Послание в будущее

Лохелиус ответил:

– У меня нет решения этой сложной задачи. Испанский король далее не будет оказывать нужную поддержку, других союзников не видно и, вполне возможно, что столь удачно начавшаяся кампания заглохнет. Мы не сможем даже удерживать земли, которые завоевали, и тогда еретики вернутся. Так провалится наше благое начинание.

Кардинал Ришелье кивнул.

– Позвольте задать вопрос иного характера. Правильно ли я понимаю, что ваш основной враг – это протестантские князья и священнослужители отколовшихся сект – кальвинисты, лютеране, Моравские Братья и им подобные?

– Да, это именно так.

Ришелье подумал и спросил:

– Если бы вы были бы на месте его величества, где бы вы сами достали бы необходимое золото для обеспечения армии для ведения войны?

Лохелиус ответил:

– К своему ужасу, я должен отметить, что не имею понятия.

Ришелье рассмеялся:

– Я бы ответил ровно также. И не только мы с вами, но и любой монарх не в состоянии тратить миллионы на войну. Однако безысходности не бывает. Давайте подумаем вместе. Представьте, что было бы, если бы его высочество, император Фердинанд, позволил бы солдатам самим добывать себе пропитание на тех землях, которые они сами же и завоюют?

Неожиданные мысли в голове Лохелиуса завертелись, как ураган.

Поначалу он возмутился: «Как такое вообще возможно?»

Однако другая часть мозга восклицала: «Это же гениальная мысль! Кто из монархов финансирует пиратов? Они добывают пропитание войной!..»

– Получается… – сказал Лохелиус после очень долгой паузы, – получается, что война кормит войну…

Ришелье восхитился:

– Как метко сказано! Война кормит войну! Даже самый лучший из поэтов не смог бы выразиться более лаконично и точно.

– Благодарю, – ответил Лохелиус и продолжал размышление, – если император позволит солдатам кормиться тем имуществом, которые они сами же награбят у еретиков, то обеспечивать армию больше не надо.

– Какую мудрость вы высказали! – восхитился Ришелье.

– Позвольте, ваше высокопреосвященство, – ответил Лохелиус, – мысль всецело исходила от вас. Я лишь ее озвучил.

– Не могу согласиться, – сказал Ришелье, – вы сами автор озвученных вами с несравненной остротой мыслей. Теперь, я не сомневаюсь, что вы пойдете дальше в своих рассуждениях и придете к мысли, что для осуществления столь великой миссии необходим маршал, который поймет, примет и воплотит этот принцип.

Подумав еще несколько секунд, Лохелиус сказал:

– Совершенно верно. Нужно первым делом подыскать маршала.

Ришелье ответил:

– Я бы помог вам найти кандидата на пост маршала его императорского величества, Фердинанда Второго, если бы вы попросили.

Лохелиус сказал:

– Прошу вас, ваше высокопреосвященство. Подскажите кандидата.

– Это должен быть человек с обостренной амбицией собственного возвеличивания, вместе с тем, с достойным чувством зависти, имеющий сильное стремление обогатиться и достаточно гнева в себе, чтобы вести войска на врага. И, вдобавок ко всему этому, он должен иметь достаточно денег, чтобы вложиться в сколачивание многотысячной армии.

Лохелиус внимательно смотрел на Ришелье:

– Есть ли именно такой человек из чехов?

Ришелье кивнул:

– Его имя Альбрехт Венцель Эусебиус фон Валленштайн. Он граф, принадлежит к древней чешской дворянской фамилии. Получил два наследства, от дяди и от богатой пожилой жены. Он служил в имперских войсках в капитанском чине, показал редкую храбрость, и император назначил его командиром земской милиции в Моравии. Он имеет опыт руководства наемными солдатами, выказывает им щедрость, и солдаты считают честью служить у него.

Лохелиус знал графа Валленштайна. Ему было известно и то, что император высоко ценил его заслуги.

– Из него получится прекрасный маршал! – воскликнул Лохелиус и добавил, – теперь остается подсказать графу Валленштайну мысль о том, что война может кормить войну, заручиться его согласием, а затем представить его императору, и тем самым разрешить вопрос обеспечения армии.

Ришелье сказал:

– Чудесная мысль! Вы наметили мудрый план.

Лохелиус продолжал мыслить вслух:

– На рассвете я отправлюсь прямо к графу Валленштайну. Я его уговорю, и мы с ним вместе предстанем перед императором с надеждой, что к Валленштайну будут благосклонны не только его величество, но и звезды тоже…

Кардинал дотянулся до комода, извлек оттуда бумагу и протянул Лохелиусу:

Лохелиус посмотрел на непонятные символы и спросил:

– Что это?

Ришелье ответил:

– Это карта судьбы Валленштайна, составленная самим Иоганном Кеплером. Согласно этой карте, граф родился при звездном рандеву, когда Сатурн и Юпитер встретились на небосводе. Сейчас ему благоприятствует Марс, и это означает, что в ближайшие годы у него сплошные победы на полях битвы. Ему присущи такие качества, как алчность, лживость, властолюбие, переменчивость настроения, драчливость, нелюдимость, жестокость. Его никто не будет любить, и он тоже никого не полюбит. Это лучший кандидат на пост маршала пиратской армии.

– Это невообразимо! – восхищался Лохелиус.

– Я бы еще подсказал графу Валленштайну идею о том, что чем больше армия, тем легче ее содержать. Большая армия завоюет больше земель, которые будут их кормить.

Лохелиус не мог находить места от возбуждения:

– Ваше высокопреосвященство, вы подсказали восхитительный план! Удивляет ваша осведомленность!

– Если я что-то сделал, то только из чувства долга перед вами как магистром великого Ордена Священного Копья! Магистры всегда помогают друг другу. Что касается осведомленности, то в этом заслуга отца Жозефа, который умело находит осведомителей. Поговорим теперь о вашем основном враге в Богемии.

– Секта Моравских Братьев, – сказал Лохелиус.

– Да, – ответил Ришелье, – хочу быть честным, их епископы мне нравятся.

Не понимая, к чему клонит Ришелье, Лохелиус ответил осторожно:

– Они играют под дудку сатаны! Они не повинуются священному собору, рукополагают священников против канонических правил, наконец, проповедуют на народном языке, игнорируя латынь. И это лишь несколько примеров из многочисленных преступлений. Однако я уверен, вашему высокопреосвященству это известно и без меня.

Ришелье кивнул:

– Я уверен, что настоящие епископы должны отличаться смирением, милосердием, учёностью, набожностью, стойкостью, горячей преданностью церкви и неукротимым стремлением к спасению душ своей паствы. Мне также известно, что епископы Братского Единства живут именно по этим правилам, что соответствует канонам жизни апостолов. Будем честными, этих правил не придерживается почти ни один из католических священнослужителей. Получается, что вместо войны против них, следовало бы учиться у них смирению.

Лохелиус совсем растерялся:

– Что вы имеете в виду?

– Их благочестие привлекает к ним толпы последователей. Этого нельзя допускать!

– Как же быть?

– Подумаем, как устроить так, чтобы члены Братского Единства не успели укрыться от армии Валленштайна в Польше. Кажется, они сейчас ищут убежище, чтобы не подчиняться своему императору.

– Верно…

– Валленштайн не может готовить армию тайно. Они узнают и сбегут. А их надо непременно уничтожить! Поэтому, если они будут беззаботно выжидать в Брандисе, Валленштайн сможет застать их врасплох и уничтожить всех до последнего. Надо каким-то образом удержать их в Брандисе.

Лохелиус спросил:

– Это верно! Но как этого добиться?

– У меня для вас еще один подарок, – ответил Ришелье и добавил, – отец Жозеф недавно завербовал одного дубильщика из Спротау в Силезии. Его зовут Кристофер Коттер. Оказалось, что ему очень доверяет председатель Братского Единства, архиепископ Кирилл. Он считает предсказания дубильщика неоспоримыми. Так вот, отец Жозеф уговорил указанного дубильщика распространить ложное предсказание о возвращении короны Богемии изгнанному королю Фридриху Пфальцскому. Если архиепископ Кирилл поверит, то Братья перестанут строить планы по переселению в Польшу, и армия застанет их врасплох. Так мы их перехитрим.

Лохелиус восхищался острым умом, тонкой прозорливостью, коварством и осведомленностью Ришелье. Он сказал:

– Для переговоров с графом Лешницким они отправили одного из своих пасторов в Польшу.

Ришелье спросил.

– Кого отправили? – переспросил Ришелье.

– Яна Амоса Коменского. Это учитель.

– Расскажите о нем.

– Он вынашивает замыслы по преобразованию школы. Утверждает, что хочет поправить все дела человеческие через образование, а для этого желает повсеместно создавать школы радости. Он хочет приблизить тем самым тысячелетнее правление Христа.

Ришелье сказал:

– Видимо, пастор Комениус очень интересный человек. Вы думаете, он способен создать такую систему образования?

Лохелиус отвечает:

– Скорее всего, да. Он заложил основу в своих книгах, которые я хотел сжечь, но они чудесным образом были спасены.

– Что в них?

– В них основа того, как сделать образование массовым.

Ришелье спросил:

– Какие же ценности он хочет вкладывать в будущие поколения?

– Христианскую любовь.

– Было бы интересно побеседовать с этим человеком. И, вообще, нам надо бы учиться у Моравских Братьев… Однако политика требует их истребления. А мы с вами, дорогой магистр, политики на службе у наших монархов. Так что нам вряд ли доведется встретиться с господином Комениусом, разве что он чудом уцелеет в ужасной и внезапной бойне, которую Валленштайн устроит Братьям.

Лохелиус сказал:

– Вашими советами это уже неминуемо.

Ришелье ответил:

– Кстати, еще один совет. При встрече с его импе–раторским величеством, подскажите ему мысль, которая, возможно, станет его лозунгом: один император, одна империя, одна вера.

Тут из тени вышел отец Жозеф, давая понять, что аудиенция закончена. Лохелиус понял и встал:

– Ваше высокопреосвященство, меня восхищает ваша осведомленность в делах. Если позволите, хотел бы спросить вас напоследок. Что вам известно обо мне?

Ришелье ответил:

– Не будь вы магистром, я бы промолчал, но вам скажу, что знаю о глазах вашей матери, которая смотрела на вас, когда ее несправедливо наказывали на костре. Тогда вы поклялись, что отомстите как вашему отчиму, так и вашему настоящему отцу, архиепископу, и для этого приказали себе достичь большего могущества, чем у архиепископа…

– Да, – ответил Лохелиус, переполняемый тревожными чувствами от воспоминаний, – все так и было. Я поражен…

– Однако признаем, что все это дела житейские, – сказал Ришелье, – мы, кардиналы, стоим выше этого. Вы достигли очень многого, и я не сомневаюсь, что в вас огромная духовная сила, которая делает вас очень могущественным архиепископом. Да пребудет с вами Бог!

Лохелиус низко поклонился и удалился.

Ришелье долго молчал, думал и, наконец, сказал отцу Жозефу:

– Мне все равно, какую веру исповедуют Моравские Братья. Я не имею против них ничего. Но их истребление сейчас внесет окончательный раскол в Священную Римскую Империю. В пламени войны империя разорит себя, что укрепит могущество нашей родины, Франции.

– Вы действуете очень мудро, как всегда, – ответил отец Жозеф.

14. Его величество, король на зиму

Весь следующий день Ян, Златоуст и мальчики провели в пути, проезжая по красивым полям. Туман полностью рассеялся, и к ночи Кошичек доставил их к постоялому двору Дворжека.

Заметив карету, хозяин выбежал их встречать:

– Слава Богу, доехали! Где вы были? Я переживал за вас. Пойдемте, для вас готов ужин… Уже второй день вас разыскивает пастор нашего городка Абрахам Мензель. У него особое послание от преподобного Кирилла. Сейчас пошлю мальчика за ним.

Абрахам Мензель прибежал сразу после ужина и, суетясь, принялся обнимать всех.

– Как же я вас заждался… – восклицал он.

Отправив близнецов с Кошичеком спать, они расположились у стола, и Мензель сказал:

– Я получил послание от архиепископа Кирилла. В нем такая радостная весть! Сначала я его вам зачитаю, потом мы все обсудим.

Пастор достал из сумки письмо и принялся читать вслух:

– Возлюбленный брат мой, Абрахам. Спешу сообщить тебе, что до нас только что дошла радостная новость из Спротау, где живет дубильных дел мастер по имени Кристофер Коттер. Ты о нем наслышан от меня, и без меня тебе известно о нем многое. Ты знаешь, что Бог открыл в нем способность лицезреть ангелов в своих видениях, которые время от времени сообщают ему некоторые сведения о предстоящих событиях. Какое-то время назад Бог опять послал ему ангелов. Он детально записал свои видения, и это откровение взбудоражило всех наших старейшин, братьев и их семьи. Ниже я привожу полный текст видения Коттера. Из него мы убедительно видим, что корона Богемии будет вскоре возвращена Фридриху Пфальцскому. Это случится к осени, а войну можно считать завершенной уже сейчас. Мы верим, что в скором времени мы получим благосклонного монарха, который несправедливо свергнут, а также полную свободу вероисповедания. Под его опекой мы вернемся на свою землю и начнем восстанавливать как Фульнек, так и все другие города, разрушенные войной.

Златоуст перекрестился:

– Слава Тебе Господи! Какая радостная весть!

Ян сказал:

– Не может быть, чтобы старейшины опирались лишь на одно предсказание Кристофера Коттера.

Мензель ответил:

– Нет, конечно! Слушайте дальше. Я прочитаю, что пишет архиепископ Кирилл…

«Спешу также сообщить, дорогой возлюбленный брат мой Абрахам, что, несмотря на полное доверие к видениям Кристофера Коттера, мы понимаем, что необходимо перепроверить истинное состояние дел. Ради этого мы разослали лазутчиков в Фульнек и Прагу, а его святейшество, граф Жиротинский, сам съездил к друзьям князьям, чтобы разведать обстановку. На основе этих сообщений мы утвердились в вере о том, что дубильщик Коттер прав. Мы установили, что казна императора пуста и денег на продолжение войны нет. Вместе с тем мы узнали, что протестантские князья готовятся помогать его величеству Фридриху Пфальцскому и выступить против императора, который привел страну к разорению. Император будет свергнут».

– Интересно, кто готов повести войска на императора? – спросил Златоуст.

Мензель сказал:

– Так, слушайте же дальше…

«Мы узнали, что его величеству королю Фридриху помогают его высочество Иоганн Георг, курфюрст Саксонский, который уже собрал войско в двадцать тысяч солдат, а также Бернгард, герцог Саксен-Веймарский, который возглавляет шведскую армию, а с ними вступает в альянс Максимилиан, герцог Баварский. У этих правителей силы более чем достаточно для нанесения сокрушительного удара императору».

Абрахам Мензель остановился и сказал:

– Вот теперь в письме речь пойдет о вас. Слушайте…

«Возлюбленный брат мой, я прошу тебя разыскать наших посланников, Яна Любящего и Златоуста, которым его высочество граф Карел Жиротинский пожаловал экипаж с кучером. Они направляются к графу Лешницкому в Польшу и должны остановиться на постоялом дворе у Дворжека, недалеко от твоего прихода. Их также сопровождает юноша Ясем, сын нашего героя Подебрада. Возможно, что с ними еще два мальчика, потерянные близнецы-сироты. Так вот, прочитай это послание вместе с ними, и они сами поймут, что нет далее смысла продолжать путь дальше в Польшу. Передай Яну, что я прошу их немедленно вернуться сюда, в Брандис, над Орлицей. Они нам очень нужны, чтобы помочь вернуться обратно Фульнек. Того же мнения все старейшины. Обнимаю тебя, брат, и да хранит тебя Бог!»

Златоуст не смог усидеть от возбуждения, вскочил и воскликнул:

– Какая весть! Благодарим Бога! Значит, его высочество Фридрих Пфальцский вернет корону Богемии и он, как протестант, разрешит спокойно жить в нашей стране и нам!

Ясем радовался со всеми.

Ян сказал:

– Давайте сейчас зачитаем текст пророчества Кристофера Коттера, о котором упоминается в письме.

Абрахам Мензель ответил:

– Сейчас, вот этот текст. Заголовок: «Фридрих из Рейнского Пфальца есть Богом венчанный Король». Далее идет текст:

«Я, Кристофер Коттер, сообщаю о том, что Бог снизошел до меня еще раз и ниспосылал мне ангелов, делая внезапно видимым для меня то, что обычно невидимо для людей. Я сидел под деревом, в тени листвы, и Бог проявил передо мной трех ангелов, которые предстали как отроки, без крыльев, облаченные в длинные белые одеяния. Они сидели за столом, и один из них пригласил меня сесть рядом. Не смея возражать, я присоединился к ним и тогда увидел, что стол не пустой, а по нему бегают четыре коронованных льва…»

– Что он имеет в виду? – спросил, недоумевая, Златоуст.

Мензель объяснил:

– Четыре льва – это четыре страны, в которых правит его величество курфюрст Пфальца, свергнутый король Богемии. Вот, смотрите, Пфальц – первый лев; Великобритания – второй лев, ибо жена его величества, королева Пфальца, принцесса и дочь короля Англии; Богемия – третий лев, ибо он коронованный король; и четвертый лев – Нидерланды, ибо он сейчас находиться там в изгнании. Слушайте дальше…

«Львы каким-то чудесным образом, по мановению руки одного из ангелов, объединяются и превращаются в одного льва с четырьмя головами, и тогда второй ангел повел рукой вокруг четырехглавого льва, и тут же над ним засиял нимб, а вся его фигура начала излучать царственное достоинство. Третий ангел повел рукой и из столешницы выросли три розы, а на подставке стола появилось изображение креста. И тогда я понял, что это ангелы-хранители защищают Фридриха из Рейнского Пфальца, Короля Богемии, венчанного Богом, Царем Царей, который подвергся опасности в 1620 году. И теперь он уж точно воспрянет до осени во всем ранее бывшем у него и много большем изобилии и блеске славы».

Некоторое время вокруг стола была тишина. Ян даже не знал, что и думать. Наконец, Абрахам сказал:

– Это будет величайшее событие нашей эпохи и большой шаг к приближению тысячелетнего правления Христа!

– Все ясно, – решил Ян, – старейшины призывают нас вернуться. Значит, переночуем и пустимся в обратный путь на родину. Будем надеяться, что Коттер лицезрел истинных ангелов.

В спальне было тихо. Златоуст дремал, но Ян не мог уснуть, сидел у мерцающей лампы. Его мучили неприятные мысли о львах из видения Коттера. Ясем долго вертелся в постели, наконец, он тоже встал и молча сел рядом с Яном у лампы.

Неожиданная мысль сверкнула в сознании Яна, и он сказал мальчику тихо:

– Ясем, друг мой, раз уж нас так забыл сон, давай поговорим, только шепотом, чтобы не потревожить Златоуста.

– Хорошо, – прошептал Ясем.

– Хочу посоветоваться с тобой. С одной стороны, меня переполняет радость только от представления того, что Бог возвращает нас на родину, но с другой – меня терзают сомнения по поводу предсказания Коттера. Уверен, архиепископ Кирилл все перепроверил, но… Тем не менее… Ясем, я хочу попросить тебя заглянуть в будущее и посмотреть, правда ли война завершается так быстро и так благополучно для нас.

Ясем ответил:

– Я бы с радостью, учитель. Но вы же знаете, что прозрения у меня бывают непроизвольно, лишь перед пробуждением.

– Будем надеяться, что Бог поможет, – сказал Ян, – для этого отойдем ко сну с искренней молитвой.

– Научите, как произносить искреннюю молитву?

– Закрыв глаза, повторяй в своем сердце простую молитву «Господи, Иисусе Христе, помилуй меня грешного». Да не устанешь ты произносить ее раз за разом, пока она не коснется тончайших струн твоей души, и тогда заиграет божественная музыка твоего сердца, которая увлечет тебя в беспредельный мир архангелов. Они и окажут тебе помощь.

– Я так и сделаю…

На рассвете Лохелиус прибыл в город Гричин и сразу направился во дворец графа Валленштайна. Строгий командир охраны дворца внимательно осмотрел измазанную дорожной грязью карету кардинала и велел проводить его во дворец.

Лохелиуса провели в строгий и угрюмый дворцовый зал, где его оставили в одиночестве на целый час. После этого появился лакей, который осведомился о цели визита к графу.

– Дело государственной важности, – ответил Лохелиус.

Лакей удалился, и Лохелиус прождал еще два часа.

Наконец, к нему вышел граф Валленштайн, который выглядел угрюмей своего дворца. Его облик отталкивал. Особенно бросался в глаза неприятный резкий красный цвет густых перьев на его шляпе и сумрачный пояс. Кардинал хотел приветствовать, но граф резко прервал его:

– Ваше преосвященство, ваш неожиданный визит оторвал меня от важных дел, так что я могу уделить вам лишь минуту. Говорите кратко, четко и по сути.

Ошарашенный кардинал никак не ожидал такого приема. Поначалу у него возникло желание задушить графа прямо на месте, и он замешкался. Тогда граф сказал ему раздраженно:

– Часы тикают, ваше преосвященство, мы не на исповеди. Если у вас есть, что сказать, говорите, иначе я вынужден удалиться.

Тут Лохелиус вернул себе уверенность и ответил весьма резко:

– Хочу предложить вашему высочеству сделку на много миллионов. Она касается ведения военных действий по совершенно новому принципу. Я гарантирую вам поддержку императора, а также Ордена Друзей Священного Копья… Однако минута пробежала быстро… Мне уже удалиться?

Граф строго пробурил кардинала взглядом и ответил:

– Нет. Донесите до меня суть. Я даю вам еще минуту.

Кардинал сказал:

– Военное дело может быть очень и очень прибыльным для вас, если вы создадите свою собственную армию, а я обеспечу вам поддержку императора и добьюсь, что он даст вам право распоряжаться имуществом и землей в захваченных протестантских провинциях и графствах. Это позволит многократно умножить ваше состояние, увеличить армию и завоевать новые королевства. Чем больше армия, тем легче ее содержать. Получится, что война будет кормить войну. Прошла и вторая минута…

Граф раздраженно махнул рукой:

– Бросьте считать минуты. Какая связь у вас с Орденом Друзей Священного Копья?

– Я магистр указанного Ордена, – ответил Лохелиус с некоторой гордостью.

Это произвело на графа сильное впечатление.

Он сказал:

– Я люблю войну и отложу мирские дела ради возможности воевать, если, конечно, буду уверен в безоговорочной поддержке со стороны императора. Садитесь и рассказывайте дальше…

Кардинал ответил:

– Если вы согласны обеспечить золотом создание своей собственной армии и пожелаете направить ее, по приказу императора, на сокрушение протестантов, тогда я, повторюсь, обещаю эдикт императора, дающий вам право распоряжаться по своему усмотрению всем имуществом на завоеванных землях. Это все. Теперь нужен ваш ответ.

У графа возникло желание задушить этого наглого кардинала прямо на месте, но кроме вспыльчивого характера он обладал острой хваткой дельца, поэтому он сказал, проявляя внешнее спокойствие:

– Для ответа мне недостаточно ваших слов. Нужна аудиенция у императора. Когда вы ее обеспечите?

– Немедленно. Если ваше высочество соизволит поехать в Прагу вместе со мной прямо сейчас.

– Я отложу другие дела. Поедем в моей карете и обговорим все условия по дороге, – ответил Валленштейн и крикнул слуге, – подавай экипаж, дурак!

Лохелиус подумал: «Это тот человек именно тот, кто будет хладнокровно истреблять города и селения. Браво, Ришелье!»

Ясем грезит.

Он плывет в облаках времени, а изменчивый ветер уносит его куда захочет. Ясем делает усилие, хочет сам выбрать направление или скорость полета, но как облаку подчинить себе ветер? Поняв это, Ясем расслабляется, вспоминает внутреннюю молитву, чувствует, что превращается в дождь и каплей выпадает в реку времени.

Вот он опять плывет вдоль неизведанных берегов, и перед ним встает огромное поле, освещенное тысячами светильников неописуемой мощи. Свет прыгает, скачет по лицам людей. Их очень много – тысячи, сотни тысяч… Люди кричат, прыгают и неистовствуют. Посредине поля – возвышение. На нем несколько бесов прыгают и орут под ритмы барабана. На них шляпы и изображения цветных черепов на рубашках. Словно наместники сатаны, они творят адскую музыку, и им подпевают все. Народ разодет в рваную цветную одежду. Здесь так шумно, что Ясем не выдерживает тяжелые вибрации этого бесовского шабаша, но держится, чтобы постичь суть того, о чем тут поют. Музыка вдруг замолкает. На возвышении появляются полуголые девицы и начинают воспевать свою…

Ясем сначала не верит своим чувствам, но затем понимает – они воспевают свой зад…

Возмущение выбрасывает Ясема обратно в реку времени, где ему опять вспоминается молитва сердца, и его притягивает родственная душа. Этому влечению не воспротивиться, и вот он находит себя внутри длинной трубы, похожей на дуло пушки с крыльями и… О, чудо! Она летит.

Среди других, летевших в этой трубе, Ясем чувствует профессора Давида Вихонековского. Вместе с ним летят те двое, мужчина и женщина, которых Ясем видел с профессором у камина. Профессор говорит им: