Невменяемый дракон

Под конец психологической обработки, когда все три специалиста замолчали и разрешили задавать вопросы, Кремон лишь безнадежно вздохнул:

– Какие могут быть вопросы? В данный момент мне кажется самым наилучшим вариант просто перебросить моих друзей боларов через Топорный хребет, а потом за ними вернуться через несколько дней. Такие, как Спин и Караг, все разведают и узнают намного лучше меня.

– Никто и не спорит – это самый идеальный вариант, – закивал один из психологов. – Но как они вернутся назад без силового кокона? Именно этот аспект пока и не дает нам окончательно утвердить такую незаменимую помощь. Уже сейчас на изготовление каждого кокона нужны силы и умение одновременно трех Эль-Митоланов. На той стороне мы союзников не имеем. Так что участие боларов пока под огромным вопросом.

– То есть создание силового кокона обуславливается тремя магическими силами? – оживился молодой колдун. На что его самый старший коллега разочарованно хмыкнул:

– Ведь говорилось: «и умения»! То есть сразу три специалиста творят объект с трех сторон, одновременно сплетая создаваемые структуры. Тебе самому научиться несложно, как и обучить других. Но вот кого?

– Понятно. Значит, первый мой перелет при любом раскладе все равно пройдет в одиночку? Ведь следует вначале разведать местность за хребтом.

Специалисты переглянулись как-то неуверенно.

– Да нет. Помощники тебе на той стороне все равно будут нужны. Да и болары дали твердое согласие. Даже если они там останутся надолго, они согласны спокойно дожидаться твоего повторного прилета или сами разыщут лазейку для успешного возвращения.

Такая постановка вопроса Кремону не понравилась.

– Ха! Если вы думаете, что я брошу своих друзей в Альтурских Горах, то вы глубоко ошибаетесь. Наивностью, жертвенностью Спина и остальных боларов я пользоваться не собираюсь.

Такого резкого ответа от него, пожалуй, не ожидали.

– С другой стороны, ведь сколько добровольцев пыталось пробраться в Альтурские Горы, но им так и не повезло в этом опасном деле. Так что ты должен понимать риск всей операции…

– Знаете что! – вскипел молодой колдун, вставая. – Одно дело заранее соглашаться с возможностью гибели, а другое дело знать, что их товарищ, в данном случае я, спокойно вернется обратно, а они там останутся до своей смерти!

– Но ведь боларам все равно где жить, – пожал плечами самый молодой из психологов. – Да и путешествовать они любят.

Лучше бы он этого не говорил.

– О-о-о-о… – многозначительно протянул Невменяемый. – Интересное мнение о разумных, которые всегда возвращаются в свою стаю и считают ее семьей. И вы все так думаете?

Более старшие коллеги постарались убедить своего собеседника в обратном, но во двор будущий разведчик вышел с твердым намерением обговорить возникшие недоразумения как с Хлеби, так и с руководителем проекта Эль-Митоланом Каменным.

Но сразу попал в объятия энергичной Мирты и немного расслабился, вполне логично рассудив отложить серьезные разговоры на послеобеденное время. Алехандро тоже окатил своего друга приветствиями и рассказами о замечательном путешествии по железной дороге, и они принялись оживленно обсуждать все подмеченные детали. Стоящая рядом, Мальвика не могла интенсивно подключиться к разговору, потому как добиралась из Плады в Агван конным транспортом. Поэтому она долго хмурилась, а потом не выдержала и напомнила:

– Забыли, что нас ждут на обед у Лирны?

– Точно! – вскинулась баронесса Шиловски. – Спасибо что напомнила. Поспешим!

– А вы Хлеби не видели поблизости? – на всякий случай поинтересовался Кремон, оглядываясь по сторонам.

Маркиза Баризо оказалась, как всегда, самой информированной.

– Он вместе с Каменным и другими колдунами поехали куда-то далеко. Сказали, что вернутся только к ужину. Коперрульф тоже сложил с себя обязанности провожатого на меня и баронетов Шиловски. Так что теперь мы – твои телохранители.

От такого наглого вранья Кремон и Алехандро грохнули смехом, и только Мирта заступилась за свою покрасневшую подругу:

– Все правильно! Раз она моя ученица по боевым дисциплинам, значит автоматически зачисляется в сонм твоих охранников. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– То есть? – сразу перестал смеяться объект такой бдительной охраны.

– То есть она с этого часа переходит на полное твое обеспечение. Ты ее кормишь, вооружаешь и все остальное! Но зато сам спишь спокойно и ничего не боишься.

Алехандро сложился уже от хохота пополам, тогда как Невменяемый с задумчивым видом выставил перед собой три пальца:

– Выходит, раньше, если считать Бабу, у меня было три обузы… – скривившись, словно плача, он выпрямил из кулака еще один палец. – А теперь получается – четыре? Кошмар!

– Не «кошмар», – ехидно передразнила его Мирта. – А счастье! И уверенность в завтрашнем дне! Вот! Пошли, Мальвика.

Она подхватила продолжающуюся смущаться подругу под локоток и поспешила к стоящим у коновязи лошадям. Тогда как ее брат Алехандро сдержал смех и придал своему голосу строгости.

– Это кто у тебя «обуза»?

– Уже и пошутить нельзя. Ладно, едем к Гнату Паласию, а то там нашего друга без нас женят.

Восседающего за столом Бабу словно подменили. Сильно преобразила его гражданская до последней детали одежда. Уж слишком в последние месяцы привыкли его видеть в кольчуге, увешанного оружием и с неразлучным жессом в левой руке. Кстати, теперь магический бич висел за спиной гиганта, на стене, и все многочисленное семейство Паласиев поглядывало не него со страхом и уважением. Видимо, Бабу успел рассказать, как в узких и неудобных пещерах жессо несколько раз спас его от верной смерти.

Изменилось и лицо молодого жениха. Его подстригли, и даже в кои веки сделали шикарную прическу, чем довели сходство с его дедом, мэром Агвана, до карикатурности. Но дед был седым как лунь, тогда как внук бравировал светло-каштановыми волнистыми волосами. С его левой стороны прижималась довольная Лирна, и становилось понятным умиротворение, доброта, которые теперь только и читались на лице прославленного воина.

Правда, как только выдалась первая возможность, Бабу оттащил Кремона в сторону и горячо зашептал прямо в ухо:

– Никто ничего конкретного не говорит, но слухи ходят, что ты скоро опять куда-то отправляешься. Так что смотри! Не прощу, если обо мне забудешь.

– Память о таких друзьях будет жить в моем сердце вечно! – стал паясничать Невменяемый, но на боевого товарища это не подействовало.

– Ты мне байки не рассказывай! Я в том смысле, что охранять твое тело буду всегда и везде. Понял?

– А как же семья? Жениться ведь собрался.

– Семья никуда не денется! Дело – прежде всего. Тем более к семье я всегда смогу в отпуск приезжать вместе с тобой.

– Ага! Еще и со мной? – колдун возмущенно мотнул головой. – Ладно, медовый месяц, а то и два я тебе гарантирую. Никуда моя тушка из этого места отлучаться не будет. Тут у нас наметилось довольно важное и ответственное дело.

– Правда? – обрадовался Бабу. Все-таки, видимо, ему очень хотелось хоть немного побыть с молодой женой после намеченной на завтра свадьбы. На что получил пожатие плеч и восклицание:

– Ведь ты меня знаешь!

Накануне

Свадьба отмечалась с невероятным размахом. И оставалось только удивляться, как семейство Гната Паласия справилось с подготовкой и организацией. Часть луга возле дома была застроена временными навесами, а уж расставленные под ними столы прямо ломились от яств и напитков. Помпезности и официальности свадебной церемонии придавало и присутствие первых лиц молодого города, таких как протекторы, мэр, маршал и главы городских ремесленных гильдий. Были приглашены также и союзники из соседнего королевства, но к самой свадьбе из них осталось только двое: сорфит Рафа Зелай и таги Татил Астек. И к тому же они оказались неимоверно заняты в важных предварительных исследованиях, и присутствовать за столами не смогли. Они так и заявили:

– Определенные действия должны проводиться строго по графику.

Именно на эти «действия» и должен был заявиться Кремон ночью. Поэтому его радость за друга немного смазывалась ожидающимися вскоре процедурами и прочими малоприятными экзекуциями в руках все больше концентрирующихся на конечной цели врачей. По их подсчетам, до знаменательного и исторического события оставалось всего ничего – двое суток.

Поэтому сидящий рядом с молодым героем Хлеби Избавляющий вел себя как тетушка Анна, только с точностью наоборот:

– Это мясо есть не советую, оно слишком жирное. И на печенье не слишком налегай, смотри, каким толстым слоем крема перемазано… Куда за наливкой тянешься? Вот воду тебе принесли, и пей на здоровье. Супчик? Конечно, можешь похлебать… Только не надо себе из этого супчика одни фрикадельки вылавливать! Не надо! Ты себе потом летать будешь, а мы – с твоим телом мудохайся, да от шлаков его очищай. Чего погрызть? Да вон целая вазочка сушеного винограда! Грызи на здоровье!

В итоге Кремон не выдержал и возроптал:

– Погулял, называется, на свадьбе у друга! Так и уйду не евши. Помниться, таким голодным я даже в недрах Каррангаррских Гор не был, когда почти неделю сквозь завалы к Озерному краю продирались. А здесь кругом такое изобилие, что слюной захлебнуться можно.

– Ладно, раз тебе тут не нравится, то возвращаемся к Эль-Митолану Каменному. Он только рад будет твоей жертвенности.

– Но у нас еще час дозволенного времени, и я никуда не спешу.

– Тогда не возмущайся и ешь только то, что тебе разрешено.

Невменяемый вздохнул и зачерпнул новую горсть сушеного винограда.

Правда, последний час он провел довольно-таки интенсивно и весело. Музыканты начали играть свадебные, залихватские мелодии, и молодая маркиза Баризо практически авторитарным, грубым методом заставила танцевать только с собой. Конечно, без помощи своей подруги, баронессы Шиловски, ей это сделать было практически невозможно. Но Мирта стояла за нее горой: отгоняла трущихся поблизости соперниц, а если Кремон сам пытался вырваться и поискать другую партнершу, сразу брала его в оборот прямым вопросом:

– Чем тебе не нравится Мальвика?

Крыть было нечем, торговаться по этому вопросу не давал лимит времени. И парочка вовсю отплясывала под задорные мелодии. Да еще и наговориться успели. В первую очередь Кремон припомнил о столичном театре:

– Как твои успехи на сцене?

– Ты надо мной смеешься? Там так скучно и неинтересно, да и актеры со мной почему-то играть отказывались. Я только месяц репетиций выдержала и сразу же в любимую библиотеку вернулась.

– Поговаривают, что ты уже все книги там прочитала.

– Это кто такое говорил? Да я и до одной тысячной не дошла. С условием, что книги выбираю для чтения самые интересные и познавательные. Дедушка Огюст вообще мне советовал в библиотеке кровать поставить и еду мне туда приносить.

– Видишь, как он тебе доверяет.

– Ага, как бы не так! Наоборот, он весь трясется, когда видит меня с книгами вне стен библиотеки, и начинает кричать, что пожалуется на меня…

– Интересно, кому именно?

– Да тебе. Так и кричал однажды: «Вот вернется Кремон и не станет с тобой миндальничать! Сразу вышвырнет к твоей шейтаровой бабушке!»

– Хм! А почему же он сам тебя не выгонит?

– Еще чего! Пусть только попробует! – При этом девушка сердито топнула ножкой, что выглядело довольно забавно.

– Значит, изгнать нарушительницу библиотечных законов может только хозяин Каменной Радуги? – вкрадчиво спросил молодой колдун свою симпатичную партнершу. На что получил уверенный ответ:

– Пусть он вначале доберется до своей Радуги, а там видно будет.

– Кстати, а когда ты догадалась, что меня нет в доме?

– Сразу же! Не веришь? А ведь это очень просто: каменные ворота с аркой перестали проигрывать мелодию «Зовущая скрипка». Дальше я просто наблюдала за всеми, кто пытался меня держать в неведении по поводу твоей дальней поездки, и довольно быстро отыскала твои следы.

Такое хвастовство вызвало у Кремона только улыбку:

– Наверное, ты догадалась после того, как пришел запрос поднять все документы по Каррангаррам?

– Ты меня принимаешь за ребенка? – снисходительно прищурила глаза Мальвика. И весьма озадачила героя своими откровениями и логическими выкладками: – О твоем пребывании в Спегото я догадалась сразу после убытия туда Мирты и Алехандро. Но ведь первоначально из Плады ты подался в Агван. Потому как оттуда поступила первая корреспонденция от Хлеби. Они ведь тебя готовили к чему-то очень серьезному и опасному, а значит, не мог протектор не проводить лучшего ученика до самого последнего рубежа. Потом мне удалось найти список всей той литературы, по которой тебя готовили в Пладе. Баронство Радуги, Ледония, царство Огов. Последним штрихом в твоей подготовке оказался приезд отшельника из Себерецких Гор. Тогда я подслушала, как он обучал тебя укрощать сознанием диких животных и ваши рассуждения о Гиблых Топях. Сопоставив все свои размышления, я пришла к выводу, что ты где-то в тех краях. Ну а когда прошла весть, что в Топях страшный ураган разметал целое войско колабов, я и минуты не сомневалась, что это твоих рук дело. Правильно я догадалась?

Хорошо, что грянула новая музыка и Кремон повел свою партнершу в танец. Успев только бесшабашно выкрикнуть:

– Ну ты и выдумщица! Надо же такое придумать! Танцуем!

Правда, лишь только они приостановились, маркиза Баризо продолжила:

– Ну, мне мог бы и признаться! Но я не обижаюсь, о таких секретах не принято распространяться на каждом углу. После Топей я сильно озадачилась твоим отсутствием в Каменной Радуге, и только вызов в Спегото твоих телохранителей все расставил на свои места. Оставалось только спокойно дождаться твоего возвращения. Потом мне захотелось полюбоваться на сорфитских королей здесь в Агване и побыть недельку с Лирной. Но когда состоялось сражение с драконами и одного из них доставили в замок протектора Сонного, я сразу поняла, здесь что-то затевается, и решила выждать. А через пару дней узнала, что ждут именно тебя. Так что…

– Все равно выдумщица! – с наигранной веселостью отвечал Невменяемый.

И уже направляясь через луг к башне Сонного, Кремон поведал весь разговор Хлеби Избавляющему. Тот в ответ вначале раздосадованно крякнул, и только через минуту пробормотал:

– И вот что с ней делать? Под замок посадить или на цепь приковать? Везде свой нос засунет!

– Нос – отщемить можно. А вот что с мозгами делать будете?

– Да. Такие мозги на дороге не валяются. Похоже, что девочка сообразительностью скоро нас всех переплюнет. Поэтому желательно ее энергию направить в нужное русло.

– Вот-вот, и я о том же. Господин Огюст ее так к театру и не пристрастил, так, может, ей в другом месте интересное занятие найдется? Ведь она всего может добиться. Любые преграды на пути к цели сметет.

– А ты не боишься? – неожиданно спросил Хлеби.

– В каком смысле? – откликнулся его молодой коллега.

– Да в том, что Мальвика и тебя обязательно добьется.

– Ну-у-у-у… она ведь еще ребенок.

– Вот именно, «еще»! А ведь уже ведет на тебя атаки как взрослая и опытная женщина.

– Да нет, это слишком, – вдруг засмущался Кремон. – Мы с Мальвикой все-таки друзья. Даже больше: словно брат и сестра. И я к ней отношусь именно как к младшей сестричке.

Протектору Агвана не надо было слишком присматриваться к поведению молодежи. То обожествление, с которым Мальвика давно ловила каждое слово и жест молодого героя, ясно говорило о ее безумной влюбленности. А если добавить и все ее остальные действия по жизни, то пропадали последние сомнения: она не отдаст своего избранника никому. Пока ничего страшного в этом не было. Но, учитывая невероятные способности и необычайный ум молодой маркизы Баризо, следовало опасаться самых страшных последствий в недалеком будущем. Вряд ли она спокойно будет относиться даже к мимолетным связям Невменяемого с другими женщинами. Если уж она начнет мстить, то не поздоровится всем.

Но вслух о своих рассуждениях опытный Эль-Митолан не сказал, а только движением уздечки ускорил движение своего коня. Отметив для себя в памяти такие невероятные поисковые выкладки собственной внучки. Ведь если она все передвижения Кремона высчитала, то и враги не дремали. Наверняка Ледония не поскупится любыми ценностями, лишь бы отыскать виновника гибели огромного войска Эль-Митоланов. Или отыскать неопровержимые доказательства его гибели. Следовательно, дополнительные меры безопасности надлежало предпринять немедленно.

Практически этим свадебным празднеством и закончилась для молодого героя привычная, в полном смысле этого слова, жизнь в собственном теле. Последовавшие затем двое суток запомнились ему довольно смутно. Практически все время он находился во сне, кошмарные и непонятные облики которого перемешивались с короткой явью, запоздалым сожалением и некоторым страхом за свое будущее. И когда тревожное чувство вообще уже затопило внутреннее сознание колдуна, он неожиданно проснулся окончательно.

В голове было легко и ясно. Мысли словно свернулись в ленивый, умиротворенный клубочек. Сквозь прикрытые веки ощущались ласковые прикосновения Занваля, а где-то рядом раздавалось приглушенное бормотание Хлеби Избавляющего:

– Сколько можно дрыхнуть? Так он все на свете проспит.

Захотелось тут же возразить, мол, и самому надоело в постели валяться, и Кремон непроизвольно провел языком по деснам, собираясь открыть рот. И замер от испуга: рот был не его! И язык не его! А особенно зубы! Они располагались совершенно не так как прежде, чуть ли не в два ряда, а огромные клыки вообще вылезали из-под губ наружу.

Только тогда пришло понимание истины: он уже в теле дракона!

Первым делом он приоткрыл пасть и попытался произнести первые слова:

– Уже проснулся.

Получилось вполне сносно и узнаваемо. Хотя где-то в районе гортани возникли неприятные болевые ощущения. Зато в окружающем пространстве, казалось, перестали дышать. Затем пошевелил пальцами ног, а вернее сказать, нижними лапами. Потом руками (все-таки человеческая терминология принималась охотнее), чуть-чуть лопаточными мышцами, которые управляли крыльями. Почувствовав, как все тело при этом заколыхалось в жидкости, напоследок слегка потянулся, словно сбрасывая с себя невидимое одеяло. И только после этого открыл глаза. Обводя ими окаменевших вокруг бассейна людей, боларов, сорфитов и таги.

И сделал первое открытие: драконы видят гораздо большую цветовую гамму, чем другие известные ему разумные. Раза в три больше, чем человек. Ко всему еще зрение особым свечением выделяло более теплые открытые участки тела. Даже лучи Занваля, которые щедро освещали все помещение через частично разобранный потолок, переливались сразу несколькими огненными красками.

Вдолбленные рекомендации в иной ипостаси не забылись, и Невменяемый сделал осторожную попытку сесть. Удалось это ему только с третьего раза, при явной силовой поддержке со стороны и частичном выплескивании воды за борт бассейна. При этом было заметно, что жидкости дали возможность стекать и ее уровень быстро стал падать. Рассматривать совсем другим взглядом было гораздо интереснее, и усевшийся за задние лапы дракон стал присматриваться к окружающим.

– Однако… Цвет моей кожи не светло-коричневый с темно-синим, как мы видели раньше, а зеленовато-голубой с несколькими оттенками желтого. А вот теперь о вас… Давид, у тебя волосы имеют сразу три оттенка.

Протектор Сонный удивленно, немного нервным жестом пригладил свою пышную шевелюру.

– …Да и лица у всех из-за видимой температуры словно «плавающие маски»…Рафа, я и не знал, что у вас вдоль тела видны линии еще четырех цветов.

Таги Астек, сидящий на загривке своего друга, ответил оправдывающимся баском:

– Мы с сорфитами видим только два…

– Спин, дружище! Оказывается, ваши обода имеют явно три разделенных цвета окраски. И они постоянно в движении независимо от рисунков.

Болар запыхтел от такой новости:

– Странно, мы третьего цвета не видим.

Остановившись взглядом на Хлеби Избавляющем, Кремон спросил:

– А где мое тело?

– Вот теперь верю, что с тобой все в порядке! – воскликнул протектор Агвана, и все остальные, сбрасывая с себя оцепенение, радостно зашевелились. – Не волнуйся, твою драгоценную оболочку мы поместили в одной из самых неприступных комнат башни, в меньшую емкость. Там она будет идеально защищена от любой неожиданности, хоть от падения метеорита. Можешь не беспокоиться!

– Кому же беспокоиться, как не мне, – проворчал Кремон, поднося к пасти передние лапы и разглядывая на каждой четыре пальца с жуткими когтями. – Вернусь, а перебираться некуда… Слушайте, может их надо постричь?

– Как же ты добычу будешь хватать? – наивно спросил Давид Сонный, но Хлеби не поддержал своего коллегу-протектора:

– Каюсь! Упустили! Ведь действительно с такими когтями ты даже меч в руках толком держать не сможешь. Это когти за последние недели выросли, пока ты тут плавал. Сейчас исправим! Убираем этот борт, пусть выходит наружу, – но и сам от избытка хорошего настроения не сдержался от шутки. – И попасется на зеленой травке.

Тут же раздался подбадривающий голос Рафы Зелая:

– Не робей, Кремон, там мы тебе такой обед приготовили! Небось, голод чувствуешь в пустом желудке?

Новообращенный дракон прислушался к себе и сразу понял, откуда идет непонятное рычание. Его внутренности уже давным-давно требовали много сытной и обильной пищи, потому что искусственное кормление вряд ли полностью справлялось с обеспечением всем необходимым такого огромного тела. Поэтому тоже решил пошутить:

– Если бы такой, как я, пасся, то в мире, наверное, и проблем бы не было. А так я чувствую, как во мне просыпаются охотничьи инстинкты. Особенно когда я вижу перед собой протектора.

Хлеби засмеялся первым:

– Раз и чувство юмора с тобой осталось, значит, переселение сознания прошло успешно. Поэтому: «Ура!», дамы и господа!

Кричали не слишком громко, но присутствующие ученые и врачи радовались от всей души. Практически уже сейчас можно было утверждать, что уникальный и никогда ранее не проводимый эксперимент завершился удачно. Какие бы надежды на древние книги ни возлагались, но только личными глазами можно убедиться в осуществлении такого уникального магического действа. Пока несколько человек заканчивали демонтаж борта бассейна, все остальные, обмениваясь поздравлениями, потянулись к выходу. Сразу стало почти просторно, разве что под стенкой продолжали стоять единой группкой телохранители, к коим себя причисляла и Мальвика, да подрагивали висящие в воздухе Спин с Карагом. Друзья с некоторой опаской посматривали на раскачивающееся в разминке туловище воздушного пирата и никак не могли поверить, что близкий им человек, пусть хоть и временно, но стал таким чудовищем.

На их лицах даже читалось некоторое отвращение, и, неуклюже проходя мимо них, Невменяемый не мог отказать себе в удовольствии пошутить или подурачиться, поэтому он резко пригнулся к отшатнувшимся друзьям, щелкнул с противным лязгом своей огромной челюстью и прорычал:

– М-м! Какие сочные молоденькие девушки! Ну, кто будет первой?

Похоже, что Мирта себя не смогла пересилить, зато Мальвика совершенно спокойно шагнула вперед и естественным жестом ухватилась за торчащий клык:

– Ох! Ну у тебя и зубищи! А первой катать будешь меня.

– Как «катать»? – с полуоткрытой пастью промычало чудовище. – Драконы они того… никого не катают.

При этом он больше всего боялся откусить девушке пальцы. Но та уже беззастенчиво перешла к ощупыванию шеи, плеч и крыльев.

– Надо же, какие твердые! Словно каменные. А вот крылья такие мягкие, словно из шелка. Даже приятно, хоть они еще и влажные. Мирта, пощупай, какая прелесть!

Теперь уже и баронесса Шиловски, несколько стесняясь, осторожно повторила действия своей подруги. Что, в общем-то, смутило в первую очередь самого дракона:

– Вы это… прекращайте! Щекотно мне! Бабу, Алехандро, чего вы смотрите? Я ведь их растоптать могу.

Оба тоже стали похлопывать монстра по коже, нисколько не собираясь оттаскивать женщин. Алехандро еще и осмелился перечить:

– Нас не так легко растоптать! Да и ты не настолько огромен. В бассейне и то большим казался. А сейчас…

Действительно, даже этот крупный экземпляр в сидячем положении возвышался над землей не более чем на три с половиной метра. Хотя в полете вытягивался почти до пяти, не считая двухметрового хвоста. Вот общий размах крыльев впечатлял: до десяти метров. Что вообще-то, по оценкам специалистов, все равно считалось недостаточным для подъема на невероятную высоту такой огромной туши. Да еще порой и с грузом в сто-сто пятьдесят килограммов. В предполетной подготовке Кремону и предстояло проверить утверждение, что драконы в некоторой степени используют все ту же всепланетную силу левитации, которой спокойно на все сто процентов распоряжаются разумные растения болары.