Цепи Скорпиона

«Рыжий» опустил меч, посмотрел. Князь взгляда не отвёл, и некоторое время противники безмолвно взирали друг на друга.

– Ва?14 – нарушил, наконец, молчание мокинзарский воин.

– Да пошёл, ты, – злясь на себя, буркнул Святополк, впрочем, пытаясь по достоинству оценить внезапное благородство соперника.

– Марэ15, – с сожалением пожал плечами вражеский воин и молнией метнулся вперёд.

Но как ни скор был «рыжий кафтан», молодой витязь оказался проворнее. Он предполагал подобный разворот событий и мгновеньем раньше уклонился влево. А, уже падая, сделал колющий выпад мечом.

С хрустом разрывая кольчугу, клинок свершил своё кровавоё дело. Бухнадаровец, ещё не понимая, что всё кончено, и не обретя ожидаемой опоры, низринулся в пропасть. А секундой позже, окончательно потеряв равновесие, следом за ним полетел и Святополк. Некоторое время враги скользили по влажной глине отвесного берега, а затем погрузились в воду. Нейс, безразличный к исходу поединка между людьми, тут же подхватил их и потащил в глубину.

– 6 —

Святополк открыл глаза. Он лежал на берегу, а вокруг высились стройные фигуры водяных.

– А где «рыжий»? – спросил, он закашлявшись. Кое-как поднявшись на ноги, оглядел себя. Воду бы хоть с сапог слить, да чуть потерпеть придётся.

– Ты убил его, а после он утонул, – лаконично промолвил обитатель воды.– Мы всё видели. Вот твой меч. Лучше скажи, кто ты?

Князь назвался. А потом добавил:

– Я друг Омутника Бобра, сына Перекатника Выдры.

– Мы – Выдры, а Омутник наш брат… Доказать то, что сказал, можешь?

– Опять, – проворчал князь, досадуя на недоверчивость водовиков.– Конечно, могу. Ножами мы поменялись… Ох! Только я его потерял. Найти надо.

– Он здесь. Мы нашли.

– Так что же ещё?

– А если ты его убил, а нож взял себе?

– О, Мокошь16 и Руевит! – простонал молодой витязь.– Что ж мне делать?

– Хорошо, – видимо что-то решив, ответил водяной.– Мы позовём судью.– И махнул кому-то рукой.

Вот за что князю понравились водяные, так это за то, что ждать не заставляли. И совсем скоро позади возникло какое-то оживление. Обернувшись, молодой человек увидел, что приближаются трое Выдр и с ними ещё нечто.

– Леший, – пояснил водяной.– Он судья.

Воин ничего не ответил, только поморщился, да тремя пальцами прикоснулся ко лбу, испросив помощи Триединого.

А леший, тем временем, уже приступил к своим обязанностям. Он, кряхтя, уселся на пенёк, растёр между лап-веток горсть земли, что-то сипло побормотал, а затем приложил нож к обрубку ствола, который заменял ему голову. На судью он походил мало, скорее, на старый кряжистый дубок, который в детстве приболел, а потому не вырос, но дела это не меняло. Судья, так судья. «Посмотрим, что за извол в его деревянной башке родится», – изготовившись к самому худшему, решил Святополк и собрался слушать.

Леший же, впрочем, окружающих томиться не заставил.

– Не виновен! – проскрипел он, поднимаясь с пенька.

Князь облегчённо выдохнул.

– Я свободен?

– Да, конечно, – ответил за всех лесовик.– Если что, нужда какая – обращайся. Всегда помогу. Меня зовут Дуб.

– Я так и знал. А меня…

– Я знаю, я увидел, – не совсем понятно для сына Ратибора ответствовал лесовик и, похлопав его по плечу ветвящейся лапой, добавил:– Можешь идти, если, конечно, не хочешь задержаться в компании подводных.

– Я б задержался, да дела.

И Святополк, кивнув всем присутствующим в знак прощанья, и прихватив лежащее на песке оружие – кинжал и меч, – направился вглубь леса.

– 7 —

А дела, между тем, были скверные. Только «белое» оружие – нож да меч на месте, спасибо водяным. А вот всё остальное – цепь, конь, шлем, копьё… Да что копьё! Где Черномазик?

– Не печалься, добрый молодец, – услышал тут Святополк знакомый хриплый фальцет.– Твой оруженосец никуда не делся. Вот он – я.

И домовой выглянул из-за дерева.

– Всё нашёл, всё, – проговорил он.– И щит, и копьё, и даже цепь собрал, на нитку нанизал. А Ветролёт вон – за деревьями, пошли.

«Слава Триединому», – подумалось молодому князю, когда он увидел, что верный конь цел и невредим. Но это ещё что? Рядом с Ветролётом стоят люди какие-то. Мужчина, женщина и маленькая девочка. Подойдя ближе, витязь разглядел, что одеты незнакомцы по—доростольски.

– Доброго дня вам, – приветствовал их витязь.– Откуда вы здесь?

К удивлению сына Ратибора, все трое тут же рухнули перед ним на колени и хором запричитали:

– Спасибжо, спасибжо тебе, вельможный князе! Да дадут тебе боги гарну невесту та калиту побильше.

– Э-э! – воскликнул Святополк, пытаясь поднять их на ноги.– Какой я вам «вельможный»? И почему, «князь»?

– Так доспех больно богатый, – ответил мужчина.

«Да что ж такое, снова „доспех“… серебряные, что б их, латы! – подумал молодой ратник.– Выкинуть их что ли»? А вслух спросил:

– А спасибо за что?

– Та ты ж спас нас! Псы рыжехвостые нас в полон волокли!

– А, вот в чём дело. Тогда ясно. А вы, что, из Доростола, что ли?

– З Доростолу, так.

И спасённые начали наперебой рассказывать, как жили они, что делали, и как на хутор налетели бухнадаровцы, схватили их и увезли. А девочка во все глаза смотрела на домового, прячась за спиною отца.

– Ну, шо ты на него осиишь17, як бобрец на п`лкевое знаме? – заметил испуг дочки мужчина.– То ж барабаш. У нашей хате таких под крышей цельный гурт столовался.

«Как бобр на полковое знамя, – улыбнулся сравнению Святополк. – У нас обычно говорят: как баран… А вот с «бобром» они бы потише, не приведи, водяные услышат. Попротыкают острогами к Чернобогу. Шуток они не очень «разумиют».

– И куда вы теперь? – поинтересовался князь.

– Та з вами бы, ясный рлыцарь… спокойнее, – просящим тоном проговорил мужчина и, не совсем кстати, добавил:– Как-то мы не змовили18, я – Огнен, то, – он указал на жену, – Златка, а то – доча наша – Ниточкой кличут.

– Вам бы – домой, – сказал молодой князь, – а не со мною. Я ведь в Гринуэлл. Не по пути.

– Та нет, славный пане, нам бы з вами, – повторил Огнен.– Скрозь лес хлопот велико.

– Ну, как знаете, – разведя руками, произнёс Святополк.– С нами, так с нами.

Отблагодарить своих спасителей Огнену и Златке было нечем, поэтому они предложили Святополку и Черномазику с ними отужинать. Тем, что «Жива послала».

И всё было прекрасно, лишь домовой, присевший чуть в стороне, обиженно ворчал:

– Какой я им барабаш? Нашли барабаша…

– 8 —

Небесный свет медленно угасал. По лесу лениво, как бы задумчиво, растекался сумрак, мягкими лапками нежно обнимая всё, что окрест: деревья и травы, зверей и птиц, всё, до чего мог дотянуться. Побаивался он лезть только в кидающийся искрами костёр, вокруг которого расположились люди.

Девочка спала. Златка, Огнен и Святополк дремали. Лишь домовой, сидя поодаль, всё что-то недовольно ворчал себе под нос.

– Ладно, – не выдержал князь.– Рассказывай. А то выглядишь, как клоп в постный день.

– Да, что рассказывать? – отозвался Черномазик. – Обозвали «барабашем», а я им, вроде, ничего плохого не сделал. Ещё б: суседко сказали…

– А барабаш, это кто? Я тоже не знаю, – сдержав смешок, прошептал молодой витязь.

– Это домовик такой сиволапый, что по хуторам живёт. А мы, домовые – крови благородной! Понял?

– Всё понял, не шипи, – сказал Святополк.– Не то я тебя точно, по совету Стережного, воспитывать начну. Да и разбудишь всех… А на них обижаться нечего. Они и сами не из столбовых. Откуда им знать?

– Уже молчу, – с готовностью кивнул головой Черномазик, и не сильно, наверное, обиженный, а, скорее всего, только лишь желавший услышать утешения князя.– Уговорил. Ты вот что, вельможный… Извини, шучу, я хотел сказать, хозяин… ложись-ка спать, а я постерегу. Но, уговор: не встревай завтра ни в какие свары. А? Дай хоть днём выспаться.

Святополк усмехнулся, покачал головой, потом потрепал домового по косматой макушке и лёг.

– 9 —

Но и в эту ночь Святополку поспать не удалось.

– Вставай, хозяин, вставай! – толкал его Черномазик.– Совсем худо!

– Да, что?

– Смотри.

И Святополк увидел. В двух шагах от него высилась фигура какой-то твари, которой, видимо, только костёр мешал подобраться поближе и кинуться на спящих.

– Раздувай огонь! – закричал сын Ратибора, и, выхватив из огня тлеющую палку, швырнул её в зверя. Но то оказался вовсе не зверь.

– Карам! Это Карам! Упырь! – вопил домовой.– Стрелка! Стрелка Стережного!

Но человек и нечисть уже схватились. Витязь широкими взмахами меча гнал вурдалака прочь от проснувшихся, сжавшихся в ужасе доростольцев, а тот отмахивался жёсткими крыльями, утыканными шипами. Но назначение крыльев этим не исчерпывалось. Внезапно взлетев, нечистый изогнулся и ударил молодого князя копытом. Отбиться-то Святополк успел, но всё одно – нежданно вышло, а оттого покатился воин кубарем, а Карам бросился сверху. Клыки потянулись к горлу упавшего витязя, но здесь кто-то тонким хриплым голоском возопил: «Роц и свобода!».

Маленький мохнатый комок отделился от дерева и, отчаянно вереща, спикировал Караму на спину. Упырь встрепенулся, зарычал, но домовой не промедлил и с размаха всадил серебряную стрелку ему в загривок. Заревел нечитый, вскочил, подпрыгнул, попытался сбросить Черномазика, но тот обеими руками вцепился в стрелку и держался изо всех сил. Серебро жгло, терзало упыря. Он метался, взлетал, подскакивал, падал, снова взлетал. Наконец догадался, изловчился, выдернул стрелку и отбросил её в траву. Вместе с ней, так и не выпустив её из рук, свалился на землю и домовой. Святополк же, коротким рывком приблизившись к Караму, одним махом разрубил его надвое.

«Победа?» – мелькнуло в голове князя. Но, к сожалению, расслабиться не удалось. Потому что вся округа внезапно наполнилась шелестом и свистом. Что-то закружило вокруг, и гнетущий чёрный страх ворвался в сердце молодого ратника.

– Лови, – услышал он, и подарок Стережного, брошенный ловкой рукой домового, упал князю в ладонь.

– Я никого не вижу! – прокричал сын Ратибора.

– Сейчас.

Трёх неуловимо быстрых движений хватило маленькому отчаянному духу, чтобы очутиться на шее Святополка.

– Я, я вижу! – воскликнул он.– Берегись! Справа!

Князь пронзил воздух. Кто-то вскрикнул.

– Ты его ранил! – возликовал домовой.– Нужно добить. Видишь облако дыма – это его кровь. Нет, потом. Слева! Их два!

«Словно в схватке вслепую», – подумалось второпях. Воин сомкнул веки. Впрочем, и к этому привык. Не раз затеивал экзерцитиумы с завязанными глазами.

Влево. Вперёд. Обернулся. Выпад!

– Есть! – выкрикнул Черномазик.– Ещё один!

– Где они? – спросил молодой воин.

Домовой расцепил взмокшие от усилий пальцы, которыми он обхватывал Святополка, и медленно сполз на землю.

– Устал, – просипел он и заковылял по траве. Пройдя чуть вперёд, в темноту, домовик вгляделся во что-то невидимое.

– Вот большой, – проговорил он.– Хм… Готов! А вот у костра… надо же! И этого ты к тётке Маре19 отправил! Ну, еноты-барсуки, лихо ты их, княже!

– Стой! – вскричал тут молодой витязь.– А где упырь?

Святополк и Черномазик огляделись.

– Он же вот тут был.

– Ну, да. Около костра.

– Я же его напополам разрубил. Сам же видел. Куда он делся?

Но Черномазик уже всё понял и досадливо махнул пушистой лапкой.

– Всё, хозяин. Дивиркиз20 подполз неслышно. Ушла тварь клюворылая!

– Да как ушла? – возмутился воин.– Я ж его сам, своей рукой…

– Да ушла, тебе говорю. Сросся и сбежал, пока мы тут с «чёрными» махались.

– Сросся? – не понял князь.– Это ещё как?

– Просто. Взял и склеился. Это ж – длак21. Его пока в сердце не ткнёшь – не сдохнет.

– Тьфу ты! – сообразив, что ничего не поделаешь, сказал Святополк, а потом вздохнул и добавил:– Всё равно, я его когда-нибудь прикончу.

– Да где ж теперь искать? Сам-то, небось, уж не больно сунется.

– Поживём – увидим. Ты мне лучше скажи, что это за нечисть невидимая здесь летала?

– Страхи ночные, – ответил домовой.– Гадость отменная. Два было, большой и маленький… Не, ну лихо ты их, хозяин!

– Большой и маленький, говоришь? – переспросил князь.– Оба липкие такие?

– Ну вот, – удивился домовой, – а сказал: не видел.

– Правда, не видел, – отозвался витязь.– Это я вспомнил. Из детства22. Потом расскажу. Будет тебе сказка на ночь.

– Ладно, – согласился Черномазик.– Ты, может, это, поспишь ещё? Пока время есть.

– Посплю, – ответил князь, – но сначала «доростолов» найдём. Златка, Огнен, где вы? Выходите. Всё кончилось.

– Та тут мы, – откликнулись доростольцы.– Поховались, егда23 бисы налетели.

Святополк подбросил в костёр веток и сел, прислонившись спиной к дереву. Черномазик задумчиво стоял подле огня, кидая в него шишки.

– Ну что, напарник, как мы их? – сказал молодой князь.

– Да какой я тебе напарник, – проговорил домовой.– Так, сподмог чуток. А вообще-то, спасибо. Хотя воином мне быть как-то не с руки. Какой из полазника24 воин? Не люблю я этого. Буду я лучше при тебе шутом да скоморохом. Должен же кто-то говорить тебе правду? Да ещё так, чтобы ты не обижался?..

Глава 3

– 1 —

Солнце бросило первый томный взгляд на уснувшую под туманом землю, растворило сумрак, а остатки его погнало в низины, где он и притаился до следующей ночи, прикинувшись тенью. Потом какой-то небесный алхимик, видимо убедившись, что мрак повержен, не спеша обратил предрассветный жемчуг в серебро, а затем и в золото, и уже тогда начал неспешно будить лес и его обитателей.

Доростольцы, проснувшиеся с птицами, сразу принялись хлопотать. Никакие передряги не могли, наверное, разрушить привычный уклад их жизни. C утра пораньше Огнен, успевший смастерить какую-то снасть, выловил в реке пару форелей, которых назвал «солнечко», а Златка сварила уху. Так что, когда Святополк встал, костёр уже дымился, а завтрак ждал на застеленном по траве рушнике.

Черномазик, ночевавший свернувшись калачиком подле молодого князя, заворочался, сел, потянулся и, не открывая глаз, проговорил:

– Просыпаться не хочу.

Кое-как всё ж таки поднявшись, причём, наперво на четвереньки, а уж потом во весь рост, он проковылял к дорожной суме и со словами:– Будешь ехать, меня не забудь, – забрался в неё и притих.

– Есть будешь? – окрикнул его Святополк, но домовой уже спал.

– 2 —

До Веймона, второй большой реки, пересекающей Безымянный лес, оставалось менее тридцати вёрст, и Святополк очень спешил. Совсем не хотелось провести ещё одну ночь в компании призраков и вурдалаков. И весьма кстати пришлось то, что Огнен поймал двух бухнадаровских лошадей, и семья доростольцев не задерживала движение князя.

Однако всё равно, уступая своему желанию поскорее выбраться из чащи, молодой воин постоянно вырывался вперёд. Даже несмотря на то, что дорогу (достаточно протоптанную, но узковатую), всё время перегораживали склонившиеся чуть не до земли ветви. Оттого, наверное, Святополк и не обратил внимания на очередное опасно нависшее над просекой дерево. А оно вдруг приподнялось вверх и, описав в воздухе немалую дугу, с криком: «Ух!», обрушилось на голову всадника.

Ветролёт рванулся и помчался вперёд, унося домового, мирно спящего в сумке. А Святополк без чувств остался лежать на тропе.

– 3 —

Солнце било в глаза, мешая хорошенько рассмотреть рой разноцветных бабочек, падающих на землю на манер дождя. И так было хорошо! Но боль в руках и затылке мешала сладкой радости и принуждала очнуться.

Воин, прищурившись, глянул. И стоило ради такого глаза открывать? Над ним высились двое страшилищ огромного роста, с лицами… хм… с мордами, заросшими спутанной бурой шерстью, с ручищами, покрытыми причудливыми безобразными бородавками, в грязной рванине, мало походившей на какую-либо человеческую одежду. Так что увиденное, князя, скажем так, не вдохновило. Но уныние – последнее дело, не так ли?

– О, Триединый, чудны твои дела, – произнёс молодой ратник, мысленно отблагодарив небеса за то, что додумался нацепить шлем, – Что ж это за уроды?

– Ха! Смотри, он заговорил! – прорычал один из великанов, ничуть не обидевшись, а даже улыбнувшись.

– Мы тебя сейчас съедим, богатырь! – весело выкрикнул второй.– Потому, что нас зовут Бука и Хыка, и мы такими, как ты, завтракаем.

При слове «Хыка», он ткнул себя узловатым пальцем в грудь, наверное, для того, чтобы будущий завтрак с ним предварительно познакомился.

– Молись своим богам, лыцарь! – И оба страшилища захохотали так, что затряслись верхушки деревьев.

Святополк попробовал пошевелиться (да и голову ощупать не мешало б – на предмет шишек и синяков), но с ужасом обнаружил, что связан по рукам и ногам. «Беда! – подумал он. – Что же делать?» Но обдуматься не успел.

– Вон, вон они! – послышался голос.

Кричала Ниточка.

– Уходите! – немедля откликнулся витязь, понимая, что из-за него и доростольцы могут попасть в лапы великанов.

– Сейчас разберёмся, – послышался тут чей-то незнакомый голос.

Кое-как повернувшись, Святополк разглядел между деревьев целую процессию. А впереди шагали два незнакомых старика.

И настолько они чудно` выглядели, что молодой воин уставился на них во все глаза, даже на мгновенье позабыв о своём затруднительном положении, грозящей ему мучительной смертью. А, кроме того – мелькнула мысль: появление новых действующих лиц всегда может изменить ситуацию. И поскольку в худшую сторону уж менять некуда, то, стало быть…

Итак, взору князя открылись два кряжистых старика, наряженных в одинаковые полусапожки на толстой подошве и одинаковые же сиреневые кафтаны. Причём, первый из них – рыжебородый – ехал верхом на быке, а второй, ведший коня под уздцы, обладал бородой совершенно немыслимого красного цвета. К тому же, на его плече примостилась, болтая ногами и, сплёвывая шелухой от семечек, крошечная сморщенная старушонка.

– Эй вы, бездельники! – крикнул рыжебородый, слезая с быка и поглаживая его по боку.– Что вы тут задумали?

– Ничего мы не задумали и, вообще, идите своей дорогой, – потупя взор, но, однако, решительно пробубнил Бука, ощупывая пояс.

– Да ты, никак, дубинку потерял, сосед? – проговорил второй старик.– А ведь её Хыка украл.

– Это не я. Я не крал твоей дубинки. Её украл не я, – затараторил Хыка, беспомощно озираясь по сторонам.

И тут старушка, сидевшая на плече краснобородого, открыла рот и, указывая пальцем на Хыку, прошамкала:

– Горячо!

И все увидели, что шапка на нём дымится.

– Ай! – завопил Хыка, схватил свой колпак и швырнул его наземь. Тот тут же вспыхнул ярким жёлтым пламенем, а его обладатель бросился бежать, как лиса от гончих. Бука, изрыгая страшные проклятия, немедля кинулся за ним, ломая и круша попадающиеся на пути деревья.

– 4 —

– Ну, вот, юноша, на этот раз всё для тебя окончилось благополучно, – проговорил рыжеволосый старик, разрезая бечёвку, связывающую сына Ратибора.

Молодой человек встал, отряхнулся, назвался. Княжеский титул, однако, не произвёл на спасителей Святополка никакого впечатления. Вроде как, каждодневно (хотя, кто знает, может, так и было?) они встречаются с наследниками престола.

– Я – Хохлач, – сказал старик, протягивая руку.

– А я – Капчо, – произнёс второй.

«Имена! – подумал молодой витязь.– А ведь это те…» В этот момент он, конечно, не подозревал, что истинные прозвания стариков гораздо проще, и звучат вполне по-людски, а точнее, по-роцки, однако известны очень и очень немногим.

– Вы братья Стережного? – спросил он, потирая запястья.

– Да, – с некоторым удивлением, ответил за обоих Хохлач.– А ты что, его знаешь?

– Он меня знает, – промолвил витязь.– Мы встретились, когда я выехал из Рудана.

– Предостерегал?

Князь кивнул.

– Ну, это он любит. А, вообще-то, правильно делал. Тебе ещё учиться и учиться, – проговорил Капчо.

– Наговорил, наверное, много? – вставил Хохлач.

– Многовато, – согласился Святополк.– Я всего и не понял.

– Стережный знает, что говорит, – строго произнёс старик.– Попусту языком не трепет. Про барона сказал?

– Да.

– А про Ма-ара?

– Нет. Кто это? А, подожди, это ж колдун тот, что с упырём клюворылым.

– Красивую ты Караму кличку вымыслил, – улыбнулся Капчо.

– Не я. Это Черномазик. Он у меня мастер на… – Святополк замялся.

– Афоризмы всякие, – помог договорить старик.

– Да, на афоризмы, – неуверенно подтвердил молодой князь, подумав, что ему ещё, и в самом деле, учиться и учиться. Потом, желая пояснить, добавил:

– Черномазик – это домовой.

– Знаем, – сказал Капчо.

– Он у меня с конём…

– Найдётся. Что ему сделается? – перебил Хохлач.– Ты, молодой человек, лучше побеспокойся о своей задачке. Ма-ар что-то вместе с Бухнадаром затевает. Сами пока не поймём, что. Ты бы поосторожнее.

– Постараюсь, – вымолвил Святополк, зная, впрочем, что он и осторожность как-то плохо сочетаются.

Здесь послышался топот копыт. Это возвращался к хозяину Ветролёт. Черномазик сидел у него между ушами. Придержав коня, домовой спрыгнул на землю и подбежал к Святополку.

– Всё нормально, хозяин? – прокричал он.– Я спал. Ничего не понял.

– Обошлось, – ответил витязь, вкратце пересказал последние события и представил стариков домовому. Но они оказались знакомы.

– Чем ты бороду красил? – сделав ударение на последний слог, обратился Черномазик к Капчо.

– Я сразу понял, что тут без тебя не обошлось, – сказал старик и, обращаясь уже к брату, добавил:– Копия – дед, скажи?

– Похож, – проговорил Хохлач.– Придётся тебе ему ответить, не отвяжется.

– Не краской и не замазкой. Я на солнышке лежал, кверху бороду держал.

– Совсем другое дело. Теперь вижу, что это вы, те самые.

Святополк, растерянно улыбаясь, наблюдал за странным ритуалом.

– Ладно, Чёрный, – промолвил Капчо, – позабавились, и хватит. Нам теперь надо с твоим хозяином маленько о деле потолковать. А дело такое, – обернулся он к князю, – Я думаю, Бухнадар понимает, что власть его к концу подходит. И сговорился с Ма-аром, что тот ему в подмогу всю нечисть подымет. Так это или не так, проверим. Тут, как говориться, возможны варианты. Наши друзья как раз нынче к колдуну подъедут, пообщаются. А ты, Святополк, продолжай свой путь. Твой черёд ещё не пришёл. У каждого должно быть своё начало. А как всё исполнишь, тогда и об остальном поговорим.

На протяжении разговора доростольцы стояли несколько в стороне, никак не вмешиваясь, и только Ниточка, в конце концов, не выдержала и подошла ближе. Она внимательно посмотрела на молодого витязя и серьёзно сказала:

– Ты храбрый! Если бы они напали на тебя в честном бою, ты бы не посмотрел, что они великаны, а задал бы им как следует.

Святополк немного смутился, а Хохлач, поглядев на девочку, ободряюще произнёс:

– И то верно, князь. Она права. Мы этих лесных пугал хорошо знаем. Есть у них такой обычай каверзный – бить из засады путника по голове целым деревом. А вот в честном бою… И вообще, за этими Букой и Хыкой нужен глаз да глаз. Вечно что-нибудь напакостят. Так что нам приходится держать ухо востро.

– 5 —

Раз все в сборе, можно и путь продолжать.

– Переночуешь сегодня у нас, – сказал Хохлач молодому князю.– И хуторян твоих приютим, не беспокойся. Место всем найдётся. Дом большой. А завтра на рассвете из леса выедешь. Нам сейчас – главное Веймон перейти, а что тут осталось? Если в котурах25 считать, то совсем ерунда.

– Хохлач, – проговорил Святополк, – а почему Бука и Хыка вас так испугались? Они, в самом деле – великаны, а вы – два пожилых человека.

– Вот именно, что пожилых, – ответил старик.– Мы уже пожили, свой путь прошли. Тем более – начало. Подожди немного. Сам, глядишь, таких сил наберёшься, ещё тормозить придётся.

– Зачем меня тормозить? – не понял витязь.

– Ну, это я так. Авось, не придётся. Были такие. Все мелкие боги от них разбегались, пока Семаргл не вмешался. Ох, большая беда была. Да ты помнишь! Это ведь всего десять лет, как минуло. У вас в Рудане тоже тогда буря прошла, и Перун молнии кидал. За подлецом мокинзарским стало присмотреть некому. Попрятались все кто куда, вот он и пошёл со своей ордой. Да, большая беда, – повторил старик. – У вас в Роце, ещё что. А вот в Гиспии тогда целый город в океан смыло. Дорип, слышал? Нет? Ну, и не услышишь. Нет его больше. А в Галиндии вулкан проснулся. Лев-гора. Три деревни, как корова языком…

– А…

– Ш-ш-ш! Тихо! – вдруг пришикнул старик, не дав Святополку задать очередной вопрос. Капчо же, ехавший вместе с остальными чуть сзади, ничего шипеть не стал, потому как все и так молчали (а старушка на плече и вовсе спала), а таинственно прижал палец к губам, указав куда-то вперёд. Там, в едва различимой за ветвями, глубине леса, двигалось, осторожно ступая, нечто невиданное.