Сильвио

Царь, нет слуги вернейМеня…

Базилио.

Так знака жди, и в чашу,По манию руки моей,Ты принцу Сильвио отравы сонной влей.

В другом конце залы разговаривают двое придворных.

1-й.

Кто эта девушка, сеньор, что с принцем рядомСидит на троне золотом?Она – царица гордым взглядомИ повелительным челом.

2-й.

Как, вы не знаете? То лучший перл в короне;В одном из кутежей король ее нашелВ каком-то уличном притоне,И, фрейлинам на зло, блудницу он возвелНа опозоренный престол.

Беатриче (подходит к окну и откидывает завесу).

Что боитесь вы рассвета?Ставни настежь распахните,И с зарей потоки светаВ залу душную впустите!Солнце, солнце! Меркнут свечи,Ветерок подул из окон,И дрожат нагие плечи,Золотистый вьется локон…Но зачем же ваши очиМалодушно пред зареюИщут тени, ищут ночи,Как пред грозным судиею?Хорошо тебе бледной блесталкою быть,О Заря, ничего не желать, не любить.Хорошо тебе, чистой богинеПрезирать наше счастье, над миром царя,Ты улыбкой бессмертья, заря,И сиять будешь вечно, как ныне.Мы же, – мы на земле лишь мгновенье живемТак чего нам стыдиться? Скорее возьмемВсе, что взять только можно от жизни!Озаряй же, денница, мне радостный лик,Я очей пред тобой не склоню ни на миг,—И, не внемля твоей укоризне,Я пороком моим насладиться спешу,Мой кипящий бокал я до дна осушу,Поцелуям отдамся я смело.Не боясь твоих чистых, холодных лучей.А потом… Пусть потом будет пищей червейМолодое, цветущее тело!

Сильвио.

О, милая! Склонюсь благоговейно,Подобно робкому, влюбленному пажуИ на пурпурную подушку положуЯ пальцы белые руки твоей лилейной.Вот так… А вы, рабы, сюда, сюда скорей.Князья и рыцари, падите ниц пред ней…Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет,Открыто выступит вперед и громко скажет:«Я смею презирать блудницу. я честней!»

Молчание.

Вы видите, я прав, молчите вы позорно…Так на колени же пред ней,Целуйте руку ей покорно,Целуйте все…

Беатриче.

В смятеньи пред тобой поникла я очами…Прости, не знаю, как и чем благодарить…Могу лишь край твоей порфиры ороситьГорячими, безмолвными слезами…За подвиги твои грядущие я пью,За Сильвио – вождя я тост провозглашаюИ чашу полную моюНавстречу солнцу поднимаю!

Сильвио.

За победы!..

По знаку короля Виночерпий подает Сильвио кубок с ядом, он его выпивает. После молчания.

…Глаза застилает туман…Тише… слышите, ржут где-то кони…Вот и трубы звучат, вот трещит барабан.И, как молния, вспыхнули брони…Легионы, вперед! Проношусь я грозой.И бегут племена и народы —Как пески пред самумом, бегут предо мной,И как бурей гонимые воды!

Чаша падает из его рук, и он склоняется, одолеваемый дремотой.

Я весь мир победил, я бессмертен, как бог.Подо мной, пресмыкаясь во прахе,Где-то там, далеко, у подножия ног.Мне вселенная молится в страхе.Выше, выше… Не видно земли, и кругомБеспредельное сердцем я чую.И несут меня крылья, несут… и орломПрямо в бездну я мчусь голубую!..

Засыпает.

Базилио, сбросив плащ, является в царском одеянии. Все перед ним преклоняются. Он подходит к Сильвио и снимает с него корону.

Король.

Вот человек, он стремился к величью и власти,Людям и Богу грозил он рукой дерзновенной,Душу его волновали могучие страсти;Мало казалось для них необъятной вселенной…Где же, герой, твои смелые, гордые мысли,Силы надежды?..Руки повисли.Сомкнуты вежды…Меч и несметное войско, и гром твоей славы —Вся твоя силаНе победилаКапли отравы!Все, что так жаждал объять ты душой ненасытной,Все улетело.И беззащитно —Жалкое тело.Вот – наша доля!.. Какая-то вечная сила.Скрытая тайной,Нас одарилаЖизнью случайной.Не для себя – для нее мы живем и страдаем.Полны томленья.И улетаем,Как сновиденья!..

Слуги уносят спящего Сильвио.

Третье действие

Сильвио спит под звериной шкурой; над ним стоит Клотальдо, указывая ему на небо, в том же положении, как в конце 1 действия.

Сильвио (открывая глаза).

Где я?..

Клотальдо.

Орел давно исчез.Потухло солнце за горами…Светила бледные с небесВзирают кроткими очами.Проснись!..

Сильвио.

Где мой престол?..

Клотальдо.

Дитя,Опомнись: жадными очамиЗа птицей гордою следя,Здесь, над угрюмыми скалами,Уснул ты в полдень золотой, —Теперь уж ночь – пора домой.

Сильвио.

Так это был лишь сон!..

Клотальдо.

Но что жеВо сне ты видел, сын мой?

Сильвио.

Боже,Я видел блещущий дворец,Неодолимую державу…Я видел пурпур и венец,Могущество, победы, славу…

Клотальдо.

Забудь их, Сильвио…

Сильвио.

Забыть,Забыть их в трусости, смиренноМне, повелителю вселенной,Главу венчанную склонить?..Нет, лучше смерть!..

Клотальдо.

Утешься, друг,Взгляни, как ясен мир природы,Как спят озер немые воды,Как все торжественно вокруг,Туман клубится, и над бездной,Как бледный жемчуг, в облакахПод тихим светом ночи звезднойМерцают глетчеры в горах…

Сильвио.

Мне тяжко, тяжко!..

Клотальдо.

Сын мой милый,Приди ко мне!

Сильвио.

Не подходи —А то сдержать не хватит силыБезумной ярости в груди!К чему теперь твое участье?Старик, что сделал ты со мной?Отдай мне девственный покой,Отдай мне мир, отдай мне счастье!Но ты бессилен, и с тоскойПоник лишь дряхлой головой…Так для чего ж мечтами славыРебенку душу ты смутил.И для кощунственной забавыИсточник светлый возмутил?Скажи, зачем в тот миг отрадный.Когда над бездной я уснул.Ты лучше в пропасть не столкнулМеня рукою беспощадной?..

Клотальдо.

Прости ему господь!

Уходит.

Сильвио.

Один,Один, – ни звука… спит пустыня..Где твой венец, твоя гордыня.Непобедимый властелин?Стремиться к подвигам великим,Достигнуть трона, счастье, властьДержать в руках, – и сразу пасть,И пробудиться зверем диким. —Насмешка горькая… (плачет).Но если все, чему так твердоЯ верил – сила, красота,Любовь величья власти гордой, —Неуловимая мечта.И жизнь, как молния, умчится. —То где ж не призрак, не обман,Не мимолетная зарницаИ не блистательный туман?..Быть может – сон и эти горы.Луга, долины, небеса…Быть может, призрак и леса,И звезд таинственные хоры…Весь мир – создание мечты.И все величие вселеннойНад бездной вечной пустоты —Лишь отблеск радуги мгновенной…Куда несется жизнь мояНад беспредельным океаном,Как налетевшим ураганомПолуразбитая ладья?Опоры нет: над бурей вечной,Как искра, меркнет свет ума…Бессилье, ужас бесконечный.И одиночество, и тьма!..Лес родимый! Я спрячусь в безмолвьи твоемВ изумрудной, таинственной мгле.И к холодной землеЯ приникну челом.Об утесы дробись и шуми водопад.Пусть студеные воды твои окропятМне горячую грудь…Позабыться, уснуть!..Нет, не буду, как прежде, могуч и здоровСо зверями под свежею тенью дубров,Человека в себе не убить мне ничем;А природе… на что я природе теперь,Развращенный, больной и измученный зверь?Я печален и немБуду в мире блуждать,И закрыт для меня первобытный Эдем,Буду вечно томиться и вечно страдать!

Внутренность пещеры.

Сильвио читает книгу при свете лампады.

Клотальдо входит незамеченным.

Клотальдо. Это ли прежний, счастливый мой Сильвио? Как он измучился, как похудел! Помню тот день когда он пришел ко мне и сказал: «Клотальдо, я хочу учиться, хочу знать, есть ли в мире что-нибудь кроме обмана, видений и снов». Я стал учить его, и с тех пор он проводит дни и ночи в этой пещере. Читает, читает, не смыкает глаз, не ест. не пьет, боится воздуха и света дневного… При свете дрожащей лампады по челу пробегают тени мучительных дум. Тихо кругом… Только летучие мыши вьются, шурша над лампадою; со сводов висят сталактиты и капли стекают по ним и падают на стол, как глухие, тяжкие слезы. В огромной мрачной пещере он кажется таким маленьким, жалким, покинутым… Бедный мой Сильвио!

Сильвио. Кто зовет меня?

Клотальдо. Это я; я пришел тебя проведать.

Сильвио. Тяжко мне, отец… Прежде смутно я чувствовал, что жизнь только греза, теперь наука подтвердила мой опыт… Она доказала, что вся природа лишь сон, и человек никогда не узнает, что кроется там, за призрачной дымкой явлений и форм… Никогда, никогда…

Клотальдо. Дитя, о чем ты горюешь? К чему тебе тайна природы? Надо ли знать сущность того, что люди зовут теплотою, чтобы развести огонь в зимнюю стужу и согреть свои члены? Надо ли знать сущность того. что мы называем движением, чтобы пустить стрелу из лука и настигнуть бегущего зверя? Надо ли знать сущность материи, чтобы хлебом утолить свой голод? Удел человека – работа, а для работы тебе довольно и того, что ты можешь познать. Откажись ты навсегда от бесплодных попыток проникнуть в сущность явлений.

Сильвио. Отречься от того, что одно только делает меня человеком, от самого святого, что есть в моем сердце… Нет, лучше убью себя, уничтожу сознанье, но не отрекусь ни на одно мгновение от моей неутолимой жажды… Для меня нет другого исхода – или проникнуть в тайну, или погибнуть!

Народ. Площадь перед дворцом.

На ратуше звонят в колокол. Крестьяне, ремесленники, купцы, нищие – толкаются, кричат и пробегают толпа за толпою.

Герольд (с трубою).

На площадь, граждане, на площадь!

Купец.

Эй, сосед,Куда бежишь?

Ремесленник.

Бегу, как бык – на красный цвет.Не знаю сам куда, на месте не сидится:Когда народ бушует и стремитсяНа приступ, бунт, пожар – мне все равно – впередБессмысленно бегу, куда толпа влечет.И силы нет остановиться.

Купец (запирая лавку).

И мне не терпится, и я с тобой бегу.Меня несут, как ветер, ногиИ удержаться не могу.

Горожанка.

Ох, захватило дух…

Горожанин.

Эй, бабы, прочь с дороги,Не то раздавят вас, как мух!

В одной из групп.

Набат, набат!

В другой.

Куда бежишь?

В третьей.

Бог весть!

В четвертой.

О чем они кричат?

В пятой.

Сам черт не разберет.

Герольд.

На площадь!

Чиновник.

Как мне быть,Привык начальству я служить;Писал бумаги тридцать летЯ на одном и том же месте,И вдруг – беда, конторы нет!Я одинок, я брошен всеми.Грущу средь буйных мятежейКак о покинутом ЭдемеО канцелярии моей…Конторы нет… Куда деваться?Мир опустел, кому служить?Кому теперь повиноваться?

Лакей (переодетый в платье вельможи).

Вы не дитя; старайтесь житьСвоим умом.

Чиновник.

Ах, что вы, как возможно,Храни нас Бог! Живем мы тихо, осторожно..Смиряться, угождать начальнику во всем —Вот наш удел на белом свете…Куда нам жить своим умом,Мы люди робкие: – жена ведь, сударь, дети.

Лакей.

Бедняк, хочу помочь я горю твоему:Уж так и быть, тебя в чиновники возьму.Твоим начальником я буду,Беги же поскорей в толпу, кричи повсюду:«Да здравствует король наш молодой,Наш принц изгнанник – старого долой!»

Чиновник.

Признаться, я боюсь.

Лакей.

Вы смеете бояться.Когда ваш долг прямой велит повиноватьсяЗаконному начальнику! СейчасЗа дело!

Чиновник.

Но, синьор…

Лакей.

Исполнить мой приказНе медля!

Чиновник.

Слушаю-с!

Лакей.

УжелиТы думал, что народ волнуем мы без цели?При новом короле вольней и лучше жить…Признайся, ведь и ты порой не прочь от взятки;А в мутной-то воде, в смятеньи, в беспорядке.Куда как легче рыбу нам ловить…Послушай, если мне сумеешь угодить —Я к ордену тебя представлю!

Чиновник.

ВашеПревосходительство! бегу, бегу.Опомниться от счастья не могу…Мне – орден! Это цель, мечта всей жизни нашей…

(про себя)

А птица важная, должно быть. Да, такойОсобы слушаться не стыдно:Уж по наружности однойЛицо начальственное видно.Какие брови, что за бас!

(громко)

Лечу, сеньор, лечу исполнить ваш приказ!

Уходит.

Придворный (переодетый в платье рабочего).

Эй, мужичок, ты за кого?

Крестьянин.

Я, батюшка, в делах не смыслю ничего.Картошки два куля привез я на продажу,Да ярмарки-то нет, вот горюшко! БрожуПо городу весь день – купцов не нахожу.Не купишь ли хоть ты? Уж я тебя уважу!Картошка славная, ядреная!

Придворный.

Дурак!Ужели ты к судьбе отчизны равнодушен?Стыдись!

Крестьянин.

Нам времени терять нельзя никак;Нужда не свой ведь брат; мужик земле послушен;Одно лишь на уме – пшеница да овес,Подохнешь с голоду, как хлеб не уродится…А тут еще пора корове отелиться.

Придворный.

Здесь государственный решается вопрос.А у тебя в уме – корова да овес!

Крестьянин.

Ты, братец, не серчай, хозяйственное дело;О пользах родины нам ведать не дано;Что старый государь; что новый – все одно;Того, кто по душе, вы избирайте смело.Мне что? Мне только бы скорей картошку сбыть.

Придворный.

Глупец, ведь юный царь и щедрый, и нестрогий.И вам же обещал он облегчить налоги.

Крестьянин.

Что молвил ты? Отец родной! Не может бытьНалоги?..

Придворный.

Да, на шерсть, и соль, и водку…

Крестьянин.

Ну нет, уж я теперь за Сильвио! На сходкуЯ приведу тебе здоровых молодцов.Налоги! Боже мой, да я на все готов!Ах, светики мои, вот счастье-то какое!Задел же ты нас, братец, за живое…За Сильвио мы все, за Сильвио! Лечу.На площади я весь народ перекричу!

Пьяные солдаты выходят из таверны с песнями.

Один из солдат.

Какой у нас король! Не царь он, а старуха,Ему с веретеном за прялкою сидеть,Умеет лишь в пыли над книгами корпеть.Нет, братцы, Сильвио – вот царь с душой геройской,Вот нашей армии достойный генерал,Рубака, весельчак и любит же он войско!Не даром нас в поход вести он обещал.Награды, ордена, фуражировки …Уж то-то привезем любовницам обновки!

Другой.

Войны, мы требуем войны!

Третий.

За Сильвио, отдайте нам героя.Не то возьмем его мы с боя!Где принц? Где юный вождь? Вся армия за ним!

Мальчик ведет за руку слепого старичка.

Вот слепенький, вот Божий человек!

Слепой.

Бог помочь вам, поклон от нищих и калек.Прослышал, что принц обиду терпит злую;Я старичок простой, не смыслю ваших дел.Но правду Божью сердцем чую:Ведь за обиженных Господь стоять велелВперед же, мир честной! Восстаньте дружно, смело,За принца Сильвио, ребятушки, горой!Он – мученик – король, он, братцы, нам родной;Невинного спасем, умрем за Божье дело!

Народ (в сильном воодушевлении).

Ты правду говоришь, спасибо, старичок!Костьми мы ляжем все за дорогого брата.Мы за гонимого страдальца, с нами Бог!Всем миром постоим за Сильвио, ребята,На смерть за правду, с нами Бог!

Пустыня.

Народ и войско Сильвио под звериной шкурой.

Военачальник на коленях подает ему корону.

Военачальник.

Царем мы Сильвио избрали:Мы умолять тебя пришли,Чтоб ты в смятеньи и печалиНе покидал родной земли.Прими же пурпур и корону;Мы за тобой на смерть пойдем;И путь к сияющему тронуТебе проложим мы мечом.

Сильвио.

Рассейтесь, призраки, исчезните виденья!Прочь, пурпур и венец, не верю вам, о нет!Вы не действительность, вы мой безумный бред,Вы мимолетная игра воображенья…Прочь с глаз моих!

Военачальник.

Король, опомнись, пред тобойНе призраки – взгляни: народом и войскамиПокрыты все холмы. С надеждой и мольбойИскали мы тебя. О, смилуйся над нами.Прими венец!

Сильвио.

Прочь, прочь! Престол ваш – западня,Я знаю вас, предатели, вы лжете.Хотите опьянить могуществом меня,Но только что на миг забудусь я в дремоте.И власти и любви божественным вином,Упиться захочу на троне золотом —Вы в бездну с высоты смеясь меня столкнете,Прочь, прочь!

Военачальник.

Ужели, принц, оставишь ты без местиОбиды и позор! Ужель склонить готовТы гордое чело к стопам своих врагов.Низверженный монарх, лишенный прав и чести…О нет, ведь ты не трус, ты – воин, ты – герой.Ты прежний наш король с великою душой!

Сильвио.

Ты прав, еще в бою не дрогнут эти руки…Корону мне скорей, я снова полон сил,Ты злобу дикую мне в сердце пробудил.Я прежний Сильвио – я отомщу за муки!Вот счастие, вот жизнь!..

(после раздумья)

…Глупец, глупец…Кому ты хочешь мстить?Видениям бесплотным,Как утренний туман, как грезам мимолетным?..Ужели призраки могли тебя обидеть?Их тело – дым и прах, создание мечты.Не стоит их любить, не стоит ненавидеть.Они мгновенным сном рассеются, как ты.Убить врага – к чему? Чрез два иль три мгновеньяНе будет ли и он, как все, добычей тленья?За всех, за всех живых в груди моей тоска;И мстить не хочется, и потухает злобаПред вечным холодом и тишиною гроба.И падает с мечом бессильная рука…Уйдите!..

Военачальник.

Дорого нам каждое мгновенье.Несметные полки тиран ведет на нас.Подумай, скольких жертв в руках твоих спасенье;Должны с отцом твоим мы в бой вступить тотчас.Победа – или смерть, нам больше нет исхода…Спаси нас, будь царем! Глас Божий – глас народа!..

Сильвио.

Да будет так… Мне все равно… На трон ведите.Я вновь готов принять порфиру и венец…В груди нет воли, сил, желаний… Что хотитеВы делайте со мной, я буду, как мертвец.Как бездыханный труп, безропотно послушен.И нем, и холоден, и к власти равнодушен.Нет гордой силы. Нет, мне жаль моей мечты,Незнанья детского, блаженной простоты.Мысль, как расплавленный металл, в кипящем горне.Мысль точит, роется, подкапывает корни,Напрасно от нее в отчаяньи бегу.Как раненый олень, ловцами утомленный.Жжет, жжет она мне мозг, как уголь раскаленный.И ни на миг нигде забыться не могу!

Народ и войско.

На щит, на щит царя!

(Сильвио поднимают на щит).

Сильвио (про себя).

Противны мне и дикиБессмысленной толпы восторженные крики…Войска, народ, – и все, что вижу пред собой —Мне кажется теперь какой-то грезой дальней,Иль сказкой, полною иронии печальной.И жалок сам себе в короне золотой,Я призрачный монарх над призрачной толпой!

Народ.

За Сильвио, умрем за Сильвио!

Войска и народ уносят Сильвио на щите.

После победы. Над полем сражения высокий холм. Шум битвы. Сильвио в полном вооружении.

Войска.

Привет, царю, привет!

Солдаты приводят старого короля в оковах.

Монарх, мы привелиТирана пленного, врага родной земли.

Сильвио.

Родитель любящий! Давно лиТы мучил, гнал свое дитя?Давно ль, судьбой моей шутя.Играл ты, изверг? На престолеИ там, в неведомых степях,Я был твой раб без дум, без воли…Но изменились наши роли —И ты у ног моих. в цепях.Твой сын палач тебе и мститель…Дрожи, тиран, пади, мучитель,Челом развенчанным во прах!

Базилио.

Я жду… Не трать насмешек даром.Кончай скорей, одним ударом.Я не боюсь твоих угроз.Так дуб спаленный, жертва бури,Чернеет в блещущей лазуриИ не страшится новых гроз.Не ты, а я здесь победитель!Пред торжествующим врагомСтою, ваш царь и повелитель.С высоко поднятым челом,И ты бессилен!..

Сильвио.

На колени!

Базилио.

Я не склонюсь ни перед кем,Из уст ни жалобы, ни пени,Палач, не вырвешь ты ничем.

Сильвио (заносит над ним меч).

О, что мне делать… Без боязниНевозмутимо ждет он казни…Проклятье!..

Базилио.

Прав ваш приговорНеодолимые светила!Давно влекла нас ваша силаНа преступленье и позор.И вот – свершилось. ПобедилаСудьба… Мой сын, не ты жесток,Не ты казнишь меня, а рок.Но я погибну, примиренный,Как из кадила фимиам —От всех цепей освобожденныйМой дух помчится к небесам.Прости мне. Сильвио!..

Сильвио.

О, муки!Стою в отчаяньи немом.И обессиленные руки.Как плети, падают с мечом.О где же, где порыв тот страстный?..Ищу в груди моей напрасноХоть искру злобы… Он остыл,Смешной, ребяческий мой пыл,В душе все холодно безгласно,Казалось, был могуч и дик,Я прежним Сильвио на миг, —Но и тогда весь лицемерил,Кричал, грозил, – и сам не верил,Не верил гневу своему,Потухло сердце, омертвело,И, как бесчувственное тело,Я равнодушен ко всему.Ты прав, ты прав! Что значит мщенье?Едва забыл я на мгновенье —И ты напомнил мне, что бредВся наша жизнь, любовь и злоба,Ведь только призраки мы оба.И мстить нет сил, ни воли нет.Пред ужасающею тайной,Как я, – беспомощен и слеп, —Непознаваемых судебТы был игрушкой лишь случайной.И жажду мстить, но не могуЯ беззащитному врагу.Нет виноватых!.. Гнев бесплоден…Снимите цепь с него… Старик.Ты был в несчастиях велик. —Иди… Прощаю, ты свободен…

Четвертое действие

Терраса над морем. Лунная ночь. Пир. Сильвио на троне. Базилио, Клотальдо, Беатриче, придворные. Певец играет на арфе. По знаку Сильвио он умолкает.

Сильвио.

На что, певец, мне эти звуки?Должны когда-нибудь они умчаться прочь.И будут после них еще тяжело муки.Еще томительнее ночь.Ты убаюкиваешь гореОбманом сладостным, но все жИ в ослепительном убореИ в блеске красоты – мне ненавистна ложь.Могильный остов прячет в розыПоэтов детская мечта;Но если правды нет – на что мне красота?На что пленительные грезы?Уйди, певец!

Беатриче.

Ко мне! Я разум усыплю.Боль ненавистного сознанья утолю;Пока хоть капля яда есть в бокале золотом,Мы выпьем все до дна. потом, без сожаленья.С безумным смехом опьяненьяО землю кубок разобьем!..

Сильвио.

Я твой… прижми меня к своей груди сильней.Руками нежными властительно обвей…О, только бы убить сознанье роковое,Не думать, не желать, не помнить ничегоИ, в одиночестве, у сердца своегоПочувствовать на миг хоть что-нибудь живое.Вот так!

(Обнимает ее).

Пускай вся жизнь неуловимый сон,Пускай весь мир – ничтожное виденье —Я докажу себе, что есть один закон.Одна лишь правда – наслажденье!

(После мучительного раздумья отталкивает Беатриче).

Обман, и здесь обман! Оставь меня. уйди…Потухла страсть, в душе лишь ужас без предела…Мне показалось вдруг, что я прижал к грудиХолодное, как лед, безжизненное тело…Увы! погибнет красота.И кудри выпадут, и череп обнажится…Где ныне вешних роз свежей твои уста —Там щель беззубая ввалившегося ртаБессмысленной, немой улыбкой искривится.Оставь меня! Прочь, все уйдите прочь!За пышной трапезой, сияющей огнями,Мне кажутся теперь все гости мертвецами,И давит грудь, как склеп, томительная ночь.Довольно! Факелы и свечи потушите…Мне страшно быть с людьми! Уйдите все и пустьРастет в безмолвии моя немая грусть.Скорей, безумцы, пир кощунственный прервите…

Гости уходят, слуги уносят кубки, яства и свечи; остаются Kлотальдо, Базилио и Сильвио.

Базилио.

Мой час теперь настал.Не в наслажденьях смысл и цель существованья,Не все погибло: есть великий идеал —Он мог бы утолить души твоей страданья.Не все разрушены сомненьем алтари…Но, сын мой, жаждешь ли ты Бога?

Сильвио.

Говори.

Базилио.

Умом бесстрастным побеждая муки,Забудь себя, отдай всю жизнь науке.Могильный прах – и чистый луч рассвета,Звезду, что перлом в сумраке повисла,Мечту, что родилась в душе поэта —Ты разлагай на меру, вес и числа,Исследуй все в тиши лабораторий:Гниющий труп и нежный запах розы.Людских сердец возвышенное горе.И брызги волн, и вдохновенья слезы.Тогда спадет с очей твоих завеса,Поймешь ты жизнь таинственную мираИ в ропоте задумчивого леса,И в трепете полночного эфира:Как звук с созвучием – душой смиреннойСольешься ты с гармонией вселенной.

Сильвио.

Скажи, достигну ли я тайны роковой?Проникну ль хоть на миг к источнику явлений,К той грозной глубине, к той пропасти немой,Что скрыта облаком блистательных видений?Наука даст ли ключ к загадке мировой.Пойму ли я, что там, за призрачной вселенной,За всеми формами, за дымкой жизни тленной?

Базилио.