Между ветром и песком

Скверрти. Теперь надо называть ее.... его так.

– У нас появилась конкуренция, – насмешливо и зло ответил измененный. – В полисе завелся предсказатель будущего.

– Но это же запрещено!

– Вот-вот.

Он принялся на ходу расстегивать верхние пуговицы рубашки – влажная, душная жара все-таки донимала.

– И что, мы должны его убить?

– Когда ты стала такой кровожадной? Проверить. Может, это просто слухи.

– И как ты это сделаешь? Явишься и прикажешь доложить?

– Для начала, это последний раз, когда ты разговариваешь со мной в таком тоне, – голос Скверрти ощутимо похолодел. – Ты – моя помощница и служанка, изволь вести себя соответственно. И, отвечая на твой вопрос, – у нас назначена частная консультация.

– Я не очень похожа на служанку, – Аори сверкнула на измененного глазами из-под челки и, сунув руки в карманы, показательно растянула шорты в стороны.

– В конце добавляешь – хэм Скверрти.

– Я не похожа на служанку, хэм Скверрти.

– Поэтому в слайдере переоденешься, – он наклонился, рассматривая трухлявое бревно, перегородившее обочину, и зачем-то его пнул.

– В чем? Ой!

Болото забулькало, забурлило, словно в нем внезапно включили подогрев. От кислой вони защипало в носу. Ряска разошлась, пропуская металлические сочленения, такие гладкие, что на них не осталось ни пятнышка грязи.

Слайдер напоминал катер, если бы те делали из переплетенных стальных прутьев. По периметру тянулась юбка из тонких лепестков внахлест, разбрасывая вокруг карнавальные блики. Когда Скверрти потянул за спрятанный у бревна трос, слайдер клюнул носом, развернулся и легко скользнул по грязи почти до самой тропинки.

– Не спеши, – измененный остановил шагнувшую было вперед Аори.

Болото зачавкало под его ботинками, недовольно хлюпнуло, когда Скверрти перемахнул через бок слайдера. Дотянувшись до панели управления, измененный небрежно щелкнул сверкающим тумблером.

Турбины взревели, словно под днищем спрятался маленький реактивный самолет. Слайдер подскочил вверх так резко, что Скверрти с трудом удержался на ногах. Недовольно поморщившись, он уменьшил мощность и в два касания подогнал машину ближе к тропинке, так, чтобы хлопающей глазами подруге не пришлось лезть в болото.

– Забирайся, – Скверрти повысил голос, перекрикивая турбины. – Платье в ящике под лавкой.

Слайдер даже не качнулся, в отличие от измененного, которому пришлось упереться коленом в приборку, чтобы втянуть Аори наверх. Мотнув головой, он отвернулся к штурвалу – здесь, в сплетениях затянутых ряской каналов, малейшая невнимательность грозит незапланированным купанием.

Минут пять Скверрти петлял между затопленных деревьев, уворачиваясь от лишайника, так и норовящего хлестнуть по лицу. Когда заросли, наконец, закончились и слайдер заскользил по траве лимана, измененный уменьшил тягу до минимума и обернулся.

Обметанные болотом ботинки, конечно, феноменально сочетались с форменным светло-коричневым платьем. Широкий кожаный пояс с многочисленными петлями и кармашками подчеркивал тонкую талию несмотря на то, что Аори сгорбилась на узкой лавке, упрямо сжав губы и сложив руки на коленях.

– Порулить хочешь?

– Да!

Она вскочила, разом позабыв обо всех обидах.

– Держи, – Скверрти подвинулся, пропуская подругу.

И, когда Аори нерешительно взялась за штурвал, положил руки сверху, показывая, как управлять юрким слайдером. Тот мог и на месте развернуться, и ускориться за считанные мгновения, и по полю проехать так же легко, как и по болоту, благо не сильно-то они и отличались в здешних краях.

Жар тела измененного едва не опалял спину, и Аори облегченно вздохнула, когда он отодвинулся.

– Нравится?

– Да. Совсем не то же самое, что водить машину.

Скверрти оперся бедром на приборную панель и попытался заглянуть Аори в лицо, но она отвернулась, будто всецело занятая управлением.

– Почему ты не смотришь на меня? Мое настоящее лицо настолько противное?

Она помотала головой, не отводя взгляда от сизой полоски леса на горизонте. Кажется, или за ним и впрямь видны первые отблески городских антенн?

– Тогда в чем дело?

Скверрти коснулся губами уха подруги – нежно, едва ощутимо. Она вздрогнула, как от удара током, и повернулась к измененному.

– Если бы вот здесь, например, был шрам, – Аори провела кончиками пальцев по его скуле, – я бы точно влюбилась. А так еще держусь.

Только сейчас она заметила, что и глаза сменили цвет на зеленовато-серый. Цвет лишайника, цвет болот. Цвет Мишруми.

– Зачем?

– Ты сама говорила… говорил, что не стоит.

– Хэм Скверрти, – мягко напомнил измененный, – Каждый раз, когда обращаешься ко мне или отвечаешь на прямой вопрос. И ни с кем первая не заговариваешь. Поняла?

Он едва заметно прищурился, когда Аори облизнула пересохшие губы. Ее платье топорщилось складками, предательски обрисовывая высокую грудь.

– Да, хэм Скверрти.

Аори отвернулась, снова взялась за штурвал, словно это нужно было посреди плоского заболоченного лимана. Подол надулся колоколом, затрепетал, обнажая бедра, когда с берега налетел жаркий ветер.

Измененный перехватил ее за тонкую талию, не позволяя вновь отодвинуться. Его дыхание защекотало шею, когда, приподняв юбку свободной рукой, он медленно провел пальцами снизу вверх и остановился, наткнувшись на еще влажную от соленой воды ткань.

– Сиэ… – прошептала Аори и прижалась к нему.

Она ведь не может не чувствовать, как напряжена его плоть. Не может не понимать… или и впрямь не понимает?

Она?!

Скверрти разорвал тонкое кружево одним движением, толкнул изменяющую на руль, рванул пояс штанов, сгорая от вспыхнувших с новой силой желаний.

Аори вскрикнула, когда он вошел в нее, вошел жестко и яростно, зная, что в измененном облике счет идет на минуты. Каждая мышца ее тела натянулась струной, будто она пыталась вырваться, оттолкнуть… но вместо этого Аори подхватила ритм, устремляясь навстречу с бездумной, безрассудной самоотверженностью, какой не бывает у исковерканных изменением.

“Только не теряй себя, – беззвучно взмолился Скверрти, из последних сил удерживая потоки, когда мир взорвался алмазными искрами. – Только не меняйся.”

Он отшатнулся, чтобы не ранить Аори изменением, и, тяжело дыша, рухнул на подбившую колени лавку. А она села прямо на решетчатое днище и прислонилась спиной к бортику. Когда Скверрти немного пришел в себя и отбросил со лба прилипшие волосы, он заметил, что подруга дрожит, а в глазах застыли слезы.

– Милая…

Аори улыбнулась ему, помогая понять, что эти соленые капли не имеют ничего общего с болью или отвращением.

– Почему мне так хорошо с тобой? – она всхлипнула и вытерла глаза тыльной стороной ладони. – Почему я не верю, что это надолго? Почему не могу просто быть счастливой?

Он поднялся, пошатнувшись, недоуменно огляделся. Когда же это слайдер ухитрился вылететь на берег, да так, что они даже не заметили? Как вообще ухитрился заглохнуть?

– Чтобы изменять мир, надо его полюбить, милая. Научиться радоваться каждой минуте. Делать то, что дарит наслаждение, и гори оно все огнем.

– Я постараюсь… хэм Скверрти. Знаешь, а мне нравится быть твоей служанкой.

Поймав лукавый взгляд, измененный изо всех сил сжал кулаки. Он взял бы ее снова, и еще, и еще, чтобы она охрипла от счастливых стонов, чтобы солнце скрылось за горизонтом, первым не выдержав их бесстыдства. Но даже за одну вспышку ему придется дорого платить, и дай боги, чтобы нашлось, чем.

Он уже почти забыл, как это – быть собой. И лучше бы не вспоминал.

LP. Muddy Waters.

6.

Там, где волны плескались о терракотовые кирпичи, на стене выросла узкая полоса зеленой плесени. Одна, посвежее и пошире, – летняя. Вторая, наполовину высохшая и протянувшаяся на ладонь выше первой, напоминала о весенних паводках, когда река нагоняла в каналы воду из лимана.

Следом за Скверрти Аори взобралась по узкой лесенке причала, пытаясь одновременно не выпачкать платье и придержать подол. Стараниями “хозяина” любой порыв ветра грозил обернуться повышенным вниманием окружающих, как будто мало ей было самого факта ненавистной одежки.

По выгнувшемуся над каналом металлическому мостику прогрохотали колеса, и Аори проводила взглядом желтый кэб гвардейцев. Он, не притормаживая, скатился со стального горба и, пыхнув на прощание паром из блестящих на солнце труб, скрылся за поворотом.

Даже если их и узнали, то виду не подали. Первое… нет, конечно, не первое, но важное правило Искателей: если в твоей зоне ответственности появился другой изменяющий – вы не знакомы до тех пор, пока он сам не решит.

Гвардейцев это тоже касается, и в куда большей мере. Если обычный человек завалит задание изменяющему, от этом самом человеке скорее всего уже никто и никогда не услышит.

– Хватит водоросли считать, – холодный требовательный голос живо напомнил Аори, кто она и зачем здесь находится.

Не удостоив служанку взглядом, Скверрти направился вверх по узкой улочке. Слава богам, по той самой, по которой умчался кэб – пробираться по шатким деревянным балкончикам вдоль каналов Аори совершенно не хотелось. Когда Скверрти вел слайдер под ними, в какой-то момент прямо перед изменяющей в воду свалился изрядный кусок грязи. Вскинув голову на раздавшуюся сверху ругань, Аори успела заметить чей-то ботинок, исчезающий по ту сторону пролома в трухлявой доске.

Тротуаров тут, понятное дело, не водилось. То и дело приходилось жаться к стенам, пропуская сверкающий хромированными трубами и фыркающий паром экипаж, и бегом догонять Скверрти. Он пер напролом и, похоже, считал возможное столкновение не своей проблемой.

Прямо по центру перекрестков высились фонари. И, помимо обычных ламп, на их верхушках крепились и мощные прожекторы, и турели. Неактивные сейчас, но жизненно нужные, когда полис наполняет потусторонняя тьма. Она не умеет плавать, но места на окруженном водой острове Магистрата давно не хватает для того, чтобы спасти всех.

Измененный свернул в узкий переулок так резко, что Аори едва не проскочила мимо. Схватившись за угол дома, она с отвращением отдернула руку – ладонь мгновенно покрылась волглой слизью.

Из темной щели пахло гнилью. Пересилив себя, изменяющая шагнула вперед, прижимая локти к бокам, чтобы не дай боги не коснуться уходящих вверх стен. Она подняла голову, чтобы убедиться, что где-то еще осталось голубое небо, и тут же наткнулась на зло зашипевшего Скверрти.

– Пришли уже!

Отпихнув служанку, он оттарабанил кулаком затейливый ритм по низкой двери. Темные влажные доски едва отличались цветом от замызганной стены.

Аори нервно выдохнула, пытаясь понять, чего же в ней больше – волнения, предвкушения, обиды, которую не унимало даже понимание, что не одна она играет здесь роль. Изменяющая не услышала ни звука из-за двери, но та неожиданно приоткрылась, выпуская узкую полоску алого света.

Следом за Скверрти Аори скользнула внутрь, прищурилась, пытаясь что-то разглядеть в полумраке, и тут же обернулась на грохот упавшего засова.

– Дешевый фарс, – процедил измененный с интонацией скучающего аристократа.

– Можно и подороже сделать, – хихикнула невысокая тень у двери и, обернувшись, оказалась женщиной в темном платье до пола и криво повязанном платке.

Она напоминала серо-бурую полевку, что высунулась из норы и теперь водит носом из стороны в сторону. Не опасно ли? Нет? А чем бы тогда поживиться?

Да и Скверрти подобрался, как кот перед прыжком. Стоит жертве отвернуться, зазеваться, и острые зубы сомкнутся на холке, ломая позвоночник.

“В общем, нашли они друг друга, – заключила Аори и мысленно хихикнула, довольная своей догадливостью.”

– Сюда, – гадалка шмыгнула мимо нее, прямо в завешенный тяжелыми портьерами, а потому незаметный проем.

Заполненная полумраком комната всколыхнула в памяти неприятные воспоминания. Такие же глубокие тени в углах, такие же резные бра, только вместо лампочек в алых плафонах бьются лепестки живого огня. Даже воздух чем-то похож – спертый, тяжелый и жаркий, полный чуждыми дымными запахами.

У накрытого бархатом и заваленного околомагическим мусором стола оказалось лишь два стула. Скверрти цапнул один за спинку, качнул, проверяя на прочность, и брезгливо устроился на краю. Гадалка как по волшебству оказалась напротив и, выудив из стопки книг одну, обтянутую темной кожей, раскрыла ее перед собой.

Аори, помявшись на пороге, прислонилась боком к косяку. По-хорошему, ей положено быть рядом с хозяином, но если кто явится из пустоты за спиной, пусть уж лучше она окажется первой на его пути.

Тень под ногами беспокойно мельтешила вслед огнями, отвлекая внимание, но их свет позволил рассмотреть лицо хозяйки дома – морщинистое, с длинным узким носом и глазами навыкат, с узким ртом, который она постоянно держала полуоткрытым, демонстрируя разделенные щелями зубы.

Спохватившись, Аори взглянула измененным зрением на гадалку, на комнату… ничего особенного… на Скверрти.

Ему больно?! Почему?

– Досточтимый хэм издалека прибыл, а вопросов своих сам не знает, – хозяйка дома погладила истрепанные страницы так, как гладят устроившуюся на коленях кошку. – Да… Долгий путь позади, а впереди клубится тьма… тьма… Понимает ли хэм, как трудно через нее смотреть?

Скверрти коротко хмыкнул. Отцепив с пояса кошелек, он бросил его на стол и закинул локоть на спинку стула.

– Надеюсь, это прояснит твое зрение.

Гадалка наградила его долгим взглядом из-под густых не по возрасту ресниц.

– Чтобы рассказать будущее, нужно прочесть прошлое, – она перелистнула страницу. – Книга Тайн все мне откроет… Откроет… Очень темные силы окружают хэма! Мешают… Может, он покинул свой дом в детстве, бежал и скитался…

Скверрти ничего не ответил.

– Нет, нет, – хозяйка дома дернула плечом. – Тайна имени, но другая.

Снова быстрый оценивающий взгляд исподлобья. Измененный насмешливо приподнял бровь и улыбнулся уголком рта.

– Да, тайна имени, – голос гадалки дрогнул, и она откашлялась прежде, чем продолжить трагическим шепотом. – Досточтимый хэм сменил имя, но пусть не тревожится, Книга Тайн знает лишь события, но не имена…

– Я не страдаю провалами в памяти. С прошлым ничего не поделать. Что там с будущим?

Она принялась гладить страницы круговыми движениями, будто успокаивая.

– Книга не терпит спешки, не терпит неуважения. Если хэм хочет приоткрыть завесу, ему нужно ждать.

По комнате прокатился промозглый сквозняк. Взялся из ниоткуда, взъерошил Аори волосы и сгинул без следа. Спустя секунду сами собой перевернулись несколько страниц книги… или, может, это еще один порыв ветра?

– Книга решила ответить хэму, ответить про его настоящее и будущее. Они связаны нитью единой, алой, неразрывной, что проходит сквозь сердце.

– Занятная последовательность, – чуть подавшись вперед, Скверрти побарабанил пальцами по бархату.

Аори не сводила взгляда с измененного. Он пытался язвить, но его с головой выдавало напряжение в голосе.

– О-оу, – протяжно провыла хозяйка дома, покачиваясь из стороны в сторону. – Тьма клубится и подступает!

Стол задрожал и выпустил из-под себя клуб темного дыма, заставив Аори покоситься на гадалку с крайним подозрением. Та запрокинула голову вверх, продолжая прижимать ладони к бумаге, и зачастила протяжным речитативом:

– Там, где не видят глаза обычного человека, там, где властвуют силы тьмы, там нет ответов на вопросы, которые он страшится задать. Он ходит без цели, словно ребенок, едва вставший на ноги, но тысячи и тысячи дней отделяют его от ребенка. Он потерялся в себе и потерял себя. Но почему рядом с ним другие находят путь?

Застонав, гадалка замолчала.

Холодная ниточка изменения коснулась руки напряженно замершей Аори. То, что началось как дурацкий фарс, превратилось в нечто более серьезное.

Она прищурилась, снова осматривая комнату.  Мало кому понравится, когда сквозь него смотрят с суженными до булавочной головки зрачками, да и довольно часто – вот как сейчас – не стоит выдавать себя настолько глупо.

Всплески изменения отлетали от гадалки, но настолько слабые и бесформенные, что не несли в себе ровным счетом никакого смысла. Аори моргнула и едва удержалась, чтобы не выпучить глаза. Когда, куда кошелек со стола делся?

Она мысленно отвесила себе затрещину. Помощница, блин. Изменяющая…

– Ты видишь только настоящее, – вздохнул Скверрти. – Демоны, надо было сразу в таверну ехать.

– Я скажу будущее! – гадалка выпрямилась так резко, что платок съехал на затылок, вцепилась в книгу скрюченными пальцами. – Хочешь знать, что там? Хочешь?

– А что, похоже, что я сюда позагорать пришел? Излагай уже.

Гадалка поспешно закивала, наклонила голову и подняла книгу, будто собиралась читать нарисованные в ней закорючки одним глазом. Аори как-то недосуг было изучать письменность Мишруми.

– Впереди тебя широкая дорога. Она не вьется, как те тропинки, по которым ты пришел, но на ней множество перекрестков. На первом стоит женщина, и в руках ее весы. Она судит твои деяния. На следующем – мужчина с мечом. Он несет воздаяние. А на третьем…

– Гермафродит, – без тени улыбки подытожил Скверрти и поднялся. – Несет свет и добро с дилдо наперевес, и закончим на этом.

Он коротко взмахнул рукой, и гадалка обмякла на стуле, потеряв сознание.

– Ого, – протянула Аори.

– Да сил моих больше нет, – он отпихнул ногой стул и отвернулся лицом к стене.

Аори отворачиваться не стала. Наоборот – едва дождавшись, пока успокоится изменение, подскочила к подруге и, обхватив ее обеими руками, прижалась лбом к уху.

– Я скучала.

– И пары часов не прошло, – рассмеялась Сиэ, заново стягивая волосы в длинный хвост. – Я думала, тебе понравилось.

Аори помотала головой, насколько получилось.

– Прежняя ты намного лучше. Но, все-таки, почему мы закончили? Я ничего не успела понять.

– Она не видит будущего.

Пряди длинной челки выскользнули из хвоста и, вздохнув, измененная заправила их за уши.

– Но я почувствовала изменение…

– Ага, – мягко расцепив ее руки, Сиэ шагнула к столу, выудила из-под руки гадалки книгу в черной коже и помахала ей в воздухе. – Списанный аналитический артефакт, разбалансированный и почти бесполезный.

Аори тихо вздохнула.

– Это я почти бесполезна, похоже. Как ты все это поняла?

– Вблизи потоки пощупала, – порадовала измененная. –  Не каждая б до такого додумалась, надо сказать. Ей пары-тройки смазанных фактов о человеке хватало, чтобы втереться в доверие и дальше толкать полную отсебятину.

– Тебя она описала довольно точно.

– Ну так! Хорошая гадалка – хороший психолог. Ты сама придаешь ее словам нужное значение. Сама себя обманываешь.

Книга полыхнула изумрудным пламенем и рассыпалась в пепел прямо на ладонях измененной. Она недовольно посмотрела на оставшиеся пятна и бесцеремонно вытерла руки прямо о скатерть.

– Сиэ, а ты и в самом деле хотела узнать свое будущее?

– Нет, конечно, нет.

– Почему?

– Потому, что тогда все свои силы, всю свою жизнь ты тратишь на то, чтобы его изменить. И теряешь эту самую жизнь, чем мы с тобой заниматься не будем. Помнится, я обещала поход в таверну?

Она шагнула к выходу, но Аори не спешила возвращаться в вонючий переулок.

– Подожди! А с ней что?

Она обличительно выставила палец в сторону гадалки.

– Ничего. Проснется и продолжит дурить головы идиотов, только теперь собственными силами.

– Но это же нечестно!

– Милая, мы не за честность в мире боремся, а за то, чтоб он не сильно шатался. Я не собираюсь ее убивать за предприимчивость.

– Но…

– Пойдем!

Сиэ схватила подругу за руку и поволокла наружу. А сопротивляться измененной получалось примерно с тем же успехом, что и урагану, землетрясению, цунами и прочим природным бедствиям. Пару секунд – ровно до тех пор, пока они до тебя доберутся.

Каблуки ботинок простучали затейливую мелодию сначала по лужам переулка, потом – по камням мостовой. Аори едва удерживала равновесие на поворотах, заразившись этой безбашенной спешкой. Они едва увернулись от парочки кэбов, хохоча в ответ на затейливые ругательства из открытых окон и длинные трели звонков.

Сиэ не останавливалась до тех пор, пока не спихнула Аори с пристани в слайдер, благо тот не отличался шаткостью лодочек, и не спрыгнула следом. Выудив из-под сидения два свертка, она швырнула одним в подругу, а второй развернула сама.

– Это обязательно? – поинтересовалась Аори, пытаясь отдышаться и заодно наблюдая, как измененная уверенными движениями застегивает хитроумные крючки на темно-зеленом плаще. Ровно в таких стояли на камнях Искатели, пока глупенькая гостья исполняла внизу акробатические этюды с демонами.

– Да, – Сиэ резким движением набросила на голову капюшон и коснулась тумблеров, запуская турбины. – Мы больше не на задании.

– Ты потому так неслась? Ххе…

– Ага.

– Боишься, что узнают?

– Милая, ты меня порой поражаешь, – прикусив губу, Сиэ оставила в покое приборную панель и обернулась. – Почему изменяющие патрулируют улицы пешком? Почему я спешу убраться с них, если выгляжу, как обычный человек? Почему, в конце концов, тебя выпихнули с Астрали сразу, как только получилось?

– Что?! Меня выпихнули?

Сиэ несколько секунд смотрела на подругу так, будто пыталась что-то найти. Будто ждала признания в глупой шутке.

Не дождалась, конечно.

– Мне надо выпить, – тихо сказала измененная, и турбины взревели, обрывая разговор.

Аори устроилась было у борта, закинув локоть на поручень, но довольно быстро одумалась и села посередине. Слайдер петлял по каналам, наклоняясь на поворотах и порой едва ли не чиркая боками о каменные стены. Капли летели по самым неожиданным траекториям, оседая противной моросью на лице и руках. Сиэ не обращала на них внимания, касаясь штурвала скупыми, отточенными движениями. Как вспышка, мелькнуло воспоминание – Астраль, спортивный прототип со знаком Арканиума, трасса, короткие взрыки мотора, когда измененная обгоняет другие машины. Страх, восторг и непонимание, чем же ты заслужила быть здесь и сейчас. Рядом с ней.

Пахнущая болотом волна плеснула из-под днища и разбилась о стену. Аори машинально вскинула руку, и капли сгорели на золотистом щите. Вздохнув, изменяющая вытянула ноги, насколько позволял небольшой, в общем-то, слайдер, и оперлась локтями на колени.

Хорошо это или плохо? Марон так бился, чтобы выработать в ней ну хоть какие-то рефлексы… И теперь, когда надо играть простую служанку, они только мешают.

А ведь Сиэ наверняка ощутила изменение. Но даже не обернулась.

Лица Аори коснулся солнечный луч, и она удивленно подняла голову. Вырвавшись из тесных объятий канала, слайдер проскочил под мостом и теперь мчался по реке вдоль широкой, ухоженной набережной. Дома уже не стояли в воде, затхлый запах исчез, деревья свесили ветви слева и справа, и слайдеры всех форм и размеров стремительно скользили в живых тоннелях.

Остановившись у причала, Сиэ заглушила турбины и посмотрела на подругу.

– Ты можешь продолжить играть служанку, только при измененной. Хочешь?

– И в плаще не париться? Хочу, конечно! Если ты не будешь издеваться.

– Не могу обещать, – криво усмехнулась Сиэ.

Аори выбралась на причал следом за ней, жалея, что не догадалась переодеться. Хотя, какая тогда из нее служанка? Местные девушки не разгуливают в шортах.

Она недоуменно приподняла бровь. Интересно, почему кто-то напяливает на себя едва ли не бальное платье, когда другие щеголяют в строгих брюках с подтяжками, рубашках и непременных шляпах?

Сиэ, собственно, только шляпы и не хватало, чтобы слиться с гуляками. Но она, накинув капюшон на голову, невозмутимо шагнула на набережную, и толпа мгновенно расступилась, как перед прокаженной.

– Материковая часть полиса появилась одновременно и раньше, и позже островной, – тоном профессионального экскурсовода сообщила измененная. – Пока расчищали каналы, пока строили, надо же было где-то жить?

– И как-то защищаться.

– Ага, – она дернула плечом и двинулась поперек потока фланирующих обывателей. – Поэтому почти в каждом здании есть вход в подземелья. Ходит легенда, что именно из вынутой из-под города земли и построены острова.

– Настолько большие?!

– Настолько легенда, хотя ребята определенно увлеклись. Большую часть подземелий уже давно забросили, и там, как положено, завелась всякая нечисть и люди с пониженной социальной активностью. Вот, смотри.

Она махнула рукой в сторону ближайшего здания. В стене зиял черный проем, перегороженный частой решеткой. Но кто-то уже успел отогнуть несколько прутьев, и пролезть внутрь не составило бы особого труда.

– Блин, здорово! Давай устроим экспедицию по подземельям?

Сиэ искоса посмотрела на подругу и свернула на боковую улочку, залитую светом многочисленных бумажных фонариков. Они висели над головой на натянутых крест-накрест тросах, покачиваясь от поднявшегося в сумерках ветра.