Путин. Внедрение в Кремль

Евгений Михайлович Стригин

Путин. Внедрение в Кремль

Предисловие

Давно известно выражение, что любви все возрасты покорны. Но оказывается, что для «любви» нет еще и должностных границ.

Это будет история о том, как соприкасались законность и политическая целесообразность. И все это на фоне сексуального скандала, имеющего ярко выраженный не только политический, но и криминальный оттенок.

Основная нить этой истории не была тайной. Она полностью приведена во вступительной статье под названием «Краткое содержание для ленивых». Мало того, пикантные подробности похождения генерального прокурора Российской Федерации показали по центральному телевидению РФ, не обошли ее вниманием и другие телеканалы, включая зарубежные. Однако некоторые политические составляющие этого грязного скандала намеренно оставили в стороне или вообще сделали недоступными. Но они как нельзя лучше характеризуют нравы российской элиты того времени. Книга о том, что осталось за кадром и что не хотели бы предать гласности власть предержащие.

А ведь происходило это все на фоне перехода власти от первого российского президента ко второму, и именно этот скандал был одним из факторов, определивших, кто станет вторым президентом новой России.

«…Соображения человечности всегда изгоняются из среды, где идет борьба за власть. Им там нет места. Человечность и власть – несовместимы»[1].

На этом фоне всеобщего беззакония и произвола, беспредела и бесстыдства разыгрывалась история, о которой пойдет речь. История о том, как генеральные прокуроры Российской Федерации попирали законность и как беззаконно поступали по отношению к ним. В этой истории не было праведников, грязью были испачканы все ее «герои».

Те, кто учился юриспруденции в коммунистические времена, должны помнить знаменитое письмо В.И. Ленина «О «двойном» подчинении и законности», в котором утверждалось: «… Законность должна быть одна, и основным злом во всей нашей жизни и во всей нашей некультурности является попустительство истинно русского взгляда и привычки полудикарей, желающих сохранить законность калужскую в отличие от законности казанской».

Именно централизованная прокуратура должны была следить, надзирать за соблюдением законности в стране. Не идеально было с законностью при правлении КПСС. Собственно говоря, идеала вообще не бывает. Это во-первых. А во-вторых, то, что стало с законностью после падения власти КПСС, на несколько порядков перещеголяло все нарушения коммунистической партноменклатуры.

Хотел и-то как лучше, а получили-то как всегда. Бывает такое в истории мировой цивилизации не так и редко. И не только в нашей стране.

Авторского текста в настоящей книге относительно немного, и часто он используется просто для связки информации из различных источников. Нужно было сделать книгу читаемым документом, а не просто сборником чужих цитат. При этом автор настоящей книги не считает, что открытое использование чужих слов и мыслей (многие это делают не менее активно, но часто без кавычек) умаляет достоинство и оригинальность книги. Когда в книге есть свои оригинальные мысли, не стоит бояться прямо указывать на использование чужих, тем более что выбор чужих и их расположение тоже являются творческим процессом.

Выбран был такой вариант: построить книгу на доступных фактах, используя открытую информацию, проведя тщательный анализ огромного объема такой информации. Поэтому ссылки на конкретные источники информации будут во всех случаях.

Это делает книгу более достоверной, а рассматриваемые факты и суждения проверяемыми. С этими суждениями можно соглашаться или не соглашаться, но они были реально произнесены или написаны.

Разумеется, использованы также малоизвестные (даже доступная информация не всегда попадает в поле зрения) и забытые (в наше время обилия информации она так быстро забывается) факты «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», высказывания самых разных людей, а также наблюдения и оценки самого автора настоящей книги.

Краткое содержание для ленивых

Ниже приведена биографическая справка на Юрия Скуратова. Автор настоящей книги долго думал, где поместить биографические данные на главного героя книги: в начале или в конце. В конце вроде бы они становятся похожими на справочный материал, в начале – подстегивают ленивого читателя ограничиться чтением только этих данных, вокруг которых построен сюжет книги.

Однако стоит прочитать сначала именно эту краткую и почти официальную справку, а потом понять, как и почему произошли такие метаморфозы с героем книги. Именно это и составляет основную задачу автора: разобраться в тех событиях 1999 года, которые существенно повлияли на последующие политические перемены в стране.

Юрий Ильич Скуратов родился 3 июля 1952 года в Улан-Удэ. Образование высшее, в 1968 году поступил в Свердловский юридический институт (СЮИ), который окончил в 1973 году с отличием по специальности «правоведение». С 1974 года по 1977 год учился в аспирантуре СЮИ. Доктор юридических наук.

Семейное положение: супруга – Скуратова (дев. – Беседина) Елена Дмитриевна, дети – сын Дмитрий, 1976 года рождения, и дочь Александра, 1981 года рождения.

С 1977 по 1989 год – преподаватель, доцент, заведующий кафедрой, декан судебно-прокурорского факультета СЮИ. В 1977 году защитил кандидатскую, а в 1987 году докторскую диссертацию по проблемам местного самоуправления, став самым молодым доктором юридических наук в СССР.

С 1989 году приглашен на работу в ЦК КПСС, стал лектором отдела пропаганды, консультантом, заместителем заведующего отделом по законодательным инициативам и правовым вопросам.

С 1991 года стал старшим консультантом по правовым вопросам руководителя Межреспубликанской службы безопасности (МСБ).

С 1991 по 1993 год – старший консультант министра безопасности РФ.

В 1993 году назначен директором НИИ укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре и членом Коллегии Генеральной прокуратуры РФ.

24 октября 1995 года утвержден Советом Федерации в должности Генерального прокурора РФ.

1 февраля 1999 года подал прошение об отставке в связи с ухудшением здоровья. По сообщениям прессы, подаче заявления предшествовала его встреча с шефом президентской администрации Николаем Бордюжей. Предполагается, что именно на этой встрече Скуратову была предъявлена порнокассета с участием человека, «похожего на Генерального прокурора», которая позже демонстрировалась по телевидению. На следующий день Скуратов был госпитализирован в ЦКБ (с сердечным приступом), а президент Ельцин подписал его прошение об отставке и отправил в Совет Федерации просьбу ее утвердить.

17 марта 1999 года Юрий Скуратов выступил перед сенаторами и заявил, что его вынудили написать прошение об отставке. Совет Федерации проголосовал против отставки генерального прокурора.

18 марта 1999 года Скуратов написал еще одно заявление об отставке.

2 апреля 1999 года президент Ельцин постановил отстранить Юрия Скуратова от должности генерального прокурора в связи с возбуждением в отношении него уголовного дела.

21 апреля на заседании Совета Федерации Юрий Скуратов вновь отказался от этого заявления и сенаторы снова проголосовали против его ухода с поста генерального прокурора.

17 мая 1999 года Московский городской суд признал незаконным постановление заместителя прокурора Москвы Вячеслава Росинского о возбуждении уголовного дела в отношении Юрия Скуратова по заявлениям трех проституток, которые якобы обслуживали генерального прокурора.

22 июня 1999 года Верховный суд РФ аннулировал решение Московского городского суда. Главная военная прокуратура продлила срок расследования еще на два месяца.

В сентябре 1999 года Генеральная прокуратура провела обыск в квартире, на даче и в служебном кабинете Юрия Скуратова. По словам заместителя генерального прокурора Александра Розанова, целью обысков были документы, касающиеся фирмы «Мабетекс».

«После обысков, что были проведены у меня, что-то изменилось внутри меня самого, – писал Скуратов, – я стал совершенно иным человеком – очень жестким. Это отметили все, кто видел мои телеинтервью»[2].

12 октября 1999 года президент Борис Ельцин направил в Совет Федерации третье по счету обращение с просьбой утвердить отставку Юрия Скуратова с поста генерального прокурора. 14 октября 1999 года сенаторы третий раз не утвердили отставку Юрия Скуратова.

21 февраля 2000 года Скуратов был зарегистрирован ЦИК в качестве кандидата на пост Президента РФ. 26 марта 2000 года получил около 320 тыс. голосов избирателей на досрочных президентских выборах, президентом не стал.

17 мая 2000 года Совет Федерации утвердил на посту Генерального прокурора России Владимира Устинова. За него проголосовали 114, против 10, воздержались 9 членов палаты.

19 ноября 2001 года Народный Хурал Республики Бурятия избрал Юрия Скуратова своим представителем в Совете Федерации ФС РФ. Это решение было немедленно опротестовано прокурором РБ и отменено на внеочередной сессии Народного Хурала 28 ноября 2001 года.

Глава 1

Первые самостоятельные российские прокуроры

1.1. Начало большого разгула

Обычно начинать следует с предыстории. Не отступим от этого правила и сейчас. Чтобы понять, почему банальная история мужчины, воспользовавшегося услугами проституток, стала элементом политической борьбы в некогда великой державе, нанося еще один удар по ее былому величию, следует понять, какая это была страна.

В самом конце 1991 года урезанная Россия (Российская Федерация), потеряв значительную часть своей исторической территории, оказавшись практически без союзников, оставив за своим бортом миллионы соотечественников, пустилась в самостоятельное плавание во главе с бестолковыми капитанами.

Совсем еще недавно тогдашние российские руководители ругали коммунистическое руководство большой России (Советский Союз) за нарушение законности, коррупцию и бездарность. Теперь они сами была у кормила верховной власти. Можно было бы и показать пример законопослушания и бескорыстия. Куда там!

Они и показали. Но совсем другое. В стране началась (точнее продолжилась начатая при попустительстве Горбачева) криминальная революция. Моментально ни из чего умельцы делали колоссальные состояния. Нет нужды говорить, что почти все они были созданы путем сомнительным и чаще всего незаконным.

В первой половине 1994 года было опубликовано второе издание небольшой книги Станислава Говорухина «Великая криминальная революция». Книга была замечена, термин прижился.

Автор той книги написал: «В стране происходит криминальная революция. Вернее, она завершается. Победой революции может считаться окончательное построение уголовно-мафиозного государства»[3].

Термином «(великая) криминальная революция» стали называть ситуацию в стране примерно с 1991 по 1995 год. Это было время, когда сформировалась система российской государственности, «независимой» от Советского Союза, когда были поделены основные куски государственной собственности, сформировался класс богачей и шла основная борьба за политическую и экономическую власть.

Тогда обиженные властью (например, Валерий Зорькин) констатировали: «Что касается борьбы с преступностью, то рассуждать на эту тему сегодня, после всего того, что уже было сказано, даже как-то неловко. Проблема же заключается в том, что нынешний криминализированный режим, несмотря на всю свою трескучую риторику, никогда не будет по-настоящему бороться с организованной преступностью и коррупцией среди высшего чиновничества (нельзя же «своих» обидеть!). Глядя на больших начальников, «берущих» направо и налево, страждет неправедной наживы и вся вертикаль власти до самого низа. В результате конкретный исполнитель, вместо того, чтобы героически, но безвозмездно (исключая зарплату) бороться с преступностью, предпочитает договориться «по душам», не забыв, естественно, оговорить дотацию «детишкам на молочишко». Выход один: кардинальное ужесточение уголовного законодательства и решительная массовая «чистка» коммерческих, государственных структур от криминальных элементов. Реально осуществлять это, однако, сможет лишь новая власть»[4].

Кое в чем это действительно так. Но нет нужды понимать, что часто критики действующей власти подспудно предлагают себя в качестве спасителя от всего плохого. Реально же получалось не у всех. Пример этого показала напрасная надежда на того же Ельцина, которого первоначально выбирали как надежду на лучшую и справедливую жизнь. Хотели как лучше…

Герой же нашей книги позже, вспоминая времена повальной приватизации, напишет: «Массовая приватизация» «по-чубайсовски», обернувшаяся глобальным воровством государственных ценностей, сплела такой густой клубок, в котором слились воры, взяточники, хозяева «грязных» капиталов, спекулянты…»[5]

Между тем те, кто думает, что всенародная любовь к Ельцину возникла в результате его намерения устроить демократию и капитализм в России, глубоко ошибаются. Если, разумеется, сознательно не лгут. Подавляющее большинство фанатично верующих в очередного народного кумира верили потому, что надеялись на установление в стране царства справедливости и наказание коррупционеров (понимая под этим, прежде всего, коммунистических партаппаратчиков). Плевать им было на гласность и частное предпринимательство. Хлеба и зрелищ хотелось всегда и во все времена. А что такое суд над зарвавшимся чиновником? Зрелище, да еще какое!

Это довольно хорошо понимало и окружение Бориса Николаевича образца 1989–1991 годов. Недаром они так старательно привели его к постановке на учет в местную поликлинику. Смотрите, вот он кумир среди нас, и лечат его не так, как других партийных бонз. Все как у людей, в смысле как у вас, рядовых граждан. И ездил Ельцин первоначально на простенькой автомашине. И все было, чтобы думали: этот привилегий не имеет и другим не позволит [1]. Именно такого вождя многие, очень многие наши соотечественники видели, и еще будут видеть в своих снах. Что же касается демократии и предпринимательства, то народные мечтатели в основном понимали это не как цель, а как средство (а иногда и как побочный результат) главной цели – справедливости и достатка.

Разумеется, были те, кто наивно рассчитывал хорошо зажить, пустившись в это самое предпринимательство. Некоторые и зажили хорошо. Но лишь те, кто цинично делали деньги там, где их можно делать, не обращая внимание на моральные и правовые запреты и вовсю используя свое должностное положение, а также своих родственников или близких друзей. Остальные горе-мечтатели остались у разбитого корыта.

Ждали одно, а получили совсем другое. Хотели как лучше, а получили как всегда. Очень быстро оказалось, что царство справедливости и отсутствие продажности совсем не присущи новой власти. Недостатки коммунистического режима поблекли перед реальностями новой ельцинской России. Некоторые властные фигуры российской демократии пытались (может даже искренне) с этим бороться.

Святая простота. С ветряными мельницами методами Дон Кихота бороться бессмысленно.

«Две опасности, как известно, угрожают полнокровной власти: ее бессилие и ее продажность. Причем обе эти опасности, как правило, бывают взаимосвязаны – от бессилия власть пускается в сговор с теневыми силами, коррумпированными организациями, преступным миром. И чем жестче становятся эти «связи» – тем бессильнее становится власть». Так мудро, хотя и сложно говорил в марте 1992 года государственный секретарь, первый заместитель председателя правительства РФ Г. Бурбулис[6]. Впрочем, так говорил не только он один. Предсказывали и более худшие криминальные времена [2].

А что тут не предсказать. Все и так ясно. Государственная машина шатается [3], ослабевает контроль, моральные принципы разрушаются, общенациональной идеи нет. А жить-то хочется и желательно хорошо жить. Глупо не брать, если все равно кто-то другой возьмет и положит в свой карман. Кто сумел, тот и съел.

Вот умельцы и делают деньги где только можно. Сказочные состояния обычно в период смуты и создаются. Милое дело ловить рыбку в мутной воде. И надо успеть, еще не известно, как долго бардак в государстве может продолжаться. При этом все равно никого не наказывают ни за что. Исключения, конечно, были, иногда наказывали. Но это когда мало давали на лапу, или не тому, или кому-то самому хотелось. Все просто как божий день. Время делать деньги и ковать свое благосостояние. Именно в 1991–1995 годы и были сформированы основные капиталы многих олигархов. Сформированы главным образом на дележке государственной собственности и финансовых пирамидах, а также на вывозе сырья за рубеж.

Упрекать их не стоит, упрекать следует тех, кто, находясь на высших государственных постах, сознательно или неосознанно позволил сделать это. Впрочем, и они жили по тем же самым правилам и занимались тем же самым, только используя государственные возможности. H.A. Павлов писал: «Власть на федеральном уровне занята растащиловкой, междоусобной борьбой…»[7]

«Некоторые идеологи воровского капитализма говорят, что насытившиеся бандиты, устав от грабежей, воровства и убийств, превратятся в добропорядочных буржуа. Как бы не так! Эдит Пиаф однажды сказала, что у поэта никогда не может быть лица подонка и подлеца, так и у убийцы никогда не может быть лица поэта: бандиту не дано стать порядочным человеком»[8].

Деньги делали все, кроме наивных дураков (таких было немало), отпетых идеалистов (хоть немного, но были и такие) и тех, у кого не было возможностей (этих было больше всех). Вот последние чаще всего и были недовольны ростом коррупции.

Но, по большому счету, обвинять, нужно то молчаливое большинство (то есть народ), которое позволило себя обмануть красивыми обещаниями. Ах, обмануть его не трудно, он сам обманываться рад. Просто рвущиеся во власть кричали толпе то, что толпа хотела слышать, а не то, что они умели и могли сделать. Но иначе их бы и не выбрали. Вот это и есть демократия, и не только российская. Разумеется, если оставить пока в стороне использование больших денег или властных полномочий для получения нужного результата в избирательных урнах. Но в первой половине 90-х годов эти рычаги использовались еще пока очень слабо. Тогда побеждали больше демагогией. Это со второй половины 90-х годов начала развиваться подтасовка выборов. Впрочем, демагогия тоже осталась.

«Нормальному гражданину с незашоренными глазами жить и видеть все это изо дня в день было просто невыносимо»[9].

Демократия в ельцинской России развивалась параллельно с появлением богачей и супербогачей. «…Параллельно с появлением богатых появился и криминал, возглавляемый «старыми», еще советских времен, урками, и начал охоту на богатых»[10]. Еще в знаменитой книге «Золотой теленок» Остап Бендер мудро изрек: «Раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много». Но это было тогда, когда миллионеры были подпольные. А когда они стали открытыми, а милиция была в состоянии полураспада, и началась настоящая охота за богатыми. И совсем не такими способами, как Остап Бендер. Турецкий подданный был просто ангелом по сравнению со многими новыми русскими.

Органы государственной безопасности тогда тоже боролись с коррупцией и организованной преступностью. А автор настоящей книги как раз и служил тогда в соответствующем подразделении, которое (может быть наивно) пыталось остановить волну растопыренными пальцами. Возможно, ее и не надо было останавливать, но вышестоящие по святой наивности или по другим причинам приказ останавливать все же дали. Особая проблема возникала, когда к капиталам рвались настоящие криминальные авторитеты.

Кстати, для объективности приведем и такую точку зрения. Писали: «КГБ также проник в некоторые преступные группировки и спонсировал их деятельность. ФБР, например, давно заметило, что советские секретные службы помогали встать на ноги многим известным российским преступникам. В их число входили Япончик, Отари к, главари солнцевской преступной группировки, несколько чеченских банд. И вскоре «агенты» вышли из-под неусыпного ока «хозяев» и стали кроить страну на свой манер»[11].

Однако автор вышесказанного почти не приводит доказательств этого. Да и были ли такие доказательства? Хотя отдельные сотрудники госбезопасности, в принципе, могли быть прямо или косвенно причастны к преступной деятельности. В семье, как известно, не без урода. Тем более что уродливой стала вся страна.

Но, в общем, сотрудники бывшего КГБ медленней других шли на поводу у всеобщего разложения, продажности и коррупции. Но все же шли, тем более, что старые кадры постепенно заменялись новыми, которые быстрее «перестраивались».

«Элитным офицерам КГБ, зачастую потомственно, вбивалась в голову известная система ценностей. Она, конечно, подразумевала приоритет интересов государства перед интересами какой-то там отдельной личности, но она же включала в себя пусть и не идею законности, но все же понимание того, что и во имя чего допустимо делать.

Такие люди были, но они давно уже стали легендой… О кадрах же ФСБ выпечки после 90-х и говорить нечего, штамп «сделано в КГБ» на них такая же липа, как лейбл Levi's на советском самостроке»[12].

Аналогичная ситуация складывалась в системе прокуратуры. Если еще не хуже.

1.2. Прокурорское место

Такое было смутное время. А как же главные законники, которые должны быть образцом служения закону? Вопрос не праздный даже с точки зрения вообще борьбы с преступностью. Не говоря уже о том, что прокуратура контролирует соблюдение законности в целом. Так что поговорить о прокуратуре следует. Ой как следует!

В соответствии с Конституцией РФ, принятой в декабре 1993 года, Прокуратура РФ составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим и Генеральному прокурору РФ. Генеральный прокурор РФ назначается на должность и освобождается от должности Советом Федерации по представлению Президента РФ.

Так определено законом, но важно, как это положение реализуется в жизни, через кого конкретно. Гладко бывает только на бумаге, в жизни часто встречаются овраги.

Первый прокурорский блин Ельцина оказался комом. Тогда назревала конфронтация между президентом и Верховным Советом Российской Федерации. Не успел Генеральный прокурор РФ Степанков перейти на сторону Верховного Совета, как Ельцин сменил его. На пост главного законника страны был назначен Алексей Казан ни к, старый знакомый Бориса Николаевича.

В 1989 году имя Казанника стало известно в связи с тем, что он публично и демонстративно уступил свое место в Верховном Совете СССР Ельцину. «С того момента началось политическое возрождение Ельцина… Так Борис Ельцин стал должником Алексея Казанника»[13].

Первый президент своим людям долги отдавал. И вот когда освободилось место главного российского законника, Ельцин вспомнил о человеке, благодаря которому сделал важный шаг на пути к высшей власти, и назначил его Генеральным прокурором. Благо тогда еще Конституция РФ 1993 года не вступила в законную силу и прокурора президент мог назначить самостоятельно.

Казалось бы, Казанник должен быть по гроб обязан своему благодетелю. Но не тут-то было. Не все ради должности готовы на…

Уже в начале 1994 года новому генеральному прокурору пришлось столкнуться со сложной политической проблемой. Дело в том, что в соответствии со статьей 103 Конституции РФ к ведению Государственной Думы относится объявление амнистии.

«Такое решение не нуждается в каком-либо утверждении. Президенту Российской Федерации этот нормативный акт, в отличие от законов, на подпись не представляется»[14].

Вот Государственная Дума и сотворила оригинальную амнистию. 23 февраля 1994 года Госдума приняла постановление «Об объявлении амнистии в связи с принятием Конституции Российской Федерации» и постановление «Об объявлении политической и экономической амнистии», а затем постановление о некоторых вопросах применения первых двух постановлений, которое содержало несколько дополнительных и уточняющих правовых норм.

«Второе из упомянутых постановлений было принято, как сказано в его преамбуле, «в целях национального примирения, достижения гражданского мира и согласия. Под это постановление подпали, в частности, все уголовные дела, находившиеся в производстве следователей, и дела, не рассмотренные судами, в отношении лиц, привлекаемых к уголовной ответственности по событиям 19–21 августа 1991 г., связанные с созданием ГКЧП, по факту столкновения демонстрантов и работников органов внутренних дел 1 мая 1993 г. в Москве, за участие в событиях 21 сентября – 4 октября 1993 г. в Москве, связанные с Указом Президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 г. № 1400, «независимо от квалификации действий по статьям Уголовного кодекса РСФСР», и ряда других лиц. В этом постановлении говорилось и об амнистии лиц, совершивших хозяйственные преступления»[15].