Послание в будущее

– Как его зовут? – спросил еле слышно Ясем.

– Именно его я вызываю для судебного разбирательства… – ответил Беме чуть слышно и тут же объявил громко: – Господа присяжные заседатели, встречайте виновника всех бед, возжигателя разрушительного огня, лжеца и убийцу… Люцифер перед вами!

Сказав это, Беме посмотрел в сторону камина, где неожиданно сам по себе, с шумом и треском вспыхнул огонь… Присяжные заседатели и доктор подскочили на месте. Языки огня запрыгали, в углу возле камина запрыгали тени, которые так напугали Златоуста, что он немедленно достал чудотворный крест и, направив его в сторону камина, начал молиться.

Беме же говорил теням:

– Вот ты здесь! Но никто тебя не боится! Ты бойся нас!

Ян сказал:

– Молитесь!

Крюгер тоже начал нашептывать молитву, а Беме смело обращался в темный угол:

– Ты, дух убийства, прикрой глаза твои и заткни уши твои, а то будет тебе очень стыдно, ибо я обличу сейчас твое настоящее лицо в угоду людям!

Огонь поутих, и Беме сказал Ясему:

– Господин председатель, он дух лжи. Он получил царственное рождение. Бог сотворил его сияющим и прекрасным. И теперь, слышишь, мой мальчик, он говорит, что все было иначе…

Тени запрыгали быстрее, и огонь в камине разгорелся так сильно, словно вот–вот вырвется и охватит все.

Беме закричал в сторону огня:

– Ты лжешь, ибо небо, и земля, и все твари, и даже всецелое Божество свидетельствуют против тебя. А ты винишь Бога в том, что сам стал дьяволом! Бред! Бог наградил тебя волей, и ты сам возжег огонь в себе, сам уготовил себе яростное качество. Если это не правда, то выступи пред лицом Божием и дай ответ.

Златоуст молился. Вместе с ним и Ян.

Беме дотянулся до иконы Христа и повернул ее в сторону огня:

– Не хочешь ли, любезный, получить дружеское лобзание от Сына Божия, чтобы, наконец, усладиться? Н–е–е–е–т! Ты не хочешь! Тогда надвинь себе шляпу на глаза, чтобы тебе не видеть, как я сниму с тебя небесный венец, ибо нельзя тебе больше царствовать на небе! Мы сначала посмотрим на тебя, какая ты безумная тварь, и совершим здесь над тобой уголовный суд. И не сможешь ты смыть нечисть!

Вдруг Беме замолк. Всмотрелся в прыгающее пламя, вслушался в треск дров и сказал:

– Вы представляете, господа присяжные заседатели, он вызывает себе защиту…

И тут дверь в мастерскую заскрипела и приоткрылась…

Можно было бы подумать, что это гуляет сквозняк, но никакого сквозняка не было, и через дверь протиснулись темные тени.

Беме повернулся к ним и сказал:

– Видите эти тени? Это философы и защитники царя Люцифера. О! Сколько вас! Подступите теперь и уговорите его, пока еще на нем венец. Если сможете оправдать его, пусть он будет тогда вашим царем. Если же нет, он будет низвергнут в ад, и царский венец его получит другой, правящий лучше, чем он. Но вы все обречены, ибо я разоблачу гордыню и срамоту его.

Беме дрожал, покрылся потом и на его лице выступал жар. Доктор Крюгер подошел к нему с микстурой в руках, но он отвернулся и сказал:

– Друг мой, я не сумасшедший, я беспристрастный судья, выступающий от имени всего Человечества! Я вижу его. Я чувствую его. Я знаю его слабые места! Я не покину этот мир, не завершив суд над Сатаной. Это моя миссия. Смотрите, он неистовствует и бушует, как если бы хотел опрокинуть весь мир. Никакая микстура здесь не поможет!

Беме обратился к Ясему:

– Господин председатель, обвиняемый мечется, боясь обличения, и призывает армию адвокатов. Среди его защитников ученые, философы и много даже священников. Знаешь, что их объединяет? Они заключили договор с дьяволом. Кровью подписали соглашение на козьей коже.

Беме развернулся к двери и сказал:

– Вы, слуги Сатаны, будете заключены в ад, и в адском огне будут вечно гореть ваши тела. Вы будете искать какую-нибудь дыру, чтобы там запрятаться, чтобы гневное лицо Божие не касалось вас. Но нет для вас помощи в адской яростности, от срама вы не можете поднять глаз, и непрерывное блистание молний вечно сияет над вами. Таково рождение возженных духов Божиих.

– Что их спасет? – спросил Ясем.

– Ничего! – ответил Беме, – горечь раздирает их, подобно жгучей чумной язве, огонь жжет, подобно яростной сере, любовь там стала враждой, звук стал жестким стуком, подобно треску огня и раскату грома, и они обречены томиться в доме печали. Увы, вечно! Времени нет для них! Смотри, сынок, они пристыжены, и я их сейчас прогоню!

– Как? – спросил Ясем.

Беме развернулся к двери и закричал:

– Вон отсюда! Здесь вас никто не будет слушать!

Дверь захлопнулась с очень громким стуком.

Бедный Златоуст подскочил от испуга и направил чудотворный крест к двери.

Беме же воскликнул торжественно:

– Видите! Остался лишь Люцифер в камине. Он прикрывает глаза свои и затыкает уши, чтобы не слышать и не видеть, как он предстанет в явном позоре… Защитники же его, подписавшие с ним договор, удалились в испуге.

11. Первый инквизитор Бог, первый акт конфискации имущества изгнание Адама из рая

Кардинал Лохелиус задумчиво смотрел на мрачный пейзаж собора Мон Сен Уриель в предрассветном тумане.

– Как провели ночь мои рыцари? – Спросил он скорее себя, но ему немедленно ответил Флуктус:

– Они увидели и театр, и цирк, а также с азартом поиграли в кости. Но больше всего им понравились девушки легкого поведения.

Кардинал еле заметно улыбнулся и сказал:

– Раздайте каждому по сто дукатов на развлечения.

– Это будет для них поистине царским подарком, – ответил Флуктус.

Постояв еще несколько секунд, кардинал сказал:

– Мне пора на капитул.

– Это для вас великий день, и я желаю вам удачи!

Вскоре Лохелиус уже вошел в огромный соборный зал храма. Магистры Ордена занимали свои места. В центре зала возвышался престол гроссмейстера. Сегодня за него предстояло побороться трем кандидатам.

Лохелиус нашел место, отведенное ему позади, и прислушался к магистрам –священнослужителям, которые шумно обсуждали вчерашний вечер, рассказывали о своей игре в кости или карты, восхищались театром, боем быков, казнью преступников и девушками легкого поведения. Разговоры прекратились, когда в зале появился герольд и объявил:

– На капитул прибыл секретарь Ордена Друзей Священного Копья, первый министр Франции, его высокопреосвященство, кардинал Ришелье.

Магистры встали и поклоном приветствовали кардинала. Отец Жозеф следовал за ним, как тень.

Кардинал Ришелье занял место по правую сторону от престола гроссмейстера, предназначенное для секретаря, и объявил:

– Господа магистры, именем Спасителя, объявляю капитул Ордена Друзей Священного Копья открытым! Внесите Священное Копье Лонгина!

Открылась парадная дверь и несколько рыцарей внесли Копье. Запел хор. Рыцари пронесли Копье вдоль рядов магистров. Все низко кланялись святыне. Лохелиус почувствовал головокружение и дрожь во всем теле, когда он оказался перед Копьем, и невольно подумал: «Какая мощная сила…»

Обойдя весь зал, рыцари воздвигли его над престолом гроссмейстера. После этого рыцари вынесли знамя Ордена с лозунгом: «Finis Sanctificat Media», что означает «Цель оправдывает средства» и установили его напротив Копья.

Тогда прекратилось пение, и кардинал Ришелье сказал:

– Господа магистры! Наш Орден понес невосполнимую утрату. Бог призвал к себе Гроссмейстера Ордена Священного Копья, его высокопреосвященство, архиепископа Ремиремонтского. Вознесем молитву за упокой души его преосвященства.

Магистры молча помолились.

После этого кардинал Ришелье сказал:

– Выражаю уверенность, что архиепископ помогает нам с Небес. Мы же стоим перед выбором нового гроссмейстера. Перед началом необходимой процедуры, согласно уставу Ордена Священного Копья, мы должны клятвенно выразить свое вероисповедание.

Магистры опять встали. Запел хор и Ришелье сказал:

– Мы, магистры Ордена Священного Копья, утверждаем, что существует только одна Святая Католическая и Апостольская Церковь. Она есть мистическое тело Христа. Вне ее нет и не будет спасения. Вне ее нет и не будет отпущения грехов. Вне ее нет и не будет правды. Глава ее – Христос, а Христу глава – Бог. Так есть один Господь, одна вера и одно крещение, как был один Ноев ковчег, и Ной – единственный кормчий, а все живые существа вне ковчега погибнут. Так есть один Христос, Сын Бога, и есть один наместник Христа, Петр, пастух его овец, и есть один преемник Петра – Папа Римский! Мы же – его дети! Верую в это!

Все магистры вторили:

– Верую в это!

Хор пропел – Finis Sanctificat Media – и Ришелье продолжил:

– В связи с кончиной великого гроссмейстера, у нас освободилось одно место магистра, которое должно быть немедленно восполнено. Пользуясь правами канцлера, я предлагаю кандидата. Это всем вам известный кардинал Лохелиус, надзиратель по делам веры его высоко–преосвященства папы. Он изгоняет жуткую ересь из Богемии и Моравии, отличается твердостью веры и целеустремленностью. В его лице император Фердинанд имеет мудрого духовника и наставника. Я вызываю его преосвященство, кардинала Лохелиуса, предстать перед магистрами!

Лохлиус встал и вышел.

Ришелье предложил проголосовать. Как и ожидалось, Лохелиуса избрали единогласно. Тогда Ришелье приказал ему:

– Встань на колени, брат мой, дабы мы посвятили тебя в магистры.

Рыцари приложили Священное Копье к его голове, и Лохелиус опять почувствовал дрожь во всем теле. Пот выступил у него на лице. Мощь Копья изливалась на него так сильно, что он еле слышал слова Ришелье:

– Евангелие учит нас, что во власти церкви два меча – духовный и светский. Мы, священники, используем духовный меч. Светский меч используется князьями и королями ради церкви. Высшее подчинено низшему, ибо в этом Божественный закон. Апостол сказал: «Нет власти не от Бога» Не подлежит сомнению, что духовная власть превосходит земную по достоинству и славе. Истина – свидетель, духовная власть имеет право учреждать власть светскую и судить ее. Так и гласит пророчество Иеремии: «Смотри, я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать». Верую в это!

Наступила тишина. Все смотрели на Лохелиуса, а он еле соображал, не понимая, что делать.

Тогда рыцарь прикоснулся Священным Копьем к его голове, а Ришелье сказал ему:

– Брат мой, повторяй за мной – верую в это!

Лохелиус очнулся и повторил:

– Верую в это…

Тогда магистры вторили ему:

– Верую в это!

И хор пропел – Finis Sanctificat Media.

Кардинал Ришелье продолжил посвящение:

– Священники – это цари, а папа – царь царей, епископ земли, высший законодатель. Всякая душа должна подчиняться ему, чтобы спастись. Тот, кто сопротивляется нашей власти от Бога, сопротивляется Божьему установлению. Так мы объявляем священную войну всем манихеям, гугенотам, виклефистам, моравским братьям и объявляем их учение ложным и еретическим. Пусть горят в аду все еретики и раскольники, вместе с дьяволом и его ангелами. Верую в это!

Лохелиус повторил:

– Верую в это!

Магистры вторили ему:

– Верую в это!

И хор пропел: “Finis Sanctificat Media”.

Окончив посвящение, Лохелиуса подняли и поздравили. Каждый магистр сказал ему:

– Милости Господа тебе, брат!

Лохелиус вернулся на свое место и Ришелье продолжил:

– Теперь настало время выслушать кандидатов и выбрать достойнейшего гроссмейстера, который займет этот престол. Кандидатов три. Кардинал Гергенроттер, председатель Священной Палаты, Архиепископ де Медичи и кардинал Валентинуа, казначей папы. Нам всем прекрасно известны все их великие дела, однако, согласно уставу, каждый обязан представиться. Начать выпало председателю Священной Палаты кардиналу Гергенроттеру.

Гергенроттер встал рядом с заветным престолом, как-то по–особому ласково коснулся его и сказал с присущей ему театральностью:

– Господа магистры! Я уже давно полностью отдаю себя Богу тем, что служу великому делу борьбы против ереси в Европе. Я верховный инквизитор и горжусь этим, ибо я верю, что первым верховным инквизитором был сам Бог. Именно Он совершил самый первый акт веры над Адамом и Евой тем, что изгнал их из Эдема. Кстати, это есть самый первый пример конфискации имущества.

Образ Бога, как первого инквизитора, понравился многим магистрам. Они одобрительно кивали головами. Лишь архиепископ Де Медичи и кардинал Валентинуа с неприязнью смотрели на конкурента.

Гергенроттер не обращал на них внимания и продолжал, словно он выступает на сцене перед публикой:

– Ересь ведьм, колдовство и малефициум развелись как саранча. Ведьмы летают по всей Европе, в плотском грехе утопают королевства. Дьявол атакует волшебством даже знать. Графиня Шваненбургская призналась под пытками, что каждую ночь летала по воздуху, и ее не смогли удержать даже монахи–францисканцы. Ее сожгли по приговору инквизитора Шантемпре. Маркиза Тулузская призналась под пытками, что много лет находилась в половой связи с бесом. Ее сожгли по приговору гражданского суда. Ересь проникает даже в церковь. Во многих епархиях есть множество людей, которые, отказавшись от католической веры, вступили в связь с бесами. Вот, пастор Личвильд признания под пытками, что заключил договор с дьяволом и имел обыкновение целовать ему зад. Он справедливо сгорел. Все это не единичные случаи. Шабаши проводятся по всем лесам, инкубат и суккубат совершается по всем деревням и городам. Это все реальность! О сожительстве людей с бесами говорил еще Фома Аквинат, опираясь на святого Августина. А сегодня мания повсеместного колдовства распространилась по всему латинскому христианскому миру. С помощью чар, заклинаний и другой скверны слуги сатаны мешают родам, уничтожают семя животных, плоды земли, лозы и огорода. Надо положить этому конец! Я смогу остановить заразу еретического нечестия, если Бог даст мне восседать на этом высоком престоле гроссмейстера Ордена Священного Копья! Поэтому призываю вас, братья магистры, голосуйте за меня!

Кардинал Ришелье заключил:

– Мы примем во внимание сказанное кардиналом Гергенроттером при голосовании. Теперь перед нами предстанет второй кандидат, личный советник папы, архиепископ де Медичи.

Архиепископ вышел вперед в блеске своего шелкового одеяния, сверкая драгоценными перстнями, и сказал:

– Я буду честным перед вами и первым делом хочу признаться, что безмерно люблю радости жизни. Неужели кто–либо из нас не таков? Я люблю охотиться и рыбачить. Неужели кто–либо из вас не таков? Да, Бог дал нам архиепископство, так надо наслаждаться! Неужели кто–либо из вас не таков?

Магистры, улыбаясь, соглашались в душе.

Он продолжил:

– Но поиск наслаждений помогает с ревностью бороться за дело Господа. И я это делаю несравненно лучше, чем кардинал Гергенроттер, который так расхваливал себя здесь, словно исполняет роль на сцене. Дело в том, что в каждой войне исключительно важно досконально знать врага. У нас война с дьяволом. Надо изучать его. Многие годы я занимаюсь этим втайне. Я собрал группы выдающихся ученых и ясновидящих. В нее вошли такие светлые головы, как профессор Сорбонны Джироламо Тартаротти, великий математик современности Джин Уир, блаженный Райхельм из Шонгана и другие. В доказательство того, что лучшего гроссмейстера, чем я, вы не найдете, сегодня я открою вам секреты Сатаны и представлю доказательства.

Ришелье сказал:

– Ваше преосвященство, вы нас заинтриговали.

Архиепископ ответил:

– Я обнаружил и доказал, что демоны толпятся вокруг человечества в огромном количестве. Они проявляются в виде дождя или пыли, которая видна в солнечном луче, и стремятся проникнуть в каждого, кто не верует в Святую Католическую Церковь и отвергает его высокопреосвященство папу. Мы решили подсчитать этих падших душ, составляющих население ада. Оказалось, что их 1 758 064 176 дьяволов и демонов. Их возглавляют 79 принцев. Эти принцы иногда являются даже благочестивым христианам во время молитвенного экстаза.

Магистры были заинтересованы.

– Теперь я очень глубоко исследовал образы, в которые воплощается дьявол! Обещайте, что вы дадите свои голоса мне, и я открою вам облик сатаны!

Магистры засуетились, а Ришелье сказал:

– Архиепископ, это противоречит нашему уставу. Вы не можете покупать голоса. Если вы хотите сообщить ваше открытие, мы выслушаем его без всяких обязательств.

Архиепископ ответил:

– Так и быть! Вы – мои братья, и я все вам открою… Итак, слушайте! Дьявол – это огромный, черный, чудовищный призрак. У него рога на голове, копыта на ногах, ослиные уши, шерсть, когти, горящие глаза, ужасные зубы, огромный фаллос и от него разит запахом серы. Он одевается в черную мантию, носит черную шляпу на голове и подвязки. Его лицо ужасно, нос похож на орлиный клюв, и он напоминает грифона. Бывает, он является в облике козла со свечой между рогами, реже в виде кошки, медведя, оленя или кабана. Иногда – в облике старика, иногда он – молодой и красивый мужчина, редко – женщина. Его можно узнать по тому, что он говорит тихо и в то же время громко, его голос высокий и прерывистый, словно его рот в банке или треснувшем кувшине. Вы видите, он многолик. У него также много имен: Старый Ник, Люцифер, Вельзевул, Сатана, Аполлион, Асмодей, Абаддон, принц тьмы, злой демон, Бу.

Магистры возмутились и принялись выкрикивать:

– Кошмар!

– Жуть!

Ришелье призвал к спокойствию, и тогда архиепископ продолжил:

– Теперь слушайте о моих исследованиях шабашей. На земле у Сатаны свой представитель. Это верховный жрец всей Европы, председатель для всех, кто состоит на службе у дьявола. Он принимает у всех присягу, что они будут верой и правдой служить ему. Его можно узнать по одежде. Он одевается так, как его хозяин: темный наряд, высокая шляпа, подвязка и маска на лице. Он посещает все многочисленные шабаши. На шабашах слуги дьявола отчитываются и получают распоряжения.

Магистры возмущались:

– Надо изгнать эту нечисть…

Архиепископ ответил:

– Чтобы изгонять, надо уметь распознать эту нечисть! Для этого я и изучаю все это. Теперь открою вам тайну о ведьмах. Готовясь к шабашу, ведьма раздевается, натирает себя мазью, вскакивает верхом на помело, выпрыгивает из дымохода или из окна и летит ночью, при свете луны, как зловещий призрак, к месту сборища. Я открыл рецепт мази ведьм. Прокипятить в медной посуде жир маленьких детей, потом собрать гущу, которая останется на дне и хранить ее. Перед употреблением туда надо добавить кровь летучих мышей, болиголов, белладонну, аконит, листья папоротника и сажу. Мазью натирают все тело, и тогда оно покраснеет, разгорячится, откроются поры, а плоть станет мягкой и расслабленной. Сила, заключенная в мази, проникает глубоко внутрь тела. Ведьмы отказываются от христианской веры и крещения, публично оскорбляют деву Марию, плюют на крест и, отдавая свою душу дьяволу, получают от него клеймо. Его можно найти на теле любой ведьмы. Это те места, где кожа лишена чувствительности или где не возникает кровотечение, когда кожу прокалывают булавкой. Еще одно отличительное свойство ведьмы – наличие лишней груди или маленького соска, которым ведьма кормит домашних духов.

Магистры возмущались:

– Как отвратительно.

Архиепископ продолжил:

– Отвратительное еще впереди… На шабаше оскверняют распятия, произносят богохульства в угоду дьяволу. Сам верховный жрец читает наоборот молитву «Отче наш» и служит литургию зла. А под конец шабаша заводится танец нагишом, но в масках. Играют на тамбурине, скрипке и свирели. Музыка сопровождается звуками ударных инструментов. Поют убогие и хвастливые песенки. Танцуют дьявольский «Ла–вольт», трясут головами взад и вперед и вертятся, словно безумные.

– Возмутительно! – кричали магистры.

Архиепископ завершил свою речь, сказав:

– С этого великого престола гроссмейстера, я смогу открыть еще больше секретов нечисти. Выбирайте меня!

Когда архиепископ вернулся на свое место, Ришелье сказал:

– Господа магистры, теперь настало время выслушать третьего кандидата, его высокопреосвященство, кардинала Педро Валентинуа.

Валентинуа предстал перед магистрами и сказал:

– Господа магистры! Братья мои! Изучать и ловить нечисть надо, но куда важнее защищать чистоту церкви. Мы знаем, что священнослужители – тоже люди и, соответственно, они грешные. Нас обвиняют в этом, требуя от нас безгрешной жизни. Я приложил много сил и потратил не малые средства на то, чтобы провести разъяснительную работу во всех епархиях, монастырях аббатствах, соборах и храмах. Мои специальные представители объездили всю Европу и давали особые наставления о том, что, несмотря на поведение священнослужителей, чистота учения церкви остается неприкосновенной.

Ришелье спросил:

– Скажите, как же ваши представители наставляли священнослужителей?

– Во-первых, сами апостолы были великими грешниками. Петр трижды отрекся от Иисуса. Он сильно согрешил, однако, ему была доверена должность верховного пастыря. Тем самым достоинство святого Петра не теряется, даже если его преемник, папа, грешен, как человек. Во-вторых, сколь бы недостойным ни был папа, надо следовать его учениям, и через любого папу исполняется обещание, данное престолу святого Петра. Тем самым, должность папы выше личностей, занимающих престол. Этот престол не может утратить свое достоинство или, наоборот, приобрести его в зависимости от того, достойны или недостойны владеющие им. Папа судит всех, но его не судит никто из людей. Ему принадлежит вся полнота власти. В-третьих, провидение дает понять, что человек может вредить церкви, но не в его силах уничтожить ее. Как плохое обрамление не уменьшает ценности драгоценного камня, так и греховность священника не может повредить ни отправлению таинств, ни учениям церкви. Золото остается золотом, держим ли мы его в чистых руках или грязных. Поэтому устами священнослужителей говорит Бог, вне зависимости от безгрешности говорившего. На посту гроссмейстера я получу возможность проповедовать это так, что за нами последует вся Европа, и еретикам нечего будет возражать против нас.

Валентинуа направился к своему месту. Проходя мимо архиепископа, этот последний тихо съязвил:

– Ты хочешь перекупить голоса, гнида? Не получится…

Задетый таким оскорблением, Валентинуа так переполнился досадой, что накинулся на архиепископа с криком: «сам гнида!», и они сцепились, как пираты. На них немедленно набросился кардинал Гергенроттер, и все трое кандидатов передрались как звери.

Остальные магистры, конечно, не стояли без участия. Все набросились друг на друга, и разгорелась жуткая перепалка.

Лохелиус вовремя успел отскочить к стене. Ришелье отчаянно призывал к спокойствию, но ничего не помогало.

Наконец, в дело вмешался отец Жозеф. Он достал из–под рясы заряженный немецкий колесцовый пистоль. Первый раз пистоль дал осечку, но со второй попытки громко выпалил.

– Заткнитесь, вы хищники! – заорал отец Жозеф, и это подействовало.

Драка прекратилась, и магистры вернулись на свои места, стреляя друг в друга устрашающими взглядами.

Ришелье сказал, словно ничего необычного тут не случилось:

– Мы благодарны всем кандидатам. Их речь была выслушана, и теперь мы приступаем к голосованию…

12. Да спасет Благой его душу!

В мастерской сапожника стояла тишина. Лишь огонь продолжал потрескивать угрожающе, и устрашающе прыгали тени. Златоуст крепко сжимал чудотворный крест и молился, Ян крестился, Ясем смотрел в огонь со страхом, а Крюгер стоял со своей микстурой в руках.

Беме огляделся усталым взглядом и продолжил судить дьявола:

– Так, знайте, господа присяжные заседатели, что Люцифер имел самое прекрасное тело среди всех князей Божиих на небе, и свет его был един со светом Сына Божия. Но он оказался уязвленный своим прекрасным обликом. Он возомнил про себя, что…

Тут камин отреагировал зловещим потрескиванием. Беме закричал в камин:

– Помнишь, лжец, как ты сказал себе: «Вот я сложен теперь в Боге и из Бога, кто сможет победить или изменить меня? Помнишь, как ты кричал: "Я буду господствовать, и мое тело будет образом на почитание всем". Ты говорил: "Я устрою себе новое царство, ибо вся эта область – моя, один я – Бог, и никто другой".

Из камина полетели искры, но вскоре огонь поутих.

Беме тоже успокоился и обратился к Ясему:

– Так вот, господин председатель, знай, что князь Люцифер в своей гордости сам поразил себя тьмой и слепотой, он сделал из себя дьявола. Таковым и суждено ему быть и оставаться вечно. Он хотел господствовать в огне над светом и насильно возжег в себе сущность Бога, но лишь ослепил сам себя терпкою тьмою. Божью любовь он насильно превратил в неистовство, и не осталось в нем ничего, кроме вражды и противления.

Вдруг Ясем почувствовал неожиданное озарение. Словно какой свет проник в него. Он не смог усидеть. Он вскочил и воскликнул: