Последний Агонь. Роман о жизни в лабиринтах семьи и офиса. Книга 1. Тривиум

Не представлял, сколько времени займет дорога. Встал в шесть утра. Накануне весь вечер собирался. Сборы перешли в ночь. Получилось, что спал 4 – 5 часов. С сожалением подумал, что «краткие ночи» входят в привычку. Почти всю прошлую неделю провел в Аг’гиХе. Высыпаться тоже не удавалось.

В офис приехал на удивление рано. Было где-то минут 20 восьмого. Стал читать журнал, который взял с собой как раз на тот случай, если приеду раньше срока. Просто сидеть и ждать – не comme il faut64. Человек, пребывающий без дела, производит удручающее зрелище. Даже сотрудницы reception в эндландских компаниях постоянно что-то перебирают руками. Когда видишь это, невольно думаешь: «Наверное, снова и снова переписывают таблицу умножения… чтобы никто не подумал, что им нечего делать».

А наши, иногда, сидят и откровенно бездельничают. Или болтают. Даже кассирши на кассах. А еще говорят, что у нас нет свободы самовыражения!

Накануне думал, как быть с вещами в дорогу. В этот же день предстояло ехать в Москву, прямо из офиса. Таскаться по офису с вещами неудобно, а будет ли возможность их куда-то пристроить – неизвестно. Ведь первый раз в офисе.

Сначала придумал сложный план: «В воскресенье вечером отвезу сумки на вокзал и сдам в камеру хранения. Приеду на вокзал налегке, заберу сумки перед отправлением».

В воскресенье днем сумка была не готова, да и ехать времени не было. Мелькнула мысль: «Это возможность перешагнуть через условности. Надо делать, как удобно самому, не парясь, что подумают другие… ПостоИт сумка у чьего-то стола… чай не украдут. Попрошу кого-нибудь об одолжении присмотреть за вещами… Люди ценят тех, кому сделали что-то хорошее. Свои инвестиции принято беречь».

Хотите, чтобы вас ценили? Просите об одолжениях.

…

В полдевятого в вестибюль бизнес-центра вышла офис-менеджер.

– Айлина фон Шметтерлинг, офис-менеджер, – представилась она. – Вы со мной по телефону говорили.

– Enchanté! Freut mich sehr, Sie kennenzulernen!65

Айлина оказалось совсем не такой, как ее себе представлял. Невольно подумал: «Почему женский голос редко соответствует воображаемому зрительному образу? Потому, что красота индивидуальна для каждого наблюдателя? Красота во взгляде? Музыка – в слухе?»

Айлине предшествовало облако парфюма терпкой интенсивности. В голове мелькнули слова «Poison»66 и «знойная женщина». Тут же одернул себя:

«Не о том думаешь. Be serious. Будь серьезным».

В Советском прошлом «Poison – Пуазон» стали архетипом французских духов, которые полагались «знойным женщинам», наделенным притягательной силой, очарованием, коварством и корпулентностью передовых работников торговли. В переводе с французского «Poison» означает «яд, отрава».

Как сладок и прекрасен яд любви.Мне больно говорить!Но силы нет в себе хранить!Порыв души, бушующий в крови.Возможно, вовсе не любовьМеня терзает вновь и вновь?Быть может это лишь обманМираж иллюзия туман?67

В бюро пропусков Айлина взяла для меня гостевой пропуск, и мы поднялись наверх.

– Обычно, мы начинаем в девять, – сказала Айлина, пока ехали в лифте. – Пришла раньше, потому что так и думала, что Вы придете ни свет ни заря.

«Начало девятого – это ни свет ни заря? В эндландском офисе народ начинает подтягиваться уже к семи… Правда, после пяти вечера – никого нет, а в шесть выключают свет».

В первый рабочий день в Аг’гиХе засиделся в Центральном офисе допоздна. К пять сотрудники стали расходиться по домам. Где-то к полшестого остался в офисе один. В шесть часов неожиданно погас свет. Офис погрузился в кромешную темноту. Кое-где тускло рдели подслеповатые глазки аварийных выходов.

«F*ck! Где-то вышибло предохранители?»

В первое мгновение растерялся. Когда выключили свет, как раз распечатывал на принтере какую-то презентацию. В голове мелькнуло: «Из-за принтера коротнуло?»

Однако, принтер продолжал жужжать и вываливать из себя в темноту горку листов А4.

Подсвечивая себе дорогу фонариком на телефоне, спустился с четвертого этажа к посту охраны у reception на первом этаже.

– В шесть часов свет автоматически выключается во всем офисе. Обычно, к этому времени у нас уже никого нет, – сказал охранник. – Я покажу, где можно включить.

Вместе с охранником поднялись на четвертый этаж, и он показал выключатель, который возвращал жизнь в лоно света.

В первый год работы проводил в эндландском офисе больше времени, чем в питерском. Но после шести уже больше не задерживался. Работал в гостинице, по удаленке. Утром приходил в офис не позже полвосьмого, как делали наиболее… сознательные сотрудники. Раньше придешь, раньше уйдешь. В обществе одноногих пляшут на одной ноге, и в чужой монастырь не лезут со своим уставом.

…

– Мы поднимаемся в офис Отдела строительства, – сказала Айлина. – Мы занимаемся строительством Фабрик Счастья и поиском земельных участков для них. Будем помогать вам на первых порах. Впрочем, Lucky Striker вам расскажет.

– Who is Lucky Striker?68

– Это наш Директор. Заслуженный строитель Вавилона. Он был подрядчиком строительства Вавилонской башни.

– Ген подрядчиком?

– Нет, ну что Вы… В такие выси не возвыситься, в такие дали – не удалиться. Был на субконтракте. Что-то там поставлял и монтировал. Кажется, бетон, кирпич и арматуру.

– То есть основные материалы… для силового каркаса.

– Да, говорят вышло прочно, на века…

– Так ее же разрушили.

– Что разрушили? – удивилась Айлина.

– Башню. Вавилонскую.

– Когда?

– Да давно уже. Кажется, пару тысяч лет назад. Или даже больше.

– И кто?

– Бог разрушил.

– Аааа, Вы об этом… Так смешение языков-то осталось. Главное – общение. Общение и настойчивость. Наш директор нас так и учит: если умеешь находить с людьми общий язык и настойчив, то любая башня по плечу.

Айлина закончила elevator speech69, лифт остановился.

Офис Отдела строительства казался неприбранным и слегка бардачным, – как бывает в российских компаниях средней руки.

– Striker, – коренастый невысокий мужчина протянул руку. – Striker значит «стрелок». Причем, не просто «стрелок», а «Lucky», что значит «меткий», или того хуже – «счастливый».

– Почему «счастливый» – хуже? – спросил Страйкера, удивившись и растерявшись на мгновение.

– Ответ простой: когда есть счастье, нет развития. Счастье противоположно развитию. По крайней мере, многие так думают. О чем мечтает большинство? Урвать побольше, чтобы больше не работать. Лежать на пляже и греть пузо.

– Это плохо?

– Когда Фауст говорит «остановись мгновение», Мефистофель должен утащить его душу в преисподню. Game over, finita la commedia… – Страйкер задумался на мгновение и спросил: – Хочешь в преисподнюю? —

– Конечно, нет, – ответил, растерявшись еще больше.

– Вот и мы не хотим! Поэтому мы и работаем, а не наслаждаемся счастьем. Рано еще наслаждаться счастьем. Надо делать выстрелы. Когда-то попадаем в цель, когда-то мажем. Это жизнь. C’est la vie… Ты тоже будешь делать выстрелы. На первых порах мы тебе поможем, пока не осмотришься. Но на многое на рассчитывай. У нас и так дело по горло.

– Хорошо.

– Рад, что мы поняли друг друга. Ты ничего, что мы сразу на «ты».

– Да, нормально.

– Я человек простой, не люблю все эти корпоративные фигли-мигли, расшаркивание на паркете. Политкорректность вызывает у меня рвотные позывы. Чем больше политкорректности, тем меньше желающих таскать кирпичи, и тем больше мыслей, что это должен делать кто-то другой. Когда все слишком вумные, то работать уже больше некому. И все идут со своим умом в задницу.

– В смысле?

– Сначала «smart»70, потом в «ass»71, вот тебе и весь «smartass»72.

– Наверное, так и есть.

– Вижу, ты толковый парень. И хорошо, что мы нашли общий язык. Нам еще вместе работать. Главное в любом деле – это уметь найти общий язык с людьми и быть настойчивым. Настойчивость и эффективное общение – вот залог успешных выстрелов. Я – Lucky Striker, я знаю.

Страйкер засмеялся. Попытался поддержать его вымученной улыбкой.

– В общем, если что надо, скажи моей помощнице – Айлине… Айлине фон Шметтерлинг. Der Schmetterling – по-немецки «бабочка». Не смотри, что она в теле. У женщины должно быть, за что схватиться. Каждое небольшое дело, которое она совершает, может вызывать «эффект бабочки». Микро изменения рождают макроструктуры. Это – синергетика.

– Странно… Der – это артикль мужского рода, а Айлина – совсем наоборот.

– Ну и что! Что ты к мелочам придираешься. Перфекционизм – зло, – сказал Страйкер решительно. – Das Mädchen – Девочка – вообще среднего рода. Это мешает ей вырасти в женщину? Важен не ценник, и даже не цена. Обозначения мало что значат. Важен товар, на который повесили ценник. Ценник отражает личное мнение продавца, и никак не связан с внутренней стоимостью товара. Ты же торгуешь счастьем, должен знать. Ничего не принимай на свой счет.

– Но продавец определяет судьбу товара! Поставил высокую цену, – будет неликвид. Поставил слишком низкую – оторвут с руками.

– Как это у вас по-русски: хоть горшком назови, только в печь не ставь? Может быть, может быть… Только ты со мной не крути. Я в России давно, все ваши примочки знаю. Ну, наверное, не все, но многие. Так что держи хвост трубой, а нос – по ветру.

– Все меняется.

– Только к лучшему.

На этой позитивной ноте и расстались со Страйкером.

– Вот видите, сколько у нас дел, – сказала Айлина, когда Страйкер ушел.

– Да, поговорить Страйкер любит.

– Делу предшествует слово.

– Ну, да, конечно. А слову – мысль.

– Вот видите, Вы уже в курсе основных моментов, – сказала Айлина. – Так что устраивайтесь. Чем можем, поможем, но на многое не рассчитывайте. Самим бы все успеть. Ну и вообще: если нужно делать что-то сверх привычного плана, то дополнительная оплата была бы весьма кстати. Вы же ген дир… Наверное, можете это устроить.

Удивился. В западных компаниях табуирована тема денег, зарплаты и дополнительных выплат.

Подумал: «Народ находится в состоянии фривольности… Нужно нанимать своих людей… Если строители будут кого-то сватать, не возьму».

– Страйкер сказал про офис? – спросила Айлина.

– Нет.

– На шестом этаже есть пустая комната. Правда, там мебель еще не собрали. Сегодня – завтра сделают.

– Уверен, что так и будет, – сказал Айлине, пытаясь быть позитивным. Подумал при этом: «Для компании – новый бизнес, для сотрудников – пятое колесо в телеге».

…

Днем встретился с Финансовым директором Самъ О’Делкинъа. У нас с ними одни и те же акционеры.

Финансовый директор оказалась словоохотливой.

– Несколько лет назад Yes! Co купила дюжину фабрик тяжелой материальности. Их объединили в конгломерат Самъ О’Делкинъ, – рассказала Директор. – После внедрения передового опыта большой эндландской компании, прибыль упала, а потом и вовсе ушла в минус.

– Why is that? Что случилось?

– Поначалу был русский директор. Он всех дрючил, народ шуршал. Но для эндландцев он оказался слишком жестким. Его ушли. Поставили эндландца. Он был полон гуманизма и понимания. Вот прибыль и ушла в минус.

– И что дальше?

Директор пожала плечами:

– Я уже 10 лет здесь. Досталась Yes! Co вместе со старым бизнесом, который они купили. Многое видела, ко всему готова.

– Все в руце господней?

– Почти.

Разговор состоялся в meeting room (переговорной). Отдельного кабинета у Финансового директора не было. Это удивило. Во всех компаниях, где приходилось работать до этого, у руководителей были отдельные кабинеты.

– Чтобы была возможность провести конфиденциальную встречу за закрытыми дверями, – обычно говорили руководители, оправдывая необходимость закрытого персонального пространства.

«Иначе, как поймут, что я начальник!»

«Эго защищают от атак эгалитарности! Равноправию – бой!»

В некоторых больших эндландских компаниях даже ген дир сидит в open space, – в широком пространстве офиса без перегородок. Подобная практика вызывает у офисного люда удивление, недоумение и приятное ощущение расслабленности. Народу нравится, когда опускают начальников. Ради этого прощается даже «peer pressure – давление коллег» в открытом офисном пространстве.

После Финансового директора пошел на встречу с Директором HR. Тоже в meeting room. Перед эти зашел поздороваться с ней в службу персонала. Директор сидела в углу комнаты, плотно заставленной рабочими столами своих подчиненных. Невольно подумал: «О, здесь тоже демократия! Сидят, как сельди в бочке… Дышат друг другу в затылок».

Было заметно, что Директора по кадрам смущает мое удивление.

Весь день получился наперегонки, шебутной. Даже поесть не успел. Понесся в Москву.

До вокзала заказал такси. Главный бухгалтер сказала:

– Заплатите сами. Деньги вернем через финансовый отчет.

Билет на Сапсан оказался в бизнес-класс.

«Теперь буду ездить только бизнес-классом?.. Вау! Круто! Впрочем, к чему такие излишества…»

…

В разных компаниях действуют неодинаковые правила покупки билетов в бизнес-класс. Доступ к широким креслам и неограниченному алкоголю определяется на основании, как правило, двух основных принципов. Первый – иерархический. В бизнесе ездят сотрудники, достигшие определенного иерархического уровня. Например, стал Вице-президентом, – можешь лететь в бизнес-классе. Причем дальность поездки не имеет значения. Кто-то летит из Питера в Москву в бизнесе, а кто-то парится от Москвы до Владивостока – в узком кресле эконом-класса.

Еще есть принцип дальности. Например, в одной эндландской компании бизнес-класс полагался каждому, чья поездка длилась больше двух часов. Пресловутые «менеджеры среднего звена» гоняли в бизнесе из Москвы в Екатеринбург, удивляя немного циничных стюардесс своими видом, выдающим средний уровень достатка.

Смешанный принцип доступа в бизнес-класс говорит о том, что Вице-президент, безусловно, – важная птица, но и идея дальности тоже имеет право на существование. Решение принимается путем согласования «case by case – в каждом отдельном случае».

Принцип «case by case» предполагает креативность и даже некоторую изворотливость. В принципе, это относится ко всем расходам сотрудника, которые должна компенсировать компания. Иллюстрацией может служить следующий пример.

Софт дринки в мини-барах гостиничного номера стоят в несколько раз дороже их «справедливой цены». За стандартным вопросом сотрудника reception: «Пользовались мини-баром?» – следует автоматический ответ: «Нет!..»

И все же…

– Можно ли пользоваться мини-баром? – спрашивает сотрудник Финансового директора компании.

А Финансовый директор, допустим, – француз. Отношение французов к деньгам полно нюансов и полутонов. Франко-эндландец на месте Финансового директора вполне органичен. Еще Бальзак высказывался в том смысле, что французский мужчина не любит тратить деньги. В какой-то степени это справедливо в отношении всех мужчин. Хотя при этом мужчины расточительны, а женщины – бережливы. Впрочем, иногда может показаться, что все наоборот.

– Так можно ли пользоваться мини-баром? – переспрашивает сотрудник.

Финансовый директор молча думает и говорит:

– Не гуманно запрещать человеку выпить бутылку воды, если он приехал в гостиницу среди ночи, преодолев перед этим расстояние в полмира.

Помолчав еще, он добавляет:

– Расходы сотрудника должны продемонстрировать его лучшее понимание необходимости сокращать расходы компании.

– Так можно или нет? – настаивает сотрудник, привыкший жить в черно-белых тонах разрешительно-запретительной системы.

– Think with your brain! Думай головой! – говорит Директор. – Brain is here to think! Мозг, чтобы думать.

Мягкий французский акцент придает английским словам особенно звучание, которое так нравится людям, которые не говорят по-французски.

В последствии Директор написал инструкцию о расходах в командировке. Инструкция содержала слова о «лучшем понимании сотрудника необходимости сокращать расходы компании». Многие не понимали, о чем речь и прибегали к старому проверенному способу – согласованию «case by case». Говорят, что кое-кому удалось согласовать расходы на публичный дом где-то в Юго-Восточной Азии. Правда, он проходил как «ресторан», а не «дом терпимости».

– Что это? – спросил Директор.

– Ресторан.

– Почему так дорого?

– Ночью прилетели. Другого не было.

– Почему не воспользовались Room service?

– Очень хотелось есть… просто по пути из аэропорта заехали. Ночью room service долго копается. Да и неизвестно, будет ли он вообще…

– Что за нетерпение?

– Почти сутки в самолете… Москва – Амстердам, 3 часа. Амстердам – Куала-Лумпур – 11 часов. Куала – Манила, еще 3 часа. Плюс время ожидания. Озвереешь.

– В самолете не кормили?

– Так болтало, что кусок в горло не лез.

– Ну ладно, в последний раз. И находите что-нибудь подешевле.

– Конечно. Я же понимаю необходимость сокращать расходы компании!

Эзопов язык иносказания широко распространен в бизнесе и политике. Люди видят текст, читают между строк и интерпретируют смысл. Так же работает сфера законодательства. Есть закон, за ним следуют подзаконные акты, а дальше – инструкции и судебная практика. Объем информации на каждом этапе растет, как снежный ком. Ребенку сложно оказаться не выплеснутым вместе с водой.

Говорят, что однажды Константин Устинович Черненко позвонил Юрию Владимировичу Андропову и спросил:

– Есть мнение, что по состоянию своего здоровья я не могу исполнять обязанности Генерального секретаря ЦК КПСС. Что Вы думаете, Юрий Владимирович?

Исторический анекдот приписывает следующие слова Юрию Владимировичу:

– Искусственное форсирование событий не адекватно отражало бы реальность объективно сложившейся ситуации.

Дальнейшее – история…

…

Бизнес-класс оказался не без изъяна. В дороге кормили: сначала закуски, потом основное блюдо, потом десерт. Официантки развозили еду по вагону на тележке, как в самолете. Раздача трех перемен блюд и сбор мусора заняли все время поездки. Столик был все время откинут. Работать на компьютере было неудобно. Приходилось слегка приподнимать столик, прижимая к спинке кресла поднос с едой.

«Только бы не посыпалось вниз на пол и брюки».

Разбирал почту, которая пришла, пока бегал по офису. Ящик «Входящие» оказался плотно забит непрочитанными мейлами.

Рядом сидела симпатичная девушка.

«Откуда у нее деньги на бизнес-класс?»

«Наверное, просто не было билетов, и ей сделали бесплатный upgrade?»

«Что за сексизм вперемешку со снобизмом! Из серии: хочешь быть красивой или умной? Разве симпатичная девушка не может быть сотрудницей, которой положен бизнес-класс? Или друг/муж позаботился… тебе-то какое дело!»

Работая на компьютере, видимо, производил «серьезное» впечатление. Смотрел разные графики, схемы, диаграммы и организационные структуры. Все это – явно бизнес содержания. Девушка-соседка, наверное, прониклась этим. Когда уходила, сказала:

– До свидания!

Причем, явно с уважением.

И сам замечаю, что что-то изменилось в самоощущении. Чувствую себя как-то по-другому… В гораздо большей степени… солидно, и одновременно… спокойно.

…

В Москве ждало такси, которое заказали из московского офиса Yes! Co. Быстро домчались до Восточной окраины Москвы (ВОМ) Раньше здесь был военный аэродром. Потом аэродром распродали под жилищное строительство.

Квартиру на ВОМ купил по случаю, то есть – почти случайно. Продавали недорого. Купил под сдачу.

Однако, человек предполагает, бог располагает. Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах. Покупал под сдачу, пришлось жить самому. Уезжал из Москвы в командировку с семьей на три года. Через год: «Труба зовет! Возвращайся назад… Тебя ждут важные дела!..»

Старую квартиру уже успел сдать. Новую еще не купил, хотел сделать это перед возвращением. Так что: «Welcome to ВОМ – Добро пожаловать на Восточную окраину Москвы»

А что делать!

Ya’ плевалась, ей ВОМ никогда не нравилась. Жить на Востоке непрестижно. Это – не Центр, не Запад и не Юго-запад, где жили до этого.

А мне – ничего, даже понравилось. Дом на горке. С 11 этажа открывается вид дальних далей. Видно, как в ночной тьме извивается тысячеглазая змея огней МКАД.

Потом, через несколько лет, эту квартиру все-таки сдали.

…

Дома разобрал сумку, погладил рубашку. Есть было нечего, только чай с сухарями.

Завтрашнее собрание с коммерсантами запланировано на девять утра в Холидей Инн на Новослободской.

«Сколько туда ехать? Непонятно… Встану в полшестого».

Отбился, упал, мгновенно провалился в сон.

«Отбой в танковых войсках».

«Броня крепка, и танки наши быстры»73…

Сон…

Утром в полшестого отправил мейлы, которые настрочил в поезде. Не хотел отправлять их ночью, чтобы не пугать коллег, и не приучать руководителей к своей работе по ночам.

Потом – чай с сухарями. Есть кашу совсем не хотелось. Лень готовить и не лезет.

Вышел на улицу, удивился очереди, которая стояла на маршрутку.

«Опоздаю? Надо было заказать такси? Отсюда утром хрен выедешь… На метро надежнее… Надо было раньше встать…»

Побежал ловить такси. За 200 Рублей, дворами, бомбила вывез к метро «Рязанский проспект».

«Кажется, успеваю… Опаздывать на первую встречу было бы совсем не comme il faut74».

Приехал в отель без пяти девять. На входе скользнул взглядом по плакату на эндландском:

«Welcome und beinvenue nach bienvenido de regreso».

Догадался: «Наши».

Встреча на 19 этаже. Лифт – в конца холла, кнопочки только до 18 этажа.

Метнулась паническая мысль: «Как попасть на 19-й? Уже опаздываю…»

Поднялся на 18-й, дошел до 19-го этажа, петляя по коридорам.

«Высоко забрались. Мансарда какая-то. Экономят».

В мансарде коллег не оказалось. Быстро спустился вниз. Торопился, посмотрел не на ту строчку. Встреча на 2 этаже в зале «Лондон». Быстро вошел, увидел знакомые лица, сказал:

– Добро пожаловать в Москву.

Пришел почти вовремя. Сколько-то минут после девяти. На часы никто не смотрел. Многие приехали в Москву впервые и еще не успели справиться со стрессом адаптации. После неспешного спокойствия Аг’гиХа – молох Москвы подавляет.

«Фууу, кажется пронесло… не опоздал».

У эндландцев принято приходить заранее. Пришел вовремя – уже опоздал. Если опоздал, то вообще – черная метка: неорганизованный варвар. «Заморские черти, не знающие церемоний», – так говорили об иностранцах в Древнем Китае. Время многое меняет, но структура вещей и понятий остается неизменной.

…

Пришли выступающие, приглашенные эксперты. Удивило помятое и небритое лицо руководителя Ассоциации «Материальные символы счастья – в каждый дом!»

Небритость ему явно не шла.

«Что за мода дурацкая на двухдневную щетину!»

Руководитель Ассоции смотрел хмуро, неприветливо.

«Он про позитивное мышление слышал? Про пользу позитивной обратной связи?»

Удивило, что руководитель ассоциации не раздавал свои визитки. Обычно, деловые люди охотно разбрасывают семена своей будущей известности.

Презентации были так себе. Без ложной скромности отметил, что владею ситуацией на рынке лучше. Потом сказал Миа – Вице-президенту по коммерции.

– Игрок в гольф, и тот, кто наблюдает за игрой со стороны, – расскажут две разные истории.

Так любят говорить американцы. Гольф для них – массовый вид спорта: никакого налета элитарности, как в Европе. У любого менеджера среднего звена есть свой набор клюшек – «clubs».

…

Благоприятное стечение обстоятельств и исполнение желаний преследуют человека всю жизнь.

Когда ехал в Москву, думал, что было бы неплохо затащить Миа и других коммерсантов на одну из Фабрик Scha’n’aan-Stadt (Город Ша’н’аан)75. Хотелось похвастаться своим свершением. Сказать, как бы невзначай:

– Это – мой проект…

И тут же поправиться:

– Имеется в виду, что это была отличная командная работа.