Легко!

Еще трое таких же зубастиков, узрев более крупную добычу, выбрали в качестве обеда меня. Им тоже досталось: несколько размашистых ударов полуживой дубиной – и инцидент закончился в пользу человека с шарпеевской мордой.

– Искупались – и хватит. – Я взял проводника за руку и помог выбраться на берег.

– Ты зачем вмешивался?! – дрожа всем телом, начал кричать он. – Думаешь, я сам бы не справился?! А вдруг кто-нибудь из них успел бы тебя цапнуть? Укус щукодила парализует мгновенно. Потом ты бы просто наблюдал, как они тебя ели.

– Щукодил?

– Ну да, помесь щуки с крокодилом. Ты и об этих тварях ничего не знаешь, как всегда?

– Ты же мне сразу не рассказал, а от кого еще я могу тут чего-нибудь полезного узнать?

– А ты больше спрашивай. Мне поручили довести тебя до высокогорья, а не обучать уму-разуму. – Недовольство сквозило в каждом слове знатока местной жизни.

Полуденное солнце быстро просушило одежду, и через полчаса мы подошли к подножию мрачного утеса.

– Вон там, – Брякун указал на верхний край скалы, – начинается высокогорье. А здесь – единственное место, откуда можно подняться в гости к круддам.

– Спасибо, что проводил. – Я протянул руку для прощального рукопожатия.

– Кто сказал, что ты пойдешь один? – Брякун напустил на себя смехотворную, с моей точки зрения, строгость.

– Один умный пессимист с обворожительной улыбкой.

– Вот он пусть и остается, а нам с тобой нужно князя из беды выручать, – важно произнес мой проводник. – Следуй за мной!

Твердой походкой «спаситель» начал восхождение по крутой извилистой тропинке.

Мне оставалось только подчиниться – не уговаривать же его остаться? Пусть нудный, агрессивный и неуравновешенный, но все же – попутчик. Вдруг на обратной дороге опять свалится в реку, и как мне потом в неподбитый глаз судье смотреть? Ведь блюститель закона наверняка обрадуется такому исходу дела. А я не уверен, что, увидев его веселье, удержусь от соблазна внести дополнительный штрих, чтобы на лице облеченного доверием все стало симметричным. К чему это приведет – понятно. Снова суд? Ну уж нет, пусть сами между собой разбираются!

Часа полтора ушло на то, чтобы вскарабкаться на огромный скалистый выступ. Там нашему взгляду открылся завораживающий горный пейзаж.

– Ух ты! Сюда стоило подняться хотя бы для того, чтобы полюбоваться на эту красоту! – воскликнул я.

Видневшиеся где-то на самом горизонте каменные гребни создавали торжественное обрамление, внутри которого разместилась великолепная объемная картина высокогорья. Здесь из огромных холмов, покрытых низкорослыми деревьями и кустарниками, то тут то там торчали остроконечные каменные пирамиды. Высокие и низкие, широкие и узкие, они составляли причудливые композиции, от которых трудно было оторвать восхищенный взгляд. Казалось, стоит внимательнее к ним приглядеться, и тебе откроется какая-то загадка, станет понятным рисунок из хаотически разбросанных осколков… Но нет. Сколько ни всматривался, не смог понять, что мне напоминает эта удивительная мозаика.

– Ты шибко-то не заглядывайся на камни, – вернул меня к действительности шепелявый голос. – Не ровен час, проглядишь супротивника – и весь наш поход насмарку.

– А ты круддов вообще-то хоть раз видел?

– Спрашиваешь! Думаешь, почему у меня во рту зубов малость не хватает? Имел с одним из них беседу. – Довольная улыбка проводника наводила на мысль, что и у крудда после обсуждения всех спорных вопросов также остались памятные знаки.

– Ну и каков был итог?

– Если увидишь здесь урода со скошенным направо носом – моя работа.

– Кто они такие – крудды?

– Хитрые, коварные и жестокие обезьяны, – со злостью ответил Брякун. – Раньше мы завсегда начеку были. Если кого и захватят – тут же в погоню. Редко когда круддам удавалось с добычей домой вернуться. Потом в наших краях появился людоед, и набеги прекратились. Кто ж знал, что он исчезнет не попрощавшись? Вот мы похитителей и проворонили. Те сразу десяток женщин и девиц уволокли, а пропажу только через полдня обнаружили. Какое уж тут преследование?

– Зачем им женщины?

– Этого никто не знает. Могу только сказать, что, когда нам удавалось отбить у круддов их добычу, женщины были целы и невредимы. Ни одну из них обезьяны даже не поранили.

Проводник внезапно остановился.

– Погоди, куда мы идем? – заволновался он, разглядывая развилку из трех едва заметных тропинок.

– Как – куда? Я думал, ты ведешь.

– Так не годится. Меч чудодейственный в руках кто держал?

– Я.

– Значит, тебе и указывать дорогу. – Брякун сделал приглашающий жест, пропуская вперед. – А почему наши уважаемые не выдали тебе никакого оружия? Голыми руками воевать собираешься?

По своей натуре Алексей Рябцев – человек мирный, который ни с кем сражаться и не собирался, но рассказывать об этом агрессивному проводнику не стоило. Вдруг не поймет, сочтет за труса? Я выбрал правую тропинку и, пройдя несколько шагов, обратился к Брякуну.

– Меч-то я в руках держал, но сражаться им не умею. Еще пораню кого ненароком. Ты же вон тоже без оружия.

– Э, нет, не угадал. У меня вот что имеется. – «Спаситель» с любовью продемонстрировал извлеченную из-за широкого пояса плеть. – Подбрось камешек вверх.

Я выполнил просьбу. Раздался звонкий щелчок, и на землю упали две половинки оказавшегося непрочным куска горной породы.

– Здорово! – искренне восхитился я.

– А ты думал! Не смотри, что я худой и ростом не вышел. В Гранске мне соперников нет.

– Теперь понятно, почему тебя послали в горы.

– Поделись соображениями. – Брякун напрягся, ожидая подвоха.

– Здесь, наверное, достойных противников – пруд пруди.

– Точно. Вон уже и первый показался. Не хочешь кости размять?

– Это и есть крудд?

– Он самый.

Не знаю, почему я представлял себе крудда в виде шимпанзе с испорченным характером, но то, что вышло нам навстречу… Моему взгляду предстал рослый тип в укороченных штанах из черной кожи. Его мощный, как у атлета торс, покрытый густой седой шерстью, не сочетался с длинными, абсолютно безволосыми руками, складывалось впечатление, будто он надел на голое тело бараний жилет. Толстая шея сразу переходила в голову, а маленькие круглые глаза на почти плоском лице были едва различимы за редким черным мехом, который закрывал также всю голову, за исключением ушей и носа. Уши у аборигена были действительно как у шимпанзе, а нос имел явный уклон в правую сторону. Если такой начнет разминать кости – без переломов не обойтись.

Незнакомец с отсутствующим взглядом шел, пошатываясь, словно перебрал накануне.

– Приветствую вас. Как поживаете? – Язык мой – враг мой.

– Паршиво поживаю, – не сбавляя хода, ответил крудд, – но скоро все изменится.

– Надеюсь, к лучшему? – не унимался я.

Абориген наконец остановился и сфокусировал взгляд на вопрошавшем.

– Это еще кто такой? – пробасил он.

– Я. Алексей Рябцев. В ваших краях проездом. С кем имею честь беседовать? – Волнение, охватившее меня при виде столь колоритного существа, невольно заставило перейти на официальный тон.

– С кем ты там чего имеешь, мне без разницы. Мне теперь вообще все без разницы. Дай пройти! Не видишь – тороплюсь.

– Обезьяна она обезьяной и остается. Никакого тебе гостеприимства, – вмешался в разговор Брякун. – Человек к нему со всей душой, а тут тебе ни «здравствуйте», ни «будьте любезны». Что за манеры?!

– Это он-то человек? А ты тогда кто?

– Я?! – возмутился мой проводник. – Тоже человек!

– Не вижу сходства. Он на урода похож гораздо меньше, чем ты.

Понятия о красоте у всех разные, потому о ней и не принято спорить, но, похоже, Брякуну этого никто не говорил. Мужик был оскорблен в лучших чувствах и не смог спокойно пропустить оскорбление.

– Ах ты, аспид мохнатый, мало я тебя в прошлый раз учил! Еще хочешь? – Задира закатал рукава.

– Так это ты, малявка?! Вот не ожидал! – Сквозь глубокую апатию в голосе незнакомца появились первые эмоции.

Противники начали водить хоровод вокруг меня, поочередно награждая друг друга «ласковыми» прозвищами. Могучий богатырь и хлипкий мужичок уже знали возможности друг друга, а потому не спешили приближаться на опасное расстояние.

Мне быстро надоела роль безмолвного столба, да и голова начинала кружиться.

– Всем стоять!!! – рявкнул я так, что на пару секунд заложило собственные уши. – Не то сожру обоих! Живьем!

«Доброе» слово, произнесенное с соответствующей «теплой» интонацией, всегда оказывает благоприятное влияние: забияки застыли на месте как вкопанные. Крудд опомнился первым:

– Только сделай одолжение, съешь сначала его. У меня в этой жизни осталось так мало радостей, что не хочется пропустить последнюю.

– Может, я так и сделаю, если ты ответишь мне на несколько вопросов.

– Да, пожалуйста, – покорно отозвался громила и сел прямо на тропинку.

– Нет, вы его только послушайте… – начал по обыкновению бухтеть проводник.

– Заткнись!!!

Есть люди, до которых с первого раза не доходит. Однако второй окрик заставил присесть даже Брякуна. Мне стало не по себе. Авторитет, основанный на грубой силе, – вещь недолговечная, но другого пути я не видел. Удалось избежать драки – уже хорошо.

– Теперь я спрашиваю, ты отвечаешь, – сбавив громкость, я обратился к горе мускулов. – Понятно?

– Угу, – кивнул он.

– Как зовут?

– Грюнд.

– Куда шел?

– К обрыву.

– Зачем?

– Спрыгнуть хотел.

– Зачем? – не понял я.

– А, надоело! Стараешься-стараешься, делаешь им добро… И вдруг появляется выскочка из молодых да ранних и обещает всем несметные блага. И ему верят! – с тоской в голосе начал рассказывать крудд. – Они сразу забыли, кто их вывел из пещер, кто научил строить дома, кто привел в племя первую человеческую самку.

– Так вот кому мы обязаны… – Брякун хотел было встать, но встретился с моей «бьющей наповал» улыбкой и сел на место.

– Зачем вам женщины? Своих, что ли, не хватает?

– Как – зачем?! В хозяйстве это вещь незаменимая. Если хочешь иметь в доме уют и порядок, чтобы твои дети были ухожены, а домашний скот всегда накормлен – заведи себе человеческую женщину и можешь больше ни о чем не волноваться. Знаешь, сколько она стоит на базаре?

– Нет.

– За одну их самку дают трех наших.

– Ого!

– Вот тебе и «ого»! И вот два дня назад появился этот никчемный Страмыг и начал обещать каждой семье по человеческой женщине. Мало того, он воеводе подарил сразу двух, нашему шаману – трех, и еще кое-кому по одной. В племени тут же поползли слухи: дескать, вождь совсем о народе не печется, старый стал. Они втихомолку собрали совет и решили отправить меня на «покой». А вот шиш им! Чтобы выбрать нового вождя, нужен труп прежнего, а я знаю такое место, откуда им мое тело ни за что не достать!

– А мужчин этот ваш Страмыг с собой не приводил?

– Ты о самцах людских?

– Да.

– Хвастался он, что пару десятков лоботрясов поймал, но мужик – товар неходовой.

– Почему это? – обиделся за сильную половину человечества Брякун.

– Самец – тварь ленивая, нечистоплотная и жрет много. А пользы почти никакой. Разве что для развода держать? Страмыг их на базаре оставил.

– Нет, я ему определенно сегодня набью поганую морду, – вскочил с места Брякун.

– Твоя ничем не лучше, – огрызнулся Грюнд.

Ситуация опять начала обостряться.

– А ну закрыли пасть! Оба! Мне подумать надо.

На пару минут воцарилась тишина.

– Ты не думал о том, чтобы вернуть себе власть?

– Думал. – Грюнд вздохнул. – Но как? Боевые крудды подчиняются воеводе, а тот теперь в лучших друзьях у Страмыга. Шаман тоже под его дудку пляшет. Верные мне крудды напуганы. Только один не побоялся предупредить об опасности. А самому мне не раздобыть богатств для возвращения былой власти. Будь у меня с десяток ваших женщин… но где их взять?

– Не сможешь переплюнуть своего врага богатством, сделай его нищим. Что будет, если в твое отсутствие из племени исчезнут все пленницы? – Я выразительно посмотрел на крудда.

– Не хотел бы я тогда оказаться на месте Страмыга. Только как это организовать? – В вопросе свергнутого вожака теперь звучал неподдельный интерес и надежда.

– Сначала нужно освободить «неходовой товар» и использовать его по назначению. Знаешь, что человеческие самцы умеют делать лучше всего?

– Откуда мне знать! Я их только в драке и видел.

– И как?

– Если мы вовремя не успевали подняться в высокогорье, то обычно доставалось нам.

– Вот именно – воевать они и умеют лучше всего, – подытожил я. – Где тут у вас базар?

По пути на местный рынок, где племена круддов обменивались товарами, мы обсудили план действий. Из всех ценностей в нашей разношерстной компании удалось обнаружить лишь одну.

– Такого «красавца», как ты, у нас еще не видели, – заверил Грюнд. – Наверняка можно заломить хорошую цену, особенно если будешь чаще улыбаться. Ты действительно похож на небольшого людоеда, а его у нас сильно уважали.

В этом странном мире так получается, что мне постоянно приходится возвращать утерянное бывшим властителям. Ладно бы еще они являлись клиентами страховой компании, где я имею честь работать, – так нет! Если бы шеф узнал, чем я тут занимаюсь, уволил без выходного пособия.

Однако сейчас меня волновало совершенно другое. Одно дело – продавать свои знания, какие-то услуги, и совершенно другое – выступать в качестве товара, словно щенок или котенок на Птичьем рынке… Можно как угодно легко относиться к жизни, но такой поворот событий обескуражит любого.

Когда впереди показалась базарная поляна, Грюнд связал мне руки за спиной, затем вытащил гребень и полностью изменил укладку шерсти у себя на лице. Редкие волосы он натер маслянистым соком из срезанного в перелеске растения и зачесал их таким образом, что морда приобрела вертикальный гребень, полностью закрывший искривленный нос крудда. Ни дать ни взять – «ирокез» панка, только покороче.

– Так у нас ходят вольные торговцы, – ответил Грюнд на немой вопрос.

– Если с Алексеем случится что недоброе, в высокогорье на одного вольного торговца станет меньше, – предупредил Брякун на прощание. Он остался в укрытии густого кустарника.

– У нас не принято портить товар, – «успокоил» крудд, и мы двинулись на торговую поляну.

Появление невиданного существа вызвало живой интерес торговой публики.

– Ты гляди, кого ведут!

– Краса-а-вец! Какие уши! А лоб…

– Хорош! Очень хорош! Надеюсь, не подделка?

Кто-то бесцеремонно пощупал мои складки на лбу, другой потащил за ухо – прямо хоть вешай табличку: «Товар руками не трогать!» Окончательно мое терпение лопнуло, когда один из торговцев с двумя мини-«ирокезами» на лице потянул за мою нижнюю губу.

– Ты мне палец в рот не клади – отгрызу по самый локоть! – Оскал во всю пасть должен был показать окружающим, что я не шучу.

– Он еще и разговаривает?! – эхом понеслось по толпе любопытствующих.

После такого грозного предупреждения интерес к необычному товару возрос многократно. Правда, теперь желающих подходить близко не оказалось, но толпа вокруг заметно уплотнилась, и начался настоящий торг на ходу. Предложения сыпались одно за другим.

– Уважаемый, что ты хочешь за это чудо?

– Как насчет двух буйволов?

– Уважаемый, хочешь настоящего клешненога и охотничью сеть в придачу?

– Могу обменять на три десятка черных камней и человеческую женщину.

Чего только не предлагали здесь за остроухого монстра! Я с грустью осознал, что вряд ли сумею где-то еще добиться большей популярности и востребованности. Превратности судьбы – куда от них денешься!

По мере нашего продвижения по майдану цена все поднималась и поднималась. Грюнд шагал уверенно и степенно, не обращая внимания на многочисленные предложения.

Наконец процессия добралась до центра поляны, где располагался небольшой шалаш из тонких прутьев. Мой «хозяин» зашел внутрь. Как он объяснил мне по дороге, сначала следовало заявить о своем товаре и оплатить место на рынке. Через полминуты вольный торговец вышел с двумя круддами, у которых на лице имелось сразу по три гребешковых начеса. Один пролегал через нос, а два других тянулись от кончиков глаз к подбородку.

«С ними все ясно, – решил я про себя. – Грюнд сделал себе укладку под ефрейтора торговли. Те, кто вокруг, – младшие сержанты, а эти двое до сержантов дослужились – по три лычки на морде имеют. Будем иметь в виду».

– Они не верят, что ты умеешь разговаривать. – Новоиспеченный вольный торговец дернул меня за веревку.

– Это их личное дело. Я никого не собираюсь переубеждать.

– Фраза сложная, но я не уверен, что твой зверь говорит то, что думает, – скептически произнес один из хозяев «биржи», который был выше своего напарника. – Может, ты его месяц дрессировал?

– Если он еще раз обзовет меня зверем – получит по морде. – Надо было сразу дать понять потенциальным покупателям, чтобы не рассчитывали сделать из меня домашнего любимца. А то обрадуют своих детишек, а те потом будут реветь, когда игрушка сбежит. – Объясни ему, что я не только говорю то, что думаю, но и делаю то, что говорю.

«Сержанты» торгового ремесла восторженно зацокали языками.

– Мы не будем брать с тебя платы за место, – сказал коротышка, – но десятая доля выручки – наша.

Грюнд почесал двумя пальцами правую щеку:

– Ладно, грабители, пусть будет по-вашему. Только место для торгов я выберу сам.

– Конечно-конечно, – поспешил согласиться высокий «сержант».

Свергнутый вождь привязал веревку к колу возле шалаша и пошел выбирать площадку. Купцов возле меня столпилось еще больше. Обладатели одного, двух и трех зачесов на лице устроили настоящую дискуссию, пытаясь определить вид необычного существа. Одни утверждали, что я – продукт скрещивания горной рыси с пещерным волком, другие склонялись к мнению о некоем диком племени небесных круддов, живущих на заснеженных вершинах их края. Однако споры проходили как-то вяло, без энтузиазма. Никто никому грубого слова не сказал, даже голоса не повысил. «Брякуна на вас нет!»

Я все не мог освоиться со своей новой ролью, а потому испытывал некоторое раздражение.

Мало кто рисковал подходить ближе чем на пять шагов, но один щуплый крудд, у которого шерсть была седой не только на торсе, но и на голове, совсем забыл про осторожность. Он смело сократил расстояние до полушага и дотронулся локтя.

– Приветствую тебя, великий Саламутра! Эти недостойные имели наглость лишить тебя свободы! Они забыли, совсем забыли, что случается с нерадивыми.

Смельчак сочувственно вздохнул.

Едва различимый лепет седого коротышки не произвел бы на меня никакого впечатления, но… Во-первых, этот парень не имел торговой прически, а во-вторых, на его поясе болтался тот самый меч, за которым мы, собственно говоря, и забрались так высоко.

– Круддская память недолговечна, – решил я подыграть незнакомцу, поэтому ответил так же тихо. Нежданный собеседник явно не был заинтересован в том, чтобы толпа услышала наш разговор.

– Могу ли я искупить грех своих сородичей до того, как ты преобразишься в свирепого Салимангра?

«Что он несет? Какой еще Салимангр?! Преобразиться я могу только в человека, в облике которого особой свирепостью не отличаюсь. Но седой явно желает помочь. Нельзя же останавливать его в благородном порыве!»

– Моему торговцу нужны человеческие самцы, штук двадцать. Думаю, если ты их приведешь, сможешь вернуть мне свободу.

– Ты как всегда милосерден, Саламутра! Я знаю, где их найти. До встречи.

Он поклонился и ушел.

– Какой-то шаман скупил необходимый нам товар прямо у меня на глазах! – Грюнд вернулся удрученным.

– Ты не пробовал перебить цену?

– Лучше я два раза подряд спрыгну со скалы, чем стану поперек дороги шаману.

– Уважаемый, не уступишь мне сие чудо природы? – раздался знакомый голос. За широкой спиной бывшего вожака стоял седоголовый, а чуть поодаль – связанные одной веревкой два десятка мужиков во главе с князем.

– Если сойдемся в цене – уступлю, почтенный.

– Сойдемся, – уверенно произнес коротышка. – Мой товар видишь? К нему я добавляю двадцать черных камней. По рукам?

Увесистый мешочек из рыжей кожи опустился к ногам седоголового.

– По рукам, – потерянным голосом ответил Грюнд.

Церемония передачи собственности происходила довольно странно: сначала торговцы действительно взялись за руки, затем, пританцовывая, совершили три с половиной оборота, оказавшись каждый спиной к товару другого.

– Что за мной – то мое, – одновременно произнесли крудды, и я перешел во владение нового хозяина.

– Если не ошибаюсь, ты собирался вернуть мне свободу. – Я долго ждал, когда шаман сам начнет разговор на эту тему, но за четверть часа пути от торговой поляны седоголовый покупатель не проронил ни слова.

– Сначала я должен выполнить очищение от скверны, которую наложили на тебя недостойные. Сейчас найдем подходящее место и снимем порчу.

«Лучше бы ты снял веревку!» – мысленно возмутился я, но спорить не стал. Кто знает, к чему может привести слово, сказанное невпопад шаману? Крудд, пусть и не богатырского телосложения, но с чудодейственным мечом, способен на многое. Опять же, вдруг ему действительно удастся снять чары одной весьма привлекательной особы? Ведь все что не делается, делается к лучшему. Главное при этом не обращать внимания на временные неудобства.

– Как зовут моего спасителя?

– Я – Чурван. Из бродячих шаманов, – представился он. – О, а вон и место подходящее.

Мы взобрались на пригорок, где седоголовый воткнул меч в землю по самую рукоятку и привязал к нему веревку.

– Вырвать сумеешь?

Я попробовал.

– Не получается.

Странно. И веревка не толстая, и меч в мягкой земле, а освободиться – никак. Допустим, клинок заколдованный… Минутку, тогда почему оружие у Чурвана?! Оно же не каждому в руки дается! Или на круддов это не распространяется?

– Это хорошо. – Горный чародей потер руки о собственные колени и, громко хлопнув в ладоши, воскликнул: – Приступим!

Он начал ходить кругами, завывая при этом так, что у меня заболели зубы. Потом, не прекращая свои вопли, принялся выплясывать, вызвав в моем организме легкую тошноту, сменившуюся сонливостью, когда Чурван опустился на четвереньки, продолжая выть и танцевать в столь неудобном положении.

«Что-то здесь неправильно. – В засыпающем мозгу возникли смутные подозрения. – Такая сатанинская пляска просто не может привести ни к чему хорошему. Мой освободитель – совсем не тот, за кого себя выдает. Уж не в жертву ли меня приносят?»

Я попытался отогнать дрему, напрягся что было сил, но чудодейственный меч цепко держался за землю, а веревка не хотела разрываться.

– А ну замолчи, леший тебя забери! – крикнул я на воющего плясуна.

Раздался негромкий щелчок, и шаман тут же послушался, завалившись на бок. Устал, наверное. А может, в этих краях обитают невидимые лешие и один из них внял моей просьбе?

– Я же говорил, что без меня ты пропадешь. – Шепелявый голос быстро развеял мои предположения. Хотя… по внешнему виду Брякун как раз очень подходил под мое представление о сказочных хранителях леса: невысокий, беззубый и задиристый.

– Не спорю, – согласился я. – Однако ты мог бы и поторопиться. Еще пару минут такого пения – и я бы начал бросаться на людей. Где остальные?

– На пути в селение Грюнда. Князь спешит освободить свою жену.

– А меня подождать было никак нельзя?

– Он сказал, что если ты от людоеда живым ушел, то шаман тебе не страшен.

– А ты ему не поверил.

– Князю не верить нельзя, но раз уж я к тебе приставлен – должен исполнять свои обязанности.

– У тебя неплохо получается. – Освободившись от веревок, я с трудом вытащил меч из земли.

– Брякун все и всегда делает на совесть, – не мог не вставить он.

– Ах ты, подлый смерд! – Видать, все-таки мой щербатый друг несколько переоценил свои способности, поскольку шаман очнулся и теперь смотрел на нас лютым зверем. – Подохни, двуногая собака!

Седоголовый хлопнул в ладоши и дунул в сторону Брякуна, направляя на «лешего» возникшее из ниоткуда разрастающееся облако. Кажется, теперь пришел мой черед спасать проводника, и я встал на пути почерневшей к этому времени тучки.

– Салимангр, прочь! – крикнул шаман.

Мне действительно захотелось выполнить его приказ, но внезапно вспыхнувший огнем княжеский меч отогнал наваждение и отбросил сгусток черного тумана на своего создателя.

Из тучи, как и полагается, полил дождь, от которого Чурван начал дымиться и моментально потерял растительность не только на голове, но и на торсе. Шаман запрыгал, хлопая себя ладонями по обожженным местам, потом опустился на четыре конечности и убежал.

– А ты силен! Так уделать шамана даже я бы, наверное, не сумел. Хотя… в следующий раз надо будет попробовать.