Темь. В поисках истины

– Нет, – покачал головой Митромир. – Из одного мира можно попасть в другой. А из тени – только в этот мир. Кроме того, другой мир – это, как правило, другая планета. А тень – всего лишь кусочек этой планеты. И то, что происходит на ней, целиком отражается на тени. Можно создать из тени целый мир, развивая и расширяя ее, но такое по силам только очень могучим магам… По своей сути, уже малым Создателям.

– Это значит, что Темные… – помрачнел Антон.

– Именно, – кивнул Митромир. – Раньше тени были заповедными местами древних сущностей, которые не захотели уйти в другие миры. Не исключено, что Темные сейчас активно занимаются именно тенями. Уж очень это для них удобно.

– Но им не так легко добраться в тени, – сердито заметил Никитич. – Испокон веков это было нашим делом. Тех, кого некоторые по неразумию называют маленьким народцем… – он искоса глянул на Митромира.

Маг насупился.

– И все же, – сказал он, – вспомним некую шишигу, которая пробралась в некое озерцо в некоей тени…

– К-хм! – кашлянул Варс. – Это не та шишига, которая всю ночь рыдала у входа, а ноне отогревается в пиршественной зале? И еще некий ящик с собой приволокла…

Вся компания притихла.

– Так! – звонко сказал Митромир, и под его распахнутым плащом слабо просиял кинжал Марцеуса. – Всем в боевом порядке – в залу. У нас появился лазутчик…

И ринулся к выходу, толкая перед собой ошарашенного Варса.

Впрочем, все оказалось не так уж страшно.

В том памятном зале, где замордованный инородцами Леха хлопнулся в обморок, народу было немного. К вящему удовольствию престарелого скинхеда в помещении отсутствовал главный элемент – немытый и нечесаный йети, так необдуманно приведший любителя пива к постыдному обмороку своим нецивилизованным видом.

За угловым столом лишь шушукалась стайка домовых-овинников, а в другом углу бодро храпел на лавке подгулявший леший, накрывшись драным полушубком, из-под которого торчали грязные, корявые лапы.

Внимание путешественников привлекла другая особь – а именно уже знакомая им шишига, аппетитно хрустевшая засушенной воблой, гора которой возвышалась на противоположном от овинников углу длинного стола. Рядом с особью валялся довольно помятый механизм, похожий на помесь пишущей машинки и портативного самогонного аппарата. Назначение этого агрегата с трудом взялся бы определить даже деревенский изобретатель, который, как известно, знает и умеет все.

Корявый, шишкастый нос шишиги, так запомнившийся путешественникам со времени последней схватки, но теперь уже освобожденный от бородавки-паука, медленно развернулся в сторону вошедших. Блеклые пуговицы по обе сторонам носа, призванные, очевидно, имитировать глаза, стали размером с блюдечко и немедленно наполнились влагой. Невысокая зеленая личность из породы шишиг оторвалась от стола, брякнулась на пол и поползла к Никитичу, обильно поливая слезами и без того вымытый овинниками каменистый пол.

– Ау! – завывала во время этого скорбного пути личность. – Хехлюсь прискорбно-о! Хехл, хад, решил вас чистомочно захрюндеперить, а моих деток, лягушаток несравненных, в полон ухряпил… Вот хухрюсь и хехлюсь и базлаю таперича пред очами вашими, и можете меня хоть в присуху, хоть на дрова-полешки, у-у-у… Не шмундель я таперича, а самый чистокровный шишиг, вот!

Взвывая и гундя эту тарабарщину, он не забывал волочь за собой загадочный агрегат, уснащенный витыми трубками и разноцветными кнопками, каковой и бухнул пред очами Никитича, после чего взялся поливать обильными слезами дедов десантный ботинок.

От такого нахальства Никитич подпрыгнул, а его борода грозно приобрела явные признаки копья, нацеленного в лысую макушку шишиги.

– Шубу еще мне замочит! – объявил он, оглядываясь на друзей.

Вполне естественно, что дед надел поверх выстиранного комбинезона вычищенную шубу и теперь ревностно относился к каждой ее ворсинке.

– Ну, вот что, хухрон, – сказал Митромир, трогая поблескивающий кинжал Марцеуса. – Ты тут свои шуточки брось. Не верим мы в кающихся шмунделей, да еще с приветом от Сардориуса. Ты нам тут не бомбу, случаем, приволок?

– Террорист хренов, – пробурчал Леха, отодвигаясь на всякий случай от шишиги. – Ты не из мигрантов, однако?

– Не хухрон я теперь боевой! – булькнула сквозь рыдания шишига, размазывая грязным коготком слезы по бугристым зеленым щекам. – А Хухрик, честное имя которого присушили мне образом отверзого демонишки, коий и чендово напялили на меня, побазлав мне шмунделя, а Сардориус нынче хехел в присухе у Велеса…

– Так! – заключил Митромир. – Вот с этого места поподробнее, раз уж появился тот, кто примкнул к Темным богам… И без жаргона, на нормальном межмировом лингве.

– Языке то есть, – деловито уточнила Весняна, а ее полыхающие зеленью глаза вонзились в понурого Хухрика. – И прекрати давиться соплями, не подобает мужчине… – и смущенно кашлянула. – Или женщине…

Слезы у Хухрика мгновенно высохли, словно их обдало струей промышленного термовентилятора.

– А вот о личном не надо, – гордо заявил он. – Если мы размножаемся икрой, то это еще не значит, что я не могу считать себя отцом и мужчиной! Являюсь боевым шишигом и неплохим шмунделем, между прочим! Шишиг я, а не шишига, как чондорят иные неразумные!

– Хо-хо-ху-ху… – Леха взялся за голову, отошел в сторону и сел на лавку, понурившись. – Лягушки разумные! Кусты и икра… Это ж куда я попал-то…

Митромир искоса глянул на него:

– Это тебе не глупыми несмышленышами на Невском командовать, да инородцев темных русской культуре учить… И то, и другое – бесполезное занятие. Давай-ка, перебежчик Велесов, докладывай все по порядку и объясни, что за штуку с собой притащил.

И Хухрик, периодически пошмыгивая длинным бугристым носом, поведал грустную историю о том, как его угораздило ввязаться в мировую политику.

Был он из почтенного семейства шишиг, издавна проживавших в одной из теней Северо-Запада нынешней России. Семейство облюбовало себе болото, сделав его непроходимым для чужих, что экономило силы, нужные для охранных заклятий. Славилось это племя шишиг изготовлением различных устройств, в том числе тем самым сучком для дальней связи, который сделал сам великий Мокрохвост.

– Это был настоящий мастер, – оловянные пуговицы Хухрика, долженствующие изображать глаза, вдохновенно светились. – Держал он в присухе все секреты мастерства нашего. За то и погиб. Нашли его след Темные. Да не в самой тени, а в истинном мире, куда он вышел поторговаться. На беду взял с собой на прогулку деток моих, – Хухрик непроизвольно всхлипнул, – чтобы могли они полюбоваться на мир сухой… Здесь его Темные и захехрили… Захватили то есть. И деток моих – тоже, а Мокрохвосту велели сделать магическую вещь, чтобы могла перекрывать всякую магию вокруг…

– Глушилку то есть, – резюмировал Антон.

– Иначе грозились деток во французский ресторан продать, – Хухрик из зеленого стал от ужаса темно-бурым. – Вот мой великий родственник и сделал… Думал он, что отдадут Темные ему деток моих, и уйдет он в родные болота. А они, хрюнди отверженные, только хехлились над ним…

– Как же, Темные, – зеленые глаза Весняны полыхнули. – Когда это у них честь и совесть были…

– Встроил он в эту… глушилку самоуничтожитель, – повесил голову Хухрик. – Думал, что, когда уйдет с детками, сработает это, чтобы в лапы Темным не попасть… Не получилось.

Шишиг долго молчал, ни слова не произносили и остальные.

– Они заставили его пробовать эту вещь, как она работает, – наконец, сказал бывший шмундель. – И не один раз. И он понял, что больше не может сдерживать самоуничтожитель, а они не отпустят ни его, ни деток. И тогда, как я думаю, он уничтожил эту штуку вместе с великим множеством Темных, которых собрал вокруг. И вместе с собой. Это я узнал уже после того, как пошел к ним служить ради деток.

– И получился мощный астральный взрыв… – медленно сказал Митромир.

Хухрик кивнул.

– Мощность примерно в миллион магиков, – с некоторой гордостью сказал он. – Мокрохвост отдал все, что у него было.

– И случилось это… В конце прошлого века? – так же медленно уточнил маг.

Шишиг опять кивнул. На этот раз покаянно.

– Я хрюндю, Митромир, – горестно сказал он. – То есть грущу. Мокрохвост сильно нарушил баланс. Но он сам не знал, какая у него мощь.

– Миллион магиков! – прошептал Никитич. – Это мощь полубога…

– Ну, не полубога, – сердито возразила Весняна, – но мага с неплохими задатками.

Митромир метнул на нее негодующий взгляд, но смолчал. Затем вздохнул и, отвечая на умоляющие взгляды Лехи и Антона, пояснил:

– Если бы этот взрыв произошел в физическом, грубом мире – вашем мире, то выжгло бы немалый кусок этой страны. Но изделие Мокрохвоста взорвалось в астрале. В итоге образовалась большая астральная пустота, которую немедленно стали заполнять Темные, поскольку баланс был нарушен в их пользу. Как раз на это время приходится распад вашего бывшего государства… А эпицентр взрыва был в Беловежской пуще, так? – спросил он у Хухрика.

Тот печально кивнул.

– Выходит, какой-то шишиг повернул ход мировой истории? – негодующе спросил Леха. – Вы хотите сказать, что из-за какого-то Мокрохвоста развалился Советский Союз?

– Не все так просто, – покачал головой Митромир. – Темные лишь воспользовались случаем. Да и разобраться еще надо, случай то был или чей-то план… Но пришелся он для них очень кстати.

– Да уж, – проворчал Антон. – Как падение башен-близнецов в Нью-Йорке или взрывы домов в Москве… И что еще будет?

Митромир пытливо посмотрел на него, но промолчал.

– А откуда же ты знаешь, что детки твои живы? – тихо спросила Весняна.

– Видел я их, – повесил голову Хухрик. – В плохих условиях живут, в бочонке с чистой, холодной водой… А кормят рыбьим кормом из супермаркета! – глазки его гневно засветились. – Сухим кормом, заметьте, а не живыми мальками или мотылями! И вот тогда я согласился, чтобы на меня присушили образ отверзого демонишки, дабы учинить вам бой в том доме домовьем в граде Питере… И кинжал Марцеуса дали, а сам Сардориус присутствовал на носе моем в качестве бородавки для оперативного контроля и управления… Образ тот демонишки героически уничтожен вами был, – шишиг с почтением покосился на Леху, – нам с Сардориусом пришлось совершить… ээээ… тактическое отступление… А деткам моим так и не дали полакомиться живыми сочными червячками! – и Хухрик всхлипнул.

Леха громко сглотнул.

– Почтенный Варс, а пива у тебя не водится? – хрипло спросил он.

Молчавший до того Варс засуетился и помчался в недра своей пещеры.

– Выходит, благое дело – уничтожение Темных, да еще с самопожертвованием – породило распространение Тьмы? – спросил, не обращаясь ни к кому, Антон. – Той, которая сейчас захватила Россию?

Митромир отвернулся, а Весняна промолчала.

– Не лезь в это, отрок, – сумрачно прокряхтел Никитич, гладя поникшую бороду. – Наше дело – бить эту Темь, а там уж как получится… Как-то ты все эдак поворачиваешь, что неверно выходит.

– Он – просветленный, потому и задает вопросы, – неожиданно сказал Хухрик. – Слышал я о нем у Темных. Знают они его и хотят ухехрить. И еще знают, что ищете вы что-то. А их план – ухехрить вас после того, как вы это найдете. Сил у них много, да глупые они, эти силы. Существ толковых мало. Поэтому и переманивают к себе Серых.

– Много Серых им служат? – спросил Антон.

– Хватает, – хмуро ответил Хухрик. – Кому не хочется жить в болоте с подогревом и жирной, откормленной мошкой на завтрак. Вот, – пихнул он зеленой лапкой помятый аппарат, – даже иномирные штуки используют.

Тут вернулся Варс с бочонком и кружками. Леха, узрев первый вал пивного океана, заметно взбодрился.

– И что это за хрень? – осведомился он и примерился ткнуть пальцем в одну из кнопок ящика.

– Не трожь трандель! – возопил Хухрик, перехватывая Лехину руку. – Хропс будет!

– Какой еще хропс… – упорствовал Леха, порываясь к ящику.

– Так! – Митромир бесцеремонно приподнял отставного скинхеда за шиворот и легко переставил в сторону. – Чую что-то знакомое… Это не ты, Хухрик, эту штуку против нас использовал? И кем же ты у них служил, а?

Кающийся шишиг потупился.

– Это, – выдавил он, – подавитель магии и… как его… оглупитель. Подавляет волю… И может вообще усыпить. А если нажать тот трандель, к которому порывался уважаемый Леха, любое существо, кроме высших, можно испарить в физической сущности. Душа только останется.

Хухрик подумал и нехотя добавил, приоткрыв в аппарате незаметную крышку, под которой обнаружилась красная кнопка.

– А это трандель самоуничтожителя. Я его нажал ошибочно, когда меня злостно оскорбил их хехел. Это тогда, на поляне, когда я вас всех охехрил, то есть обеспамятел, за что прискорбно хехлюсь и базлаю… А как доложил о сем хехелу, так он еще меня и оскорбил! – в глазах шишиги зажегся красноватый огонек. – И преисполнилась великая чаша терпения моего, и полыхнул во мне священный хухр, и промахнулся я с этим транделем, попал на самоуничтожитель. Только почему-то не сработал он: подавитель исчез, а потом опять появился – и очень помятый. Так полагаю, что мог получиться хропс, как у Мокрохвоста, но почему-то не получился.

– Значит, ты у них вроде как шпиона-диверсанта был, – ядовито резюмировал Леха.

– Нет, – и в оловянных блюдцах шишиги промелькнула гордость. – Я один смог разобраться в этой иномирной штуке, поэтому мне дали звание шмунделя. И я даже понял, что это экспериментальная модель, и у иномирцев ничего больше похожего нет, потому как в инструкции так и было написано. Хотели они великого Мокрохвоста повторить, да не по шишиге шапка! – и Хухрик гордо взмахнул лапами-веточками.

– Шмундель – это, как я понимаю, у Темных что-то вроде генерала, – уточнил Митромир.

– Постой, постой… – ухватился за мысль Антон. – Так если бы хропс… так и всех нас там накрыло бы, а? Вместе с тобой? И часто ты транделями ошибаешься?

Беглый шмундель стыдливо потупился.

– От отчаяния и обиды только, – заявил он. – Деток моих прячут, издеваются над моим происхождением, да еще вы под ногами путаетесь…

– Однако, – возмутился Митромир. – Это еще надо разобраться, кто у кого путается!

– Базлаю чистомочно, – заторопился Хухрик. – Понял я, понял и переживал чендово!

И снова бухнулся в ноги почему-то опять Никитичу.

– И что с ним делать, такой бестолочью? – вопросил дед, оберегая полы драгоценной шубы. – Поди, и сучок Мокрохвоста из-за тебя, чистомочного, не работал…

– Сучок?! – возопил Хухрик, и слезы его снова мгновенно высохли. – Великого Мокрохвоста? У вас?

– У нас, – с некоторой гордостью сказал Митромир, выуживая из недр комбинезона деревянный прототип рации.

– Так ведь сейчас он должен работать, – заметил Антон, косясь на агрегат Хухрика. – Раз уж вон та штука выключена…

– Оглупитель бездействует, – заявил Хухрик. – И подавитель тоже. И нес я это на себе, чтобы прощение ваше вычиндить, и забазлать деток моих выручить от шмунделей темных, кои миру собираются хропс уделать и чендово очиндить…

– Тьфу! – взметнул бородой Никитич. – Ты, шушера болотная, можешь внятно изрекать?

– Каюсь, – четко отрапортовал Хухрик. – Весь в надежде на помощь вашу. Ибо нет у меня веры Темным более. А хотят они этот мир упавший окончательно захватить, но не нарушать баланс Силы. И это уже происходит.

– Сами видим… – проворчал Митромир. – Ты лучше расскажи, что они конкретно собираются делать.

– А что? – пожал зелеными морщинистыми плечиками шишиг. – Пакостить… Боятся они, что вы что-то найдете, но и помешать боятся. Потому раздрай в болоте темном: то ли мешать, то ли нет, или сразу ухехрить вас, чтобы снять загадку… Нет единомыслия у них.

– И это чендово! – рявкнул Леха, трахая кружкой по столу. – Хехел, блин! Бей хехлов! Я им ухехрю, ишь, растемнились тут…

– Однако, – сказал Никитич и покачал полупустой бочонок. – Ты, Лексей, ретиво за сей напиток взялся. А нам надо совет держать, как дале быть.

– А чего держать, – заявил Леха, придерживая бочонок. – Ща соберемся и двинем к порталу! Вот только стволы бы какие. Варсонофий! Как тебя… Матвеевич, что ли… Базука у тебя есть, а?

– Может, тебе еще лук-самострел? – сварливо отозвался Варс. – Иди-ка ты, милок, проспись. Утро на дворе, а ты уже того, надрался… Он у вас не алкоголик случаем, а? – спросил он Никитича.

Быть бы тут великой сваре, поскольку Леха надулся, как индюк, и неизвестно что высказал бы, но в дело вмешалась Весняна, женским инстинктом чувствовавшая возможность возникновения драки. Она живо дала подзатыльник отставному скинхеду, обворожительно улыбнулась Варсу и звонко заявила:

– В поход мы пойдем, но нужно обновить экипировку, тут Алексей прав! Подавитель магии у нас уже есть, кинжал Марцеуса тоже, и я не поверю, если уважаемый Варс отправит нас на битву с Темными с голыми руками.

– Подождите-ка, – вмешался в оружейную тему Антон. – Кинжал – это хорошо, но лучше все-таки базука. Или пулемет, на худой конец.

– Хорошо бы еще переносной ПЗРК, – пробурчал обиженный Леха. – Демоны-то ваши летать умеют…

– Ну да, – саркастически сказал Митромир. – Ты еще затребуй стратегическую авиацию, – и вздохнул. – Пожалуй, пришла пора вам кое-что объяснить.

И боевой маг объяснил о некоторых свойствах того мира, куда они так стремились попасть, начав с того, что так называемые константы – основные физические законы – там другие. Именно поэтому традиционные земные средства выяснения спорных вопросов, в том числе поименованные здесь базуки, переносные зенитные ракетные комплексы и пулеметы, в Раземелье не работали. И не только в этом мире, но и во всех других Срединных мирах.

– Пытались протащить в эти миры огнестрельное оружие, – рассказывал боевой маг. – Но порох, например, там при попытке зажечь его просто дымится и воняет серой, а взрывчатка годится больше для дымовых шашек. Другими словами, законы горения, концентрации энергии и ее высвобождения в Раземелье другие.

Теоретически эффективным там могло быть ядерное оружие, хотя последствия его применения непредсказуемы. Но поскольку использовать его в Срединных мирах, к счастью, никто не пытался, то это только теоретическая догадка. Помимо прочего, в Раземелье не действует и земная электроника, без которой все современное земное оружие представляет собою просто хлам.

– Точнее, электроника действует, – почему-то скривился Миромир, – но совсем не так, как ожидалось бы. К примеру, обыкновенная рация ни с кем вас не свяжет, но вызовет приступ необъяснимого ужаса. Примерно так у вас действует инфразвук. Впрочем, никто всерьез не занимался исследованием того, как действует так называемая техника Упавшего мира в Срединных мирах. Хотя, возможно, какую-то пользу из нее можно было бы извлечь.

На вопрос Антона о том, почему не пытались исследовать, Митромир резонно ответил:

– А на какой аппаратуре в Раземелье ты бы эту технику исследовал? Приволок бы земную, которая не работает? Чем бы ее питал? Даже примитивный генератор, если крутить его вручную, дает лишь бешеный импульс непонятной энергии, после чего сгорает. Или вообще ничего не дает. Батареи питания работают от силы минуту, потом плавятся. Или рассыпаются в пыль. Так что там ничего не знают об электричестве. Вот так-то. Своей аналогичной техники в здешнем понимании там нет. Поэтому никому не известно толком, каковы физические принципы существования материи, времени, пространства в Срединных мирах и чем они отличаются от констант в мирах Упавших. Я имею в виду, принципы эти не описаны математически и не разобраны по косточкам так, как делают на материнской Земле, в нынешнем ее плане. Их можно было бы с большей точностью описать в ваших философских категориях, которые в условиях Срединных миров и в особенной степени Вышемирья являются точным знанием. Но на самом деле, никого в Раземелье не интересуют скорость света, строение атома, законы тяготения и так далее просто потому, что в этом нет необходимости. Сильному магу достаточно пожелать, кое-что прошептать, и он через миг окажется за тысячу миль от этого места.

Минуту вся компания помолчала. Каждый осмысливал сказанное, и даже Никитич озабоченно почесал в бороде.

– Вот ты, Митромир, маг, понимашь, и всяко разно, – сказал он. – Ученый человек, однако – ну или почти человек, – поправился он, заметив ухмылку Митромира. – Дак почему же я, когда измышляю разные штуки, о таких тонкостях не думаю?

– А потому и не думаешь, что это у тебя в крови, – ответил Митромир. – Или, как сказали бы здесь, в генах, что не очень правильно. Ты ведь знаешь, что в Раземелье почти каждый ребенок с пеленок знает простые заклинания и не задумывается, почему, еще не умея ходить, он может зажигать свечу или останавливать полет бабочки. Просто у каждого свой путь, свой род и свои способности – и это ты тоже знаешь. Или забыл уже, живя здесь?

– Если б забыл, – ехидно заметила Весняна, – не бегал бы по мышиным ходам…

К удивлению всех, Никитич не обиделся, а только важно кивнул.

Кивнул и Митромир.

– То, что для местных условий является почти чудом, – сказал он, – а именно полиморфизм, телепатия, телекинез, телепортация, прямое преобразование материи и энергии, управление пространством, в Срединных мирах, а тем более в Вышемирье, есть дело обычное и повседневное. В разной степени, но многие этими умениями и способностями владеют. Поэтому техника в земном понимании там не нужна. И наука идет по другому пути – прежде всего по пути совершенствования использования Истинной энергии, Силы с помощью мысли, чувства и личных способностей каждого существа. Когда-то это было возможно и здесь, еще во времена атлантов, но после их губительного эксперимента… Об этом я уже рассказывал. Поэтому, лишившись источников Силы и умения ею управлять, земное человечество вынуждено было выдумать так называемые точные науки в качестве подпорок для своих немощей. Эти подпорки годятся, но только в малой части Вселенной, где действие Силы ограничено – и об этом я вам тоже говорил.

– Так это чего, там рай такой, что ли? – спросил заметно протрезвевший от лекции Леха. – Чего пожелал – то и получил?

Митромир вздохнул, Весняна погрустнела, а Никитич сердито кашлянул.

– Совершенство недостижимо, – ответствовал боевой маг. – Хотя стремиться к нему надо… Сила – она многолика, поэтому может быть использована в разных целях, как в светлых, так и темных. Нет, Срединные миры – это не рай. Это просто миры, со своими радостями и горестями, своими войнами и болезнями… Надо принимать их такими, какие они есть, и стремиться сделать их лучше. Вот и все.

– Что же касается Раземелья, куда мы идем, – добавила Весняна, – то это соседний мир, и там происходит примерно то же, что и здесь. Темь разливается по Земле, она прокралась и в Раземелье, – и вздохнула. – Нам там придется непросто.

– Это мы уже давно поняли, – пробурчал Леха, отставляя в сторону кружку. – Так чем воевать-то придется – дубинками и каменными топорами, что ли? – забота о своей безопасности заставила его даже забыть о пивном океане.

– Холодным оружием в основном, – усмехнулся Митромир. – Но не совсем обычным. Мы ведь идем в мир, где управляет Сила, которую здесь называют магией. Поэтому огнестрелки там не помогут.

– Ну, вот и добрались до искомого, – произнес молчавший все это время Варс. – Дак в закрома пойдем, что ли? То бишь в оружейную…

Почему Варс все это время молчал, стало ясно, когда он подвел их к небольшой железной двери, ведущей в очередную пещеру. На двери красовался громадный замок, солидно предупреждающий, что здесь хранятся немалые богатства. Печальный хозяин «Веселой берлоги» выудил из-под полы не менее увесистый ключ и, потоптавшись на месте, уныло заявил как бы в сторону:

– Оно, конечно, гости и все такое, вроде как бьетесь за Свет и горе маете, беды испытываете, жизни и животы не жалеете… Однако железо нынче в цене растет, гномы жадючи стали, хорошего изделия вовсе не сыскать. Не обессудьте, ежели што не по карману будет. Вот.

И смущенно крякнул.

– А ты, добрый дядюшка Варс, пейсы случайно не носишь? – злорадно спросил Леха. – Мы мир спасаем, а ты три шкуры с нас драть…

Никитич зыркнул на него синими глазами и пхнул в сторону:

– Не лезь, когда не понимаешь. Домовые для того и поставлены, чтобы добро беречь!

И уверил Варса:

– Ты, почтенный сородич, не сумлевайся, золота тебе отсыпем по чести, даром не берем. И за ночлег уплатим, а как же, мы порядок знаем.

Вмиг повеселевший Варс отомкнул замок и вошел в пещеру, пропустив мимо ушей Лехин выпад. А может быть, он просто не знал, что носят ортодоксальные евреи в качестве дополнения к прическе. Вполне возможно, в Варсовой тени они не водились.

Полдня ушло на это оружейное святилище Варса, занимавшее огромный подземный зал. Из этого времени большая часть была потрачена на взаимные вопли обоих домовых по поводу цены, и этим воплям позавидовали бы тертые депутаты любых мастей и торговки с одесского Привоза.