Мышиная возня. Книга конторских чиновников

Для идентификации авторства используется электронно-цифровая подпись, -такие дела. По задумке, электронный документооборот требует исключения бумажного носителя, а следовательно, ЭЦП есть его неотъемлемый элемент.

В теории у каждого сотрудника своя электронная подпись в виде пластиковой карточки, которую он вставляет в специальное устройство и подписывает, всё что ему требуется.

На практике процесс выглядит несколько иначе: не бывает так, чтобы всё работало слаженно и как хотелось создателю.

Электронными подписями занимается отдельное госучреждение, поэтому оно как все прочие обязано имитировать бурную детальность: постоянно что-то модернизирует, дорабатывает, заменяет и перевыпускает. Такая тонкая вещь как подпись может в одночасье перестать функционировать в связи с [объективной причиной], описанной на языке компьютерщиков. Чтобы устранить неполадку, «войдите [сюда], замените [то] на [сё], поставьте [это]… В случае чего, нажмите [здесь] и подержите, а если не помогло, следует попробовать [вон то]». Половина действий требует сообразительности и прав системного администратора, которого днём с огнём не сыскать. Не важно насколько уверенным пользователем ПК является сотрудник, положение покажется ему досадным, а может даже удручающим.

Неисправности в работе оборудования и программного обеспечения напрягают как поломка автомобиля в самый неудобный момент. Едет человек на встречу по важному и непростому делу, а тут бац (!), и что-то неведомое – и так запутанная многоходовочка усложняется ещё одним нюансом.

В случае с ЭЦП приходится срочно всё бросить и начать читать витиеватые инструкции, написанные хитроумными программистами. Выглядят они так, что можно инсульт схватить, пока доберёшься до истины. В некоторых случаях инструкция «разберись сам» не помогает: требуется перевыпуск продукта с походом в МФЦ и предоставлением портфеля документов (у них там тоже электронный документооборот идёт всем ходом). Это не какая-то бюрократическая мелочь, как может показаться: практика показывает, что даже опытные бумаговеды (!) достигают успеха только с третьей или четвёртой попытки. При том, что характерно, чуть ли не каждый обращался за перевыпуском карты по многу раз, но ничего никому не подскажет и не поможет. Специалисты в вопросе отсутствуют – изучай сам.

В моём случае выяснилось, следующее:

Нужны:

– документ, подтверждающий полномочия органа власти;

– документ, подтверждающий мои полномочия в Департаменте;

– доверенность от работодателя и подтверждение полномочий подписавшего её руководителя;

– много-много персональных идентифицирующих бумаг в оригиналах с копиями.

На разведку ушло 4 часа рабочего времени.

Т.к. нужда заставила погрузиться в неизвестную и ненужную мне доселе сферу, беготня сильно вымотала, и вообще выбила из колеи. Пока запинался по кабинетам задумался: почему бы такой деятельностью не заниматься специальному человеку, назначенному работодателем. Самообеспечение электронной подписью – какой-то бред. За дверьми заведения эта карточка с чипом мне никак не пригодится, с чего вдруг все вопросы по её изготовлению переместились на плечи трудящихся? Может мы и компьютеры сами начнём себе закупать и мебель? Ремонт помещений нам вменить… Карточка устарела – изготавливаем, здание обветшало – ремонтируем. Хорошо сообразил! Нужно поднять эту тему при удобном случае. Хотя (!), по такой логике и приказы о направлении себя на проверки – не порядок, и организация транспорта для служебных нужд не наша забота… Если начать умничать, то много чего он (работодатель) станет нам должен… Нет, не стóит ворошить – не буду.

Всё б ничего, только вот для походов в МФЦ потребуются отлучки с рабочего места, за которые в последующем машинально заставят объясняться. Хоть в свой законный выходной день иди.

Ничего, справимся. Это ж наша работа!

Тайм-трекер

Если у Вас паранойя – это не значит, что за Вами не следят.

Настал замечательный день, когда наше и без того стеснённое пространство сковали ещё одними рамками. Вообще, Я как человек зацикленный на собственной мелочности и привыкший адаптироваться к плохим условиям, люблю всякие шаблончики с нормами. А ещё желательно, чтоб они как можно чаще противоречили друг другу, тогда возможно наконец-то произойдёт вертикальный раскол моей души, и жизнь обретёт иной смысл. Ну да ладно…

Как известно, работу чиновника учитывать очень сложно: он не выпускает продукцию, которая считается поштучно или в кубометрах. Нельзя объективно прикинуть трудозатраты с производительностью и тем более сопоставить показатели между работниками. «Пахарь» от «пройдохи» отличается только примерно и на глазок.

Для предприятий бюрократического толка имеются, конечно, нормативы, определяющие, сколько должно трудиться бухгалтеров или, например, кадровиков от общей штатной численности, но всё это укрупнённо и не то. Поскольку дело приходится иметь с людской сущностью, то моментально начинается жиганство и беспредел. Функции распределяются так, что один работник в очках назначается ответственным за всё на свете, а другой за умелый подхалимаж – болтуном по политической части. Бухгалтер числится в канцелярии, дорожник у транспортников, Жучка у внучки, сени в сарае, хомут на базаре…

Предпринимались попытки считать нашу бумажную работу «в шагах и поступках», но из этого тоже ничего объективного не получилось. Отчёты выглядели очень нелепо:

– Ответил на 9000 звонков;

– Подготовил 100500 справок и докладов для начальства;

– Переделал [безумное количество] раз письмо;

– Провёл 10 совещаний;

– Выехал на проверку – потратил 22 часа (акт имеется).

Список может быть длинным – пойди проверь и сопоставь… Тем более в зависимости от специфики направления каждая строка несёт в себе разный смысл. Совещание, например, может быть с обманутыми дольщиками, где люди хором орут свой гнев, и обязательно кто-нибудь да кинется в рукопашную, а может быть простым – среди пиджаков, для галочки. От того, кто командует структурным подразделением тоже зависит многое: одно письмо бывает уходит с первой попытки, а иногда и 30 версий мало, если задача поставлена не корректно или руководитель специально занимается онанизмом. Просто так прикинуть выработку в единицах как минимум не справедливо.

Чтобы хоть как-то контролировать процесс было придумано ИНТЕНСИВНО НАБЛЮДАТЬ за нами (врачебная терминология). Только пристальное внимание способно пролить свет на занятость административного ресурса. Ранее уже были попытки строго учёта входа и выхода сотрудника через турникет и периодических скриншотов рабочего стола, по которым можно было определить «работает или играет». Для пресечения соблазна блокировался доступ к многим сайтам, а у некоторых и вовсе отключали интернет. И вот на компьютер нам установили специальную программу Тайм-трекер. Для тех, кто не в теме, это такое программное обеспечение, которое фиксирует в автоматическом режиме занятость сотрудника. Показометр, как прозвали его некоторые.

Всё бы оно ничего, но настройки этого «показометра» выполнены нашим человеком, и поэтому, как по заказу, в издевательском виде. С первых же дней стало ясно, что штуковина не для порядка, а изведения подчиненных:

– Она учитывает только официальных служащих, оставляя в покое треть коллектива, относящегося к мёртвым душам;

– Работа в обед и внеурочное время не фиксируется;

– В качестве поисковой системы предписано использовать только Яндекс. Работа в другом веб-узле учитывается как «безделье»;

– В случае отвлечения на 4 минуты и более (например, разговор по телефону) программа блокирует работу компьютера. Пока в нужном окошке не будет заполнена объяснение своего отсутствия, дело не стронется с места;

– Работа в «чуждых программах» типа MS Office фиксируется как «частичная занятость».

Это не просто набор рекомендаций, это строгие правила, выполнение которых, как всегда здесь, очень важно, иначе потом, при распределении премий – а они составляют основную часть заработка – будет не объяснить «что и почему». Причём важно понимать: шаблонный учёт действий у нас ведётся не работодателем, а Аппаратом губернатора, т.е. как бы снаружи. Служба контроля является внешним агрегатором при Правительстве области, которая дополняет внутренние департаментские «порядки». Прямое, непосредственное начальство не в силах повлиять на результаты оценки рабочего времени, и даже за самим этим начальством, как оказалось, также присматривают.

Ситуация напоминает, когда слежка за официантами в ресторане ведётся не только работодателем, но и ресторанным критиком, наделённым сверхполномочиями. Любой заранее согласованный с шефом поступок легко может оказаться в понимании наблюдателя возмутительным проступком, – и спрос с подчинённого. Угоди двум господам…

В нашем заведении примерно также – руководитель, который отдаёт указания не единственный главный, и не имеет возможности (да и желания) «прикрыть» своего работника. Отпроситься, например, на пару часиков к ребенку на утренник всегда можно, но объясняться придётся в специальную службу, которая в конечном итоге всё равно накажет.

Нововведение как бы выносит за скобки руководство со своими заскоками. Казалось бы, да здравствует размеренная «почасовая» работа и квадратно-гнездовой подход57, но не тут-то было, есть маленькое «но» – Тайм-трекер не исключает человеческого управления, а является его параллелью. Самодурство начальства дополнилось строгим операционным учётом со стороны внешней службы контроля.

Руководство требует индивидуальности, а машина – чёткого конвейерного подхода, пошаговости и шаблона. Взаимоисключающие требования создают конфликты, в которых одно из условий невыполнимо, поэтому подчинённый ВСЕГДА не прав. Наглядной является ситуация, когда по просьбе высокопоставленных лиц откладывается вылет самолёта (нашумевшие истории). Командир воздушного судна, будучи крайним, вынужден услужить руководству с откладыванием взлёта, а потом нагоняет своё отставание в воздухе, чтобы попасть в расписание и не наткнуться на кошмарные штрафы. Страдает качество обслуживания, безопасность полёта и нервы персонала, зато уважен начальник и соблюдена доктрина.

Мне, как и тем лётчикам, каждый раз приходится думать, как безопаснее организовать работу и чем пожертвовать. У заезженной лошади, – говорят, – кнутов много.

Механизм выстроен безупречно. Он даже исключает попытку коллектива сплотиться в своём пренебрежении к системе. Аппарат губернатора мгновенно подсчитает общие «простои» и запросто сократит штатную численность всего органа власти. Забастовка только навредит.

Чтобы вписаться в заданные условия, мы, людишки, выкручиваемся следующим образом: если приходит на исполнение что-то нестандартное, то занимаемся им на оборудовании «мёртвых душ» или личном ноутбуке. Надо только не забывать, что приписанный за сотрудником компьютер должен «работать» при любых обстоятельствах. Трогаем мышку каждые 4 минуты самостоятельно, либо поручаем это ответственное занятие менее загруженному коллеге. Хлопотно, но других вариантов пока не придумали.

Хитрая методика с мышками подсмотрена в нашей Думе. Там у них девушка в красном платье ходит и нажимает по специальной записочке голосовательные кнопки. Чтобы почтенным депутатам не собираться в одном зале и не тратить время на строгие лица, эту незатейливую функцию оптимизировали. Дебаты и прения в нашем однопартийном органе большая редкость, поэтому все заранее принятые решения «за/против» выписываются на шпаргалку и передаются заботливой Машуле, которая для соблюдения процедуры пройдёт по их местам и обеспечит кворум. Время используется с умом!

Вот бы им для усложнения работы тоже «показометр» поставить.

А ещё Я за то, чтобы за всеми нами наладили общественный видео контроль. Над каждым работником неплохо установить камеру с прямой трансляцией на общедоступном сайте. Отображается же, например, работа диджеев на радио, а чем мы хуже. Чем больше контроля и прозрачности, тем интереснее. Еще и целое реалити-шоу можно сколотить. Качество работы у нас всё равно не главное.

ХОЛУИ – ПРИСПЕШНИКИ

Холуйство

Строили потоки слёз в знак признания господину градоначальнику

/Н.В.Гоголь. Мёртвые души/

Не знаю кем заведен в нашем Департаменте порядок, но хорошим тоном с какой-то поры является слушать публичные выступления государственного руководства. На политических лидеров принято молиться и ссылаться даже в поступках личной жизни – не дай боже чего упустить.

В день трансляции прямой речи президента, главы Правительства или губернатора, любой маломальский начальник в нашей системе власти бросает всю свою кипучую деятельность, включает звук погромче и замирает перед монитором как кролик перед удавом. Умолять его воспользоваться наушниками уже нет смысла: человек зомбируется.

Вроде никто здесь строго-настрого не заставляет славить корону, требований о прослушивании политинформации не заведено и ни в каких журналах «преданность» не фиксируется, но Фантомное радио так и заполняет эфир. Неужели дело добровольное, исключительно из любви к искусству?

Некоторые работники не являются сторонниками правящей партии и Его величества, кому-то вообще плевать на всю политику с несусветной околесицей, тем не менее они вынуждены слушать пропаганду. Идеология – наш «навязчивый сервис».

Я понимаю, директор «заведения» или его заместители, например – у этих хоть есть свои отдельные кабинеты, в которых они могут без вреда для окружающих «вникать и соглашаться». Пусть хоть стоят по выправке и не моргают, испытывая священный трепет; специалисты же несут службу по 5-7 человек в общей тесноте, они не поспевают за работой и загружены телефонными переговорами так, что зевнуть нéкогда. Из-за гóмона не слышно, что тебе говорит собеседник, все напряжены – дым из ушей, а тут как по заказу из динамика издевательская повестка:

– Мы должны учитывать тенденции и превентивно (пауза для осмысления) реагировать на риски и угрозы (в этом месте, скорее всего, у докладчика хмурятся брови). Наш главный и фундаментальный ответ заключается в том, чтобы наращивать свой собственный экономический потенциал… (наверное, убедительный и твёрдый взгляд).

О боже, боже! Дай мне сил.

Интересно, правда ли Диоген жил в бочке и был счастлив?

И что это за явление-то такое? Что ими движет, выгода или страх? Наверное, зам-замы думают, что прослушка речей приобщит их к рангу высших чинов и даже обогатит духовно?

Чего Я только не предпринимал, чтобы отвадить эту традицию хотя бы в своём кабинете. Однажды даже написал ругательное сообщение в корпоративном чате будто бы своему коллеге и якобы случайно отправил главному нашему слушателю докладов. Так и написал: «Юра, у нас тут трансляция. Как же он уже надоел со своими политическими программами на весь кабинет».

Помогло только на 1 раз. Наверное, обиду затаил на меня… (Допрыгаюсь когда-нибудь)

Многие из наших идиотов страдают Стокгольмским синдромом. Это такое сострадание жертвы или заложника к своему захватчику, если кто не в курсе. Люди настолько хотят быть здесь в доску своими, что начинают уже сливаться, а не просто притворяться. Действия руководства не то что не осуждаются, они всячески отбеливаются и поддерживаются с комсомольским огоньком. Обычно умудряются даже выдавать ахинею, спущенную сверху, за собственную придумку, чтобы быть солидарным. Это не просто послушание, а полная уверенность в правильности своих поступков; они думают, что совершаемое есть «хорошо» и нужно. Одобряют, подпевают, поддерживают, готовы в усердии лбы свои узкие разбить. Урааа!

Помнится, как начальник управления накрывал стол за результаты хороших выборов. Делал он это искренне, с радостью и лично от себя. Удивлённых этим поступком Я не обнаружил, хоть и пытался. Это норма.

Холуи очень хорошо играют роли и даже сживаются с масками. Я последнее время и сам для себя перестал отличать по-настоящему идейных от «придурков» (как называли энтузиастов в сталинских лагерях) и хитрых карьеристов. Сплошь радостные лица (не знаю, наигранные или нет). Все приказы восхваляются, а позитивность притягивается за уши даже там, где не просят: наорали – ценный урок, сокращение штата – долгожданное избавление власти от балласта, урезали зарплату – экономия бюджета и рост экономики. Такие даже от пинка под зад испытывают неописуемую благодать.

Принято во всём не только охотно поддакивать, но и подражать руководству. Однажды моего коллегу спросили для чего ему усы. В качестве основания претензии выступало отсутствие их у президента и губернатора тоже.

Это всё происходило вполне серьёзно без малейшей иронии. На отвечающего смотрело множество рыбьих глаз, было видно, что они и краем не понимают его лепета.

А как объяснить лик президента на рабочих столах компьютеров чуть ли не поголовно? Рекомендаций, между прочим не было.

Если хозяин дома любит играть на тамбурине, то домочадцам полагается плясать – любимая поговорка нашего шефа.

Руководство святое в каждом своём проявлении, его всячески сакрализуют и превозносят. Даже очевидные преступные или безобразные поступки властимущего легко выворачиваются под благие намеренья. На то он и чиновник, чтобы завернуть в красивую обёртку любые мерзости своего господина. Верность труса и глупца – опора господину.

Здесь, в тонкой паутине иллюзий, нет начала и конца, отсутствуют понятия качества, справедливости и правильности: всё зыбко и «смотря как посмотреть». Любые действия могут расценить на «отлично», а могут и на уголовную статью. За один и тот же поступок бывает награда с почестями, а потом и громкое увольнение со спецэффектами.

Быть подхалимом безопаснее и легче, а значит вернее.

Губернатор-селу

Чиновничье государство – это всегда строго и нелепо. При этом такая модель самая устойчивая. Людям свойственно сбиваться в иерархические структуры. В системе начальник-подчиненный всё работает на культ. Сильным руководителем считается тот, кто сумел как можно сильнее зашугать своих подчиненных. Трепещущий от страха подчиненный является показателем эффективного руководства над ним.

Велик тот, с кем я разговариваю и до тех пор, пока я с ним разговариваю.

/Царь Павел I/.

На госслужбе всё как везде, только гипертрофированно. Само слово служба подразумевает подчинение. Здесь всё выстроено на этом слове, а партнёрские отношения заменяются интригами. Каждое событие должно совершаться только с руки высшего руководителя и при его личном участии. Задача подчиненного исполнять любой абсурд и оглядываться по сторонам, чтобы не оказаться крайним. Когда Полководецсуворов в его известной поговорке58 разделял службу и прислужбу, то очень сильно ошибался: себя, наверное, выгораживал, перед самим собой.

Король и свита очень завязаны друг с другом. Именно подчинённые обеспечивают нахождение у власти их идола. Они делают всё, чтобы культ только укреплялся и тем самым обеспечивал номенклатурную стабильность. Если провалится кампания действующей Администрации, то и подчиненным несдобровать: при смене дирижёра обновится и оркестр, а на это ни один мыслящий чиновник при дворе согласиться не пожелает.

Однажды, когда Я был ещё совсем юным парнишкой со шмыгающим носом, увидел слоган «Губернатор – селу». Не сразу даже и понял, что имелось в виду. То ли это подчёркивало, что губернатор ратует ЗА село руками и ногами, то ли указывало на его обязательность для села… Как-то не фиксировалась мысль ровно. Рассуждать на эту тему не хотелось, и тема была забыта в детских буднях. Спустя только годы, когда столкнулся с этой надписью на очередной предвыборной компании до меня её смысл дошёл отчётливо. Дошёл и огорчил.

Просто воспринимать надо было как дИскурс. Фраза была на автобусе, а значит читался как «автобус подарен селу губернатором». Круто пометил свою работу – без скромности, главное. Как ремесленник выпускает свою продукцию под клеймом, так и губернатор решил отмечать свои поступки росписью. Купили автобус – пометил, построили мост – подпись. Школа имени губернатора, сквер имени мэра, президентская именная зарплата. Т.е. каждое дело с положительным исходом должно быть увековечено и связано только с конкретным лицом – остальные ни при чём.

Печально всё это.

Стоя под осенним дождём в очередной предвыборной группе поддержки и шмыгая всё тем же мокрым носом, рассуждал: Автобус приобретен в рамках госзакупок за народные деньги. Причем тут должностное лицо? Ну, даже если в этом поступке и заложена его инициатива, то не значит же, что надо оставлять name. Что за бред? Сантехник – квартире №38…

Сейчас вот в региональном парламенте интенсивно проталкивают название государственной программы «Дороги нашей партии». Т.е. только НАШИ партийцы имеют отношение к дорогам… Дороги только от правящей сейчас партии. Именно с неё началась история дорог. Беспартийные ничего не делают, а от резидентов других фракций хороших поступков не дождаться. Как же хочется притесаться к каждому делу, прямо коленочки трясутся. Любит народ культы, громкие лозунги и прочую ересь, не знаем, как бы еще популяризировать. Однажды к нам в официальном письме пришла формулировка «Аппарат Президента [не скажу которого]59. Кто-то из прислужников опечатался наверху и тем самым очень точно отразил суть вещей.

Всё должно быть культопродуктивно и не нужно стесняться.

Губернатор – селу!

Открытие объекта дважды

В нашем городе завершили строить один большой объект транспортной инфраструктуры. Здесь лучше по-театральному выдержать паузу, чтобы осмыслить событие (в телевизионном репортаже использовался именно этот приём). Развязка, которую мэрия обещала горожанам не одно запылённое десятилетия, наконец-то появилась. Невзрачненькая такая, но нужная.

На фоне всеобщего нарастающего восторга в массах, наше придворное настроение испортила информация о том, что сам министр транспорта выразил намеренье посетить здешние места, и, следовательно, ввод объекта в эксплуатацию желательно приурочить к его визиту. Думаю, вряд ли министр имел желание любоваться очередным мостиком, да и вообще заниматься дорогами по жизни, но звёзды встали именно так. Какова цель визита не сообщалось, поэтому готовиться мы начали основательно и ко всему. В Союзе писателей заказали новую песню про край родной, местные композиторы поставили музыку, как могли усилили полицейский режим, в городе всё помыли и почти каждого лично предупредили. Губернатор добровольно отсрочил свой отпуск, говорят.

Сроки строительства в честь такого события даже чуть-чуть опередили путём нажима на подрядчика, а министр как-то замешкал там в столице и никак не появлялся. Получилось, что народ стоит в дымных пробках, проклинает небеса за свою участь, а из окна видит сияющую барьеркой развязку. Почему не работает, почему стоим? За что мы платим налоги? 9 000 вопросов от населения.

Решили ослабить напряжение путём открытия «предварительного» движения с отсрочкой торжественной части [на потом]. Автомобили поехали без разрезания ленточки и фанфар. Первые водители, кстати, даже тушевались и озирались по сторонам – они не привыкли так запросто ехать туда, куда раньше запрещалось. Работникам СМИ задуманная нами скромность была совсем непонятна и даже неприятна, поэтому они отчаянно штурмовали наше ведомство со всякими вопросами. Сама ситуация и профессиональный опыт подсказывали им о необходимости репортажа с хвалебными речами во славу властям. У телевизионщиков вытягивались лица от наших скользких комментариев, каждый из профессиональных льстецов тревожился что не проявил должной бдительности и этого ему могут не простить. Я сочинил для общего пользования небылицу о тестовом режиме работы развязки и невидимых простому обывателю «недоделках», которые, якобы, устраняются. С большим трудом миф прижился.

– Ну где же там министр-то? – спрашивали мы друг у друга. – Скоро загадят весь объект и лоск слетит.

А министр явился, да. Только не с деловым визитом, а по личному интересу в компании миловидной девы: на биатлон мужик приехал посмотреть, да так, развеяться.

И чего мы с этой развязкой тут привязались.

Спецодежда. Дресс-код

Больше всего о пользе армии в плане дисциплины и порядка в нашем отделе любят порассуждать два отслуживших сотрудника. Один из них постоянно бухой, а второй ни разу не пришел вовремя на работу.

Много разговоров стало о школьной форме и спецодежде. Ни одни посиделки не обходятся без этой темы. Каждый считает своим долгом похвалить решение о корпоративном дресс-коде и высказать поддержку.

Такое введение решает много проблем: работодателю – корпоративная этика, а работникам не надо думать, что одеть и с чем это носить; уменьшается якобы выпендрёж, незаметнее становится нищебродство и всё такое. Что «правильно» прописано в методических указаниях или вообще выдано готовым на руки со склада, по ростовке – проще не придумать. Именно такие дифирамбы охватили департамент (и не только). Минусов вообще не было. Ужесточение требований к внешнему виду служащих поддержали почти на 148%, – по-другому просто быть не могло. Бурно обсудили 9 000 раз, похвалили, и продолжили ходить в джинсах и пёстрых футболках, как прежде: мы все за чёткие правила и вообще любое решение, спущенное сверху, но сами соблюдать их не будем. Любим мы так.