Условная реальность

Вместо Краза, который к тому времени погиб, – не вернулся из очередного полета, – лабораторию возглавил умный и до сумасшествия одержимый его идеей избирательного гена Регул. Но прежде чем приступить к массовому уничтожению вирусом людей, надо было обезопасить от инфицирования себя. Усовершенствовав данный штамм на искусственно выращенном биоматериале, Регулу для контрольной проверки, как и предсказывал Краз, понадобились естественные человеческие организмы. Вот тогда-то пираты вспомнили обо мне и мне подобных. Изъяв у Антареса, меня вновь поместили в исследовательский центр, и из одного круга ада я сразу окунулся в другой. Потянулась бесконечная череда постановочных экспериментов, большинство из которых сопровождалось ужасными смертями моих товарищей по несчастью, чей геном отличался от генома пиратов. Смертей было много. Так продолжалось до тех пор, пока в конце концов не было создано то, что сейчас находится у вас в контейнере. Стеклянный вирус, абсолютно безвредный для пиратов и пока еще для нас, землян, марсиан, овидиков, и не имеющий аналогов по летальности исхода для других представителей рода человеческого. Кроме того, вирус позволяет с легкостью мозаики заменять один избирательный ген другим.

Перед тем, как осуществить захват планеты, пираты доставляют к себе несколько сотен ее представителей разных рас, возрастов и полов. После чего начинается долгий кропотливый процесс поиска избирательного гена. Главное и непременное условие: он должен быть общим у тех и ни в коем случае даже близко, в ходе различных мутаций, не соприкасаться с нашими… В качестве переносчиков заболевания пираты предпочитают использовать овидиков. В отличие от нас, землян, у этого народа сильно развит так называемый центр послушания, что очень удобно. Они легко поддаются зомбированию и не пытаются сопротивляться. В основе их мировоззрения лежит «непротивление злу насилием», овидики никогда не поднимут руку на своих поработителей, наоборот, молча, с достоинством примут на себя все отпущенные им страдания и, даже умирая в жестоких муках, будут свято верить в неизбежное торжество добра и справедливости. Они чисты и непорочны в своих мыслях и смотрят на мир и на тебя большими печальными глазами, подчас просто вынимая душу. Но так как у пиратов души нет, то и вынимать особо нечего.

Обычно для распространения вируса пираты отбирают семерых овидиков, – почему именно семь – точно не знаю, так повелось с самого начала, – сажают в звездолет и отправляют на облюбованную планету, а перед высадкой, окончательно подавив у тех волю и разум, вручают им смертоносные ампулы. С одной стороны, дополнительные меры предосторожности, чтобы зря не рисковать своими людьми, а с другой – еще одна контрольная проверка на избирательность – вдруг вирусологи что-то напутали. Все действия и перемещения по планете зомбированных овидиков строго-настрого отслеживаются. Через несколько дней, когда дело уже сделано и при условии, если все переносчики остались живы, их забирают обратно. Если нет – уничтожают и повторяют то же спустя пару недель, но уже с новой партией.

Кари невольно содрогнулась, чувствуя, как ее сердце сжимает ледяная волна непреодолимого ужаса. «Неужели такое вообще возможно в наш продвинутый век? Подумать только, и ради чего?!» Девушка беспомощно обернулась, с мольбой взглянув на Акелса, который, к счастью, находился как всегда рядом. Но тот, слегка нахмурившись, молчал, буквально вперившись в экран сфериза. А Данияр тем временем продолжал:

– В тот день пираты должны были отправить на Сканию очередную партию овидиков, а их на базе осталось всего семеро, ни больше, ни меньше, прямо под расчет. И среди них – одна молодая женщина, невысокая, хрупкая, с большущими печальными, как на ликах святых, глазами. Таких нельзя убивать, с них иконы писать надо… Она всегда казалась мне какой-то странной, непохожей на своих сопланетников, более независимой, что ли, способной к протесту. Накануне полета она просто взяла да и шагнула вниз с лестничного пролета, размозжив себе голову и тот злополучный подавляющий центр… Ее, конечно, попытались реанимировать…

К этому времени я уже давно и твердо решил для себя – уходить любыми путями, при первой возможности, а там повезет, не повезет – другой вопрос, только бы из лаборатории вырваться… И вдруг такой шанс. В общем, я вызвался сам, вместо нее. Пираты тоже особо не возражали, на этот раз у них просто не было иного выхода. Вот так я и оказался на звездолете.

Вы меня спрашивали, «Котан» это или нет. Не знаю, вполне вероятно, просто его точная копия. Я не вдавался в такие подробности, тогда самым важным для меня было лишь то, что это звездолет с примитивной системой управления и минимальным количеством экипажа, всего три человека – пилоты и охрана одновременно. Я, конечно, прекрасно понимал, что эти трое отлично подготовлены и вооружены до зубов, но я также понимал и то, что до Антареса им очень и очень далеко, а значит, можно было рискнуть. Нас, переносчиков вируса, пираты держали в наглухо закрытом отсеке. Так сложилось, что, по очередности, на Сканию меня должны были высаживать предпоследним.

Я уже говорил, приземлившись, перед высадкой, пираты обрабатывают мозг коротким подавляющим излучением, превращая на определенный период живого мыслящего человека в послушную безвольную куклу, и вручают ему смертоносную ампулу. Разговаривать между собой в отсеке категорически запрещено, но у некоторых овидиков есть замечательная способность читать мысли на расстоянии, особенно такие сильные, как мольба о помощи. На мое счастье, последний из оставшихся овидик принадлежал именно к этой касте. Я мысленно обратился к нему и, умоляя, попросил помочь – отвлечь на минуту охранников, когда те придут за мной. Несмотря на всю свою кажущуюся безропотность, он согласился. Воспользовавшись этим, я неожиданно напал на одного из пиратов и, прикрываясь им, как живым щитом, сумел завладеть бластером. К сожалению, овидик в той схватке погиб. Двух других пиратов я нейтрализовал их же подавляющим излучателем и высадил на планете. После чего поднял, как сумел, звездолет и попытался совершить переход. Мне было все равно куда прыгать, лишь бы выиграть время и уйти от луча и погони, а в том, что они будут с минуты на минуту, я ничуть не сомневался. Но так как сам я никогда в жизни не совершал гиперскачков, а только наблюдал за тем, как их проходят другие, более опытные пилоты, то, видимо, что-то напутал в координатах, и звездолет выбросило прямо в метеоритный поток. Едва уклонившись от прямого лобового столкновения с огромной каменной глыбой, корабль тут же наскочил на булыжники сбоку и сверху, сильно тряхнуло, потом еще раз и еще. Вследствие повреждения обшивки возникла угроза разгерметизации отсека, и бортовой аналитик предложил мне в целях безопасности до полного устранения неисправности переместиться в каюту капитана. Мне ничего не оставалось делать, как быстро последовать его совету. Не зная, чем закончится мое путешествие и на всякий случай, чтобы как-то привлечь внимание тех, кто когда-нибудь обнаружит мой звездолет и меня, я, покидая отсек управления, полоснул бластером крест-накрест над спинками кресел. По крайней мере, тогда мне показалось это довольно убедительным. Перейдя в капитанскую каюту, я включил сигнал бедствия и задраил дверь. Я уже хотел сесть в кресло и пристегнуться, но не успел. Последнее, что я помню, это последовавший еще один мощнейший удар, который просто сбил меня с ног, наотмашь впечатав в стену, потом меня отбросило назад, в глазах что-то вспыхнуло, и наступила кромешная темнота…

– Падая, ты, скорей всего, приложился виском о металлический магнитный обод сфериза, на нем была твоя кровь, – прокомментировал Юрий. – Да и сам сфериз представлял собой жалкое зрелище. Тебя, наверное, еще бросало и не раз…

– Наверное… Если честно, больше совсем ничего не помню. Очнулся уже здесь, в изоляторе. Первой мыслью было, что я снова попал к штурмовикам Арктура, и только потом, увидев синий комбинезон Юрия, немного успокоился. Я просто боялся поверить, что вы с Земли, и кошмар, в котором я жил все эти годы, для меня, возможно, закончился…

– Конечно закончился, никаких «возможно», – поддержал его Лиар. – Через несколько часов, когда полностью восстановится связь с Космоцентром, ты еще раз подробно расскажешь все то, что сейчас рассказал нам. Я думаю, Звездный Альянс быстро найдет способ пресечь это разбойничье братство распоясавшихся космических бандитов, восстановив мир и спокойствие во Вселенной, ведь не случайно Арктур держится подальше от наших планет.

– Держался, – поправил Орлов и добавил: – Да, получить сейчас огласку не в интересах адмирала, он пока еще не готов к ведению полномасштабных Звездных Войн, особенно с таким крупным и сильным противником, превосходящим его практически во всем. Навредить, конечно, сможет, но не более того. Сейчас он только-только прощупывает почву, выискивает, так сказать, слабые места, и его вторжение на Каскару – это всего лишь первый пробный шар с далеко идущими планами…

Кари показалось, что она ослышалась, да и другим, наверное, тоже.

– Вторжение на Каскару? – обеспокоенно переспросил капитан в наступившей тишине. – Я тебя правильно понял, Данияр, Арктур готовит вторжение на планету системы звезды Проксима Центавра?

– Почему готовит? – теперь уже совершенно искренне удивился тот. – Каскара была захвачена пиратами полгода назад, почти сразу же после того, как геологическая разведка подтвердила наличие в ее недрах огромных залежей ангельука. Арктур, конечно, изрядно рисковал, принимая подобное решение, но когда-нибудь это должно было случиться. Рано или поздно интересы Звездного Альянса и пиратов все равно бы где-нибудь да пересеклись. Жаль только, что этой точкой соприкосновения стала несчастная Каскара. Жажда наживы перевесила все разумные доводы, но отказаться от такого лакомого куска, по-видимому, было выше их сил, к тому же в пользу захвата наверняка сыграла природная изолированность планеты. Как бы то ни было, но в результате Каскару постигла та же участь, что и остальные системы: стеклянный вирус с избирательным геном уничтожил коренное население за пару дней. Теперь на огромной территории Центрального космопорта базируются пираты, следя за ходом разработок месторождений и добычи ангельука.

– Подожди, а как же орбитальный город? – почти одновременно, с затаенной надеждой на ошибку, воскликнули Отери и Юрий. – Там уже давно обитают наши исследователи, грамотные, ответственные специалисты, почему же никто из них ничего не заметил, не сообщил в Космоцентр? – добавил Игнатов. – Нет, ты что-то путаешь, ведь они до сих пор отправляют ежедневные…

– Орбитальный город был уничтожен пиратами в первую очередь, – оборвал его на полуслове Орлов.

– Но как такое возможно? Почему наши люди ни словом не обмолвились о готовящемся вооруженном вторжении? Или их тоже внезапно поразил какой-нибудь вирус?

– Нет, бластеры… – И видя по-прежнему недоверчивый взгляд Юрия, Данияр пояснил: – На деле все происходит очень просто и быстро: по внешней границе орбиты планеты на время захвата разворачивается информационный вакуум, своеобразная черная дыра, поглощающая в себя любые входящие и исходящие сигналы. Причем для стороннего наблюдателя это выглядит как обычный секундный сбой связи, потом все вроде восстанавливается и идет в обычном режиме. Вот только этот обычный режим уже не настоящая действительность, а своего рода имитация, программа, выстраивающая иллюзию продолжения жизни как с той, так и с другой стороны. Жители орбиталки продолжают пребывать в полной уверенности, что общаются с Космоцентром, а в Космоцентре даже не сомневаются, что все данные, поступающие к ним, исходят из орбитального города. Крики о помощи остаются внутри. После нападения людей заменяют киборгами, как две капли воды похожими на своих предшественников, вакуум спустя определенное время рассеивается в пространстве, и все, никаких следов.

– Забросить на орбиту вакуумный мешок и смоделировать программу, о которой ты нам только что рассказал, в принципе не так уж и сложно, – подключился к разговору Акелс. – Но чтобы заменить настоящих людей искусственными киборгами, нужна как минимум развернутая биометрия каждого проживающего на орбиталке. А это ни много, ни мало сто девяносто семь человек, плюс время на выращивание биоматериала, которое даже в ускоренном режиме составляет дней шесть, не меньше, так?

– Наверное… У меня нет точной информации по данному вопросу.

– И не надо, вакуумный мешок держится самое большее около суток, потом начинается его постепенный распад, следовательно, создавать клонов необходимо заранее. Тогда сразу возникает резонный вопрос: откуда у Арктура биометрические данные наших сотрудников?

Данияр собирался ответить, но тут некстати, едва сдерживая слезы, вмешалась Кари:

– Ребята, так это что же получается? Выходит, людей, находящихся на орбиталке, давным-давно нет в живых, а мы вместе с Космоцентром все это время общались с программируемыми клонами?.. А Огюст Алабьев? Он ведь настоящее межгалактическое светило в области биологии! Что с ним? Может быть, ему все-таки повезло и удалось спастись?

Данияр опустил глаза:

– Сочувствую, но на орбитальный город был высажен хорошо подготовленный десант, в задачи которого не входило разбираться, кто есть кто, все люди погибли на месте, даже не успев защититься…

– О Солнце, какая бездумная и бездушная жестокость, но за что?!

– Вот тебе и Мариша. – Веда многозначительно переглянулась с Лиаром. – Сброс к первоначальным настройкам. А мы-то с тобой думали – повзрослела…

– Влад, мне кажется, нам необходимо вернуться, – тщательно взвешивая каждое слово, предложил Виор. – Если все, что он нам здесь сейчас рассказал, правда, – а я склонен верить ему, – продолжать полет бессмысленно. Мы угодим прямо в руки Арктура.

– Может, лучше бросим якорь и дождемся связи с Космоцентром? – выдвинул встречное предложение Отери.

– И что нам это даст? Или ты хочешь переложить всю ответственность за принятие решения на Звездный Альянс? Зачем?

Однако капитану было не до полемики:

– Я согласен с бортинженером. Нам необходимо залечь в дрейф и дождаться связи с Космоцентром, – сухо сказал он, потом, немного подумав, хотел еще что-то добавить, но не успел.

«Справа по борту звездолет, два звездолета, три звездолета, – отчеканил сфериз, проецируя изображение. – Координаты… Слева по борту звездолет, два звездолета, три… Координаты… Сзади по борту…»

Маленькие юркие звездолеты появлялись и множились, как матрешки, выныривая то тут, то там, казалось бы, из пустоты, а экипаж в тревожном безмолвии смотрел на разворачивающееся перед ними действие.

– Одиннадцать, – насчитал Лиар, глядя на разбегающийся серповидный клин, идущий тараном на «Волну-6».

А Орлов, смертельно побледнев, произнес то, чего так боялся услышать каждый:

– Пираты…

– Пытаются зажать нас в кольцо. Ну что, Влад, еще один гиперскачок? – с нарочитым спокойствием уточнил Коугенс.

Капитан отрицательно покачал головой:

– Нет, мы еще после первого полностью не восстановились. Если уйдем во второй, можем остаться вообще без связи. Лучше воспользуемся старым проверенным способом и оторвемся от них на скорости.

– Но они будут сидеть у нас на хвосте и гнать на Каскару, не давая свернуть.

– Значит, пройдем над ней до Альфы Центавра А. Самое главное сейчас – выиграть время…

* * *

Ослепительные лучи Алголя с какой-то тупой жестокостью больно били в глаза, безжалостно палили, обжигая и без того покрасневшую кожу рук, высушивая последние капельки живительной влаги. По-видимому, могущественные духи, покровители тепла и света, враз отвернулись от маленькой планеты бета-звезды Персея. Чем же ее жители так прогневали их, за что они обрушили лавины огня и смерти на своих ни в чем не повинных и беззащитных питомцев?

Юная водяница, стоя на коленях в безмолвной скорби и молитвенно сложив руки и хвост, с вопрошающим смирением всматривалась в неестественно лиловое, с багряными сполохами небо. На что надеялась она, какой ответ хотела услышать от своего Владыки, которому верила, перед которым преклонялась и который так безжалостно обошелся с ней и с ее собратьями по разуму, в одно мгновенье проложив между собой и ими бездонную пропасть, не имеющую границ? Как же это произошло? Ведь еще только вчера все было совсем по-другому: на планете бурно кипела жизнь, рождались и умирали люди, объявлялись войны, заключался мир, рядом находились друзья и враги. А в соседнем кристально чистом озере со своими подданными жил тот, кого водяница так мечтала назвать любимым, но который по родовому праву был сказочно богат, а значит, и недосягаем до нее… Этим утром они стали равны. Смерть породнила их всех, совершенно не разбирая, где мужчины, женщины, дети, старики. Она своими глазами видела, как пенилась и шипела, испаряясь, вода. Больше нет их домов – прозрачных озер, больше нет водного народа.

Водяница медленно повернула голову, обведя безжизненным взором группу пришельцев. Они стояли всего в нескольких шагах от нее и бесцеремонно разглядывали чудом уцелевшую от смертоносного луча одну из последних жительниц Тарулндика, как победители разглядывают жертву. В детстве водяница не раз слышала старинные легенды о якобы существовавшем когда-то сухопутном народе, но так близко видела их впервые. Черные шлемы и такого же цвета блестящие комбинезоны с алым кристаллом рубина вместо сердца, а хвост разделен на две половинки – так вот, оказывается, как они передвигаются по земле. Настоящие посланники ада. Откуда же явились эти дьяволы? Чем помешала им маленькая планета, зачем они обрекли на гибель стольких людей? Кто ответит на эти вопросы, кто объяснит? Неужели Владыка никогда не покарает тех, кто принес сюда зло, неужели Всемогущий принял их под свое покровительство?

Вдруг от пришельцев отделился один и не спеша направился к ней, тяжело ступая по израненной земле. Водяница не попятилась, не дрогнула, она по-прежнему продолжала сидеть, безучастная ко всему, вот только сердце забилось часто-часто. За ним тут же поспешил другой – небольшого роста, почти ребенок. Он что-то резко сказал первому. Но его слова были встречены дружным хохотом, маленький дьяволенок оглянулся, и смех неожиданно прекратился. Отстранив рослого, он шагнул к ней.

Последнее, что запомнилось жительнице Тарулндика, это были большие широко поставленные глаза, с состраданием смотревшие на нее из-под шлема. Внезапно в этих глазах вспыхнули злые зеленые огоньки ненависти. Пришелец быстрым движением достал из-за пояса какую-то продолговатую трубку, и яркая ослепительная струйка света поглотила мир…

ГЛАВА 5. ЩУПАЛЬЦА ДЬЯВОЛА

Пираты давно остались где-то далеко позади. Расчет Владислава оказался верен: состязаться по скорости с «Волной-6» вражеским звездолетам было явно не под силу. Вокруг снова простиралась непроглядная тьма космоса. Слабо мерцали звезды, и все явственнее чувствовалось живое дыхание Млечного пути. То там, то тут навстречу попадались целые потоки гигантских метеоритов, маневрировать среди которых приходилось с большой осторожностью… На борту корабля вновь воцарилась привычная рабочая атмосфера, правда нервы, точно струны, были натянуты до предела. Все в нетерпении ждали, когда же восстановится связь с Космоцентром, но эти последние, самые томительные минуты, как всегда, почему-то затягивались, полностью выбивая из колеи, и казались просто невыносимыми. Тем не менее, никто из ребят не подавал вида.

Кари тоже старалась не впадать в панику и сохраняла деланное спокойствие, чересчур усердно занимаясь изучением останков НФМТ – того самого паучка-крестовика со странными наростами на лапках, о которых она совсем недавно пыталась рассказать своему брату. Жаль только, что Влад тогда так и не выслушал ее. Ведь то, что на первый взгляд выглядело довольно странным, на самом деле имело вполне логическое объяснение – один из уцелевших микроскопичных наростов представлял собой прозрачное стеклянное образование. «Выходит, смертоносный вирус, поражающий людей, носителей избирательного гена, может оказывать косвенное воздействие и на представителей других биологических видов, например из класса насекомых. Надо будет потом обязательно показать это Юрию. Да и Веде, наверное, тоже…»

Капитан вернулся из своей каюты в отсек управления, куда незадолго до него уже прошли Лиар и Орлов.

– Ну что? – спросил он их, кивком указывая на сфериз.

– Пока ничего, молчит, – пожал плечами Коугенс. – Я на всякий случай попросил Лане проверить блок внешнего кодоприемника для исключения вероятности местной причины сбоя.

– Правильно сделал. Лане проверил?

– Еще нет, но он сразу же зайдет к нам…

И словно в подтверждение его слов дверь отсека снова распахнулась, пропуская вперед оператора связи. Правда, Молл явился не один, за ним в комнату проследовал и Акелс.

– А мы о тебе только что вспоминали… – начал Владислав, и, наткнувшись на серьезный, не предвещавший ничего хорошего взгляд бортинженера, почувствовал, как тревожно сжалось сердце. – Что случилось?

– Связи не будет, – на одном дыхании, чуть не плача выпалил побледневший Лане. – Я думал, что все нормально, я ведь все проверил, оно все выглядело, как обычно, а тут Акелс внимательно посмотрел, и…

Ленцед слегка отодвинул в сторону расстроенного мальчишку:

– Влад, поврежден кристалл главного контура, – четко пояснил он. – Причем Лане прав: внешних признаков повреждения действительно нет, оболочка сохранена полностью, а вот внутри структурированная кристаллическая решетка нарушена, образно говоря, изъедена, как яблоко, червоточинами. Только внутри яблока в результате этого появляется гниль, а здесь произошло необратимое расслоение однородного материала кристалла и превращение его в обычный песок. Восстановлению не подлежит. Для запуска кодоприемника нам потребуется новый кристалл, аналогов по мощности которому на нашем звездолете нет.

– Но как же так? Почему? Как это могло случиться? Что явилось причиной подобного превращения?! – с жаром, поддавшись эмоциям, воскликнул Лиар.

– Кристаллы листидия – сравнительно новый материал, в кодоприемниках их применяют совсем недавно. Они очень хорошо себя зарекомендовали, но пока еще слишком мало изучены. Возможно, что-то произошло при прохождении квантового порога, – попытался хоть как-то обосновать произошедшее Лане.

– А что, разве до нас никто не совершал гиперскачков? Или у них были другие кристаллы?

– Да, на многих моделях все еще используется ардонит.

Но Коугенс, казалось, не слышал его:

– Ты тоже так думаешь? – обратился он к Акелсу.

– Гадать не в моих правилах, поспешные выводы чреваты, – абсолютно невозмутимо ответил тот. – Прежде чем строить какие-либо умозаключения, пусть с этим кристаллом поработают Веда и Виор.

– Надеюсь, ты уже передал им его?

– Нет, но я пригласил их через несколько минут зайти в кодорубку. Будет лучше, если они сами обследуют все на месте.

– Согласен, так действительно лучше. Вот только в нашей ситуации это, как я уже понял, ничего не изменит. Хотя… почему не изменит? – вдруг, словно ребенок, просиял Лиар и выразительно посмотрел на капитана. Владислав понял его с полуслова:

– Ну конечно, раз у нас нет теперь внешней связи, значит, мы уже ничем не рискуем и можем запросто совершить гиперскачок.

– Не хочу вас расстраивать, но в процессе генерации искривления пространства этот кристалл тоже играл немаловажную роль, – вернул их с небес на землю Ленцед. – Правда, здесь, в отличие от узла связи, можно попробовать пересмотреть изначальную схему, заменив поврежденный кристалл другими, имеющимися у нас на борту. В результате, конечно, пороговые характеристики будут значительно уступать предыдущим, так как уменьшится радиус искривления пространства, соответственно, уменьшится и расстояние прыжка при тех же энергетических затратах, но это лучше, чем ничего…

– Сколько тебе потребуется времени? Ты сам справишься или возьмешь кого-то в помощники?

– Часа три как минимум. Один я провожусь значительно дольше, поэтому лучше, если мне помогут Отери и Виор.

– Хорошо, бери ребят, и действуйте, – не колеблясь, принял решение капитан. – Нам обязательно надо иметь хоть какой-никакой, но запасной вариант. Ты же понимаешь – только скорости может быть недостаточно.

– У нас в арсенале, кроме мазерного луча, есть еще ионно-плазменная пушка, «блуждающий сноп», – как бы невзначай напомнил ему Коугенс.

– Я знаю, но космический бой давайте отложим на самый крайний случай, зачем зря рисковать? Возможно, нам все-таки удастся проскочить и так.

– Возможно…

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – перебил их Ленцед. – Правда, для начала я все же загляну в кодорубку, пообщаюсь с Ведой и Виором, тем более что сам их туда и позвал. А ты как: остаешься здесь или идешь со мной? – обратился он к Моллу.

– Я тоже пойду с вами, – неожиданно заявил Лиар, поднимаясь. – Вернее, мы с Лане пройдем в кодорубку, а вы с Отери займетесь разработкой альтернативной схемы для прыжка. Виор присоединится к вам чуточку попозже…