Индульгенции

Чревоугодие

…конечно, надежды было мало. Но человек – наивная скотина, и до последнего ждать, а потом разочароваться по полной – это наше все.

– На данном этапе это уже будет непродуктивно, – качает головой Петр Маркович, мой лечащий врач в онкоцентре на Ветеранов. – Я бы даже сказал – контрпродуктивно.

– Но мне же вроде как становилось легче, – неуверенно пытаюсь вставить свои пять копеек в этот диалог, который должен быть монологом, потому как только один из нас знает, как дела обстоят на самом деле.

– Это то, о чем Вам говорило обезболивающее, – отрезает врач. – Я же говорю, что у вас налицо прогресс до третьей стадии, и если бы Вы чаще ко мне приходили и сдавали анализы вовремя, я бы смог принять то же решение раньше, и вреда организму было бы меньше.

– Много работы в последнее время, – вру, хотя и, наверное, краснея.

Я в отпуске с прошлой недели, а до этого больше сидел, положив ноги на стол, чем работал, месяца два – обороты у оптовика, на которого я работаю, падают в геометрической прогрессии, и контора загибается.

– Все, как у всех, Феденька, все, как у всех, – Петр Маркович неторопливыми движениями складывает разрозненные листки в мою историю болезни и закрывает ее. – Итак, решение за Вами, но я рекомендую операцию, пока еще мы можем ее провести в плановом порядке, и очередь не очень длинная. В случае, если мы будем продолжать текущую усиленную химиотерапию и поддерживающую – сеансы и поддержка будут только дороже, а эффекта только меньше.

– Почему?

– Рак умеет адаптироваться. Это образно, конечно, но отражает его суть, – Петр Маркович потирает руки и смотрит мне прямо в глаза. – Мы можем просто не успеть угадать его очередной маневр. А я этого совсем не хочу, Федя. И Вы не хотите.

Молча киваю и пытаюсь зацепиться взглядом хоть за что-то, что меня бы успокоило, и наверняка со стороны выгляжу, как истеричный псих, который потерял что-то и забыл, что.

– Более того, операция даст Вам определенный бонус, – уже более бодрым голосом добавляет Петр Маркович. – В случае с продолжением одной только «химии» в эффективных дозах, репродуктивная функция может окончательно угаснуть, а при частичном отсечении самой проблемной половины, после облегченной химиотерапии еще есть шансы очень неплохо восстановиться и стать практически здоровым мужчиной. Надеюсь, этот аргумент ответит на все Ваши дальнейшие вопросы.

– Да. Я все понял. Можно я денек подумаю?

Посиделки с пивом понемногу начинают меня угнетать, но в отсутствии возможности общаться с людьми более качественно, в лучших местах и с лучшим алкоголем – это как мастурбация в отсутствие девушки. Вроде, неприятно, неудобно и не очень результативно, но приходится, потому что без этого будет еще хуже.

Да и потом, компания Володи Гаудрина – не худшая из возможных. Посредине разговора я осматриваюсь, немного недоумеваю от того, насколько завален стол и стоящий на нем ноутбук пакетами с чипсами, рыбой и початыми бутылками – по три на человека почему-то, – но спустя несколько секунд забываю об этом и возвращаюсь в разговор.

– Бесят меня эти фоточки пар в «вк» на аватарах, – немного злобно и ощущая, как ассистирует моему негодованию пиво, замечаю я. – Типа это общая страница семьи или че-то такое. Слишком сопливо.

– Так это и не для тебя делается, – усмехается Володя. – Это для свинг-знакомств, вообще-то.

– Думаешь?

– Знаю, – он листает свою страницу на «вконтакте», поднимает вверх и показывает общие фотки со своей теперь уже бывшей женой и другими девушками. – В группах для анонимных знакомств пары ищут другие пары для совместных групповых потрахушек. А ищут через лайки и репосты. И чтобы оценить сразу нужную пару, им нужен быстрый доступ к их общему фото. На вид – милая парочка, не более того. Так все их знакомые думают.

– Грешил этим?

– Да, особенно – с Дашей. Пухленькой. Она была жадна до чужих болтов, как я до пива с чипсами.

– Потому и не сложилось?

– Не совсем. Я не против свинга, я двумя руками «за». Главное преимущество – пробуешь других баб абсолютно легально, и никто тебе потом ничего не предъявит.

– Ну, было бы забавно, если бы жена в групповухе предъявляла за то, что ты сейчас ей изменяешь, – смеюсь я. – Лежит такая под другим мужиком – «Ты на нее так смотришь – вы знакомы? Что это за баба?»

– Да-да, – поддерживает мой смех Володя. – А Дашу я просто как-то застал с двумя другими мужиками. Без меня. Это был перебор. То есть, я уже не был связан с ее кайфом, не получал ничего взамен того, что ее кто-то пялил. Пришлось свернуть лавочку.

– А развелся-то почему? Кстати, у тебя вот с Танькой тоже общее фото.

– Не, это уже было по привычке. То есть, предложения-то были, и я в полушутку ей намекал разнообразить личную жизнь, но она ни в какую. Потом я перестал предлагать.

– Странная какая-то, – усмехаюсь.

– Не говори. Ну, просто нормальная, не как я и мои бывшие. Поэтому и ревнивая, – вздыхает Володя. – Но главная проблема вылезла, когда я на очередную игру «СКА» поехал и попал в кисс-кам с любовницей.

– Красавчик, – поднимаю большой палец вверх. – Не оценила?

– Ну, как, – неторопливо, вальяжно поднимает со стола бутылку Володя. – Я год эту девицу пользовал. И она была в курсе того, что у меня жена и дети на мази и вообще – я человек занятой. Но не отлипала, и мне это нравилось. Нет свинга – пожалуйста, баба, которая не пилит, любит и глотает, кстати. Чтобы она не чувствовала себя резервным вариантом, гулял с ней иногда – то в клуб, то к знакомым на тусовки, то на хоккей. У меня еще тогда друг Леха появился, – прерывается на пиво.

– С сиськами и без инструмента, подозореваю.

– Ага, – смеется. – Такой себе приятель, с которым у нас постоянно была какая-то движуха. То машины чиним, то вертолеты, то мир спасем. Короче, что ни день – то мудохаемся во благо Родины.

– Но сучий кисс-кам испортил все.

– Дак да, – негодующе машет рукой Володя. – Сидим мы, значит, с Арин… эээ… Лехой на «СКА-Авангард», вылезает кисс-кам, и тут она возьми и поцелуй меня, а я – не будь дураком, – засоси ее в ответ так, что чуть туфли не слетели. Только потом понял, че к чему. А моя, как оказалось, смотрела это все по ящику – она хоккей не очень, но я как-то спалился, что вообще туда иду.

– С Лехой.

– С Лехой, конечно. Мы ж с ним лучшие кореша. Итог – развод, сейчас вот эту квартиру делим, она пока что у мамы живет. Тачку тоже сказала делить будем. Короче, все, что куплено за эти три года, распиливается пополам.

– Хата-то ипотечная, нет? – обводя взглядом приличного метража кухню этой «двушки» в Девяткино, замечаю я.

– Есть такое. За нее еще полтора ляма не выплачено, – вздыхает Володя. – Ну, ниче, тачка как раз лям стоит. Продам – уйдет на погашение. Если она согласится, конечно.

– Ну, че я могу тебе сказать, – пожимаю плечами. – Накосячил. Как думаешь, оно того стоило?

– Да хер знает, – уныло бормочет Володя. – Я получал, что хотел. Все получали, что хотели. Таньке проще было оставить все, как есть. Ребенка завести – и пусть бы с ним упражнялась, тогда и разводиться не пришлось бы.

– Думаешь, ее бы это остановило?

– А куда бы она делась с дитем в подоле? Сидела бы дома, занималась постоянно чем-то. А так – одной работы явно мало было, чтобы внимание отвлечь.

– А о том, что ей тебя не хватало, ты не думал?

– Да, херня это все, – отмахивается Володя. – Гнилая тема. Закрыли.

Тему мы, конечно, закрываем, потому как привычки лезь в чужую постель со своим осуждением я не имею. Но уже по дороге от Володи, пробираясь пешком к метро, я не могу не крутить в голове мысли о том, насколько алогично рассуждают люди в подобных ситуациях. Ставя во главе угла свежесть и новизну в самой простой форме – взять новую бабу и мутить с ней, – легко забывают обо всем том, что вообще привело их к тем отношениям, которые уже стабильны и которые следовало бы раскрашивать обоим их участникам. Забавно, но ситуация эта – скорее правило, чем исключение. Людям постоянно мало друг друга. Люди движутся друг к другу, движутся вокруг друг друга, вокруг общей цели, идеи, а потом все это иссякает, и каждый находит свои интересы, потому что оба боятся той статики, неподвижности, которая наступает в какой-то момент. И оказывается, что самое сложное – это сдвинуть с мертвой точки позиции друг друга – самых близких людей, – для того, чтобы по-настоящему друг друга понять. Жены не хотят становиться нежнее и ласковее, мужья не хотят быть ответственнее и романтичнее. Всем насрать на желания друг друга, и лучший вариант – это инерция, в которой люди живут друг с другом просто потому, что так привычнее и комфортнее. И тут, в пику этой статике, появляется движение нового знакомства, новых интересов, и плюнуть на то, что было еще вчера, оказывается легче, чем с этим разбираться. Изменяющая сторона всегда прикрывает совесть тем, что ее обидели, не уделили должное внимание или тем, что родившая недавно жена уже не та, что была, или тем, что страсть угасла – опять же, из-за того, что жена стала как-то не так сексуальна. И во всей этой жалкой, убогой игре альфа-самца или альфа-самки, которая играющему кажется сражением времен Второй Мировой под его личным предводительством, совершенно забывается тот момент, что там, дома – все та же статика. А природа не терпит неподвижности, и то, что остается статичным, либо быстро умирает, либо деградирует и медленно умирает – на вкус. Есть ли вообще возврат из этого? Черт его знает. Жена Володи вот, например, считает, что нет. И все, что он построил вместе с ней за эти годы – материальное и моральное, – теперь делится и рушится. По мне, так оно того точно не стоило, но каждый решает для себя сам. Мне, как застрявшему в статике с Алиной, судить кого-либо не положено.

Мысль о том, чтобы поискать в «яндексе», сколько человек может прожить без еды, чтобы перестать есть на этот срок, уже выглядит не такой безумной после очередной попытки попить чайку, завершающейся в обнимку с белым другом. После первой «химии» казалось, что все в порядке, и головокружение и тошнота пройдут достаточно быстро, но не тут-то было. Жизнь после операции превратилась в одно сплошное перемещение от клиники домой, и пока никто не может объяснить, почему у меня такая реакция на эти процедуры, но прогнозы, что все наладится, не меняются, и мне остается только верить. Алена приезжает ко мне почти каждый день, но сказать, что у нас все еще отношения, я не готов. Я вообще не понимаю, есть ли у меня сейчас хоть какие-то отношения хоть с кем-то или я совершенно один, потому что все общение с окружающими сводится к постоянному «Как ты?» и соболезнованиям в моей дерьмовой ситуации.

– Слушай, я все понимаю, правда. Прекрати это самобичевание, это глупо.

Заранее подготовленные, отполированные словечки, которые она пытается выдать за экспромт. Я сижу за столом, пытаясь съесть хоть один кусочек этой шикарной нежной говядины, но в горло ничего не лезет.

– Какие планы на выходные? – стараюсь изобразить вящий интерес, но в результате слышу только свой вялый и бесцветный голос.

– Да, ничего особенного. Если не уеду с ребятами, как предлагали тут недавно, буду дома. И приеду к тебе, конечно.

– Я бы предпочел, чтобы ты уехала, – бормочу, стараясь быть недостаточно услышанным.

Она молчит. Отставляет стакан с минералкой. Долго не поднимает взгляда.

– Ты же с ним уедешь, скорее всего, – почти шепотом вбиваю еще один, уже не такой большой гвоздь в крышку гроба этого разговора.

– Федя, – Алена быстро поднимает взгляд и быстрым, упругим движением сплетает побелевшие пальцы своих рук. – Я не знаю, что ты там себе надумал, но это все уже слишком. Тебе нужно больше гулять, больше общаться с людьми. Ты окончательно свихнешься в своих фантазиях о том, с кем я и что я делаю. Поехали со мной в эти выходные. Увидишь, в каких оргиях я участвую, ага?

– Не хочу. Вообще ничего не хочется, – отодвигаю от себя тарелку. – Ты прости, я… Не знаю, что на меня нашло.

– А я знаю. Давай так, ты отдохнешь сегодня, и если будешь чувствовать себя более-менее нормально, я за тобой приеду вечером пятницы, хорошо?

– Созвонимся, – бурчу я, отпиваю немного воды и продолжаю сидеть, тупо уставившись в тарелку с остывшей едой.

Остывшей, как и все, что было между мной и Аленой.

Звонит Андрей. Он интересуется, как у меня дела и не нужно ли чего. Говорю, что все нормально и едва не предлагаю ему встретиться и погудеть, лишь в последний момент вспоминая, что завтра у меня очередная «химия», а сейчас я с трудом дохожу до туалета, чтобы не стошнить. Симптоматические я, как всегда, откладываю на полку – на случай, если будет совсем хреново. Только обезболивающие принимаю, потому как шов ныл первые дни адски, и сейчас не хочется усугублять состояние.

– Ты сам-то как?

– Да, только из Австрии вернулся. Командировки одна за другой.

– Ты раньше, вроде, не так часто гонял.

– Ну, теперь же у нас глобальная цель – нагнуть всю Европу. Растет оклад – растут проблемы.

– Ну, я в этом плане свободный человек. Больше семидесяти в месяц никогда не получал.

– Твое счастье, – усмехается Андрей. – Можешь дышать свободно. И не ходить на обед в конкретные полублатные рестораны только потому, что там можно поздороваться с нужными уродами. Знаешь, как я радуюсь походу в «Две палки» вместо очередной гинзовской помойки на Крестовском?

– У тебя жемчуг мелковат, что уж там.

– Просто забей.

– Можно личный вопрос?

– Ну, раз с общественными закончили – давай.

– Почему Ольга – все?

– Потрахушки устроила.

Я ждал лицемерия и формулировок с двойным дном, но не дождался.

–Теперь-то все как надо? С новой?

– Она беременна.

– И все как надо?

– Нет.

– Почему?

– Потому что в последнее время мне кажется, что мне вообще никто не нужен.

– Давно это?

– После Ольги.

– Не хочешь вернуть? Ну, попробовать, если бы это было возможно, если бы не ребенок.

– Я ее хотел бы удавить. Наверное. Но на самом деле, даже этих чувств уже нет.

– Что-то знакомое.

– Ага. Сначала они хотят, чтобы ты не был бесчувственной скотиной, а потом делают тебя ей, вдоволь наигравшись с твоими чувствами.

– Ну, не все же.

– Наверное. Просто мне так везет.

– Но все же…

Гнев

…но это лучше, чем ничего. В последнее время, на работу с заказами из дома уходит час-полтора, и искать новую работу я пока не тороплюсь, хотя и следовало бы. Все, что было отложено из накоплений, растворилось где-то между закончившимися бюджетными процедурами и текущим состоянием, когда я уже могу жить, как обычно, и тех копеек, которые мне перекидывают за обработку входящих заказов и организацию курьеров, уже едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Я все также сижу на поддерживающей терапии, но осталось около месяца, и больше покупать таблетки необходимости нет.

В очередной раз захожу на этот форум и поражаюсь тому, с какой частотой появляются новые треды. Основные темы все те же, и ногда я задумываюсь о том, стоит ли продолжать терять здесь время, и почему я вообще этим занимаюсь. Я создал аккаунт пару недель назад, и сейчас самое время признаться, что я привык к этому форуму «Антисекс», но ни одного сообщения по существу я так и не написал – так, отдельные символические вбросы из области «у меня такое же было, что делать – не знаю». В целом, я слежу за новыми сообщениями здесь и читаю старые ветки уже примерно два месяца. И каждый раз поражаюсь тому, какое огромное количество человек сдвигается на этой теме. Они ищут способы, как перестать хотеть секса, перестать мастурбировать, отказаться от отношений с противоположным полом. Причем, в отличие от типичных сексистских форумов – сборищ конкретных мачо или куриц-феминисток, на этой площадке местные гуру призывают не заниматься срачем с противоположным полом, а просто проявлять к нему безразличие. Я заскочил на эту страницу, когда в очередной одинокий вечер искал темы, связанные с воздержанием и тем, насколько оно вредно, поскольку мнения врачей на этот счет мне не хватало. И черт меня дернул начать читать эту бредятину. Понимая, что сообщения и ответы на них в рамках этого форума – плод фантазии сумасшедших людей, не способных первоначально просто познакомиться с девушкой или завести парня, а впоследствии и сдвинувшихся на этой почве, я не мог остановиться и все поглощал эту информацию – жалобы, рассуждения, советы, жизненные примеры.

Voyajeur: «Ребята, что делать? Вчера сидели в компании с друзьями, начал смотреть на одну девицу. Типичная сексуалка – красная помада, кудри, каблуки. Кажется, захотел ее, испытал очень сильное возбуждение. По-моему, она на меня тоже взглянула. Узнал, что она одинока, появились навязчивые мысли, что хочу с ней познакомиться поближе. Боюсь сорваться, вчера чуть не включил порно, вроде как случайно, в браузере»

Разворачиваю тред, чтобы полюбоваться, что этому жирному увальню написали местные страдальцы. Ответы, как всегда, заставляют ржать и стучать по столу, что есть силы.

КОТ: «Снимать штаны и бежать на гормональную) По существу – забей, это циклами бывает. Попей валерьянки»

Wasserman: «Конечно, она тебя хочет. А хочешь ты сорваться? Стоит вся жизнь этой девчонки? Вот так и думай»

Alya: «Случайно он порно открыл. А откуда, стесняюсь спросить, оно вообще там появилось?»

Voyajeur: «Да, еще со старого периода, до просветления. Ну, хватит стебаться, помогите лучше советом. Валерьянка не вариант, я уже на нейролептиках»

Мститель: «Ты про медитацию мой тред читал? Если читал – прочти еще раз. Уходишь в туалет – и медитируешь. За три минуты при правильной постановке дыхания придешь в себя. Не болей»

КОТ: «А я вот присоединяюсь к любопытству Alya – зачем ты, стесняюсь спросить, узнал, что она одинока?»

Voyajeur: «Да это случайно, по ходу разговора всплыло. Мстителю спасибо, перечитаю»

Alya: «И не думай о том, что она на тебя взглянула – это самое страшное. Начинаешь загоняться, как будто секс тебе действительно нужен. Помни, что все это чушь собачья, придуманная для маркетинга и политики. Помни, что ты – не животное. Удачи»

Все треды такого рода настолько утягивают в болезненную реальность этих товарищей, что иногда я побаиваюсь оттуда не вернуться, но каждый раз, открыв – тоже вроде как случайно, – лежащую теперь на видном месте папку с роликами, скачанными, преимущественно, с порнолаба, по своей реакции на превью роликов понимаю, что пока что все окей, хотя отсутствие секса в течение нескольких месяцев и сказывается. Главное в такие моменты – не возвращаться мыслями к Алене, потому что я даже не понимаю, нужен я еще ей как мужчина или нет. И второе – скорее. Я не понимаю причины всего этого, потому что врачи однозначно сказали мне, что уже в процессе химии, как только я настроюсь, и у меня будет банально стоять – уже можно будет начинать половую жизнь. Но Алене я до сих пор прогоняю, что после операции – очень длительный период восстановления, и мне ни-ни до свадьбы. Возможно, у меня есть нечто общее с этими полудурками с форума, и поэтому я продолжаю на нем залипать, хотя некоторые треды я читаю уже не по первому и не по второму кругу.

Мое внимание привлекает сообщение на главной, написанное самым жирным капсом, какой только нашелся.

«ВНИМАНИЮ ФОРУМЧАН! ВСТРЕЧЕ БЫТЬ! ИНФОРМАЦИЮ ПО ДАТЕ И МЕСТЕ – СПРАШИВАЙТЕ У ФРИМЕНА, КТО НЕ МОЖЕТ НАПИСАТЬ ЕМУ В ЛИЧКУ – НЕ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ. ВСЕМ СПОКОЙСТВИЯ!»

Тема встречи участников форума давно мелькала в тредах, но до ее реализации как-то не доходило. Как оказалось, написать одному из местных старожилов ФриМену я вполне могу, и упустить такую возможность я считаю просто безрассудством.

«Привет, что насчет встречи?»

Ответ приходит почти сразу – все-таки, большинство сидящих здесь обладают дефицитом занятий, это точно.

«Здравствуй. Хочешь присоединиться?»

«Да, хотелось бы увидеть собратьев, как-то укрепиться в нашем общем деле»

«Это правильно, для того и собираемся. Десятого, в три часа, место – где-то на Невском, пока уточняю. Сможешь?»

«Да, точно буду. Можешь бронировать место)»

«Отлично. До встречи»

Сегодня довольно холодно, и я испытываю настоящее блаженство, дойдя до этого кафе от «гостинки» и ввалившись в компанию из десятка уже собравшихся форумчан. По большому счету, примерно к этому я и был готов. Четверо девушек, шестеро парней. Ну, как – парней? Скорее двое парней и четверо мужиков. Да и с девушками туго. Двое по примерной оценке лет двадцати с чем-то и двое – уже за сорок. Мне интересно, с чем борются именно те, кто входят в наиболее возрастную категорию – секс им, судя по их виду, унылым свитерам и отвратительным прическам вряд ли предлагают, как листовки у метро. Здесь нет действительно красивых девушек и вызывающих уважением мужиков. Все именно так, как планировалось. Слет неухоженных неуверенных в себе неудачников.

Начинается все со знакомства и непринужденной болтовни. В первые минут пятнадцать нельзя и сказать, что это слет специфического форума. Нормальные на вид люди обсуждают обычные темы – работу, где кто живет, кто как зовется на форуме. А вот потом начинается веселье.

Девица со странной прической – белая покраска, какие-то длинные иглы, два хвоста, – которая, как оказалось, и есть та самая Alya, начинает песню про то, все ли здесь соответствуют сроками своего воздержания критериям форума. Вроде как смеха ради.

– Полгода, – уверенно вру и для пущей убедительности медленно киваю я, когда до меня доходит очередь. – Но про форум узнал позже. Я был в поиске, и долго.

– Здорово, – однократно хлопает в ладоши тот самый ФриМен – толстый дядька лет сорока с туннелями в маленьких ушах. – Значит, мы здесь все отлично понимаем друг друга. Давайте обсудим, с какими проблемами мы вообще сталкивается до сих пор в борьбе за асексуальность.

Alya снова решает взять слово.

– Вообще, самое неприятное – это постоянное нытье знакомых и родственников на тему семьи, детей, да вообще всего, связанного с Главной Патологией. Вот прям ничего у них у всех в жизни нет, чтобы с ней не пересекалось.

– Вот-вот, – пухлый молодой парень, имя и ник которого я не услышал, вставляет свое категорически важное замечание. – И начинается это все прямо с двадцати – и понеслось. Люди не только не понимают, насколько они тупы в этом животном стремлении заниматься сексом, но и стараются навязать тебе свое жалкое мнение.

– Ну, с ним как-то надо работать. С этим мнением, – предполагаю я, чем сразу обращаю на себя взгляды всех собравшихся.

– Например, – спрашивает меня коротко стриженная и невероятно худая девица с ввалившимися щеками и потрескавшимися губами.

– Это ФриМену виднее – он у нас самый опытный, нет? – показываю на главного оратора вечера.

– Эта борьба постоянна, – разводит руками ФриМен. – Поверьте, я ведь тоже не сразу пришел к Истине и Чистоте. У меня была семья и даже ребенок.

– Да ладно? – удивляется пухлый молодец. – И как ты от этого избавился?

– Просто оставил в прошлом. Жена не могла меня понять, она находилась на совершенно другом уровне развития, конечно. Не в укор женщинам сказано – вы, девочки, большие молодцы, но среди вас всегда сложно найти единомышленника.

– Ну, понятное дело, – вздыхает Alya. – Для большинства идиоток ЭКО еще не изобретено, они и считают, что правильно делать детей только так, как их делают обезьяны.

Я понемогу выпадаю из этой беседы, потому что меня начинает жутко бесить эта девица, а еще – потому что я перестаю понимать, что я вообще здесь делаю. Все начинает казаться далеким и нереальным, и я периодически возвращаюсь, чтобы услышать очередную идиотскую реплику кого-то из молодых апологетов это самой великой Истины, которая сформулирована на форуме как «Человек – не животное. Он не обязан природе секс ценой своей души» и улыбнуться в поддержку какой-то еще чуши от ФриМена или его главной помощницы.

– Тогда ты должен просто все оставить, – жестко и бескомпромиссно говорит заявляет Alya. – Вот как ФриМен.

– А что делать тем, кто остается? – спрашиваю неожиданно для себя самого я.

– То есть? – не уверен, чей это голос, потому что не смотрю на своих теперь уже оппонентов.

– Люди, которых ты должен оставить – как им быть? Они же остаются с идеей, что секс нужен. И как им жить, всю жизнь думая, что проблема в них, а не в том, что тебя переклинило?

– Не переклинило, а озарило, – лепечет одна из молодых девиц.

– Облучило, – едко усмехаюсь. – Так что же?

– Они дебилы, дебилами и помрут, чего ты хочешь? Большинство людей – скот, – разводит руками Alya. – Мы хотим, чтобы элита асексуалов стала большинством, но для этого нужен не один десяток лет.