Меняющая миры. Спутанные нити

Он сел к столу, на удобное, хотя и несколько потрёпанное кресло – серых тонов, как и большинство вещей в этой комнате, включая стены, кроме нескольких растений, зелёными пятнами выделявшихся на общем фоне. Управляющие экраны под его руками разгорелись голубым светом. Включив конференц-систему, Велзгор устремил на них свой взгляд в ожидании: его помощники вышли на связь в течение минуты.

– Приветствую, господа.

Раздались ответные приветствия, но он прервал их кратким жестом:

– Будет. Переходите прямо к докладам.

– Последний пылевой поток задел основные базы лишь по касательной. Большинство систем работают в штатном режиме, командующий, – начал Осиндэк, Первый помощник. – Больше всего пострадали базы 11, 12, 19 и 24 – у них, как обычно, заклинило поворотные механизмы сопел маневровых двигателей. Серьёзных повреждений, по имеющимся данным, нет.

– Хорошо. Что механики?

– Работа по очистке идёт, базы 11 и 24 закончены, база 12, по моим расчётам, будет завершена в течение часа, далее приступим к базе 19, – отчитался Порто Прио. – В процессе работ существенных нарушений, как и указал Первый помощник, не обнаружено. Единственное, – он слегка замялся, – кажется, есть проблемы с устойчивостью атмосферы на базе 12.

– Кажется?

– Пока не могу сказать точнее. После завершения очистки сопел и пуска двигателя мы отправим туда комиссию для дополнительной проверки, хотя по данным за последние несколько месяцев можно утверждать, что сбои стали чаще. Восстановления проходят быстро, но мы тратим на них чрезвычайно много энергии, и пару раз теряли хороших нуугов – излучение во время перебоя оказывалось чересчур велико.

– База 12… а что другие?

– Подобные сбои зафиксированы также на базах 44 и 89, но реже. Если позволите, командующий, – Порто Прио откашлялся, – я полагаю необходимым отказаться от поддержания открытых атмосфер. Многие базы прекрасно живут под внешними крышами. Конечно, они – не чета здешнему куполу, – он кивнул на проплывающую вдалеке за окном стеклянную стену, – но для основных нужд достаточны. Надо переходить на них, везде, где можно. А где нельзя, ну что ж, – главный механик пожал плечами, – обойдёмся и без них, в конце концов, здесь у нас воины, а не милые девчушки, потерпят в скафандрах.

– Хм, Осиндэк, а ты как думаешь?

– В этом есть разумное зерно, – сказал тот, задумчиво погладив свою острую короткую бороду, – по крайней мере, это дешевле, а Совет в последнее время очень неохотно расстаётся с деньгами, сами знаете. Но купола требуют времени на их возведение и довольно много. Предварительно можно говорить о пятнадцати базах, которым не обойтись без атмосферы, там точно нужна будет замена на механическую защиту. С учётом уже накрытых, хотя некоторым из них требуется ремонт, остается шестьдесят три – довольно много для постоянной работы нуугов в индивидуальной защите. С другой стороны, количественно там одномоментно бывает не более двадцати процентов состава, и они сменяются, так что… Да, в целом, полагаю, это возможно.

– Ваши мнения ясны, – Велзгор расправил плечи, – но вопрос сложный. Начните проработку всех его аспектов. Проверочные комиссии пусть оценят все астероиды с открытой атмосферой, а не только проблемные. И поторопитесь с данными и отчетами. Согласования с Советом займут много времени, как всегда, так что хотя бы здесь не тяните.

Он кивнул, давая понять, что совещание окончено, отключил экраны и поднялся из-за стола, потянул руки вверх, хрустнув сцепленными пальцами – сложные сине-чёрные татуировки словно ожили на заигравших мышцах. Потом последний раз взглянул в окно на переливчатые соты прозрачного свода и вышел из комнаты через внутреннюю дверь.

***

Давно, несколько тысячелетий назад, когда дворец Совета Семи ещё не вознесся своей мощью над долиной Грома, а Око Каменного Сердца ещё не стало собственно Оком, а было всего лишь маленьким городишкой строителей, возводивших резиденцию тангорла, были набраны первые нууги.

На первый призыв добровольцев для создания защитного отряда Совета Семи откликнулись немногие – всего несколько сотен воинов разных рас отобрали тогда, но именно они стали скелетом для будущей огромной армии.

Поначалу они, как и Совет, жили на Каменном Сердце, в непосредственной близости от дворца, однако позже число их стало расти, командование усложняться и появилась необходимость в новых базах. Взор главы Объединённых миров пал на Ирриллитенау.

Это было страшное и негостеприимное место: огромная звезда, выжигающая всё, что слишком приближалось к ней, и кольцо каменного крошева вокруг – несколько сотен крупных астероидов, миллионы мелких и густые облака пыли – совсем рядом с той зоной, где ждала огненная смерть. Однако нашлись и преимущества. Система Иррилла была ближайшей к Равновесию. При таком раскладе Каменное Сердце, на котором продолжала службу только малая часть нуугов – Гвардия Совета да несколько отрядов космолётов – оставалось под защитой. Немаловажным стало и отсутствие в Ирриллитенау населённых планет: в случае нападения на базу пострадали бы только дислоцированные там солдаты. И, как оказалось, там сохранились частицы прошлого – несколько астероидов имели собственную атмосферу, в основном, грязную и неустойчивую, но всё же существенно расширявшую возможности их использования – большинству нуугов нужно было дышать.

Многие века прошли, прежде чем главная база Войска Совета приобрела свой нынешний вид. Но уже тогда, в самом начале, почти мёртвая система, казалось, ожила, хотя даже наплыв тысяч воинов, закреплявшихся на каждом камне, способном уместить космолёт, был лишь жалким подобием минувшего…

***

9000 лет назад, Ирриллитенау

Когда багровое марево, накрывшее их, окончательно развеялось, эризингии и Совет, наконец, смогли в полной мере разглядеть последствия произошедшего и ужаснулись. Ни одна планета, ни один спутник не остались целы, не оказалось там и просто сильно повреждённых – все юглы были мертвы. Части их планетоподобных тел хаотично разлетелись вокруг на огромные расстояния, но притяжение звезды уже начинало медленно и неуклонно закручивать их в единый поток.

Это был самый душераздирающий портрет смерти из тех, что доводилось видеть Реу, а повидал он достаточно.

– Почему?! – вопросил он в пустоту. – Единая! Мы и помыслить не могли о таком. Как же так вышло?

– Меняющая… Она очень сильна. Была… – Ахрну было не по себе, словно он потерял нечто важное. – Наш поток Бездны всё-таки смог подавить тот, что шёл от них, но столкновение оказалось чересчур серьёзным. Мы не подумали о возможности подобного, и в том наша вина, но мы делали это ради будущего вселенной, ты сам говорил, и, видимо, жертва была неизбежна. Главное, мы исполнили задуманное. Меняющая больше не угрожает Равновесию.

– Исполнили, да… Но какой ценой?! Единая, прости, я не хотел подобного… – тангорл спрятал лицо в ладонях, потом поднял взгляд. – И всё-таки, какой же ценой?

– Их было тридцать два, пресветлый, – тихо произнес Буо, советник по мирам.

– Тридцать два… Если считать лишь юглов, то их раса теперь почти уничтожена, но, если подумать обо всех тех миллиардах душ, ради которых мы на это пошли… возможно, мы когда-нибудь простим себя. Тридцать две души, всего тридцать две… для войны – капля…

– Я вынужден огорчить тебя, Реу, не тридцать две, – вмешался в его речь Буо.

– Но ты же сам сказал?

– Я говорил о юглах, но… – он замолчал, с грустью окинув взором открывавшуюся им картину разрушения.

– Но?

– Обычно, пресветлый, юглы – довольно неприветливые существа, но есть некоторые… В общем, три из них, одни из самых крупных, были… были населены, – Буо тяжело вздохнул.

– Населены?! – воскликнул тангорл. – Как это возможно? Я бы знал.

– Ну, понимаете, мы не слишком-то интересовались юглами, да и вообще этой частью Федерации, кроме Равновесия, конечно. Это неточные данные, мы не изучали их. Те разумные существа, что жили на них, вели очень скрытный образ жизни.

– Разумные?! Разумные! И ты говоришь об этом только сейчас?

– Но я же не думал…

– Не думал. Мы все не думали, – глава Совета заметался между своими соратниками, заламывая руки, потом успокоился и остановился. – Сколько? Сколько их было там?

– Как я сказал, мы точно не знаем, не изучали, но имеющиеся сведения…

– Да говори уже, не тяни!

– Около пяти миллионов на трёх юглах, я полагаю, – произнес Буо внезапно охрипшим голосом.

– Что? Пять миллионов? Как же это, Единая? Как же… – Тангорл вдруг резко вскинул голову. – Нам не простят этого. Вы понимаете? Не простят.

Он оглядел остальных советников, эризингий, его взгляд стал жёстким и колючим.

– Мы не должны этого допустить. Объединённые миры нуждаются в Совете. Нам следует уничтожить все упоминания о жителях этих миров, а, может, и о самих юглах. Никто не должен узнать, что здесь произошло. Эризингии, Равновесие – всё это далеко от обычных наших граждан, но гибель миллионов им подобных от наших рук – они этого так не оставят.

– Можно… можно сказать, что это всё Меняющая, а не мы, – военный советник Руго откашлялся, – не мы, да и всё…

– Можно, сказать можно. Тем более, что без Меняющей дело не обошлось, действительно. Но мы были здесь. Мы в этом участвовали. Не думаю, что нам поверят и не станут задавать вопросов. Миры нестабильны, мы не можем рисковать, провоцируя смуту в умах. Уничтожить все сведения о населении, вот за что я, – тангорл поднял вверх открытую левую ладонь.

Вслед за ним, немного замешкавшись, но единодушно подняли руки все советники. Триады никак не выразили своего протеста. Решение было принято.

На несчётные века ужасающие последствия Заключения Девятой триады у Ирриллитенау были преданы забвению. Но не все. Некоторые из таких последствий стали основой будущего тангорлов.

***

9000 лет назад, Равновесие

Оставив искалеченную систему голубой звезды, эризингии и Совет направились в соседнюю – Равновесие, туда, где между двух светил тускло мерцала причина всего произошедшего – Великая Сеть.

Груз совершённого давил на тангорла как неподъёмная чёрная скала. И всё же он чувствовал облегчение. Даже случившаяся катастрофа не могла омрачить в его сознании того, что прорыв оставался закрытым. Смутные знания о Мире Теней, с проявлениями которого он никогда лично не сталкивался, вызывали в нём безотчётный страх и неуверенность. В конце концов, создателю Объединённых миров было виднее, стоит ли борьба с потенциальным вторжением таких усилий. А ведь Князь отдал за это жизнь. Тангорл оглянулся на эризингий: вот они, порождения его энергии и воли, и они поддержали Совет в его действиях. Против своих же, да, но как можно было поступить иначе?! Реу просто не видел другого выхода. А, положа руку на сердце, и сейчас, узрев последствия своего решения, он знал, что выбрал бы тот же путь вновь, появись у него такая возможность. Пожалуй, он намекнул бы юглам убраться подальше или постарался бы встретить Меняющую до Иррилла, если б успел. А если бы нет, то, что ж, нынешнее знание его бы не остановило.

Нужно смириться с произошедшим. Выкинуть всё из головы и из сердца. Жизнь продолжалась. И первоочередной задачей стояла проверка Сети: не задело ли её той бурей, которая почти уничтожила Ирриллитенау.

Все остальные советники, да и, судя по всему, эризингии, как и он сам, настороженно ожидали, что же встретит их там, устоял ли барьер между вселенными.

Они добрались к Равновесию в три прыжка, давая небольшую передышку кристаллам. Триады, которые могли быть там сразу, всё же следовали рядом с Советом.

Сеть висела на месте. Её мелкие соты переливались бледными искрами на фоне глубокой беспросветной черноты. Сейчас она казалась чудным гигантским существом, что мерно дышало в глубоком сне. При взгляде на неё, такую неколебимую, Тангорлу на мгновение показалось, что всё произошедшее было ненужным, лишним. Разве что бы то ни было смогло как-то повлиять на такое создание?! Даже Меняющей это не под силу… А, значит, все те жертвы… они напрасны…

Глава Совета поспешно отогнал от себя эту мысль, будто испугавшись, что кто-то заметит его сомнения. Великая Сеть стояла, по-прежнему закрывая прорыв, и только это было важным.

Он видел, как расслабленно засветились улыбками лица других членов Совета, как напряжение покинуло эризингий, и их до сего момента плотный строй разделился на отдельные группы, поняв, что их не ждет новый бой. Цель была достигнута.

Но вдруг его мысли прервал Ахрн:

– Пресветлый, с Сетью всё в порядке, но что-то не даёт нам покоя. Эта система… мы чувствуем её иначе чем тогда… тогда, когда мы появились на свет. Что-то новое…

– О, Единая, неужто… неужто новый прорыв?! Только не это! Или… Меняющая ускользнула сюда, Тень её забери?!

Советники нервно переглянулись.

– Нет. Нет, что ты! Не думаю… Прорыв мы бы почувствовали сразу. Да что там, даже вы уже бы увидели его – Равновесие не так велико, всего-то три планеты. Тут нельзя не заметить. А Меняющая… Девятой триады больше нет, можешь поверить. Мы не жалеем о совершённом, но у нас словно безвозвратно отрезали часть. Это не она, точно. Нет, что-то попроще, но в то же время… я не знаю, кажется, ничего подобного. Говорю же, новое…

– И как же узнать?

– Глянем на все планеты, может, там что-то найдётся. Кристаллов вам должно хватить и на это, и на возвращение на Церитинес.

– Да? Ну хорошо, если вы считаете нужным. Советники не против? – вопросил Реу у своих соратников.

Возражений не последовало.

И одна из планет преподнесла им сюрприз.

Бывшая ранее скалистой жаркой пустыней, как и её соседки, отличаясь от них наличием воды, правда, только в подземных источниках, теперь она стала иной, хотя поняли они это не сразу.

Сначала их глазам предстал огромный разлом, глубоким шрамом разрезавший широкое горное плато. Бока этой раны уходили вниз на несколько миль. А над нею, видимо найдя выход из-под земли среди многочисленных более мелких трещин, в глубокой каменной чаше уже перекатывало волны целое озеро. Несколько тонких потоков перелились за его края и устремились прямо к разлому, добравшись до которого, упали вниз тонкими серебристыми лентами. Не долетев до дна, ленты рассыпались мириадами сверкающих брызг, озарив стены ущелья радужными бликами. С каждой секундой всё новые и новые струи вливались во влажную завесу, и, не прошло и нескольких минут, как над пропастью загремел громовыми раскатами невероятных размеров водопад.

– Долина Грома, – задумчиво и слегка отрешённо произнес Руго и вдруг закашлялся. Ему, ббургу, всегда было невероятно трудно контролировать своё дыхание с помощью ийкэ. Он хотел домой, в благословенный воздух своей родины, где мог бы, наконец, вдохнуть полной грудью, безо всяких энергетических или механических ухищрений. К сожалению, здесь это недоступно. Равновесие – жестокая к дышащим система.

Подумав так, военный советник сосредоточился на удержании дыхательного кокона, но вдруг с ужасом понял, что у него не хватает сил. Он дёрнулся, пытаясь позвать на помощь, но не успел – кокон с шипением схлопнулся. Ббург начал задыхаться, его и так серая кожа стала просто пепельной, все четыре глаза налились кровью, он хватал руками пустоту вокруг себя. Паника накрыла его с головой. Советники и эризингии бросились к нему. Но внезапно всё кончилось: его лёгкие наполнились сладким как мёд воздухом, точно таким, о каком он только что мечтал, будто он вновь вернулся на луг возле родной пещеры. Руго грузно плюхнулся на землю, жадными глотками вбирая в себя снизошедшее на него благословение.

– Галлюцинации, – вдруг подумал он, – я задохнулся и умираю… Но как же это приятно, – он с наслаждением потянул носом.

– Советник! Советник… – как сквозь вату донеслись до него голоса. – Советник, очнитесь. С тобой всё в порядке, Руго? – голос тангорла прорвал пелену. – Эй?

Взгляд ббурга снова стал осмысленным, и он с изумлением осознал, что жив и продолжает дышать без кокона. Но как же так? Атмосфера этой планеты не позволяла…

– Что с тобой, Руго? – снова спросил тангорл.

– Всё… всё в порядке, – советник поднялся на ноги. – Действительно в порядке, только я даже не знаю, как объяснить…

Выслушав его, Реу повернулся к триадам.

– Великие, что это? Объясните, если можете.

– Мы должны проверить, ждите, – и эризингии устремились прочь, мгновенно рассредоточившись по планете.

Буквально через несколько минут они возвратились.

– Это кажется странным, – начал Ахрн. – Как я и говорил, я раньше подобного не видел, однако, что есть, то есть. Для нас это неважно, потому мы и не заметили. А вот для всех вас, да и для других, полагаю… Воздух здесь… он приспосабливается к каждому, кто дышит, и, судя по всему, создаёт наилучший вариант из возможных для каждой особи. Это требует проверки, но мы практически уверены.

– Приспосабливается? Как это?

– Не знаю точно. Что-то вроде внешнего индивидуального кокона, только создаёте его не вы, а она, сама планета.

– Но как это возможно? Тем более, раньше я бывал здесь и не чувствовал ничего подобного?

– Не знаю. Но вы попробуйте. Если что-то пойдёт не так, мы создадим вам свой кокон.

– Попробовать? – тангорл растерялся. – Не уверен, что это хорошая идея.

Но потом он взглянул на военного советника – тот дышал мерно, спокойно и абсолютно расслаблено. Его вечно угрюмое суровое лицо выражало явное удовлетворение.

Глава Совета решился.

Он отпустил защиту и в первые несколько секунд подумал, что ему пришел конец, но потом его окружил обычный воздух, совершенно привычный ему воздух лесов Каритоса. Он задышал ровно и непринуждённо, хотя не смог скрыть выражения безмерного удивления на лице.

Его примеру почти сразу последовали и остальные. Всё повторилось.

Вывод был ясен: атмосфера здесь словно стала живой и давала каждому то, что ему было необходимо.

После долгих раздумий, дополнительного обследования всей планеты эризингиями, они убедились, что такие перемены напрямую связаны с катастрофой у Иррилла. Насколько можно было судить, сюда невероятным образом перебросило и смешало десятки атмосфер погибших юглов, а, может, и часть их жизненных сил – потоки энергий здесь стали чрезвычайно сложны. Как бы то ни было, но теперь это место – уже не просто окраина Объединённых миров у врат Тени, а нечто большее.

Исследование планеты 2 системы Равновесия продолжалось следующие несколько лет, и в результате Советом было принято судьбоносное решение: здесь будет его резиденция; здесь, прямо над каскадами, неприступная и величественная вознесётся она символом мощи Федерации, символом лучшего выбора для каждого её обитателя.

И когда синие и золотые своды и башни дворца Совета Семи поднялись к облакам, планета обрела свое имя – Каменное Сердце – ибо почти безжизненным камнем была она, но сохраняла жизнь каждому на неё попавшему; ибо центром вселенского союза она теперь стала – его твёрдым, но бьющимся сердцем.

***

Ирриллитенау, 2169 год по земному исчислению

База 74 всегда нравилась Бриа́ру больше других, за исключением, конечно, Центральной. На последней он бывал всего пару раз – во время первичных тренировок и при распределении – в конце концов, простой пехотинец и не мог претендовать на постоянный комфорт. Но после третьей переброски оказавшись здесь, он вполне удовлетворился жизнью.

Местные купола были довольно старыми и далеко не такими технически совершенными, как скорлупа 51 базы, однако функционировали прекрасно: дышалось здесь легко, света и тепла ровно столько, сколько нужно, даже островками росла кое-какая зелень, в целом редкая в Ирриллитенау.

Последний пылевой поток, повредивший другие базы, прошёл в этот раз мимо них, так что тяжёлых ремонтных работ на внешней оболочке не ожидалось. Системы наблюдения и защиты работали без нареканий. Очередная фаза тренировок пару дней назад подошла к концу. В общем, всё сошлось воедино, и у них неожиданно появилось несколько свободных от служебных занятий дней.

Бриар, как и всегда, когда выдавалась минута, сидел на верхней площадке спортивного амфитеатра, неподалёку от травяной границы единственного на их базе парка. С этого места ему открывался наилучший вид на кольцо Ирриллитенау, медленно плывущее на фоне яркого голубого бока звезды. С его новым зрительным аппаратом он мог разглядеть сквозь обзорные полосы в сводах даже стеклянный отблеск центральной сферы, движение на тех базах, что поближе и, конечно, матовые тела снующих туда-сюда мелких космолётов. Во всём этом всегда было что-то притягательное для него. Бриар не смог бы объяснить, что именно заставляет его чувствовать себя столь умиротворённым.

И действительно, только здесь огромный, прошедший немало боёв, суровый нууг иногда улыбался. А улыбки в Войске Совета вообще были редкостью.

За его спиной раздались глухие тяжёлые шаги, но он даже не шелохнулся. Что-то большое приблизилось и шумно задышало ему в шею.

– Зераус, прекрати, – голос нууга был спокоен и тих. – И не топчись там – лужайку опять испортишь, жирный ты боров.

– Далась тебе эта лужайка! – слова собеседника звучали не совсем естественно, механически. – Лучше подними свой зад, пойдём в обеденную. Наши говорят, там вроде как подвезли неплохого пойла, и много, на всех должно хватить.

– А! Ну так тогда чего спешить, раз хватит?! Глянь лучше – сейчас 51-ю будет хорошо видно.

– Да ну её. Что смотреть, коли нам туда не попасть?

– Так, просто…

Бриар обернулся.

Чёрная с синим туша его закадычного друга закрывала собой весь вид на парк. Все четыре мощные столбообразные лапы на несколько сантиметров ушли в мягкую почву под весом громадного чешуйчатого тела. Выросты-лепестки на спине Зерауса топорщились, указывая, что жуз, несмотря на всю агрессивность длинной уродливой морды, пребывает в крайне благостном расположении духа. Толстый хвост мелко подрагивал, только подтверждая этот вывод.

Сегодня на жузе оставалась лишь лёгкая встроенная броня да выступающий на лбу динамик речевого аппарата; в боевом снаряжении, делавшем его просто ходячим стальным складом оружия, не было необходимости.

Они дружили давно, с той самой поры, когда совсем юными попали в Войско. Зераус так вообще почти младенцем с точки зрения его вида. Да, тогда он был вполовину меньше Бриара, не то что сейчас. Бриар помнил, как считал жуза всего лишь большим и не слишком умным зверёнышем, который отказывался приручаться. Но когда тому через пару лет установили речевой аппарат, Бриар понял, как ошибался. Действительно, сложно было воспринимать на равных, как другие языки, жузовские то ли клёкот, то ли рычание. Однако интрон и синтезатор речи все изменили: Зераус быстро продвинулся в учебе, завёл друзей и стал душой компании. А уж когда он вырос до размеров небольшого космолёта, да ещё был модифицирован внутренней пластинчатой бронёй, то стал одним из лучших и ценнейших воинов среди всех нуугов.

Его единственными недостатками оказались неспособность к манипуляциям с мелким оборудованием, из-за физического строения, компенсируемая, впрочем, технически, да любовь к выпивке. От последнего все старались его отвадить: жуз, накачавшийся элем, мог натворить много бед. Не со зла, нет. Жузы вообще по природе не злы и сравнительно не агрессивны. Просто, когда такая туша плохо контролирует себя, то лучше, чтоб ничего не попадалось на её пути. На базах это было сложно: застройка плотная, а население велико. Так что Зераус часто, хоть и ненамеренно, становился виновником конфликтов и мелких разрушений.

И сейчас Бриар хотел удержать здесь друга подольше, несмотря на явно проявляемое тем нетерпение: жуз беспокойно перебирал ногами, оставляя на газоне большие округлые вмятины; его маленькие ушки стояли торчком, ноздри подрагивали и раздувались, с шумом втягивая воздух. В конце концов, ну сколько там могли привезти того пойла? Не безгранично же. Так что если прийти попозже, а не прийти совсем не выйдет, стоит только глянуть на Зерауса, то, может, на их долю толком и не достанется ничего. Не то чтобы Бриар сам не любил выпить, но обошёлся бы и без этого, лишь бы не разгребать потом очередные завалы после пьяного шатания жуза по улицам.

– Да, просто… Погоди. Взгляни всё же… За пару минут весь эль от нас не убежит. Вон там, слева. Она уже видна. Может, когда-нибудь и у нас здесь сделают такую же, – Бриар указал на дальний отблеск Центральной базы.

Зераус хмыкнул. Сфера 51, конечно, была великолепна, кто б спорил.

– Как же! Скажешь тоже. Чтоб прям у нас как у командующего стало? Гиперстекло. Не, это вряд ли. Станут они на нас тратиться, и так ведь всё работает. А у Совета сейчас и без того проблем хватает. Ты же слышал о последнем перехвате? Мятежники, чтоб им пусто было! Тьфу!