Полное собрание стихотворений

Часы

Не наслаждение, не мука,Не вдохновение страстей,Удел живых – тупая скука,Пустое бремя лишних дней.Я не ропщу и не страдаю,Я к одиночеству привык:Часы, часы, я понимаюВаш утомительный язык.На жизнь смотрю я хладнокровно,Где нет друзей и нет врагов.И бьется сердце ровно, ровно,Как сердце мертвое часов.

31 августа 1895

«Еще огнем горит мой взор…»

Еще огнем горит мой взор,Еще есть в сердце благородство,Но жизнь – какое в ней уродство,Какой бессмысленный позор.Я покорился и молчу:Кто гибнет – гибели достоин.Мой дух печален и спокоен,И не молюсь, и не ропщу.И с каждым шагом беспощаднейМой путь под ношей бытия.Была печальной жизнь моя,Хоть смерть не будет ли отрадней?

1895

Сорренто

Ведут дороги длинныеМеж каменных оград,Сквозь рощи апельсинные —Эдема вечный сад.Кругом – благоуханиеБесчисленных плодов,И теплое дыхание,И сырость парников.Ручьи лепечут звонкие...И солнце в тихий лесСквозит сквозь щели тонкиеВ соломенный навес —Под эти крыши зимние,Где нежатся плоды...Зимой гостеприимныеЛимонные сады...Сорренто безмятежное,В дремотной тишинеТак тускло солнце нежное,Подобное луне,В твоих садах единственныхИ памятных навек,Как в сумерках таинственныхНа дне глубоких рек.Не водоросли чудные,На стенах травы спят,Их нити изумрудные,Как волосы, висят,Блестят росой холодною...А там, в сыром углу,Как будто сквозь подводную,Загадочную мглу, —Под кущей благовонною —От всех людей далек —Пред бледною МадонноюМерцает огонек.Здесь молит – ненасытное, —Здесь верит сердце вновьВ блаженство первобытноеИ в райскую любовь.

<1896>

«Увы! Что сделал жизни холод…»

Увы! Что сделал жизни холодС душой печальною: туда,Где ты был радостен и молод,Не возвращайся никогда!Все так же розов цвет миндальный,И ночью море дышит вновь.Но где восторг первоначальный,Где наша прежняя любовь?Мгновенья счастья стали реже.На высях гор вечерний свет,Долины, рощи, волны – те же,И только молодости нет!

<1896>

Перед грозой

Не пылит еще дорога, —Но везде уже тревога,Непонятная тоска.Утомительно для слухаГде-то ноет, ноет мухаВ тонкой сетке паука.И похож далекий громНа раскат глухого смеха.В черной тьме, в лесу ночном —Грозовой тяжелый запахУдушающего меха,В небе – гул глухого смеха.О тяжелый, душный запах!Этот мрак не успокоит, —Сердце бьется, сердце ноет.В сердце – вещая тоска.Где-то муха ноет в лапах,В страшных лапах паука...

<1896>

Спокойствие

Мы близки к вечному концу,Но не возропщем на Создателя...Уже не в зеркале гадателя,Мы видим смерть лицом к лицу.Всю жизнь безвыходным путем,Сквозь щели узкие, бездонные,Во тьме, кроты слепорожденные,К могиле ощупью ползем, —К той черной яме, к западне,Где ожидает неизвестное, —Сквозь подземелье жизни тесноеИдем и бредим, как во сне,И шепчем: скоро ли конец?Верховной Воле покоряемся,За жизнь безумно не цепляемся,Как утопающий пловец...С печатью смерти на челеИскали правды в беззаконии,Искали в хаосе – гармонии,Искали мы добра во зле, —Затем, что нас покинул Бог:Отвергнув ангела-хранителя,Мы звали духа-соблазнителя,Но нам и Дьявол не помог.Теперь мы больше не зовем,Перед дверями заповедными,Блуждая призраками бледными,Мы не стучимся и не ждем.Мы успокоились давно:Надежды нет и нет раскаянья,И, полны тихого отчаянья,Мы опускаемся на дно.

<1896>

Зимние цветы

В эти белые дни мы живем, как во сне.Наше сердце баюкает негаЧьих-то ласк неживых в гробовой тишинеУсыпительно мягкого снега.Если в комнате ночью при лампе сидишь,Зимний город молчит за стеною,И такая кругом бесконечная тишь,Как на дне, глубоко под водою.Даже снег в переулке ночном не хрустит.С каждым днем в моей келье все тише,Только саван холодный и нежный блеститПри луне на белеющей крыше.И подобье прозрачных невиданных роз —По стеклу ледяные растенья.Ночью в лунном сиянии чертит мороз —Невозможных цветов сновиденья.

<1897>

Воля

Слышишь, где-то далекоПлачет колокол?Как душе моей легкоВ одиночестве!По неведомой тропе,В бледных сумерках,Ухожу к немой толпеСкал нахмуренныхОт врагов и от друзей.В тихой пропасти, —Только там, где нет людей,Легче дышится...В счастье друга не зови:Молча радуйся.Сердцу сладостней любви —Воля дикая.

<1897>

«Синеет море слишком ярко…»

Синеет море слишком ярко,И в глубине чужих долинПод зимним солнцем рдеет жаркоБлагоуханный апельсин.Но, целомудренны и жалки,Вы сердцу чуткому милей,О, безуханные фиалкиРодимых северных полей!

<1897>

Любовь к земному

Хотя влечет меня, о Боже,И тишина Твоих глубин, —Но мне пока еще дорожеЗнакомый шум земных долин.Хотя зовут ночные бездныИ в сердце нет весенних грез,Но вы мне все еще любезны,Листочки клейкие берез.Быть может, Господи, я грешен:Прости! Но солнцем кратких днейЯ все же более утешен,Чем темной вечностью Твоей.

Вторая половина 1890-х годов

«Еще люблю тебя, родная…»

Еще люблю тебя, родная,Хотя, как смерть, любовь – тиха,Как зелень вечно молодаяНеумирающего мха.И пусть потух весенний пламень:Я душу верную твоюЛюбовью верною люблю,Как любит мох – надгробный камень.

<1899>

«Октябрьский снег первоначальный…»

Октябрьский снег первоначальный…В тиши покинутых садовКак листья желтые печальныНа раннем саване снегов!Дивясь немых аллей безлюдью,На темном зеркале прудаКак режет лебедь белой грудьюСтекло предутреннего льда!И там, у солнечного брега,Как в первый раз побежденаСей мертвой белизною снегаЖивая крыльев белизна!

<1899>

Stabat mater

На Голгофе, Матерь Божья,Ты стояла у подножьяДрева Крестного, где былРаспят Сын Твой, и, разящий,Душу Матери скорбящейСмертной муки меч пронзил.Как Он умер, Сын Твой нежный,Одинокий, безнадежный,Очи видели Твои...Не отринь меня, о Дева!Дай и мне стоять у Древа,Обагренного в крови,Ибо видишь – сердце жаждетПострадать, как Сын Твой страждет.Дева дев, родник любви,Дай мне болью ран упиться,Крестной мукой насладиться,Мукой Сына Твоего;Чтоб, огнем любви сгорая,И томясь, и умирая,Мне увидеть славу раяВ смерти Бога моего.

<1899>

Опять весна

И опять слепой надеждеЛюди сердце отдают.Соловьи в лесах, как прежде,В ночи белые поютИ опять четы влюбленныхВ рощи юные бегут,Счастью взоров умиленныхСнова верят, снова лгут.Но не радует, не мучит,Негой страстною полна,Лишь бесстрастью сердце учитСердцу чуждая весна.

15 мая 1899

«Люблю мой камень драгоценный…»

Люблю мой камень драгоценный:В его огне заключено —Знак искупленья сокровенный —В кровь претворенное вино.О сердце, будь как этот камень:Своей судьбе не прекословьИ претворяй в бессмертный пламеньВсех мук своих живую кровь.

1904

«Кто ты, он или она…»

Кто ты, он или она,Мой сообщник ли таинственный,Мне сестра, или жена,Враг ли мой, иль друг единственный, —Я не знаю, но люблюС вечной нежностью напрасноюДушу темную твою,Душу темную и ясную.Если в жалости к себеМалодушно я упорствую, —Все же верен я тебеИ судьбе моей покорствую.Там, в заре иного дня,Где стезя светлеет мрачная,Знаю, встретишь ты меня —И свершится тайна брачная.

1904

«Ослепительная снежность…»

Л. H. В<ильки>ной

Ослепительная снежность,Усыпительная нежность,Безнадежность, безмятежность —И бело, бело, бело.Сердце бедное забылоВсе, что будет, все, что было,Чем страдало, что любило —Все прошло, прошло, прошло.Все уснуло, замолчало,Где конец и где начало,Я не знаю, – укачало,Сани легкие скользят,И лечу, лечу без цели,Как в гробу иль в колыбели,Сплю, и ласковые елиСон мой чуткий сторожат.Я молюсь или играю,Я живу иль умираю,Я не знаю, я не знаю,Только тихо стынет кровь.И бело, бело безбрежно,Усыпительно и нежно,Безмятежно, безнадежно,Как последняя любовь!

10 января 1906, Иматра

Амалии

Ты – горящий, устремленный,В темноте открытый глаз.От руды неотделенныйИ невспыхнувший алмаз.Ты – стесненное ножнамиПламя острого меча.Пред святыми образамиНезажженная свеча.Но не бойся: многоцветный,Загорится твой алмаз.Первой бледности рассветнойНе пропустит жадный глаз.В Змея темного вопьетсяПламя светлое меча,И пред Господом зажжетсяНегасимая свеча.Ты откроешь ли мне душу,Как цветок – ночной росе.Хочешь – сны твои нарушу?Хочешь – спи и будь как все?Всем, кто спит, – видений сладость,Сонный плач и сонный смех,Но божественная радостьПробужденья – не для всех.Ты не можешь? Ты не смеешь?Берегись же: так уснешь,Что проснуться не успеешь,Жизнь без жизни проживешь.Ты едва открыла очи.Да иль нет? Ответь. Я жду.Нет? Ну, что же, доброй ночи,Спи спокойно. Я уйду.

1907, Париж

Чужбина-родина

Нам и родина – чужбина,Всюду путь и всюду цель.Нам безвестная долина —Как родная колыбель.Шепчут горы, лаской полны:«Спи спокойно, кончен путь!»Шепчут медленные волны:«Отдохни и позабудь!»Рад забыть, да не забуду;Рад уснуть, да не усну.Не любя, любить я будуИ, прокляв, не прокляну:Эти бледные березы,И дождя ночные слезы,И унылые поля...О, проклятая, святая,О, чужая и роднаяМать и мачеха земля!

1907

«Ты ушла, но поздно…»

Ты ушла, но поздно:Нам не разлюбить.Будем вечно розно,Вечно вместе жить.Как же мне, и зная,Что не буду твой,Сделать, чтоб роднаяНе была родной?

1907

«Я всех любил, и всех забыли…»

Я всех любил, и всех забылиМои неверные мечты.Всегда я спрашивал: не ты ли?И отвечал всегда: не ты.Так дольних роз благоуханье,Увядших в краткий миг земной,Не есть ли мне напоминаньеО вечной Розе, об Одной?

<1908>

«Ужель мою святыню…»

Ужель мою святынюТы не поймешь вовек,И я люблю рабыню,Свободный человек?Ужели тщетны муки, —Цепей не разорвать,И скованные рукиМогу ли целовать?

<1909>

«В небе, зеленом, как лед…»

В небе, зеленом, как лед,Вешние зори печальней.Голос ли милый зовет?Плачет ли колокол дальний?В небе – предзвездная тень,В сердце – вечерняя сладость.Что это, ночь или день?Что это, грусть или радость?Тихих ли глаз твоих вновь,Тихих ли звезд ожидаю?Что это в сердце – любовьИли молитва – не знаю.

<1909>

Да не будет

Надежды нет и нет боязни.Наполнен кубок через край.Твое прощенье – хуже казни,Судьба. Казни меня, прощай.Всему я рад, всему покорен.В ночи последний замер плач.Мой путь, как ход подземный, черен —И там, где выход, ждет палач.

<1909>

Ночная песня странника

Der du von Himmel bist

Goethe[49]Ты, о, неба лучший дар,Все печали исцеляющий, —Чем болезненнее жар,Тем отрадней утоляющий!Путь все тот же впереди —Что мне, грустный или радостный...Ах, устал я! Отдых сладостный,О, приди, приди!

13 сентября 1909, Гамбург

«Люблю иль нет, – легка мне безнадежность…»

Люблю иль нет, – легка мне безнадежность:Пусть никогда не буду я твоим,А все-таки порой такая нежностьВ твоих глазах, как будто я любим.Не мною жить, не мной страдать ты будешь,И я пройду, как тень от облаков;Но никогда меня ты не забудешь,И не замрет в тебе мой дальний зов.Приснилась нам неведомая радость,И знали мы во сне, что это сон...А все-таки мучительная сладостьЕсть для тебя и в том, что я не он.

<1910>

«На те холмы, в леса сосновые…»

На те холмы, в леса сосновые,Где пахнет горькая полынь,Уйти бы в верески лиловыеБлагоухающих пустынь.Там безмятежней грусть закатнаяИ умиленней тишина,Свежее в травах свежесть мятнаяИ непорочнее весна.А чуть блеснет сквозь хвои сонные,Как сквозь ресницы, луч светил, —Курятся смолы благовонные,Как дым бесчисленных кадил.

22 апреля 1910

«И снилось мне: заря туманная…»

И снилось мне: заря туманная,В полях густеющая мгла,И сосен кровь благоуханная —Светлотекущая смола.И кто-то мне родимым голосомВсе то же на ухо твердит, —Так в сентябре несжатым колосомПустая нива шелестит.Но тайна слов тех не разгадана...Гори, последний свет, гори,И смолью сосен, дымом ладанаКурись, кадильница зари!

12 августа 1910

«Затихших волн сиянье бесконечно…»

Затихших волн сиянье бесконечноПод низким, жарким солнцем декабря.Прозрачно все и так нетленно-вечно,Как мотылек в обломке янтаря.Багровых скал в бездонной чаше синейВолшебное сомкнулося кольцо.У ног моих ночной седеет иней,И дышит зной полуденный в лицо.О, зимних дней уютная короткость,В очаровании застывший лес,И хвойных игл недвижимая четкостьВ неизъяснимой ясности небес.О, райская, блаженная пустыня,Где и доднесь, как древле, сходит Бог,Где все – одна любовь, одна святыня —Уже и здесь нездешнего залог.И пусть на миг, – но сердце не забудетТого, что ныне сердцем я постиг.И знаю: там уже навеки будет,Что здесь – на миг.

1910, Эстерель-Агэ

«Как наполняет храм благоуханье…»

Как наполняет храм благоуханьеСожженных смол,Так вересков наполнило дыханьеВечерний дол,И сладостно, как бред любви, жужжаньеДекабрьских пчел.

<1912>

Осеннее-весеннее

1. «Еще роса на сжатый колос…»

Еще роса на сжатый колосХрустальной сеткой не легла,И желтых лент в зеленый волосЕще береза не вплела.О, как медлительно прощаньеСклоненных солнечных лучей!О, как торжественно молчаньеУже пустеющих полей!И мнится: кончены боренья,Исчезло время, смерть и зло, —И видит вновь, как в день творенья,Господь, что все добро зело.

2. «Купальницы болотные…»

Купальницы болотные,Вы снова зацвели,О, дети беззаботные,Доверчивой земли!Поля уже пустыннее,Леса уже молчат,А ваш еще невиннееВесенний аромат.Весенние, осенние, —Начало и конец,Еще мне драгоценнееВаш золотой венец.Вы снова пламенеете,Как будто в первый раз:Вы любите, вы смеете, —И август – май для вас.

<1913>

Не-Джиоконде

И я пленялся ложью сладкою,Где смешаны добро и зло;И я Джиокондовой загадкоюБыл соблазнен, – но то прошло;Я всех обманов не-таинственность,Тщету измен разоблачил;Я не раздвоенность – единственностьИ простоту благословил.Люблю улыбку нелукавуюНа целомудренных устахИ откровенность величавуюВ полумладенческих очах.Люблю бестрепетное мужествоВ пожатье девственной рукиИ незапятнанное дружествоБез угрызенья и тоски.Я рад тому, что ложью зыбкоюНе будет ваше «нет» и «да».И мне Джиокондовой улыбкоюНе улыбнетесь никогда.

1913

«О, как порыв любви бесплоден…»

О, как порыв любви бесплоден,Мой огонек в ночных степях!Как бесполезно я свободен,Как безнадежно ты в цепях!Но пусть нас ужас ждет безвестный,Пусть вся в крови, едва дышаИ падая под ношей крестной,Влачится бедная душа.Любовь есть ожиданье чуда,Любовь безумно чуда ждет,Не знаю, как, когда, откуда, —Но знаю, что оно придет.

<1914>

«Все кончается смертью, все кончается сном…»

Все кончается смертью, все кончается сном.Буйных надежд истощил я отвагу...Что-то устал я... ну-ка прилягу...Все кончается смертью, все кончается сном.Гроб – колыбель... теперь и потом...Было и будет, будет и было...Сердце любило, сердце забыло...Все кончается смертью, все кончается сном.

<1914>

Отшельник и фавн

Из Гете

Раз отшельник повстречалКозлоногого в пустыне.«Я пришел к твоей святыне, —Так смиренно Фавн сказал, —Помолись-ка в добрый час,Чтобы в рай пустили нас».«Я бы рад, – подвижник строгийОтвечает, – но прости:Не дадут вам козьи ногиВ царство Божие войти».«Чем мешает, – Фавн ответил,Вам козлиная нога?Уж не слишком ли строгаВаша милость? Я заметил,Как входили в рай святойИ с ослиной головой!»

<1914>

«Опять горит меж темных сосен…»

Опять горит меж темных сосенВесны вечерняя звезда,И всех увядших милых весенМне вспоминается чреда.И пусть тоскую неутешнейС весною каждою, но естьВ дыханье первом неги вешнейДля сердца слышащего весть.И пусть вся жизнь – глухая осень;Ведет в правдиво-лживом снеМеня чреда увядших весенК неувядающей весне.

1914

«О, мука вечной жажды…»

О, мука вечной жажды!О, тщетная любовь!Кто полюбил однажды,Тот не полюбит вновь.Смиренью учат годы:Как все, терпи, живи;Нет любящим свободы,Свободным нет любви.Узла ты не развяжешь,Не сможешь ты уйтиИ никогда не скажешь:«Я не люблю, – прости».Но жизни злая силаНавек меня с тобой,Как смерть, разъединилаПоследнею чертой.Мы любим и не любим,Живем и не живем;Друг друга не погубим,Друг друга не спасем.И, как о милой тени,Хотел бы я рыдать,Обняв твои колени, —И ничего не ждать.

1914

«Я от жажды умираю…»

Я от жажды умираю,Дай мне пить, – тебя молю.Грех ли, свято ли, – не знаю,Только знаю, что люблю.Заколдованного кругаНикогда не разомкнешь,И таинственного другаОт себя не оттолкнешь.Счастлив я или страдаю,Гибну я или гублю,Ничего уже не знаю, —Только знаю, что люблю.

1914

«Пусть же дьявол ликует…»

Пусть же дьявол ликует,Как еще никогда;Древний хаос бушует,И пылает вражда;Пусть любовь холодеет,Каменеют сердца, —Кто любить еще смеет,Тот люби до конца.

<1915>

Из дневника

1

Я знаю: счастья будет мало,Еще страшнее будет жить,Но так устало, так устало,Устало сердце не любить,Что вот на все душа готова,И я судьбу благословлюЗа то, что я страдаю снова,За то, что снова я люблю.

2

Мне жаль, что жизнь твоя бесследнойИ мимолетней сна пройдетИ что заря любви последнейНад жизнью темной не блеснет;Твои опущенные векиНикто не будет целовать,И не узнаешь ты вовеки,Какое счастье – счастье дать.

3

Суждены пути нам розные, —Не сойдемся никогда.От былого годы грозныеНе оставят и следа.Но того, что сердцу радостно,Рок не может изменить:Быть любимым как ни сладостноВсе же сладостней любить.

4

Уж хлопья снега вверх и вниз,Как мухи белые, летали,Уже цветы мои увяли,И умер, умер Адонис...И в черной стуже ноябряО светлом боге я тоскуюИ с тайной нежностью целуюХолодный пепел алтаря.

5

Мне ничего не надо:В душе моей покой,И тихо сердце радо,Что я опять с тобой.С тобою быть – отрада;О большем не молю.Как тихо сердце радо,Как просто я люблю!

6

Моей любви святая силаТебя навеки оградила;Мое спокойно торжество,И так, как ты меня любила,Ты не полюбишь никого.

7

– Кто ты? Друг? – Не друг. – А кто же?– Я чужой среди чужих,Дальше всех и всех дороже —Твой таинственный жених.Наш чертог во мраке светит,Ризу брачную готовь:На пороге смерти встретитНас Бессмертная Любовь.

8

Я край одежд Твоих лобзаю,Я жизнь готов Тебе отдать,Но не дерзаю, не дерзаюТебя по имени назвать.И пусть над жадною пучинойРазбита утлая ладья, —Моя любовь – Тебе Единой,Тебе Единой – песнь моя!

1915

Кассандра

Испепелил, Святая Дева,Тебя напрасный Фэбов жар;Был даром божеского гневаТебе предзнанья грозный дар.Ты видела в нетщетном страхе,Как вьется роковая нить;Ты знала все, но пальцев пряхиТы не могла остановить.Провыла псица Аполлона:«Огонь и меч!» – народ не внял,И хладный пепел ИлионаКассандру поздно оправдал.Ты знала путь к заветным срокам,И в блеске дня ты зрела ночь.Но мщение судеб пророкам:Все знать – и ничего не мочь.

<1922>

Вечерняя песнь

Склоняется солнце, кончается путь;Ночлег недалеко – пора отдохнуть.Хвала Тебе, Господи! Все, что Ты дал,Я принял смиренно, – любил и страдал.Страдать и любить я готов до концаИ знать, что за подвиг не будет венца.Но жизнь непонятна, а смерть так проста;Закройтесь же, очи, сомкнитесь, уста!Не слаще ли сладкой надежды земной —Прости меня, Господи! – вечный покой?

<1923>

Песнь парок

Из «Ифигении» Гете

«О, смертное племя,Бессмертных страшись!Бразды они держатВ предвечной деснице,И делают богиС людьми, что хотят.Кто ими возвышен,Тот бойся их дважды!На скалах и тучахРасставлены стульяУ трапез златых.Подъемлется распря —И падают гостиС бесчестьем и срамомВ ночные глубины,И, скованы мраком,Вотще правосудьяНевинные ждут.А боги пируют,В веселии вечном,У трапез златых;С вершин на вершинуСтупают чрез бездны, —И к ним из ущелийДыханье титанов,Задушенных в безднах,Восходит туманом,Как жертвенный дым.Свой взор благодатныйОни отвращаютОт целых родов,И вновь повторенныйЛик деда во внуках,Когда-то любимый,Узнать не хотят».Так пели три Парки.И старец-изгнанникВ подземной пещере,Той песне внимаяИ думая думуО детях и внуках,Качал головой.

<1924>

Царскосельский барельеф

Памяти В. А. Жуковского

Euridicen toto referebant flumine ripae

Vergilii, Georg. IV[50]
Шел, возвращаясь из ада, Орфей со своей Евридикой.Все миновали преграды, и только на самом порогеОстановился и, клятву забыв, на нее оглянулся,Светом уже озаренную. «Горе! – она возопила. —Горе! Какое безумье тебя и меня погубило!Неумолимая участь обратно меня отзывает,Друг мой, прости же навеки! Дремой затуманились очи,И от тебя уношусь я, объятая тьмой бесконечной,Слабые руки к тебе я – уже не твоя – простираю!»Так простонала и дымом растаяла в воздухе легком.Ловит он тень ее, с ней говорит, но ее уж не видит...Там на высокой скале у пустынного Стримона плачетГорький певец, изливая печаль свою в хладных пещерах,И укрощаются звери, и дубы сдвигаются песнью.Так Филомела в тени сребролистого тополя плачет,Если птенцов из гнезда ее пахарь жестокий похитит;Плачет она по ночам, повторяя унылую песню,И наполняет стенящею жалобой темные дали...Раз он любил – и уже никогда никого не полюбит;В льдистой пустыне Рифеевой, в вечных снегах Танаиса,В полночи Гиперборейской певец одинокий блуждает,Тщетную милость Аида клянет и зовет Евридику...Презрены им Киконийские жены, но отомстили:В таинствах Вакха ночных, в исступленьях святыхрастерзалиЮное тело и по полю члены его разметали,Голову жалкую волны глубокого Эбра катили,А замирающий голос все еще звал Евридику.«О, Евридика!» – душа его повторяла и в смерти,И отзывалося эхо в прибрежных скалах: «Евридика!»

<1924>

Псалом царя Ахенатона

Чудно явленье твое на востоке,Жизненачальник Атон!Когда восходишь ты на краю небес,То наполняешь землю красотой твоей.Ты прекрасен, велик, лучезарен, высок!Всю тварь обнимают лучи твои,Всех живых пленил ты в свой плен —Заключил в узы любви.Ты далек, но лучи твои близко;Шествуешь в небе, но день – твой след на земле.Когда же почиешь на западе —Люди лежат во тьме, как мертвые;Очи закрыты, головы закутаны;Из-под головы у них крадут – не слышат во сне.Всякий лев выходит из логова,Из норы выползает всякая гадина:Воздремал Творец, и безглагольна тварь.Ты восходишь – земля просвещается;Посылаешь лучи твои – мрак бежит.Люди встают, омывают члены свои,Облекаются в ризы свои.Воздевают руки, молятся;И выходит человек на работу свою.Всякий скот пасется на пастбище,Всякий злак зеленеет в полях;Птицы порхают над гнездами,Подымают крылья, как длани манящие;Всякий ягненок прыгает,Всякая мошка кружится:Жизнью твоей оживают, Господи!Лодки плывут вверх и вниз по реке;Все пути тобой открываются.Рыбы пляшут в воде пред лицом твоим;Проникают лучи твои в сердце морей.Ты образуешь зародыш в теле жены,В теле мужа семя творишь.Сохраняешь дитя во чреве матери,Утешаешь его, чтоб не плакало,Прежде чем его утешит мать.Шевелится ли птенчик в яйце своем —Ты даешь ему дыханиеИ силу разбить скорлупу.Выходит он из яйца, шатается,А голосом своим уже зовет тебя.Как многочисленны дела твои, Господи,Как сокровенны, Единый, Ему же нет равного!Создал ты землю по сердцу твоему,Когда никого с тобой не было в вечности;И человеков создал, и скотов полевых,И ходячее на ногах по земле,И парящее на крыльях в воздухе.Создал Сирию, Нубию, а также Египет.Каждый народ утвердил ты в земле его,Каждому все сотворил на потребу,Меру жизни и пищу отмерил им,Разделил племена их по говору,И по цвету лица, и по образу.Нил извел ты из мира подземного,Да насытишь благами людей твоих;Нил другой сотворил ты на тверди небес,Чтобы воды его низвергались дождем,Напояли диких зверей на горахИ поля и луга орошали.Как велики дела твои, Господи!Нил небесный ты дал чужеземцам,Нил подземный – египтянам.Кормишь всякий злак, как дитя свое.Времена года ты создал для тварей своих:Зиму – да прохлаждаются,Лето – да вкушают тепло твое.Создал небеса далекие,Дабы созерцать из них всю тварь свою.Приходишь, уходишь, возвращаешьсяИ творишь из себя, из Единого,Тысячи тысяч образов:Племена, города и селенья,И поля, и дороги, и реки, —Видят все вечное солнце твое.Твой восход – им жизнь, твой закат – им смерть.Когда полагал основание земли,Открыл ты мне волю свою,Сыну своему, вечно сущему, от Отца исходящему…Ты, Отец, в сердце моем,И никто тебя не знает,Знаю только я, твой сын,Ахенатон Уаэнра!Радость-Солнца, Сын-солнца-единственный!

<1926>