Меняющая миры. Спутанные нити

За 9000 лет до этого

Огненная громада Иррилла быстро приближалась. Большинство юглов теперь были перед ними как на ладони, а там и до Равновесия рукой подать. Их зоркие глаза уже могли различить даже очертания Великой Сети. Путь приближался к концу.

Внезапно Аррилия застыла, будто натолкнувшись на какую-то невидимую преграду.

– Что случи… – начал Негио, но тут же прервался, почувствовав то же, что и она.

Этого они и опасались. Такую энергию никто не спутает с другой, а уж они-то и подавно. Триада переглянулась.

Подтверждая их ощущения, из-за десятка юглов показались остальные. Все восемь триад. Их лица выражали готовность к противостоянию. Ахрн выдвинулся вперёд и обратился к Орлголу:

– Ткач, вы должны остановиться! Такова воля Совета! Объединённые миры не одобряют вашу затею. Да ты и сам должен понимать, насколько опасно задуманное вами. В конце концов, ты сам создал основу Сети, и теперь собираешься её разрушить. Одумайся! Негио, и ты! Ты лучше кого бы то ни было знаешь о необходимости баланса. Равновесие хрупко. Прорыв может обернуться гибелью… Возвращайтесь назад, на Каритос, Лалл, да куда угодно.

– Ты, как всегда, избирателен, брат мой. Кажется, ты кое-что забыл, – мысли Орлгола вливались в остальных эризингий мягко и плавно, как дуновение ветра. Большинство попытались отвернуть свои помыслы, будто в смущении.

Аррилия скривилась.

– Да, конечно. Вы триада, да, – Ахрн нехотя взглянул на Аррилию и склонил голову, неодобрение сквозило в каждой его чёрточке. – Приветствую и тебя, Меняющая. И призываю, равно как и остальных, хотя и полагаю призыв ничего не значащим для тебя, остановись!

– Остановиться? Не тебе меня останавливать! Уйди с нашей дороги!

Ахрн фыркнул и снова направил мысли к Орлголу:

– Видишь, Ткач?! Ты считаешь меня избирательным, и это так. Вы вдвоём ещё можете понять. Она… это бесполезно, – он развёл руками, – Меняющую не переубедить, но с вами вместе, возможно, мы избежим катастрофы.

– Переубедить?! Меня не в чем убеждать! Мы должны это сделать, я чувствую! Сеть должна быть снята!

– Нас призвали, чтобы создать её! Ты жаждешь разрушить то, на чём мы рождены! Открыть путь Тени! Мы не позволим! Князь пожертвовал собой, чтобы не допустить гибели этого мира с приходом Тени…

– Князь! Князь мог ошибаться! Теперь мы знаем, как он был одержим прорывами. Он развязал эту борьбу когда-то. Зачем? Мы должны выяснить, я чувствую. А для этого Сеть – помеха. И мы достаточно сильны, чтобы противостоять чему угодно без неё. И нам нужно знать, чему именно мы противостоим, с чем боремся…

– Уже ни с чем. Прорыв закрыт. И таковым останется. Сеть сделает своё дело…

– Сейчас – возможно. Но что потом? Кто знает, на сколько её хватит? Будем ли мы готовы, если с Сетью что-то случиться? И… новые прорывы… ты уверен, что их больше не образуется? Нигде? Никогда? – на Аррилию накатывал гнев, заставляя всех остальных ёжиться под его колкими иглами.

Ахрн был смущен, триады колебались.

– Ты… преувеличиваешь. Сети ничто не угрожает. Она крепка как в день создания. А прорывов не было уже сотни лет.

– Что такое сотни лет?! Для нас?! Для мира?! Я хочу знать, с чем имею дело. Знать заранее, до того, как оно когда-нибудь неожиданно выплеснется на нас. Если там, за прорывом, враг, я хочу знать о нем всё, всё, что возможно. Снять Сеть под нашим контролем, под вашим контролем, с вашей помощью – и всё будет в порядке. Строй справится, я уверена…

Сомнение пронзило разум двадцати четырёх эризингий, преграждавших сейчас путь девятой триаде. Некоторые устремили свои взгляды вдаль, к Равновесию. Сопротивление своим же явно не приносило им удовольствия.

В этот момент из-за огромного югла за спинами триад показались несколько фигур. Совет Семи не собирался пускать всё на самотек.

– Триады! – тангорл Реу остановился напротив Аррилии. – Объединённые миры взывают к вам – будьте мудры и милосердны – защитите нас от Тени! Не дайте Великой Сети пасть! Наследие Князя да будет вечно!

– Ты, старый болван, ты не понимаешь… – прошипела Аррилия взбешённо, – уйдите прочь, мы решим без вас…

– Эризингии! Умоляю, – тангорл говорил взволновано и просительно, – спасите наш мир, не дайте прорыву открыться вновь, не допустите нашей гибели!

– Но… но в чём-то она права, может… может, нам стоит узнать, наконец… – Ахрн был сбит с толку.

– Ахрн, и вы, вы все… Я… я понимаю, Меняющая, она – ваша часть, вам кажутся разумными её слова, но… Но я думаю, её ийкэ слишком… чересчур велика и потому… наш мир далёк от неё, а она от него. Приход Тени для вас, для неё – ничто, а для нас… конец, – голос Реу дрожал. – Меняющая, я прошу, остановись, не ставь их перед выбором!

– Я уничтожу тебя, ты, маленькая, властолюбивая гадина! Я знаю, кто ты, тангорл, я чувствую, чего ты жаждешь! Не слушайте его, ему плевать на мир, на Тень, он просто хочет контроля над нами, прибрать с нашей помощью Миры к рукам и не выпускать их.

– Я избран управлять Мирами. Я забочусь об их благе. Тебе дано слишком много сил, Меняющая, но ты не думаешь о наших народах. Мы удержим тебя. Ахрн, мы не можем ждать. Мы должны действовать, как договорились. Строй. Он нужен прямо сейчас. Не время для раздумий. Не дадим им прорваться к Сети.

– Строй? Без нас? Без меня? Что вы можете?! А ты? Хватит разговоров, я убью тебя прямо сейчас.

Аррилия резко распахнула руки и тут же снова приблизила их друг к другу. Тысячецветный свет Бездны ярко вспыхнул между её ладоней.

– Твой час, тангорл!

Светящийся поток хлынул в сторону главы Совета, но Ахрн успел вытолкнуть того с бушующего русла.

– Нет, Аррилия, стой, это не выход, – Орлгол накрыл одну из её ладоней своей. – Мы сможем договориться…

Негио приблизился к ним и протянул руки для слияния.

Меняющая замешкалась.

– Скорее, сейчас или никогда! – взвизгнул Реу. – Единая, призываю тебя, во имя миров, позволь нам решить судьбу твоих творений!

Аррилия вскинула голову. Семеро окружили их триаду, а дальше многолучевой звездой встали эризингии.

– Мы выбираем спокойствие в Объединённых мирах! Сеть не будет снята! Забудьте и уходите! Мы не пропустим вас, чего бы нам это не стоило! Уходите, – Ахрн будто бы ещё пытался их уговорить.

– Вы думаете, нас это остановит!? – Аррилия выпрямилась, триада соединила ладони. – Мы всё равно дойдём туда, мы должны…

И она замолчала. Цветные нити Бездны поползли по ним вверх, как лианы, окутывая мятежную триаду холодным пламенем. Ийкэ бурлила между ними, как на заре творения.

Их окружение заволновалось. Восемь триад тоже разгорались тем же переливчатым светом. Но медленнее. Гораздо медленнее.

– Единая, не закрывай нам путь! – вскричал тангорл, и воздел вверх левую руку – в ней, словно застывшая капля крови, мерцал большой камень, идеальную гладкость которого нарушали лишь несколько странных вырезанных символов.

– Мы – кольцо Заключения, мы открываем свободные души! Примите и удержите тех, кто стоит перед нами! Да нерушимы будут оковы!

С последним его словом радужные потоки выплеснулись навстречу друг другу – один от восьми триад, второй – от единственной, девятой.

Ослепительная багряная вспышка, заставившая поблекнуть такую близкую голубую звезду, озарила окрестности. Волны света докатились даже до Равновесия и схлынули, разметав Совет и восемь триад по космосу.

Они с трудом приходили в себя и сразу же устремляли взоры к той точке, где секунду назад находилась девятая триада.

Там была оглушающая пустота. Трое исчезли, будто их и не существовало вовсе.

– Нам удалось… – тангорл, казалось, поначалу не верил своим глазам, потом устало выдохнул, – нам удалось… Их больше нет… А мы, мы все здесь, всё в порядке, слава Единой…

Да, им удалось…

Но Меняющая не ушла бесследно.

Там, где только что в лучах Иррилла грелись и танцевали три десятка больших и малых юглов, теперь маленькими смерчами вращались, постепенно замедляя свой бег, тысячи осколков в удушливых облаках пыли. Ни один не выжил.

Место Заключения одних для других стало кладбищем…

***

Церитинес, от Заключения и в течение 3000 лет после

Её окружала тьма. И не просто тьма, а нечто более глубокое, в чём не было ни цвета, ни звуков, ни запахов. Она хотела коснуться рукой своего лица, просто чтобы ощутить себя, определить в этом непространстве, но не смогла – не было ни руки, ни лица, ничего… Лишь её растерянно бьющееся сознание подсказывало, что она жива, но и только. Ийкэ маячила где-то глубоко внутри, яркая, но недоступная. Были слова, но нечему было их произнести. Был крик, но он замирал, не найдя выхода. Не было даже боли – только абсолютное непонимание произошедшего.

Остались только мысли, миллиарды мыслей, мечущихся в клетке без стен, мысли… единственное, что теперь формировало её саму.

Аррилия не знала, сколько прошло дней или, может, веков – время здесь было неопределимо – когда она начала различать какие-то структуры в окружающей пустоте. Единственное, что она поняла почти сразу – эти структуры не пришли из ниоткуда, они существовали всегда, с самого начала, просто недоступные её восприятию. Но теперь, единожды их заметив, она уже не теряла их из виду. Довольно быстро структуры стали усложняться, открывая её взору новые и новые грани. И однажды настал момент, когда она с удивительной ясностью вдруг осознала, где же именно находится.

То было чужое сознание, чужая, незнакомая душа.

Поняв это, Аррилия изумилась: слабая и беззащитная, обладающая ничтожно малой ийкэ – как могла она, эта душа, удержать её, великую эризингию?! Конечно, не могла. Просто какое-то недоразумение. И Аррилия тут же рванулась вон, стремясь вернуться в реальность, но натолкнулась на препятствие… Препятствие, которого нельзя ни увидеть, ни ощутить, но и пройти его тоже было невозможно.

Она пробовала много раз, не смирившись с неудачей, снова и снова. Но… тщетно.

В конце концов пришлось оставить эту затею. Однако Аррилия не сдалась, нет.

Со всей доступной энергией она принялась изучать окружавшую её душу.

Скоро она научилась считывать пролетающие мимо чужие мысли, а после этого быстро поняла, что находится в юной церитинеске, совсем молоденькой и ничем не выдающейся. Постепенно эризингии становилось доступно большее, чем просто знания о происходивших вокруг событиях: её ийкэ, наконец, стала вновь подчиняться – совсем немного, но достаточно, чтобы, пусть и незначительно, воздействовать на свою носительницу, перебивая и направляя некоторые её помыслы в представлявшееся Аррилии благоприятным русло.

А потом пришёл тот день, когда мир вновь открылся взору эризингии почти во всей полноте – она научилась видеть чужими глазами…

…Прошло каких-то несколько десятков лет – жизнь этой девочки пролетела быстро – и на пороге её смерти Аррилию охватило томительное ожидание возможности наконец вырваться из уже знакомого и изученного, но ненавистного плена, вновь стать самой собой. Но её надеждам не суждено было сбыться…

Она смогла покинуть эту душу, да, но лишь для того, чтоб непреодолимой силой быть переброшенной в другую. И на этот раз всё оказалось хуже: она попала в душу зрелого пригийского дуба, и хотя многие приходили под его развесистую крону в поисках тени и прохлады, но это было почти ничто в череде дней. Жизнь словно замерла вокруг неё. И так продолжалось следующие три тысячелетия… Это дерево, казалось, будет вечным, но и его настигло время.

И всё повторилось снова, и дальше, и ещё множество раз: чужие хрупкие души словно выстраивали цепь, почти намертво сковавшую ту, что раньше могла повелевать целыми мирами…

…теперь всё изменилось…

***

Земля, 2169 год по земному исчислению

Тёплое солнце озаряло неприветливый берег, окрашивая обычно серо-стальной океан в нежные пастельные тона – чуть голубеющие волны, розоватые скалы, пепельно-зелёный мох – здесь вообще было мало места действительно ярким краскам. Поэтому её рыжую гриву он заметил издалека.

Она стояла на самом краю невысокого обрыва, вглядываясь в горизонт, туда, где океан и небо сливались воедино – отсюда, с того места, где он сейчас стоял – простая девчонка в голубых джинсах и светлой рубахе, ничего особенного.

Коспарх в который раз засомневался. Может, всё же, ему показалось, и они зря всполошились. Может, не стоит и подходить к ней.

Там, в Равновесии, когда в Малом зале Совета он услышал предложение Мирриэнаэла, то ужаснулся, а уж согласие тангорла его вообще потрясло. Стоит ли говорить, что Коспарх не испытывал никакого желания участвовать в этой авантюре. Однако же пресветлый решил доверить эту миссию именно ему. Он, конечно, был против повторного путешествия на Землю и долго сопротивлялся уговорам, но прямой приказ главы Совета Семи оспорить не мог, как не мог и не подчиниться. И вот он здесь, смотрит прямо на цель своего прибытия и всей душой надеется, что это ошибка, его ошибка. Разве старый гном не вправе ошибиться?!

Нерешительность сковала Коспарха, он никак не мог сделать шаг – туда или обратно. Но неожиданно это стало ненужным.

Она обернулась, мягко, почти незаметным движением и всё же внезапно.

Несколько игривых лучей блеснули на огненных прядях, озарив лицо. Она смотрела прямо на него и улыбалась.

Стих ветер. Улеглись волны.

И тут он с ошеломляющей ясностью понял – не ошибка, нет… Его словно приковало к месту.

Аррилия подняла опущенные руки и медленно, почти лениво сблизила ладони – Бездна вспыхнула в узком пространстве меж ними и запылала своим ни на что не похожим огнём, разгораясь всё ярче. Она резко развела руки в стороны…

Ветер сорвался с привязи и взвыл, солнце будто приблизилось, а за её спиной поднялась огромная стена воды, перекрывшая горизонт. Из неё простерлись несколько потоков – огромные руки океана – и потянулись к гному. Коспарх почти обезумел от страха, но двинуться не мог, а только смотрел, как они неотвратимо приближаются к нему, грозя уничтожить словно мошку. Но, почти накрыв его, руки вдруг замерли. И всё исчезло так же моментально, как и началось: стихии успокоились и вернулись в обычное русло, словно бы и не менялись. Лишь та, что по-прежнему стояла на берегу, уже не казалась ему обычной девушкой.

– Меняющая… – Коспарх грузно упал на колени, в горле у него было сухо как в растрескавшейся каменистой пустыне, слова вырывались с хрипом, – …прости… прости…

Легко, почти невесомо, изредка перепрыгивая с камня на камень, она двинулась к нему. Медленно затухающие знаки эризингий на её ладонях приковывали взгляд.

Аррилия приблизилась, глядя на склонившегося перед нею гнома с лёгким недоумением. Она не сомневалась, что после попытки «проявить» её кто-то здесь появится. Совет, каким бы он сейчас ни был, не смог бы от такого просто отмахнуться. Однако она полагала, что придёт кто-то хотя бы отдалённо близкий ей по силе. Она действительно готовилась к борьбе. И тут этот… Ну надо же!

– Простить?! За что? Ты ничего мне не сделал. Да и не смог бы, даже если б захотел. Так за что ты извиняешься?

Голос эризингии не был ни грозным, ни грубым, ни вкрадчивым. Он звучал… обычно. Коспарх немного успокоился.

– Прости, что побеспокоил… я не хотел…

– Тогда или сейчас? – Аррилия хохотнула.

Гном растерянно смотрел на неё.

– Ладно, встань. Можешь не отвечать. Всё и так как на ладони: «проявлению» трудно сопротивляться, я понимаю, да ты и не стремился к этому, ты же не мог ожидать… меня, да?! Но вот теперь… по-моему, тебе совсем не хочется быть здесь, так почему ты передо мной?

Коспарх на мгновение замер, поднялся, тяжело вздохнул и покачал головой:

– Я… да, ты права, Меняющая, я не хотел… не хочу, – поправился он, – здесь находиться. Тогда, ну, это была случайность, тебе известно…

Аррилия кивнула.

Он продолжил:

– Сейчас… сейчас я возвратился по приказу… Ты же и это знаешь, Меняющая! Я же чувствую, ты прочла меня всего, ничего не осталось. К чему мои слова?! – чуть громче вопросил гном.

– Ты прав, – она снова улыбнулась, – и всё же я желаю послушать. Говори, и не бойся, тебе ничего не грозит. Да, и ещё… не зови меня Меняющей. Здесь, сейчас… не стоит. Запомни, я – Аррилия. Пока… Давай, начинай. Кстати, может, ты хочешь чего-нибудь, еды, воды, отдохнуть с дороги?

– Нет, нет, благодарю. Трапезы и прочее ни к чему. Я прибыл не за этим. У меня поручение от тангорла, – он сглотнул, увидев, как поморщилась эризингия при упоминании этого титула, – тангорла Грейла и Совета Семи. Я доложил… ну, в общем, им известно, что… что…

– Они знают обо мне, это понятно, продолжай.

– Да… так вот, поручение, – Коспарх кашлянул, собрался, выпрямился во весь свой небольшой рост и, стараясь не отводить от неё глаза, как можно торжественнее произнес, – Я, Коспарх, помощник пресветлого тангорла, уполномочен Советом Семи и его главой, тангорлом Грейлом, просить вас, великую эризингию, принять приглашение посетить столицу Объединённых миров – Каменное Сердце – и дворец Совета. В любое время и на любой срок двери открыты для вас. Я… меня послали проводить вас, буде вы пожелаете…

Коспарх устремил на Аррилию просящий взгляд.

Лицо эризингии оставалось непроницаемым. Она молчала.

Наконец, она вновь посмотрела на него.

– Приглашение, значит. Тангорл приглашает… меня?! К себе в столицу?! Проявляет дружелюбие?! Неужели глава Совета теперь такой? Ах, да… какой он по счету, семнадцатый?

– Восемнадцатый, если позволите…

– Хм, что ж восемнадцать поколений… Многое может поменяться. Возможно, и достаточно, даже для тангорлов. Но что мне делать там, в Равновесии?

– О, ну вы же туда и направлялись до того, как… – Коспарх сбился, заметив внезапно странно сверкнувшие глаза Меняющей, – прощу прощения. В общем, у вас был там интерес и…

– И неужто ж Совет приглашает меня завершить начатое тысячи лет назад? Допускает меня к Великой Сети, а? – взгляд Аррилии стал хищным, как у готовящегося к прыжку животного.

Гном отшатнулся.

– О нет. Вернее, я не знаю, великая, – чуть запинаясь произнёс Коспарх. – Я только посланник, я не знаю планов Совета. Мне указано пригласить тебя во дворец для… для знакомства, я полагаю. И Совет, и тангорл теперь другие, так что… Да и, прости за напоминание, ты не видела Каменное Сердце и резиденцию тангорлов – они стоят того, чтобы посмотреть. Там прекрасно: вода, сады, люди. Многие бы хотели увидеть…

– Я видела. Давно. Видела это ваше Сердце ещё безымянной планетой. Там пустыня, горячие голые скалы и сушь – ничего больше. Было б, что смотреть.

– Всё не так. Теперь не совсем так. Когда-то, наверное, было, как ты говоришь, я не знаю, я не настолько стар. Я видел взлёты и падения Ока, но не его основание. Каменное Сердце, Око, Дворец – самые потрясающие места вселенной – они кажутся нам вечными. Но… это просто приглашение. Тебе решать.

Коспарх умолк, Аррилия отвернулась от него, снова прикипев взглядом к теряющемуся в сизой дымке горизонту. Ветер играл её локонами, бросая их в лицо, но она всё неотрывно смотрела вдаль. Потом, не оборачиваясь, произнесла:

– Хорошо. Я принимаю приглашение. Можешь передать тангорлу.

– Передать, но как же…

– Провожатые мне не нужны. Доберусь сама. Я дам знать… – она слегка взмахнула рукой, давая понять, что разговор окончен, зашагала назад, к кромке прибоя, и легко прыгнула с обрыва в набежавшую пенную волну.

Глава 8

Ирриллитенау, 2169 год по земному исчислению

Жара, даже более удушающая, чем обычно, не давала сосредоточиться. Дальние объекты таяли и растворялись из виду в густом голубом мареве. Убрик утёр пот со лба, опустил защитные очки и склонился над соплом очередного маневрового двигателя.

– Да, пора поворачивать малышку, эта сторона, правда, перегрелась, – подумал он, коснувшись пыльной сухой земли. – Погоди, сейчас всё починим, и ты сможешь немного остыть. Тут ничего особенного – как всегда, набилось камней под защиту, видимо, от последнего потока, что мы зацепили пару дней назад. Сейчас вычищу.

Он раскрыл кожух и выгреб несколько горстей камней – мелких и покрупнее – вместе со склеившей их смазкой, которая была теперь чёрной как зола, густой и местами даже крошащейся под пальцами.

– Досталось тебе грязи в этот раз, впрочем, не меньше, чем твоему соседу, – Убрик махнул рукой влево, указывая на ближайший выход двигателя – копию этого – расположившийся на пару десятков метров дальше. – С ним я уже разобрался, так что приведём всё в порядок.

Он давно работал один, почти с самого зачисления в нууги и распределения в механики, поэтому разговоры с техникой, да и с самими базами уже стали обыденностью. Как бы сильно его не модифицировали, Убрик всё же оставался живым и, хоть и не слишком сильно, но нуждался в общении. А в лагерь он вернется нескоро.

Нууг поднял голову и кинул взгляд вправо: до конца освещённой зоны в ряд расположились ещё двенадцать сопел и, судя по данным, только два из них были в рабочем состоянии. Что ж, починить осталось десяток, гораздо меньше уже сделанного. Убрик повернулся: слева длинной лентой до самого горизонта базы чернела почти сотня узких цилиндрических дюз, поблескивающих боками под обжигающими лучами Иррилла.

Но сейчас нужно завершить здесь. Он прочистил систему, залил новой смазки из огромного стоявшего рядом бака – медово-жёлтые капли лениво растекались, обволакивая рычаги и шестерёнки – плотно закрыл крышку и отошёл немного вбок. Из его левого предплечья выдвинулся управляющий модуль и распахнул конус экрана датчиков. Убрик не торопясь настроил нужные параметры – минимальные, чтоб не повредить себе – проверил показания и включил двигатель. Тоненькая ленточка синего пламени вырвалась из сопла в направлении звезды. Земля под ногами слегка дрогнула. Убедившись, что выхлоп ровный и не колеблется со временем, Убрик удовлетворённо кивнул и остановил систему.

– База 12. Девяносто восьмой готов к пуску. Настроен в штатном режиме, – четко произнес нууг. Модуль отозвался шуршанием, а потом голос Порто Прио, ясный, словно он стоял рядом, откликнулся:

– Сведения приняты. Готовность к пуску, девяносто восьмой, двенадцать. Продолжить очистку.

– Принято.

Убрик отключился. Потом легко, будто не замечая веса, подхватил и закинул за спину бак со смазкой и направился к следующему двигателю.

Под лучами Иррилла металлический корпус нууга отливал голубой сталью, живая плоть на этом фоне казалась особенно тёмной. Тяжёлые механизированные ступни спрессовывали пыль столь плотно, что следы потом держались ещё несколько дней даже здесь, на базе 12, с её неустойчивой атмосферой. Впрочем, на многих базах и того не было. В конце концов, невозможно было сделать каждый из сотен астероидов комфортным, а вот починки все требовали регулярно. Убрик вздохнул. Сегодня надо успеть завершить всё здесь и переместиться на базу 19, там тоже нужен механик.

Далеко в черноте, словно огромный глаз, за ним отрешённо наблюдала голубая звезда, выплёскивая свой огонь на сотни уродливо изрезанных обломков, окруживших её неплотным, но явно упорядоченным кольцом. В движении оно казалось почти живым, будто в насмешку над прошлым…

***

База 51, она же Центральная база Войска Совета, полнилась многоголосым гомоном и механическим гулом. Купол кружился ровно и размеренно, словно большое прозрачное яйцо, хранящее в своём сердце беззащитного птенца. Но этот птенец был страшен в своей силе.

Лучи Иррилла, приглушённые защитным слоем, освещали висящий в центре астероид, размером почти с половину небольшой планеты. Он весь ощетинился строгими многоуровневыми зданиями, огромными антеннами и разнообразными датчиками, окружёнными десятками лазерных пушек. Два невероятных веерообразных сооружения на его противоположных концах могли показаться просто красивыми деталями, архитектурными украшениями, если бы не их содержимое: сотни космолётов – от довольно старых до самых современных – занимали их шахты, готовые вылететь и устремиться на врага по первому приказу.

Наверху одного из самых высоких зданий был закреплён громадный флаг Объединённых миров: белое полотнище с кольцом синих и голубых кругов, накладывающихся друг на друга – единая цепь связанных планет. Флаг почти не колыхался – воздух под сводами перемещался медленно и плавно.

Велзго́р стоял на небольшом балконе прямо под ним, внимательно осматривая свои владения. Огромный механизм работал чётко и без нарушений. Благодарение Единой, этот обновлённый купол, действительно, прекрасно защищал от надоевших, но неизбежных пылевых потоков. Другие базы этим похвастаться не могли.

Командующий вернулся в небольшую комнату, оставив дверь наружу открытой – внешний шум, как ни странно, вовсе не мешал ему сосредоточиться, скорее наоборот – свидетельствовал, что всё идет как надо.