» появилась публикация Ларисы Кислинской «А министр-то голый». Статья сопровождалась кадрами видеосъемки о банных развлечениях товарища, тогда еще министра, с голыми девицами легкого поведения. Съемка была сделана в бане, якобы принадлежащей солнцевской братве. После этого материала Ковалеву пришлось уйти в отставку с явного одобрения тогдашнего президента Бориса Ельцина. Произошло это 25 июня 1997 года, когда президент подписал указ о временной отставке, которая затем переросла в постоянную.

И практически сразу после этого прокуратура начала проверку его деятельности. Финалом этой проверки стал арест бывшего министра и возбуждение против него уголовного дела.

«Политическая история независимой России была замешена на скандалах любого сорта – и особенно финансовых – но только не на сексуальных. И вот, наконец, свершилось – политическая девственность отечественного истеблишмента нарушена.

Министр юстиции в бане, где имеет обыкновение париться солнцевская братва, с женщинами облегченного поведения – таковы исходные данные»[56].

«Речь могла идти о хорошо спланированной акции, – писал известный адвокат Анатолий Кучерена, – в которой журналистку Кислинскую, говоря языком спецслужб, «сыграли втемную»: она и сама, быть может, не подозревала, орудием каких сил выступает. С технологической точки зрения, не спорю, операция была сработана достаточно профессионально»[57].

«Пленка, согласно публикации в «Совершенно секретно», обнаружена в сейфе на даче руководителя «Монтажспецбанка» Аркадия Анкелевича, задержанного по подозрению в хищении денежных средств. Сама кассета пришла к журналисту Ларисе

Кислинской вполне традиционным путем: видеоматериалы ей передали, по ее словам, сотрудники МВД»[58].

Скандал имел далеко идущие последствия. Так не состоялась карьера одного из кандидатов в Генеральные прокуроры РФ. Мало того, у этого человека начались мытарства по следственным изоляторам.

Бывший министр юстиции РФ Валентин Ковалев 2 февраля 1999 года в Москве был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму. Ему было предъявлено обвинение в растрате и присвоении крупных денежных средств и незаконном хранении оружия.

Обвинение было предъявлено по статье 160, части 3 УК РФ – в хищении 600 тысяч долларов из возглавляемого им Фонда «Общественная защита гражданских прав».

Сидеть просто так ему было скучно. 4 февраля 1999 года находящийся под стражей в Бутырской тюрьме В. Ковалев объявил голодовку в знак протеста против того, что вынесение обвинения и арест были проведены без участия адвоката. Ковалев не согласен также с тем, что его поместили в СИЗО в общую камеру с другими арестантами.

Возникли проблемы и с защитой. Адвоката бывшего министра юстиции А. Кучерену 9 февраля 1999 года не допустили на свидание со своим подзащитным, переведенным из Бутырской тюрьмы в спецкорпус следственного изолятора «Матросская Тишина» в Москве.

Тем временем надо было кого-то делать министром. Нужно было своего человека снова поставить на нужный пост.

Скучно было Степашину, опальному директору ФСБ, в аппарате правительства. Масштабы не те [10]. «Это Путин, который работал тогда в администрации президента, предложил кандидатуру Степашина. Предварительно спросил, конечно, самого Степашина:

– Сергей, ты хочешь? Не знаю, что получится, но я готов тебя поддержать»[59].

Президент решил, «что в лице Степашина обретет идеального министра юстиции…

Дальше больше. Президент, посадив в кресло министра юстиции верного ему Степашина, явно решил превратить Минюст в главную опору своего режима. В зависимость к Минюсту и даже в некоторое подчинение к нему попадают некогда всесильные органы безопасности…

Наступает эра Степашина – самого сильного силовика! Газеты запестрели заголовками: «Степашин объединил силовиков», «Минюст набирает силу…»[60] На самом деле, это было все же некоторым преувеличением.

Но власть Степашин получил немалую. 28 октября 1997 года Президент РФ подписал указ «О комиссии при Президенте РФ по противодействию политическому экстремизму». Ее координатором назначен министр юстиции Сергей Степашин. Среди ее членов – директор ФСБ Николай Ковалев и министр внутренних дел Анатолий Куликов. Ожидалось, что власти придадут этому органу политические и силовые функции.

Дальше – больше. 18 декабря 1997 года Президент РФ Б. Ельцин подписал указ о переходе Министерства юстиции в свое непосредственное подчинение «по отдельным вопросам, закрепленным за главой государства Конституцией и федеральными законами».

Позже первый российский президент поэкспериментирует со Степашиным в роли своего преемника. На этот раз не получилось. Но мы об этом еще поговорим позже.

А пока почитаем, что господин Степашин говорил о банях: «Ну, в баню я хожу и буду ходить. Важно, чего ты туда ходишь, с кем ты туда ходишь и не ставить это во главе угла своей жизни»[61]. Кстати о банях, вот как говорил Сергей Шойгу: «Когда я иду в баню с хорошей компанией, обязательно где-нибудь случается катастрофа»[62]. Имеется в виду, разумеется, не очередной сексуальный скандал.

Глава 3

Собчака вывозят из-под носа Скуратова

3.1. Первый крестный отец второго российского президента

Не получилось с одним, зато потом получилось с другим преемником, сменившим Сергея Вадимовича на посту премьер-министра. Речь о Владимире Путине, который конфликтовал со Скуратовым из-за устроенного Генеральным прокурором преследования Собчака[63].

Тут следует сказать, что последний (Анатолий Собчак) был для второго российского президента почти как крестный отец.

К началу 1996 года близость бывшего сотрудника КГБ СССР Коржакова к первому президенту Российской Федерации вошла в поговорку. Например, тогдашнего руководителя службы безопасности президента Татарстана Шаймиева прозвали мини-Коржаковым[64]. Леонид Млечин выскажется: «Демократические политики тоже хотели иметь свои маленькие спецслужбы»[65].

Популярность бывших чекистов была не только в Москве вокруг президента РФ (Коржаков и другие), но и в некоторых иных регионах. Остановимся на Санкт-Петербурге. Этот город и выходцы из него того заслуживают.

Город действительно особый. Пожалуй, самый европейский из всех российских городов. Некоторые считают его одним из самых «прозападных» городов России[66].

В 1995–1997 гг. автор настоящей книги впервые несколько раз побывал в Петербурге и смог полюбоваться его архитектурой. Впечатление было довольно сильным. Заметим для объективности, что город этот нравится не всем. «Мощно проявляется влияние антикультуры и халтуры в космополитическом Петербурге, который почему-то по старинке до сих пор называют культурным центром России», – писали не любящие город на Неве[67].

В 1990 году именно в этот родной для него город вернулся Владимир Путин из длительной командировки в ГДР, где служил в разведке госбезопасности. Владимир Владимирович, оказавшись в Ленинграде, быстро понял, что вернулся совсем в другую страну. Служба в КГБ больше не представлялась завидной и престижной, как это было всего пару лет тому назад.

«По возвращению из ГДР не произошло назначение Путина в центральный аппарат КГБ, на что обычно надеются разведчики»[68]. Тогда из ГДР и других бывших стран социализма возвращалось много чекистов. Наверное, на всех мест в Москве не хватало. Путин не стал счастливчиком и в Москву не попал. Впрочем, некоторые находили этому благовидное объяснение [11].

Видимо, понимая это обстоятельство, Путин как бы говорит, что и не очень хотел переезжать в Москву. Уже будучи кандидатом в президенты, он рассказал: «Почему я позднее отказался от работы в центральном аппарате, в Москве? Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада… Короче, когда в январе 1990 года мы вернулись из Германии, я еще оставался в органах, но потихоньку начал думать о запасном аэродроме [12]. У меня было двое детей, и я не мог все бросить и пойти неизвестно куда… Я с удовольствием пошел «под крышу» Ленинградского государственного университета в расчете написать кандидатскую, посмотреть, как там и что, и, может быть, остаться работать в ЛГУ. Так в 90-м я стал помощником ректора университета по международным связям»[69].

В почти столичном городе тогда правил демократ горбачевской волны, который был тесно связан с Ленинградским госуниверситетом. Они быстро понравились друг другу. А это было непросто – понравиться Собчаку, который мнил себя большим знатоком во многих вопросах и ссорился со всеми подряд, так не считающими. Тут нужно либо иметь такой покладистый характер, либо так здорово постараться.

«Выдвижение A.A. Собчака в большую политику было стремительным и неожиданным. Только в начале 1988 года пятидесятилетний к тому времени профессор и заведующий кафедрой хозяйственного права решил вступить в КПСС, чтобы помогать «перестройке»[70].

Напомним, что делать карьеру в Советском Союзе можно было только в рядах КПСС. Исключения были слишком редки, и обычно это были талантливые ученые или писатели. Но вот проблема: в КПСС существовал лимит на прием в партию интеллигентов. Свободно в ту партию принимали только рабочих. Интеллигентам так хотелось для успеха стать членом партии, но брали их редко. В 1988 году, как и раньше, членство в партии было выгодным, но уже через год ситуация стала меняться. Тут Анатолий Александрович и покинул партию, в которую совсем недавно вступил.

Такое отношение было у Анатолия Александровича к своим политическим взглядам. Он рвался к славе и должностям. На фоне малоразговорчивых коммунистических вождей, Собчак выглядел решительным и способным на многое. Именно выглядел. Тем более что в неискушенной демократией стране это было не сложно. Тогда красивые слова заменяли умение делать дела.

Собчак стал мэром бывшей столицы Российской империи. «Анатолий Александрович Собчак был первым крупным российским политиком, который обратил внимание на Владимира Путина и с которым Путин без единой размолвки работал более шести лет с пользой для них обоих и для дела. Именно Собчак был единственным из известных российских политиков, кого Владимир Путин позднее назвал своим Учителем»[71].

Именно он выдвинул чекиста, не сделавшего карьеру в КГБ, на такую высоту, с которой потом уже удалось перебраться в президентское кресло. Путин вспоминал: «Еще не развалился СССР, еще не было августовского путча, то есть окончательной ясности в том, куда пойдет страна, еще не было. Собчак, безусловно, был ярким человеком и видным политическим деятелем, но связывать с ним свое будущее было достаточно рискованно.

Все могло просто в один момент развернуться»[72]. Однако не развернулось, повезло Владимиру Владимировичу [13].

Собчак самостоятельностью и нестандартностью довольно здорово напоминал Ельцина. «Анатолий Александрович Собчак был человеком эмоциональным. Он всегда любил быть в центре внимания, чтобы о нем говорили», – вспоминал его бывший заместитель[73]. Совсем как Ельцин. Кстати, мэр Санкт-Петербурга не замыкался только на проблемах города на Неве [14] и, казалось, был перспективным политиком. За таким можно было пристраиваться в кильватере и достичь высот известных. Тем более, что делами насущными он предпочитал не заниматься, перебрасывая их на подчиненных [15].

По мнению некоторых: «В криминальном мире Собчак не пользовался ни малейшим уважением. Этого напыщенного болтуна называли «косоглазым пидором». Он полностью находился под каблуком своей необыкновенно предприимчивой супруги, которую с легкой руки телерепортера А. Невзорова называли «Дамой в тюрбане»[74].

Плохо было то, что с Ельциным они не особенно ладили. Первый российский президент самостоятельного Собчака не очень любил, но в 1992–1993 годах российскому президенту было не до мэра Санкт-Петербурга. Сам же Собчак в ряды оппозиции открыто не становился (да и приняли ли бы они его?). Он, видимо, просто не особенно уважал Бориса Николаевича. И было за что.

Так и существовали в одной стране Борис Николаевич и Анатолий Александрович. Пока сосуществовали. Пока, это до тех пор, пока руки президента до мэра не дотянулись. «На какой-то момент элиты, принимающие решения в стране, обратили взор к Петербургу, но они посчитали, что Анатолий Александрович Собчак – не тот человек, который их устроит. И они сделали ставку на другую фигуру в его ближайшем окружении. Собчак был неуправляемый на уровне приказов и команд. С ним еще можно было договориться на идейном уровне, убедить, но редко»[75].

Тем временем, возвысившись в результате смены КГБ над Собчаком, Путин верно служил своему новому начальнику, обрастая понемногу влиянием и властью. «…У нас с Анатолием Александровичем были близкие, товарищеские, очень доверительные отношения, – вспоминал Владимир Путин. – Особенно много мы с ним разговаривали в заграничных поездках, когда оставались фактически вдвоем на несколько дней. Я думаю, что могу назвать его старшим товарищем…»[76] Совсем как у Коржакова с Ельциным в лучшие годы их «кровного родства»..

«В Санкт-Петербурге, когда Владимир Путин уже работал в мэрии у Собчака, его за глаза ласково называли «штази» – так сокращенно именовалось министерство государственной безопасности ГДР, с которым он тесно сотрудничал во время командировки в Восточную Германию»[77].

В самом конце 1995 года Собчак, объединившись с Александром Яковлевым (тем самым, которого упертые чекисты считали главным агентом влияния главного противника), попытался пройти в Государственную Думу во главе Российского движения демократических реформ. Для Собчака это была еще и генеральная репетиция в предстоящей вскоре борьбе за власть над «северной столицей». Не получилось, в Думу они не прошли. Репетиция окончилась провалом. Казалось бы, надо научиться на этой ошибке, но куда там.

В 1996 году Собчаку не повезло еще больше, настало время выборов губернатора Санкт-Петербурга. Если верить Владимиру Путину в поражении Собчака были заинтересованы Коржаков и Сосковец, что свидетельствует, по крайней мере, о молчаливом согласии на это президента Ельцина [16].

Первый «крестный отец» второго российского президента выборы продул, несмотря на то что его крестник старался изо всех сил. Не повезло.

3.2. Собчак под следствием

Питер стал неуютен для Путина. Пришлось перебираться в Москву. Впрочем, Леонид Млечин счел необходимым отметить: «Собчак потерпел поражение. Для Путина этот проигрыш обернулся большим выигрышем»[78]. Не было бы счастья, так несчастье помогло. Но последнее стало ясно через несколько лет, а пока все казалось по-другому.

Тем временем «копали» под первого «крестного отца» будущего второго российского президента. А это доказывает, что Ельцин и после отставки группы Коржакова, давал разрешение на привлечение Собчака к уголовной ответственности. Вероятно, что он делал это под влиянием других. Но ведь все же делал. Став позже вторым крестным отцом Путина, Ельцин в свое время допускал возможность привлечения первого отца (Собчака) к уголовной ответственности. Такие вот дела были в недавней российской истории.

«В сентябре 1998 года Генеральная прокуратура РФ объявила о возбуждении против Собчака уголовного дела по обвинению в получении взяток и злоупотреблении служебным положением. Выступая по этому поводу перед журналистами, Ю. Скуратов заявил, что следствие располагает в отношении Собчака материалами, «которые способны вызвать шок и смятение у любого нормального человека. Однако он, Скуратов, не может огласить эти материалы «в интересах следствия»…»[79]

Как видим, Генеральный прокурор был полон решимости получить политические дивиденды на крови первого крестного отца Путина. «Собчак навсегда запомнил номер уголовного дела, который рука следователя вывела на серенькой папке: 144128.

Уголовное дело… Уголовник! Перед глазами, словно наяву, встало бледное ленинградское небо в крупную клетку»[80].

Ельцин вспоминал: «После выборов ко мне зачастил генеральный прокурор Скуратов по поводу «питерского дела».

«Есть необходимость в следственных действиях, – говорил он. – Собчак подозревается в крупных хищениях». Я всегда отвечал одинаково: «Действуйте строго по закону».

У меня был один простой принцип – перед правосудием все равны. В этом вопросе нет «своих» и «чужих». Если подходить к этому иначе, нельзя считаться политиком. Да и просто называться честным человеком тоже.

…Но мои помощники имели из Петербурга свою информацию о «деле Собчака».

«Борис Николаевич, там создано несколько следственных бригад. Найти ничего не могут. Пытаются подкопаться к его квартире, к банковским кредитам. И опять ноль. Сколько может это продолжаться?» Тем, кто заступался за Собчака – Чубайсу, Юмашеву, Немцову, – я повторял одно и то же: «Если подозрение есть, нужно расследовать и доказывать, виновен человек или нет».

А тем временем следственная бригада МВД и прокуратуры продолжала работать в Петербурге. Очень надеялись получить на Собчака большой компромат. Чтобы потянуло на серьезное дело о коррупции»[81].

Надо полагать, копали они при содействии победившего в Санкт-Петербурге соперника Собчака. Часть информации о расследовании должна бы попадать на стол нового губернатора Санкт-Петербурга. Это обычное дело, и вряд ли в тот раз было по-другому.

Копали, вероятно, и на заместителей экс-мэра. Копали и, вероятно, находили нелицеприятные или хотя бы казавшимися таковыми факты их деятельности.

Кстати, перед своими выборами в президенты РФ в 2000 году Путин деликатно намекнул, что не понимал, за что его бывшего шефа преследовали: «Ему инкриминировали какую-то мутную историю с квартирой. Завели дело, оно в конце концов развалилось. Но самого Собчака…крючили четыре года»[82]. Не понимал, и все тут. Правда, в одной хвалебной книге о втором президенте РФ ее автор напишет: «В. Путин внимательно следил и за положением дел в С.-Петербурге, где против А. Собчака… было начато следствие»[83].

Наверное, автор той книги ошибался, не так внимательно следил Путин за уголовным делом о его бывшем шефе. Но тогда получается, что и Ельцин ошибался, когда писал: «Путин лучше чем кто бы то ни было понимал всю несправедливость происходящего в отношении своего бывшего шефа и политического учителя»[84]. А двое ошибающихся уже многовато. Может быть, ошибался совсем другой?

Дело ведь в том, что не выгодно было Путину перед самыми выборами 2000 года быть осведомленным в чужих уголовных делах, которые вела прокуратура, возглавляемая Скуратовым. Собчак был не самым популярным политическим деятелем, проигравшим выборы и замешанным в сомнительных деяниях. В народе особой популярностью он уже не пользовался. Прошли те времена.

Однако Собчак-то! Он ведь так кичился своим юридическим образованием в Верховном Совете СССР! Как он публично издевался по этому поводу над другими и как же он сам вляпался? Зачем ему эти проблемы с законом?

Можно, конечно, отреагировать словами (а у кого их не было или не могло быть в те времена?). И это тоже правильно. Однако, формально эти слова не оправдание в юридическом смысле, а так просто аргумент в политическом споре.

Защитники у экс-мэра были, и было их немало. 8 октября 1997 года в Москве в помещении РИА «Новости» прошла пресс-конференция председателя Российского движения демократических реформ Г. Попова на тему «О ситуации вокруг бывшего мэра Санкт-Петербурга А. Собчака». Отвечая на вопрос корреспондента о том, считает ли Попов Собчака виновным в каких-либо правонарушениях, экс-мэр Москвы сказал, что «всякая административная работа в России неизбежно связана с гигантским количеством проступков и правонарушений, но в том, что Собчак не мог участвовать ни в каких криминальных вещах, я глубоко убежден»[85].

Тогдашние генеральный прокурор (Скуратов) и министр внутренних дел (Куликов) считали по-другому, – так писал Ельцин в своем «Президентском марафоне»[86], но Куликов, уже после победы Путина, опроверг слова первого российского президента [17].

3.3. Нет, Собчак не Дантон

Может, Собчак и не мог участвовать в криминальных делах, но на всякий случай покинул «любимый город». Против Собчака было возбуждено уголовное дело по обвинению во взятках и злоупотреблении должностными полномочиями[87]. Обычное дело в ельцинской России – взятки и злоупотребления. «Криминологические исследования выявили страшную цифру – семьдесят процентов российских чиновников коррумпированы…»[88] Неужели Собчак был исключением?