Послание в будущее

– В 1621 году, в городок, где жил Ян-Любящий, пришла великая беда… Началась война, которая продолжалась тридцать лет и опустошила всю Европу…

Ясем в ужасе…

Война будет длиться тридцать лет!

Эта кошмарная мысль опять выбрасывает его в реку времени, и теперь он видит знакомые берега – возвышенность над Брандисом. Наступает огромная армия, готовая уничтожить беззащитный город, спокойно спящий в неведении о коварных замыслах правителей, кардиналов и холодных дельцов.

Ясем возмущается: как же такое возможно? Монархи и священнослужители, призванные заботиться о спасении душ своих подданных, губят и разоряют их вместо заботы…

Ясем видит строгого и наглого маршала во главе войска, и рядом с ним Лохелиус.

Какое безумство?!

Ясем понимает, что город надо спасать!

Но где же обещанный пророчеством спаситель?

Перед Ясемом молнией мелькает видение. Двое пьяных вельмож у накрытого стола. Толстый хватает полупустой бокал и выливает на голову спящему на столе карлику:

– Дурак! Ты опять забыл подать мне полный бокал!

Вскочив от неожиданного пробуждения, карлик плачет:

– Ваше высочество!.. Простите, но вы уже седьмой час кутите, а я устал…

Вельможа швыряет в голову карлика жареную куриную ножку и приказывает:

– Неси пиво, пока я тебя не прикончил…

Ясем понимает, что спасителя нет, и это приводит его в ужас.

Возмущение выбрасывает его из грез.

Он подскочил на постели и увидел перед собой Яна со Златоустом.

– Что ты видел? – спросили они в один голос.

Ясем торопит:

– Учитель, скорее, надо спасать народ! Предсказания Коттера ложные. Армия нападет на спящий Брандис внезапно, а война будет длиться тридцать лет.

Златоуст перекрестился.

Ян подумал вслух:

– Неужели архиепископа Кирилла так коварно ввели в заблуждение? Кто это мог подстроить?

Ясем торопит:

– Я не знаю. Но надо что-то делать! Едем, предупредим народ!

Златоуст предложил:

– Немедленно возвращаемся в Брандис, как нам и предписал архиепископ. Соберем совет старейшин и расскажем им о грезах Ясема.

Ян засомневался:

– А что, если нам не поверят? Против пророчества Коттера у нас всего лишь грезы Ясема.

Златоуст ответил:

– Все помнят, что Ясем уже несколько раз в точности описывал предстоящие события? Он видит это и сейчас…

Ясем сказал:

– Учитель, нельзя ли нам поехать к его величеству Фридриху Пфальцскому и спросить, действительно ли он собирает армию против императора? Если мы его увидим, то сразу все станет ясно.

– Что ты, сынок? – воскликнул Златоуст, – его величество в Гааге. Туда ехать неделю…

– Постой, Златоуст, – сказал Ян, – давай прислушаемся к Ясему. Что если мы разделимся? Ты развернись в Брандис и возьми с собой близнецов. Дворжек найдет для вас бричку. А Кошичек отвезет меня с Ясемом в Гаагу. Мы поспешим, получим аудиенцию у его величества, увидим его и поймем, настроен ли он бороться против императора? После этого никаких сомнений не останется.

Златоуст ответил:

– Ян, ты мудрый человек. Я готов следовать твоим указаниям.

Ян ответил:

– Решено! Не будем терять ни минуты! Выезжаем прямо сейчас! Ясем, иди, буди Кошичека, пусть готовит карету.

Ясем убежал, а Златоуст сказал:

– Ян, ты принял мужественное решение. Путь в Гаагу опасен. Давай помолимся…

Уже через полчаса они тронулись в путь, оставив спящих в сене близнецов на попечение Златоуста.

В дороге Ян спросил мальчика:

– Расскажи мне подробнее о своих грезах.

Ясем ответил:

– Сначала я видел огромный шабаш будущего. Он был настолько многолюдным, что в толпе можно было видеть несколько десятков тысяч бесов. Черти неистовствовали. Дергались в адском танце. А на возвышении пел наместник сатаны. Там возгорался адский огонь, бросая струи пламени высоко в небеса, и это было очень страшно.

Ян спросил:

– Какое падение нравов!.. О чем они пели?

– Я не понимал слова, но ухватил суть. Они пели о похоти. Они ее восхваляли и желали друг другу утонуть в похотливом удовольствии.

Ян сказал удрученно:

– Люди погубят себя окончательно. Чтобы этого избежать, каждый, кому было суждено родиться, должен быть развит до полноты человечности, чтобы в конце концов весь род человеческий пришел к культуре независимо от возраста, сословия, пола и народности.

Ясем сказал:

– Культуры им точно не хватало. Они все были одеты в рваную бесовскую одежду с изображением черепов на рубашках как у мальчиков, так и у взрослых.

Ян ответил:

– Рано или поздно Бог, если не вернет нас на родину, то даст нам пристанище, и тогда я приложу все усилия, чтобы воспитывать детей так, чтобы они достигли полноты культуры во всех направлениях, способствующих совершенству человеческой природы. Хочу, чтобы каждый находил истину и видел ложь, любил добро и не позволял склонять себя ко злу, поступал благоразумно и никогда не отклонялся от цели своего счастья.

Ян помолчал и добавил:

– Ясем, я обещаю, что буду прикладывать все силы, работать над методами воспитания и образования, чтобы привести к всесторонней культуре всех – все народы, сословия, семьи, каждого человека, и во всем, что может сделать человека мудрым и счастливым. Я мечтаю о том, что однажды ты вернешься из своих грез и расскажешь, что там, в далеком будущем царствует всесторонняя культура, где люди наполнены знаниями о будущей жизни, воодушевляются мечтой о ней и идут к ней прямым путем. Хочу услышать рассказ о людях, которые научились решать дела земной жизни, идут путем единодушия и стремятся, чтобы слова и поступки пребывали в согласии. И все это должно твориться во имя всеобщего просвещения истиной, чтобы каждый противостоял блуду, азарту и ходил бы путями праведности.

Некоторое время они ехали молча. Ян думал, думал и, наконец, высказал мысли вслух:

– Раз уж мы рождаемся, то надо сделать так, чтобы никто не жалел о своем появлении на свет. Это станет возможным, если каждый человек будет жить не как бессловесная тварь, которая бездумно подпевает слугам сатаны, а лишь по велению разума. Светом наделены все, но надо обучаться, как пользоваться им. Ведь единственная причина стольких падений – слепота ума, из-за которой люди не знают ни своего предназначения, ни назначения вещей, ни средств для достижения целей, поэтому абсолютно необходимо правильно наставить во всем этом всех людей. Самое действенное средство от неумеренности человеческого рода – это когда все люди будут думать, а потом и понимать, зачем они живут и для чего существует в их мире каждая вещь.

На следующий день Ян спросил:

– Расскажи мне про полет в твоих грезах. Как там, в будущем, люди летают?

– Они летают на пушках. Представьте дуло пушки огромных размеров с крыльями. Внутри расставлены кресла в ряд, и там сидят люди. Дуло же имеет округлые окна и быстро летит над облаками. Там в кресле сидел профессор Давид Вихонековский.

– Тот самый? – спросил Ян.

– Да, тот. Вместе с ним летели писатель и его жена, которых я видел ранее в комнате с камином. Профессор рассказывал писателю о нашей войне.

– Что же он говорил?

– Война будет длиться тридцать лет.

Ян заметно погрустнел. Ясем добавил:

– Писатель же пишет книгу о нас… Точнее, о вас…

Ян долго сидел молча, не зная даже, что сказать, и вдруг…

Они услышали завывание.

Кошичек резко потянул на себя вожжи и лошади встали:

– Что это еще за испытание посылает нам Бог? – воскликнул кучер и спрыгнул на землю.

Ян и Ясем тоже вышли.

Завывание повторилось.

Кошичек воскликнул:

– Это уж точно нечисть забралась в сундук с продовольствием.

– Отойдете подальше! – приказал Ян, достал из кармана бутылочку со святой водой, смело открыл сундук и…

Оттуда показалась плачущая голова Эраста.

Ян не смог сдержать смех.

Кошичек воскликнул:

– Опять вы?! Где Бенедикт?

Эраст ответил сквозь слезы:

– Бенедикта здесь нет… Извините меня…

– Как ты тут оказался? – спросил Ян.

– В конюшне мне было очень холодно ночью, и я ушел спать в сундук… А Бенедикт остался в конюшне, на сене…

Ян успокоил мальчика. Достал его из сундука и отправил в кусты сходить по нужде.

Чем дальше, тем больше подгонял лошадей Кошичек. Благодаря этому, они приехали в Гаагу на день раньше, чем предполагалось.

У городских ворот они стали очевидцами перепалки. На полянке перед воротами собралось человек двести очень необычных христиан. Они отбивали барабанный ритм, танцевали, прикрикивали и, размахивая бичами с металлическими наконечниками, били себя по окровавленным спинам.

– Кто они? – спросил Ясем.

– Флагелланты, – ответил Кошичек, – я их знаю. Это Братья Креста. Они совершают паломничество продолжи–тельностью тридцать три с половиной дня – по количеству лет земной жизни Христа и верят, что так Он простит всем людям грехи.

– Их еще называют бичующимися, – добавил Ян.

У некоторых бичующихся кровь струйками стекала по телу. Они наносили себе удары под ритмичное пение гимнов.

Ян сказал задумчиво:

– Они считают, что пролитая ими кровь едина с кровью Христа или смешивается с ней.

Многие извивались в танце, показывали причудливые жесты руками и пели: «Бежим от Люцифера, он плохой товарищ…».

Вдруг открылись городские ворота, и оттуда выехал большой отряд солдат. Они быстро окружили истязающих себя людей, и командир закричал на них:

– Прекратите немедленно осквернять подступы Гааги! Вы – бичующиеся дьяволом – обвиняетесь в ереси, так как не признаете священников и вместо покаяния служите сатане. Вы осуждены Богом и будете сейчас жестоко наказаны.

Бичующиеся не обращали внимания на командира, будто бы его вовсе не было, что весьма разозлило его, и он закричал еще более строго:

– Немедленно прекращайте, не то я прикажу истребить вас прямо на этом поле.

В это время один из офицеров подошел к карете и спросил Яна:

– Кто вы такие и что здесь делаете?

Ян ответил:

– Я – пастор Братского Единства Моравии. Еду в Гаагу на аудиенцию его высочества, Фридриха Пфальцского на карете его высочества графа Жиротинского.

Офицер бегло осмотрел карету и сказал:

– Уезжайте отсюда, пастор, сейчас здесь начнется суд Божий.

После этого офицер закричал на солдат у ворот:

– Пропустить пастора!

– Да хранит вас Бог! – сказал Ян, и они без задержки въехали город.

Ясем и Эраст с большим удивлением осматривали широкие улицы, просторные площади, рынки с диковинными товарами и уличных артистов, которые ловко проходили по канату.

– Какой великий город! – сказал Эраст.

Ясем спросил:

– Учитель, я никогда не бывал в таком городище! Сколько людей, сколько криков, сколько всего… Как вообще образовались города?

Ян ответил:

– Говорят, что первый город построил Каин.

– Который убил своего брата? – спросил Эраст.

– Да, именно тот. – ответил Ян и пояснил, – город ему нужен был для того, чтобы сберегать награбленные сокровища. Получается, он не только первым совершил братоубийство, но он еще и первый нарушил простоту жизни людей. Он установил границы между землями и изобрел весы и меру. После этого в городах начало процветать корыстолюбие. Каждый заботился о наживе, чтобы иметь обильный стол, дорогие дома и всякие другие богатства.

– Это стоит очень дорого, – сказал со знающим лицом Эраст, – и деньги нужно добывать.

– Верно, – ответил Ян, – на это нужны деньги и их добывают торговлей, ремеслами и лукавством. У каждого хитрые намерения против своего брата, чтобы как-нибудь у него урезать, а себе нагнать и больше бы обобрать. Вдобавок еще распространилась лихва.

Ясем спросил:

– Что такое лихва?

Ян объяснил:

– Это ссуда на определенный срок под имения или луга. Если они не будут выплачены в срок, владелец теряет свою дорогую вещь из-за небольшой ссуды. Таким образом, одни богатеют за счет других, и богатые пожирают бедных.

Ясем сказал:

– Наверно, города портят людей, живущих в прилегающих селах.

– Да, так оно и получается, – ответил Ян, – почти весь сельский люд облекается в тщеславие и алчность горожан, учится у них хитростям в торговле, привыкает к их убранству и пускается в их удовольствия.

Эраст сказал:

– Священник мог бы наставить их на истинный путь.

Ян ответил:

– В городах портится и священник. Прежде, чем он кому-то покажет истинный путь, горожане отравят и совратят его своими угощениями, подливая ему пива и подкупая…

Тем временем Кошичек привез их к замку беглого короля Богемии.

Замок находился в плачевном состоянии. Вместо охраны на лужайке уныло паслась корова. Кошичек остался дежурить у кареты, а Ян с детьми направился к парадному входу, где тоскливо дремал солдат в рваной одежде.

Он очнулся, внимательно оглядел Яна с мальчиками и спросил сонно:

– Вы куда?

Ян ответил:

– Я пастор Братского Единства Моравии. Хотим получить аудиенцию у его величества, изгнанного короля Богемии, Фридриха Пфальцского.

Солдат пожал плечами и молча указал на дверь.

Они вошли в большой, обветшалый зал. Было видно, что здесь давно никто не прибирался.

Широкая лестница вела наверх, налево открытая дверь вела в обеденный зал. Оттуда доносились громкие голоса. Ян, удивленный удручающей обстановкой, направился туда.

У накрытого стола сидели двое пьяных вельмож. Один из них, очень тучный, схватил полупустой бокал и вылил на голову спящему на столе карлику.

Ян смотрел на эту сцену с удивлением (он уже видел ее в своих грезах) и знал, что сейчас карлика отругают.

И, действительно, тучный вельможа накричал на внезапно проснувшегося карлика:

– Дурак! Ты опять забыл подать мне полный бокал!

Вскочив от неожиданного пробуждения, карлик заплакал:

– Ваше высочество!.. Простите, но вы обедали вчера весь день, затем ужинали всю ночь, а теперь завтракаете седьмой час, с раннего утра. Я не выдерживаю и засыпаю…

Вельможа швырнул в голову карлика жареную куриную ножку и приказал:

– Неси пиво, пока я тебя не прикончил…

Карлик убежал за пивом.

Второй вельможа был одноруким. Он сказал:

– Перестань, Георг, жалко беднягу…

Тут они заметили вошедшего Яна с мальчиками.

Однорукий воскликнул:

– Это что еще за видение такое?

Он встал, подошел к Яну и спросил:

– Господа, вы приведение, или мы лицезреем реальность?

Ян ответил с поклоном:

– Ваше высочество, мы не приведения.

– Кто же вы такие и как здесь очутились? – спросил однорукий.

Ян сказал:

– Я пастор Братского Единства Моравии. Приехал в Гаагу на аудиенцию к его величеству Фридриху Пфальцскому из Брандиса над Орлицей, где мои собратья находятся в плачевном состоянии, изгнанные из родины.

Ян понял, что однорукий тоже пьян. Он покачивался, однако отвесил Яну ответный поклон и представился:

– Рыцарь Кристиан Брауншвейгский. Я потерял правую руку в бою под Белой горой, где мы так жестоко были разбиты наемной армией Императора Фердинанда. У нас была великая и божественная цель, но… Увы… Вы потеряли родину, а я – руку… Позвольте вас представить его высочеству…

Развернувшись к пьяному толстяку, который смотрел на Яна затуманенным от пива взглядом, рыцарь сказал:

– Его высочество Иоганн Георг, курфюрст Саксонский.

В это время карлик принес пиво. Его высочество залпом выпил полбокала, вылив часть себе на живот, и сказал:

– Иди сюда, пастор, ты должен выпить с нами.

Рыцарь учтиво пригласил Яна сесть перед курфюрстом. Испуганный карлик немедленно сбегал за пивом для Яна.

– А кто эти молодые будущие воины? – спросил рыцарь.

Ян ответил:

– Это мои ученики. Ясем и Эраст.

– Присоединяйтесь к нашей скромной трапезе, – пригласил рыцарь.

Саксонский курфюрст сказал Яну:

– Выпей, пастор. Выпей, ибо наступила ночь языческого неведения и иудейской слепоты. Темные времена развеял Христос, Сын Божий, когда он явился в этот мир. Он осветил живущих во мраке смерти. Но что было после? Помнишь, пастор?

Ян немного растерялся, но сумел ответить:

– После были апостольские времена. Была чистая церковь.

– Правильно! – ответил курфюрст, ударив кулаком по столу так сильно, что бокалы задрожали, – верно! В продолжение трехсот двадцати лет после рождения Христа, до императора Константина, тринадцать императоров мучили христиан за правую веру. Было умерщвлено тридцать пять епископов, а других духовных лиц и мирян такое множество, что нельзя и сосчитать. Но церковь хранила чистоту веры! Свет Христа не погас… Что же было после?

Ян ответил:

– После Константин принял христианство.

– Да! – Крикнул курфюрст, опять ударив по столу, – но Константин не возвысился до истинной веры, а наоборот. Церковники опустились ниже язычников. Они завладели богатством и теперь не веруют живой и деятельной верой. Устами они исповедуют Христа, но на деле ненавидят Его. Их связывает с Христом только водица, которой они мочат себя во имя Христа. Знаете, что мне напоминает эта привязанность?

– Нет, ваше высочество, – ответил Ян.

Курфюрст допил бокал пива, дал знак карлику налить ему еще и сказал:

– Эта напоминает привязанность людей к мертвецу.

Услышав это слово, Ясем и Эраст вздрогнули.

Курфюрст рассмеялся:

– Испугались, да? Сейчас буду пугать вас дальше… Представьте, несут мертвеца хоронить. Спешат дотащить его до церкви, поставить там, а потом опустить в землю, чтобы быстрее отдать честь кушаньям и напиткам…

Карлик принес полный бокал, курфюрст опять выпил и продолжил:

– Они очень искусно и набожно говорят на кафедре и кажутся себе и другим ангелами, сошедшими с неба, но в обыденной жизни невоздержанны, как и мы. Едят, пьют, болтают… Пустые трубы! А между тем, все они имеют над собой епископов и архиепископов, но они хуже! Только и делают, что занимаются реестром церковных доходов. Это не духовные отцы, а доходные отцы…

Открылась дверь, и в зал вошел сам Фридрих Пфальцский.

Ян встал и преклонил колени перед ним, но его одолевали самые тяжелые переживания. Он помнил Фридриха величественным властителем Богемии. Будучи юным студентом, он выходил встречать короля и королеву на улицы Хайдельберга. Он любовался пышным зрелищем вступления их величеств, Фридриха и Елизаветы Стюарт. Там были триумфальные арки, воздвигнутые университетскими факультетами…

Теперь же перед ним стоял разбитый и обнищавший князь.

Он сказал:

– Встань, пастор. Я не достоин преклонения. Я был вашим королем всего лишь на одну зиму. Это был божественный зов, и я не смел не повиноваться. Моя единственная цель была и будет – служение Господу и церкви Его. Однако к весне я проиграл все. Богемия ожидала от меня спасения, я хотел дать вам свободу, реформировать все школы, церкви, суды. Мы вместе мечтали о всеобщей реформации мира. Мы вместе мечтали привести все сущее к раю. Видимо, время еще не настало. Темные силы помешали нам вернуться к адамической невинности. Встань с колен, пастор.

Ян ответил:

– Ваше величество, мы горели страстью приблизить золотой век и тысячелетнее правление Христа под вашим водительством. Католическая церковь в вере руководствуется не одной только Библией. Она взывает к чувственным страстям людей больше, чем к духовной природе человека, и ищет мирскую славу и честь. Мы не согласны с папским утверждением первенства, Петр никогда не занимал епископский сан в Риме. Он там даже и не жил. Соответственно, папа не может быть преемником Петра, тогда как все священники являются преемниками апостолов, если они следуют апостольской вере и жизни. Папа также не есть священник Христа и наместник Бога на земле. В наших глазах он – человек греха, последователь погибели, и самый опасный соблазнитель в мире.

Король грустно спросил:

– Каково же было твое стремление, учитель?

Ян ответил:

– Ваше величество, я мечтаю, чтобы ни один человек не вырождался в нечеловека. Ведь единственная причина стольких падений – это слепота ума. Освободите человеческий разум от притупляющей его темноты, и он сразу поймет свое величие. Поэтому я верю, что надо всех и каждого научить любить насущную жизнь так, чтобы все последующее за ней тоже было для них жизнью, а не смертью. Именно сейчас, когда мир пресмыкается в убожестве, я хотел бы позаботиться о том, чтобы школы были созданы везде, для пользы всего человечества, с одной только целью – восстановить образ Бога в людях. Естественно, для этого нужны универсальные орудия воспитания – книги, а также универсальные учителя, которые сумели бы наставлять всех всему и всесторонне. Это были бы мастерские добродетелей, в которых совершенствуются все граждане, чтобы каждый человек шаг за шагом поднимался бы от колыбели к своему жизненному расцвету.

Король помолчал, осмысливая идеи Яна, и затем сказал:

– Это достойные планы, учитель! Но вряд ли им суждено осуществиться сейчас, когда мы окончательно побеждены, – сказал с грустью бывший король.

Ян ответил:

– Бог наказал нас за ослушание, за недостаточное рвение в наших первичных порывах. Я наказан в числе других. Я потерял любимую жену, двоих детей и родину. Какой урок извлечь из происходящего? Учиться и стать благоразумнее. Преумножать порядок, любовь в себе и особым образом воспитывать наилучшие качества в детях, ибо если ничего не предпринять, то грядущее будет еще хуже. Теперь мы в изгнании, однако, перед нами появилась надежда.

Король удивился:

– Какая надежда? Я ничего не вижу.

Ян ответил:

– Я здесь, чтобы сообщить вашему величеству о предсказании мастера дубильных дел Кристофера Коттера из Спратау. Его пророчество многократно оправдалось. Ему верят наши старейшины.

– Я знаю Коттера, – сказал король, – что же он увидел на этот раз?

Ян ответил:

– Он увидел ваше скорейшее возвращение на престол Богемии. Он пишет об ангелах, которые убедительно указали ему, что вы готовитесь к новому сражению, и ваши соратники помогают вам.

Это известие вызвало бурный хохот пьяного курфюрста.

– Как мне вас жаль, – воскликнул он.

Однорукий рыцарь выскочил вперед и выпалил:

– Ваше величество, прикажите, и я немедленно отдам свою жизнь за вас! Отправьте меня в бой прямо сейчас!

Король махнул рукой:

– Да постой ты, Кристиан. Никто не идет бой. Наша война проиграна. Мы побеждены, и реформация в Богемии отступает. Никто не способен сразиться с имперскими войсками. Мы нищие. Нам негде брать армию. Нам осталось лишь доживать свои жалкие дни в изгнании, осушая бокалы пива и заглушая боль вином… Или, когда его у нас нет, то пивом…

Карлик принес королю полный бокал, весьма кстати.

Ян присел… Он подозревал, что, возможно, предсказания Коттера не верны, но в глубине души надеялся, что увидит бодрого и готового к бою Льва–Короля, который спасет его родину.

Но это было ошибкой…

Однако…

– Постойте, – сказал Ян с тяжестью на сердце, – старейшины верят ложному предсказанию и убеждены, что скоро вернутся на родину. Им даже лазутчики принесли весть о том, что война закончена, испанские солдаты уходят на родину и Фульнек уже освобожден…

Король удивился:

– Что ты сказал, пастор? Какие лазутчики.

Тут курфюрст с размаху ударил кулаком по столу так сильно, что тарелки перевернулись и закричал:

– Какой он коварный! Чтоб он горел в аду!

Ян удивленно спросил:

– О чем вы? Кто коварный?

Король тоже не понял:

– Кого ты обвиняешь, Георг?

Курфюрст ответил:

– Я обвиняю Ришелье…

Король приказал:

– Сообщи нам, что тебе известно.

– Этот хитрый кардинал – настоящий змей. Он хочет помочь Фердинанду продолжать войну. Его цель – разорить империю. Он хочет видеть всю Европу в руинах во славу Французского короля, которому он служит, как верная собака. Вот какой у него план: он намеренно усыпляет бдительность всех протестантов, чтобы напасть на беззащитных людей и уничтожить до одного.

Ян почувствовал, как обливается холодным потом.

Король спросил:

– Откуда тебе известно это?

– Не только у Ришелье есть шпионы. Я тоже слежу за врагом. Мои люди мне сообщили, что предсказание вашего Коттера куплено золотом. Он продался. Кардинал Лохелиус тоже куплен. Сам Ришелье посвятил его в магистры Ордена Друзей Священного Копья на недавнем капитуле в Мон Сен Уриель. Мне также известно, что куплен граф Валленштейн. Ему обещали право распоряжаться награбленным имуществом протестантов, если он наймет десятки тысяч солдат и возглавит армию. Знайте, что он уже идет на ваш Брандис над Орлицей. Теперь вам надо спасать своих Братьев. Армия может напасть буквально завтра. Хотя как вы успеете? До Брандиса, наверно, десять дней пути… Ваши братья обречены… Иди, принеси мне пива, дурак!

Ян весь дрожал от ужаса: