Сила смысла. Создай жизнь, которая имеет значение

Если бы счастье и впрямь было единственной целью в жизни, то большинство людей предпочли бы счастливо бултыхаться в резервуаре с электродами. То была бы беззаботная и легкая жизнь – без травм, печали, утрат, потому что все это было бы отключено навсегда. Можно было бы всегда ощущать только удовлетворение и, возможно, собственную значимость. Время от времени можно было бы выходить из резервуара и решать, какие еще впечатления вы хотите запрограммировать для себя. Если вам трудно определиться с выбором или ассортимент впечатлений удручает, Нозик предлагает не расстраиваться: «Чего стоят несколько мгновений огорчения по сравнению с блаженной жизнью – если вы ее выберете? К чему испытывать стресс, если любое ваше решение будет лучшим?»

Если вы выберете жизнь в бассейне и ежесекундное ощущение счастья на протяжении всей оставшейся жизни, то будет ли ваша жизнь счастливой в подлинном смысле слова? Хотели бы вы такой жизни для себя и своих детей? Если мы считаем, что счастье – главная ценность (а так полагает большинство людей), разве подобное существование в резервуаре не удовлетворило бы все наши желания?

По идее, должно удовлетворить. Но тем не менее большинство людей наотрез откажутся от такого искусственного благополучия и счастья. Вопрос в том, почему? Если верить Нозику, то причина, по которой мы не согласимся прожить жизнь в резервуаре, такова: счастье, полученное через электроды, будет пустым и незаслуженным. Да, в резервуаре можно ощущать блаженство, но его нельзя назвать счастьем и благополучием. «Тот, кто согласится жить в этом резервуаре, всего лишь безликий организм», – пишет Нозик. У такого человека нет индивидуальности и целей, которые бы придавали его жизни смысл. «Нас заботят не только собственные ощущения, но и внешний мир, – заключает Нозик. – В жизни важно не только ощущение счастья».

Нозик скончался в 2002 году, а до этого плодотворно сотрудничал с Мартином Зелигманом и его коллегами. Вместе они старались определить круг целей и концепцию позитивной психологии. Ранее они установили, что заниматься исследованиями, нацеленными только на поиск счастья, – значит обманывать публику и потакать средствам массовой информации. Зелигман и его коллеги решили приложить все усилия, чтобы созданная ими область науки не превратилась, как они изящно выразились, в «счастьеологию». Их миссия была совершенно иной: пролить свет науки на то, как вести глубокую осмысленную жизнь. В последние годы именно этой задачей занимаются все больше и больше ученых. В поисках того, что наполняет жизнь смыслом, они не ограничиваются только лишь счастьем. Одно из их главных открытий заключается в том, что счастливая жизнь, полная довольства, и осмысленная жизнь – далеко не одно и то же! Между этими двумя понятиями есть четкое различие.

Эта разница с давних времен была обозначена в философии, которая на протяжении тысячелетий выделяла два пути к хорошей жизни. Первый путь назывался «гедонией» – в наши дни мы как раз именуем его «счастьем». Зигмунд Фрейд писал об этом, отмечая, что человеческие существа «охотятся за счастьем: они хотят стать и оставаться счастливыми». Фрейд назвал это явление «принципом удовольствия», который для большинства людей и определяет все жизненные устремления. Древнегреческий философ Аристипп, ученик Сократа, считал, что ключ к хорошей жизни – именно стремление к гедонии. «Искусство жизни, – писал Аристипп, – состоит в том, чтобы пользоваться ее радостями и удовольствиями по мере их появления, и острейшие удовольствия – не интеллектуальные и далеко не всегда высоконравственные».

Спустя несколько десятилетий философ Эпикур популяризовал сходную идею: он настаивал, что хорошую жизнь человек обретает в удовольствиях, при этом удовольствие определял как отсутствие страданий, умственных и физических, например тревоги. Сытая, спокойная, беспечальная жизнь и есть счастье, согласно Эпикуру. Эта идея не пользовалась популярностью в средние века и была почти забыта, но возродилась в XVIII веке, когда ее воскресил Джереми Бентам, основатель учения утилитаризма. Бентам верил, что главная сила, движущая человеком, – стремление к счастью. «Природа подчинила человека двум властным хозяевам: боли и удовольствию, – гласит знаменитое изречение Бентама. – Лишь они указывают путь и определяют, что нам надлежит сделать».

В согласии с этой традицией многие современные психологи определяют счастье как позитивное эмоциональное и умственное состояние. Например, один из способов измерить уровень счастья, применяемый в социологии, состоит в следующем. Человека просят подумать и ответить: часто ли он ощущает позитивные эмоции, такие как гордость, энтузиазм и востребованность, – и соотнести этот показатель с тем, насколько часто он испытывает негативные эмоции, а именно страх, тревожность и стыд. Чем выше ваш уровень позитивных эмоций в сравнении с негативными, тем более счастливым можно считать человека.

Но, разумеется, наши эмоции переменчивы. И, как показал эксперимент Нозика, эмоции – это еще не все. Можно с удовольствием читать бульварную прессу и испытывать стресс, ухаживая за больным родственником, – но большинство из нас согласится, что уход за родным важнее, чем чтение новостей. Возможно, в настоящий момент это занятие не является для нас источником положительных эмоций, но, отказавшись ухаживать за больным, мы впоследствии будем горько сожалеть и испытывать стыд. Иными словами, это неприятное дело стоит делать, потому что оно имеет смысл.

Осмысленность – второй путь к хорошей жизни, который легче всего понять, обратившись к трудам греческого философа Аристотеля и его концепции «эвдеймонии». Это слово в переводе с древнегреческого означает «человеческое процветание», и нередко его переводят как «счастье». Поэтому Аристотелю нередко приписывают мысль о том, что счастье – наивысшее благо и главная цель нашей жизни. Однако на самом деле Аристотель весьма сурово отзывался о тех, кто стремится к жизни, состоящей из наслаждений. Таких людей он называл вульгарными рабами, подчеркивая, что погоня за удовольствиями в попытке постичь блаженство, хоть и свойственна большинству людей, – все же это скорее удел животных, чем разумных существ.

По Аристотелю эвдеймония – не мимолетная положительная эмоция. Это скорее то, чем человек занят. Чтобы вести эвдеймоническую жизнь, по утверждению древнегреческого мыслителя, нужно пестовать в себе лучшие моральные и интеллектуальные качества, реализуя свой потенциал. Хорошая жизнь по Аристотелю – это активная жизнь, в которой ты делаешь свое дело и служишь обществу. Это жизнь, в которой ты вносишь лепту в благополучие своего окружения, преобразуешь мир к лучшему и, главное, реализуешь свои возможности, а не зарываешь таланты в землю.

В своей работе психологи четко осознают это отличие, сформулированное Аристотелем. Если гедония определяется как «ощущение блаженства», то эвдеймония означает «творить добро и жить по-доброму», а также «стремиться к саморазвитию и наилучшему применению своих способностей», чтобы это согласовывалось с глубинными моральными принципами человека. Проще говоря, это жизнь, построенная на порядочности и добрых делах. И она щедро вознаграждается. Ученые сформулировали это так: «Чем прямолинейнее и настойчивее человек пытается выжать из жизни максимум удовольствия и избежать боли, тем вероятнее в итоге у него получится жизнь, лишенная глубины, смысла и единения с человеческим обществом». Но те, кто делает выбор в пользу стремления к осмысленности, в конечном итоге получают более счастливую и полную жизнь.

Конечно, сложно измерять идею смысла лабораторными методами, но, по мнению психологов, когда человек говорит, что его жизнь наполнена смыслом, налицо выполнение трех условий:

– человек оценивает свою жизнь как значимую и достойную, то есть часть чего-то большего;

– человек верит, что живет не зря, а ради чего-то;

– он чувствует, что живет, руководствуясь конкретными целями.

Некоторые социологи скептически относятся к идее, что счастье и осмысленность жизни – разные понятия. Однако исследования показывают, что наличие смысла в жизни и ощущение счастья не так просто объединить в одно целое. То, что отличает одно от другого, было выявлено в исследовании, проведенном в 2013 году группой психологов университета штата Флорида во главе с Роем Баумайстером. Исследователи опросили примерно 400 человек в возрасте от 18 до 78 лет, задав им два вопроса: счастливы ли они и считают ли свою жизнь осмысленной. Социологи изучили не только ответы, но и значимые характеристики респондентов, например, уровень стресса у опрошенных, финансовые привычки, наличие детей. Было установлено, что, хотя в ряде случаев люди смешивают понятия «осмысленной» и «счастливой» жизни, полагая, что одно порождает другое, но, по мнению большинства, у счастья и осмысленности весьма разные истоки.

Баумайстер и его группа обнаружили, что счастливая жизнь, по мнению людей, – это жизнь легкая, беззаботная, в которой человек большую часть времени чувствует себя довольным, испытывает мало стрессов и тревог. Кроме того, по данным опроса, счастливая жизнь ассоциируется с крепким физическим здоровьем и способностью покупать нужные и желанные вещи. В этом отношении исследователи получили то, чего и ожидали. Однако удивило их другое: респонденты связывали стремление к счастью с эгоистичным поведением, считая, что к счастью стремятся те, кто привык брать, а не давать.

«Счастье без глубинного смысла и значимости жизни, – отмечали исследователи, – характеризует относительно пустую, эгоцентрическую или даже эгоистическую жизнь, в которой все хорошо, желания и нужды легко удовлетворяются, а трудности и заботы игнорируются».

Осмысленная жизнь, наоборот, ассоциировалась у опрошенных с альтруизмом и отдачей, а ее главным признаком они считали стремление облагодетельствовать не только себя, но и окружающих. Более осмысленная жизнь ассоциировалась со следующими занятиями: дарение подарков другим людям, забота о детях и даже ведение дискуссий. Последнее занятие, по словам исследователей, указывает на то, что у человека есть убеждения, которые он готов отстаивать, а значит, есть и смысл в жизни. Поскольку все эти занятия требуют от человека энергетических затрат на нечто большее, то осмысленная жизнь ассоциируется с более высоким уровнем стресса, беспокойства и тревоги по сравнению со счастливой, безмятежной жизнью. В то же время обнаружилось, что осмысленность ассоциируется с более низким уровнем счастья – и особенно это касается родителей, участвовавших в опросе. Иными словами, люди, которые растят детей, больше тревожатся и реже чувствуют себя счастливыми, но считают свою жизнь осмысленной.

Итак, получается, что осмысленность и счастье зачастую взаимно исключают друг друга. Однако исследования показали, что действия, совершаемые человеком ради наполнения своей жизни смыслом, также способны приносить ощущение благополучия и счастья. Именно к такому выводу пришли в 2010 году исследователи Вероника Хата из университета Оттавы и Ричард Райан из университета Рочестера. В ходе исследования они предложили группе студентов колледжа в течение десяти дней стремиться или к осмысленности, или к счастью, а для этого ежедневно совершать хотя бы один поступок, который бы преумножил либо эвдеймонию, либо гедонию. В конце каждого дня участники эксперимента отчитывались исследователям о том, какое именно дело они предпочли выполнить. У тех, кто решил стремиться к осмысленной жизни, наибольшей популярностью пользовались такие поступки: простить друга, позаниматься учебой, подумать о собственной шкале ценностей, помочь или подбодрить кого-то. Те же, кто стремился к счастью, перечислили такие занятия: сон, игры, покупки и поедание сладостей.

В завершение эксперимента исследователи опросили участников, чтобы выяснить, как эти десять дней повлияли на их самоощущение. Обнаружилось, что студенты, которые выбрали в качестве приоритета счастье, непосредственно после эксперимента испытывали больше позитивных чувств и меньше негативных. Однако уже через три месяца их бодрость и радость пошли на спад. Вторая группа студентов, сосредоточившая свои усилия на осмысленной жизни, сразу после эксперимента не чувствовала душевного подъема и счастья, хотя и оценила свою жизнь как более целеустремленную и осмысленную. Однако три месяца спустя самоощущение изменилось и у этой группы. Студенты сообщили, что почувствовали, как духовно обогатились, вдохновились и теперь ощущают себя частью чего-то большего, нежели собственное «Я». Они также признались, что испытывают негативные эмоции в меньшей степени. Таким образом, в долгосрочной перспективе, судя по всему, стремление придать жизни смысл укрепляет психологическое здоровье, а погоня за сиюминутными удовольствиями – наоборот, ослабляет его.

Философ Джон Стюарт Милль этому не удивился бы. Он писал: «Счастливы лишь те, чей разум сосредоточен на чем-то ином, нежели собственное счастье. На счастье других, на том, чтобы облагородить род человеческий, на каком-либо искусстве или цели, само устремление к которой важнее конечного результата. Таким образом, стремясь чего-то достичь, эти люди попутно обретают счастье».

Психологи, подобные Хате и Баумайстеру, являют собой часть нового растущего движения, которое кардинально меняет наше представление о том, что значит жить хорошо. Их работы показывают, что поиск смысла в жизни приносит гораздо больше морального удовлетворения, чем погоня за личным счастьем. Они помогают понять, как именно действовать, чтобы отыскать смысл в жизни и придать ей значимость. С помощью своих исследований эти ученые ищут ответы на глобальные вопросы. Нужно ли каждому отдельно взятому человеку искать смысл самостоятельно, в одиночку, или же есть некие универсальные источники, к которым мы все можем обратиться? Почему люди в определенных культурах в большей степени склонны считать свою жизнь осмысленной, чем в других? Как это отражается на их здоровье? Как нам найти смысл жизни перед лицом смерти и возможно ли это вообще?

Подобные исследования отражают качественные сдвиги в нашей культуре. По всему миру просветители, врачи, политики, предприниматели и рядовые люди теперь стараются остановить погоню за личным блаженством и все больше сосредоточиваются на том, чтобы наполнить свою жизнь смыслом.

Все глубже погружаясь в психологические исследования, я стала искать таких людей. На страницах этой книги я расскажу вам о нескольких выдающихся личностях из их числа. Вы познакомитесь с группой любителей средневековья, которые обрели смысл жизни, создав свое сообщество. Я расскажу о смотрительнице зоопарка, которая нашла смысл жизни и призвание в своей работе. Вы узнаете об инвалиде, которому травма помогла полностью измениться как личности. Наконец, вместе с бывшим астронавтом вы отправитесь в космос, где он нашел свое подлинное призвание.

В чем-то эти истории являются самыми обычными. Но в чем-то – они необыкновенны. Следуя за этими искателями истины в их путешествиях, я обнаружила, что всех их объединяет нечто общее – некие важные качества. И мое открытие было подкреплено современными научными данными: вокруг нас полным-полно источников смысла. Черпая из них, мы можем сделать свою жизнь ярче, значительнее и полезнее, а также помочь другим людям достичь того же самого. В этой книге я расскажу о таких источниках и о том, как отыскать и освоить их, чтобы придать жизни глубину и осмысленность. Попутно вы узнаете о преимуществах осмысленной жизни: о том, как она делает лучше нас самих, наши учебные заведения, работу и общество в целом.

Пока я расспрашивала исследователей и изучала истории людей, ищущих и обретающих смысл жизни, судьба то и дело напоминала мне о суфиях, которые, собственно, и направили меня на этот путь. Суфии – воплощение осмысленной жизни, которые чаще всего живут очень скромно и кротко. Многим из них дорога к осмысленной жизни далась нелегко. Но все-таки их конечной целью было облагодетельствовать других людей и сделать мир лучше. Один суфийский наставник как-то сказал: «Если дервиш делает лишь один шаг по пути к доброте и любви, но не движется дальше, он все равно вносит свою лепту в улучшение мира, посвящая себя другим людям». Даже малый шаг – важный шаг. То же самое относится и к тем, кто ищет осмысленной жизни. Они преображают мир, каждый по-своему, глобально или в мелочах, стремясь к благородным целям и идеалам.

В самом деле, подобно тому, как новые научные открытия вернули нас к мудрости, которую проповедовали гуманитарные науки, работа над этой книгой лишь подтвердила те уроки, что я усвоила в детстве, когда жила в суфийской общине. Хотя все ее члены-дервиши вели обычную жизнь – работали юристами, строителями и инженерами, растили детей, – их мышление изначально было направлено на обретение смысла жизни. И это придавало высший смысл всему, что они делали: от уборки со стола после ужина до распевания песен на стихи Руми и Аттара. Они жили опираясь на их мудрость. Для дервишей стремление к личному счастью не было целью, они о нем не задумывались. Они скорее постоянно были сосредоточены на том, как по возможности быть полезными окружающим, как помочь людям стать счастливее и более цельными, как стать частью чего-то большего. Все они создавали осмысленную жизнь. По их примеру нам всем следует задаться лишь одним вопросом: как нам добиться того же самого?

Глава 1

Кризис смысла

Как-то раз, осенним днем 1930 года, историк и философ Уилл Дюран убирал листья во дворе своего дома в Лейк-Хилл, в штате Нью-Йорк. К нему подошел хорошо одетый мужчина и сказал: «Я собираюсь покончить с собой и исполню свое намерение, если вы не предложите мне хоть одну весомую причину жить дальше».

Потрясенный Дюран постарался найти такой ответ, который утешил бы незнакомца, но его слова не действовали: «Я посоветовал ему найти работу – но у него уже была работа; вкусно поесть – но он не был голоден. Что бы я ни говорил, его явно ничего не трогало».

Дюран, писатель и интеллектуал, который скончался в 1981 году в возрасте 96 лет, больше всего известен как автор популярных книг по философии, рассчитанных на широкую публику. Его «История философии», вышедшая в 1926 году, стала бестселлером, а многотомный труд «История цивилизации», который Уилл создавал сорок лет в соавторстве с женой, Ариэль Дюран, получил Пулитцеровскую премию за десятый том «Руссо и революция». В жизни Дюран был мыслителем с широким кругом интересов. Он прекрасно разбирался в литературе, религии и политике, а в 1977-м получил одну из высочайших правительственных наград для гражданских лиц – президентскую Медаль свободы.

Дюран воспитывался в католической традиции, учился в иезуитской академии и планировал принять сан. Но в колледже он стал атеистом, прочитав труды Чарльза Дарвина и Герберта Спенсера, чьи идеи растопили наследственную религиозность Дюрана. Много лет после утраты веры Дюран размышлял над вопросом о смысле жизни, но так и не нашел ответа, который бы его удовлетворил. Агностик, эмпирически мыслящий философ, Дюран позже осознал свою неуверенность в вопросе, что именно дает людям причину продолжать жить, даже когда они в отчаянии. Этот мудрец своего времени не смог предложить ответ незнакомцу, собиравшемуся покончить с собой, – напомним, что дело было в 1930 году, лишь год спустя после финансового кризиса, породившего Великую Депрессию.

Дюран решил написать величайшим светилам своего времени – литераторам, философам и ученым, от Махатмы Ганди и Мэри И. Вули до Х. Л. Менкена и Эдвина Арлингтона Робинсона. Он захотел спросить, как они находят смысл и цель в собственной жизни в этот неспокойный исторический период. «Не могли бы вы ненадолго прервать свою работу, – учтиво писал им Дюран, – и сыграть со мной в одну философскую игру? Я пытаюсь ответить на вопрос, который наше поколение, возможно, больше, чем прочие, готово задавать все время, но никак не может на него ответить: каков смысл и цель человеческой жизни?» Ответы светил Дюран включил в свою книгу «О смысле любви», которая была опубликована в 1932 году.

В своем письме Дюран исследует причину, по которой многие его современники ощущали, будто живут в экзистенциальном вакууме. В конце концов, на протяжении тысячелетий люди верили, что существует некая высшая сверхъестественная область, населенная богами и духами, которая находится за пределами наших земных чувств. Они постоянно ощущали присутствие этого потустороннего мира, наполнявшего земной мир смыслом. Но, как утверждал Дюран, современная философия и наука показали, что вера в подобный мир – незримый и неосязаемый – в лучшем случае наивна, а худшем суеверна. Таким образом, они привели человечество к повальному разочарованию.

Дюран объясняет, почему утрата этих традиционных источников смысла столь трагична. «Астрономы сообщили нам, что человеческая жизнь – не более чем миг в траектории звезды, – писал он. – Геологи сказали, что цивилизация – не более чем крошечная интерлюдия между двумя ледниковыми периодами. Биологи объявили, что вся жизнь – это война, борьба за существование среди особей, групп, народов, союзов и биологических видов. Историки сказали, что так называемый прогресс – иллюзия и заблуждение, а расцвет неизбежно переходит в упадок. Психологи утверждают, что воля и личность – безвольные орудия наследственности и среды, и что душа, некогда считавшаяся неподверженной порче, – не что иное, как мимолетная пульсация мозга». Между тем философы, которые старались проложить рациональный путь к истине, обосновали умозаключение, согласно которому жизнь бессмысленна: «Жизнь в общефилософской перспективе стала судорожным копошением насекомых на земле, лишаем планетарного масштаба, который вскоре будет излечен и уничтожен».

В своей книге Дюран воспроизводит старую историю о полицейском, попытавшемся помешать самоубийце броситься с моста. Между ними завязался разговор, и в итоге с моста бросились оба. «Именно к этому нас привели философия и наука», – утверждал Дюран. Рассылая свое письмо мудрейшим из современников, он искал ответ на нигилизм своего времени – ответ тому незнакомцу, который лишил его дара речи. Дюран умолял их ответить, что придает жизни смысл и ради чего стоит жить. Он просил рассказать, что понуждает их жить дальше, что дарит вдохновение, энергию, надежду и утешение.

В наши дни вопросы Дюрана звучат актуально как никогда. Безнадежность и уныние не просто на пике – они превратились в эпидемию. Вот данные по США: с 1960 гг. количество страдающих депрессией сильно увеличилось, а с 1988-го по 2008-й употребление антидепрессантов выросло на 400 %. Эти показатели нельзя объяснить тем, что улучшился доступ к лечению душевных заболеваний. Согласно Всемирной организации здравоохранения, уровень самоубийств по всему миру со времен Второй мировой войны увеличился на 60 %. Особенно уязвимы оказались отдельные прослойки населения. Например, в США во второй половине XX века количество случаев суицида среди лиц в возрасте 15–24 лет увеличилось в три раза. В 2016 году уровень самоубийств у населения в целом достиг своего пика за последние 30 лет, а у людей среднего возраста с 1999 года увеличился на 30 %. Каждый год 40 000 американцев совершают суицид, а суммарно по всему миру этот показатель доходит до миллиона человек.

Что творится?

В 2014 году Шигехиро Оиши из Виргинского университета и Эд Дайнер из Галлапа провели исследование, в котором попытались ответить на этот вопрос. Исследование было невероятно масштабным и охватило 140 000 человек из 132 стран, но было весьма прямолинейным. За несколько лет до этого исследователи из Галлапа опросили респондентов, довольны ли они своей жизнью и чувствуют ли, что в их жизни есть смысл и важная цель. Оиши и Дайнер проанализировали данные по странам, сопоставив уровень счастья и осмысленности с такими показателями, как благосостояние, уровень самоубийств и другими социальными факторами.

Их открытия были поразительны. В более богатых странах, например в Скандинавии, люди чаще утверждали, что они счастливы, чем респонденты в бедных странах, например в ЮАР. Но, когда дело касалось смысла жизни, ответы были совершенно противоположными. В богатых странах, наподобие Франции или Гонконга, уровень осмысленности жизни оказался самым низким, а в бедных странах – в Того и Нигерии – он был самым высоким, несмотря на то, что респонденты из этих стран оказались самыми несчастными. Однако самое тревожное открытие касалось уровня самоубийств. Выяснилось, что в богатых странах уровень самоубийств значительно выше, чем в сравнительно бедных. Так, в Японии, где ВВП на душу населения составляет 34 000 долларов, уровень самоубийств в два раза выше, чем в Сьерра-Леоне, где ВВП на душу населения – всего 400 долларов.

Казалось бы, эта тенденция необъяснима, но это лишь поверхностное впечатление. В более богатых странах люди, как правило, ощущают себя счастливее, а их условия жизни можно назвать практически райскими по сравнению со странами вроде Сьерра-Леоне, где свирепствуют эпидемии, нищета и разруха после гражданской войны. Так почему же жители более благополучных стран кончают с собой? Какие у них на то причины?