Меняющая миры. Спутанные нити

Коспарх обречённо склонился.

– Да, пресветлый. Я сделаю всё, что в моих силах.

– Вот и хорошо. А там… видно будет. В крайнем случае придётся… вызвать остальных. Они-то должны справиться с ней, как считаете?

Все, переглянувшись, поклонились Грейлу и уже направились было к дверям, когда тот задержал их.

– Постойте, советники. Эта проблема, к сожалению, не единственная. Перед тем, как мы собрались, я кое-что выяснил. И это может оказаться даже серьёзнее, чем восставшая из заключения эризингия, по крайней мере, на данный момент.

Советники остановились, лица их опять затуманились тревогой.

***

Где-то неподалёку от Урана, за несколько часов до этого

Она буквально вывалилась из Бездны, крича от боли. Но, конечно, ни звука не раздалось здесь, в этом пустом и невероятно холодном месте. Далеко-далеко, если знать, куда смотреть, и обладать зрением эризингии, можно было разглядеть небольшой кружок планеты, где она была долю секунды назад.

Аррилия дрожала всем телом, пытаясь успокоиться. Всё было не так, совсем не так, как она помнила.

Приняв решение и выбрав путь, она быстро нашла нужную нить Бездны и сразу же влилась в неё, не задумавшись ни на миг… и почти сразу рванулась обратно, не в силах вынести никогда ранее не испытанных ею ощущений.

И вот она здесь – уже так далеко от стартовой точки с позиции большинства обитателей вселенной, и не сделав и шага – с точки зрения эризингии. Так ей вовек не добраться до Равновесия. Почему Бездна не принимает её, свое дитя?!

Боль, наконец, утихла, давая Аррилии возможность сосредоточиться и разобраться в произошедшем.

Она окинула окружающее пространство взглядом – густые переплетения нитей Бездны вспыхивали перед ней, переливались несчётным множеством цветов, переходя из тьмы в свет и обратно, так же, как всегда, как и тысячи лет назад. Да и разве может Бездна измениться?! Аррилия покачала головой, удивляясь, как вообще могла подумать о таком. Конечно нет. Это что-то в ней самой. Неужели заключение повредило эту связь? Неужели ей больше не под силу перемещаться между мирами?

Но нет, она же всё-таки здесь, пусть совсем рядом с началом пути, но всё же преодолела какое-то расстояние. Да и выбранное направление не нарушено…

Она задумчиво заправила за ухо упавшую на лицо огненную прядь и тут поняла… Ну, конечно! Ведь это тело с частичкой человеческой души не было в полной мере её телом, оболочкой эризингии и только. Оно не предназначалось ни для чего подобного. Только её ийкэ позволила ему выдержать переход, но боль от преобразования стала расплатой.

А вынесет ли оно вообще гораздо более масштабное перемещение на другой конец Объединённых миров?! Этого Аррилия знать не могла. Но выбора не было – эризингия стремилась к истокам. А выдержит ли эта плоть – не так уж важно: пусть душа этой девочки уйдёт в таком случае окончательно, она готова к такой жертве. Может, вообще стоило закончить всё тогда, сразу. Да, девчонка ей нравилась, и она не захотела её убивать. Возможно, это было ошибкой, и надо было освободиться полностью. Но что есть, то есть. Это её не остановит. В случае чего она сумеет сотворить себе облик, как раньше, когда Строй был единым…

С этой мыслью эризингия вновь нырнула в Бездну.

Боль рвала её на части, душила своими лапами, вонзалась иглами, опутывала, словно пытаясь остановить… эти несколько мгновений показались ей веками. Почувствовав новую надвигающуюся волну, она не стала дожидаться удара и оставила нить, снова оказавшись в бескрайней черноте космоса. Тело горело и замерзало одновременно, и всё же она была цела. Хотя боль и оказалась сильнее, чем прежде, восстановилась она в этот раз гораздо быстрее: каких-то несколько секунд, последний, впивающийся в плечо укол и всё затихло. Лишь на гладкой коже в этом месте осталась тёмная звёздчатая точка, почти незаметная глазу.

Аррилия удовлетворенно улыбнулась сама себе и осмотрелась. Тьма перед нею вовсе не была такой чёрной, как можно ожидать: её будто подсвечивали чем-то голубым. Эризингия резко обернулась, охваченная воспоминанием… да, так и есть. Перед её лицом, как огромный светляк в ночной чаще, предстал в своём ореоле великолепный и ужасный Иррилл – она очутилась там, где когда-то потеряла всё…

Её пронзила мысль, что вот теперь она действительно вернулась, возвратилась туда, где всё кончилось. Что ж, значит, здесь всё и начнется заново…

Бледные пятнышки Равновесия словно приветствовали её из глубины вселенной, сквозь ощетинившуюся оружием каменную россыпь кольца Ирриллитенау.

***

Ирриллитенау, База 74

Площадка перед дверями обеденной была почти пуста, хотя само помещение оказалось забитым под завязку. Нууги толкались, теснили друг друга, периодически огрызаясь на тех, кто особенно бесцеремонно пробирался к стойке за очередной порцией эля. Серый бетонный пол, изрытый выбоинами стальных модифицированных ног и экзоскелетов, уже весь покрылся каплями, а то и целыми лужицами машинного масла, плевками, липкими пятнами пива и крошками еды. Мешались друг с другом громкие голоса, скрежет обмундирования, звон кружек, грохот бочонков об стойку и шипение печей. Запахи металла, работающих двигателей, смазки, жареного, а то и горелого мяса, бобов сплетались в плотную завесу, накрывавшую сборище. Никто не обращал на это внимания. И лишь единицы выходили наружу, вдохнуть свежего воздуха, расслабить затекшие от неудобного положения в толпе мышцы. Но почти сразу они либо уходили совсем, либо вновь ныряли в распахнутые двери, с немалыми усилиями протискиваясь к прежнему месту.

Бриара такое положение дел вполне устраивало. Впрочем, как обычно.

Он с комфортом расположился на широкой деревянной лавке почти в центре уличной площадки под ребристым металлическим навесом. Большая, только что вновь наполненная кружка стояла перед ним на низком столе-тумбе, пузырясь и разбрасывая бело-жёлтые хлопья. Периодически нууг кивком приветствовал вновь прибывших, но ни один из них не выказал желания присоединиться к нему.

В общем-то, он мог их понять: рядом, занимая почти всю правую часть площадки, стоял жуз. Опустив морду в широкую, похожую скорее на таз, чем на кружку, чашу, зверь шумно лакал эль, сдувая ноздрями пену. Чёрный язык так и мелькал между ослепительно белых зубов, принося в пасть всё новые порции янтарной жижи. Из речевого аппарата доносилось тихое довольное урчание. Ничто вокруг не могло бы отвлечь сейчас Зерауса.

Бриар вздохнул. Жуз многим нравился, и в другой день они могли бы быть окружены кольцом желающих с ним пообщаться, но только не теперь. Влитая в жуза пара порций выпивки страшила бывалых вояк иногда больше, чем оружие. Во взглядах, обращенных на него, Бриара, довольно часто сквозило сочувствие, но и скрытое облегчение – подчищать за этим пьяным ходячим разрушением не им, лучший друг тогда на что?!

Объясняться перед начальством не хотелось. Зераус пил всего вторую свою порцию, но, пожалуй, на этом и стоило попытаться его остановить. Перспектива полночи убеждать друга отправиться в загон и улечься спать ему совсем не нравилась. Нууг сделал большой глоток, осушив кружку почти до дна, и с громким стуком поставил её на стол. Жуз скосил один глаз, взглянув на приятеля, но от эля не оторвался.

– Нам пора, Зераус. Уже достаточно в нас плещется этой дряни.

Жуз оскорблённо вскинул голову.

– Почему это дряни?! Отличнейшее пойло, как я и говорил.

Бриар только отмахнулся.

– Не важно, с меня точно хватит. Завтра общий сбор базы. Ерунда, конечно, но надо успеть восстановиться. Так что, пора в постельку, слышишь, Зер?

– Да какое пора?! Только пришли. Там у Бу наверняка что-то ещё осталось, – он облизнулся, глянув сквозь узкое окошко внутрь, – вечно ты недоволен…

– Недоволен, хм… То ты сам не знаешь себя. Чем опять всё это кончится? Прошлый раз…

– Прошлый раз, прошлый раз… далось же тебе… всё ж починили, никого и не задело, – в механическом голосе прорывались заискивающие нотки.

– Починили?! Всё?! И стену тоже?! – саркастически вопросил Бриар.

Жуз, наконец, отвлёкся от миски, переступил с ноги на ногу.

– Ну что ты от меня хочешь?! А стену… ну да, починили… всё же…

– …перестроили здание…

– Да, перестроили, ну и что? Зато теперь у них новый корпус!

– Их и старый устраивал!

– Вот привязался! Ладно. Давай ещё по одной, и по домам, а? – Зераус с надеждой поглядывал то на друга, то на двери в обеденную. – Вот только эту сейчас допью…

Он снова склонился над чашей, быстро вылакал последние капли и, тщательно вылизав все стенки, удовлетворённо вздохнул.

– Ну так? Ещё по одной?

Бриар покачал головой.

– Нет, Зер, хватит. Ты и сам знаешь. Да и не протиснемся мы туда сейчас, ты только глянь на толпу…

– О, я прошмыгну. Тихо, как мышка, – жуз захохотал так громко, что речевой аппарат, не сумев обработать сигнал, наполнил пространство каким-то хрюкающим скрежетом. Гомон в обеденной стих, многие выглядывали из дверей. Бриар жестом показал, что всё в порядке, и шум возобновился.

– Мышка, тоже мне… – Бриар не смог сдержать улыбки. – Нет уж, обойдёмся. Я серьёзно, Зер.

Отсмеявшись, Зераус примирительно кивнул.

– Ладно. Пойдём. Жаль, конечно, – он с тоской взглянул на стойку с бочонками, – парочка там ещё есть, мы могли бы…

– Зер…

– Да-да, иду. Зануда…

– Завтра ещё спасибо скажешь.

– Может, и скажу, – жуз грузно вышел из-под навеса, на удивление, ничего не задев, – может, скажу… Знаешь, – продолжил он, когда они немного отошли от здания, – спать что-то пока не хочется, пройдёмся по большому кругу, что думаешь?

– Хм… почему бы и нет. Проветриться не помешает.

Они неспеша направились к главной дороге базы, широким кольцом опоясывающей всю центральную часть астероида. Короткий проулок до неё преодолели не больше чем за минуту. Хотя совсем без происшествий не обошлось: Зераус всё-таки зацепил выставленные в несколько рядов у стены пустые бочки. Они с громким лязгом зашатались, но устояли, только на парочке остались крупные вмятины.

Большой круг лёг под ноги ровной светло-серой лентой. До загона жуза по нему примерно три мили – если идти по часовой стрелке, до казармы Бриара – на пару сотен футов дальше.

Сейчас дорога была практически пуста: движение недавно замерло и возобновится ближе к утру, изредка можно наткнуться на патруль, однако пока не видно и их. Пару раз им встретились такие же припозднившиеся нууги, но дальше кратких приветствий общение не заходило. Друзья шли молча, наслаждаясь ночной тишиной, мимо серых стен складов, мимо бледной чаши малого стадиона с мягко колеблющимся в относительно спокойном воздухе чёрно-синим полотнищем на серебристом флагштоке.

Когда в поле зрения показалась белая ограда загона Зерауса, им навстречу двигался небольшой – всего шестеро – отряд. Нууги шли в полном обмундировании, за исключением шлемов, один – в экзоскелете. На черепе у каждого под светом фонарей отливало сталью крупное тёмное пятно. Они двигались ровно и слаженно, будто по некой только им видимой линии, как на отчётном марше, не обращая внимания ни на кого вокруг. Ни лишнего взмаха руки, ни поворота головы, ни взгляда – как неживые.

«Да и разве это живые…» – подумалось Бриару. Когда те проходили мимо, он поднял взгляд, отыскав только одно лицо, надеясь… всё ещё надеясь… глупо… на какой-то ответ. Но нет… В глазах, что когда-то были знакомы Бриару как свои собственные, не было больше ничего родного… не было вообще ничего… пустота.

Его передёрнуло от жалости и, как он со стыдом осознал, от отвращения. Жуз понимающе посмотрел на него, повернув чешуйчатую голову, лепестки на его спине горестно поникли.

– Забудь… забудь. Больше ничего не остаётся, – поскрипывающий голос прервал неприятные мысли Бриара. – Это уже не он, ты же знаешь… оставь…

Бриар помолчал, потом ответил:

– Да, знаю… конечно… но… Гузор был мне как брат, а теперь… – он качнул головой, обернулся на уходящую шестёрку воинов, – как… нет, мне не привыкнуть к этому…

– Не привыкнуть… но так есть. Выбора-то не было. Так он хотя бы… жив.

– Жив?! Ты уверен? – с горечью прошептал нууг.

– Формально… да, я согласен с тобой, это не жизнь. И всё же… он есть хотя бы так, или его бы не стало вообще. Мозг был повреждён критично. Да что я тебе говорю?! Так надо было. Только централизатор давал шанс, даже это могло не выйти… ну!

– Знаю, всё знаю… электронный мозг его спас, – Бриар снова вздохнул, махнул рукой, призывая продолжить путь, – но на самом деле… ЕГО он не спас, только оболочку. Им нужно было сохранить тело – ещё бы, столько тренировок и модификаций – целое состояние…

– Ты прав, но… часть его где-то там есть…

– Чушь, – перебил жуза Бриар, – ты понимаешь это лучше меня, лучше всех нас… Все эти механизмы, электронику, управление. Вот, управление! Грёбанный Совет был бы счастлив всех нас перевести на внешнее управление… им не нужны воины, им нужны машины!

– Тише ты, чего раскричался? – жуз с некоторой тревогой огляделся. – Мы не знаем, что там в головах у Совета, но даже если и так, то ничего такого не делается, никто никого не принуждает. А тут… это вынуждено… он уже машина, да! Вот и думай о нём теперь как о машине!

– Вынуждено… да… но на счёт Совета я прав, я уверен. Они бы давно замахнулись на всеобщую централизацию, просто… просто они трусят. Да, именно. Боятся, что будет как тогда…

– Стоп! – на этот раз Зераус повернулся так резко, что его хвост пропахал глубокую борозду по обочине, он явно встревожился. – Думай, что говоришь! Кругом… И вообще, тот случай – позор на всё Войско. Это исключение, и оно не повторится, и… и это не из-за централизации, да…

– Зер… ну передо мной не надо… ты же понимаешь?! Ты знаешь правду.

Жуз отвернулся, раздражённо мотнув головой, спинные лепестки нервно дёргались.

– Правду… эта правда разожгла войну только сильнее. Это…

– Я о том и говорю. Совет боится повторения. Лунный меч ушёл не просто так…

– Не произноси этих слов! Единая, с кем я связался! Оставь эти мысли, Бриар. Забудь. Забудь и Гузора, и ту историю… Это… убьёт тебя когда-нибудь. Я не хочу думать о подобном, не хочу, – Зераус тяжело дышал, глядя на товарища. В его глазах плескалась тревога.

Бриар хотел было возразить, но увидев эту тревогу, промолчал.

Они уже подошли к высоким створкам ворот загона. Сине-чёрное тело жуза горой темнело на их светлом фоне. Его скрипучий голос разрезал сгустившуюся вокруг них напряжённую тишину:

– Ладно. Оставим это… Просто… нам с этим не справиться… оставим. До завтра! Увидимся на поле.

Нууг кивнул.

– Да, наверное. Оставим… Увидимся.

Ворота закрылись за Зераусом. Бриар подождал, пока силуэт друга не слился с тьмою загона, и медленно пошёл к своему ночлегу.

Бросив последний взгляд в обзорную полосу, он вдруг увидел вдалеке в черноте космоса крохотную многоцветную вспышку, но та сразу пропала, и он не придал этому значения. Лишь вскользь подумал о том, как необычны были её переливы, будто из тьмы тебе подмигнула сама Бездна.

Усмехнувшись своим мыслям, Бриар вошёл в казарму, плотно закрыв за собою дверь.

Глава 12

Язоритос

Не замечая полуденную жару, куленны несли своих седоков вперёд к длинной коричнево-серой скале с осыпавшейся верхушкой в нескольких милях от главной базы. Она торчала из земли как корень громадного дерева, искривлённым горбом поднимаясь над равниной. Несколько скал поменьше – обломки своей соседки – сгрудились у её левого склона. Валуны длинной неровной полосой усеивали пространство: когда-то здесь был один из главных отрогов, но время и почти непрекращающееся в этом месте движение земли, вздымающейся от дыхания вулкана, оставили лишь эту колоссальную насыпь. Только самый кончик гигантским когтем продолжал впиваться в сухую почву.

Внутри этого, пережившего тысячелетнюю разрушительную битву с самой природой, камня сейчас находилось их главное сокровище, надёжно укрытое под сводами рукотворной пещеры. Но сейчас их интересовало не оно.

Плотные перепончатые крылья били наездников по ногам, слегка царапая зубчатыми краями кожу – для сапог сегодня было слишком жарко, пришлось обходиться высокими сандалиями. Рамис в очередной раз почесал бедро – короткие льняные штаны в такие дни липли к телу немилосердно. Пот тёк по спине ручьями, насквозь пропитывая светлую рубаху. Мелкие капельки усеяли и лоб, только удерживающая волосы повязка не давала солёным дорожкам затечь в глаза. Благодарение Единой, тут недалеко, потому решили лететь без шлемов и прочей защитной требухи, а то бы он сварился, как панцирник в супе.

Оглянувшись на чуть приотставшего друга, Рамис снова позавидовал ему: Зор никогда не потел, по крайней мере, он такого за все годы не заметил. Костюм пригийца оставался совершенно сухим, словно только что надетым. Никакое солнце не могло перебить любви помощника командующего к тёмным цветам: сегодня, правда, это оказался хвойно-зелёный, а не чёрный, но изжариться в нём можно было не хуже, но нет же, ничего подобного! Несмотря на это, явственно чувствовалось, что его приятелю полет не доставляет удовольствия: напряжённая поза и чуть искривлённые в уголках губы выдавали раздражение. О выражении глаз судить нельзя: как и у самого Рамиса они были закрыты широкой линией солнцезащитных очков. Но он знал и так: тот с большим удовольствием отправился бы пешком, как делал обычно, просто в этой ситуации не хотелось терять ни минуты времени.

И действительно, Зор ненавидел летать: что куленны, что экранопланы выводили его из себя. Только космолёты он как-то терпел, хотя и к ним любви не испытывал, в отличие от товарища.

На заключительном вираже перед посадкой Зор вновь поморщился, нетерпеливо заёрзал в седле. Рамис усмехнулся: он сам счастлив подниматься в воздух при любой возможности, но это пекло его просто убивает, а у его соратника с точностью до наоборот… Да… полностью желания в этом мире удовлетворяются, пожалуй, только у тангорла… но какой ценой… какой ценой… При этой мысли пальцы командующего сильнее сжали поводья, но усилием воли он тут же расслабился – они уже приземлялись.

Длинные тени куленн накрыли мягкую песчаную площадку, жёлтым ковром раскинувшуюся под ними. Животные плавно опустились вниз, вращая всеми шестью крыльями будто в сложном танце. Вытянутые многосуставные ноги попарно касались поверхности… пару секунд… и большие, переливающиеся бронзовым, оливковым и изумрудным тела легли на песок и замерли, только пучки внимательных глаз, извиваясь, оглядывали всё вокруг.

Наездники спрыгнули с сёдел, оставив питомцев на попечение подоспевших мальчишек-грумов. Те с восторгом – ещё бы, не каждому доверяют работать с куленнами – кинулись выполнять поручение, освобождая зверей от упряжи и поливая их водой. Однако, в первые мгновения глаза детей не отрывались от прибывших: с благоговением они следили за своими героями, пока те не скрылись в серой прохладе главного ангара под скалой.

Мощные охладители – абсолютная необходимость для содержимого базы – быстро заставили их забыть о жаре, укутывающей снаружи эти каменные стены. Передняя часть пещеры хорошо освещалась, хотя неровно изрезанный свод то тут, то там затенял перемещавшихся по ангару людей, ячеистые стены рабочих секций, блестящие металлические бока разнообразных приборов, чёрные бухты проводов. В глубине же длинного скалистого купола стояла почти полная тьма: лишь несколько верхних светильников, да фосфоресцирующие дорожки под ногами, убегающие вдаль – вот и всё, остальное было отключено, как, впрочем, почти всегда.

На границе света и тьмы вырисовывались угловатые очертания одного из небольших космолётов. «Как животное на отдыхе,» – подумалось Рамису, – «нет, не на отдыхе, в засаде – пока ждёт, не тратит силы, но готово к броску.»

Они шли дальше, быстро, но без излишней торопливости, однако общение со всеми встреченными соратниками дальше приветствий не заходило. Это подождёт. Позже он успеет переговорить со всеми, обсудить текущие дела и планы. Но потом: сейчас его мысли занимало другое.

Перед ними, деля пещеру почти пополам, показалась центральная стена: каменные колонны и листы опутавшей их стали надежно перекрывали доступ к задней части ангара. Приблизившись, командующий приложил левую ладонь к утопленной в поверхность неровной плите, осторожно повращал рукой и сделал шаг назад. Стена и пол дрогнули, валун у их ног опустился вниз длинной высокой ступенькой, часть стены сложилась плавным круговым движением, словно закрылись два веера или разошёлся занавес в театре, явив широкий проход, которым визитёры не замедлили воспользоваться.

Темнота сразу обняла их, будто давно дожидалась и потому не желала дать им уйти слишком быстро. Но друзья этого почти не заметили, продолжая идти вперёд как ни в чем не бывало – по сравнению с привычной им тьмою космоса здесь хватало света.

Буквально через десяток ярдов они свернули вправо и сразу упёрлись в небольшую дверь из небрежно оструганного дерева. Распахнув её, Рамис и Зор вошли внутрь, оказавшись в небольшой светлой комнате – командующий отдыхал здесь иногда во время длинных визитов. Их взгляды остановились на малиново-оранжевой горе, яркостью резавшей глаза на фоне серых стен: на широкой кушетке, развалясь, прихрапывал Кургу. Жилистые трёхпалые руки плотно прижимали к необъятному животу большой грязно-коричневый мешок, так не вязавшийся с нарядом спящего. Короткий толстый хобот надувался пузырём и со свистом опадал опять.

– Неплохо устроился, – Рамис ткнул стоящего рядом Зора локтем в бок. Тот улыбнулся.

– Да уж, действительно, я бы и сам не отказался.

Рамис повысил голос, по-прежнему обращаясь к своему помощнику:

– Нет, ты только глянь, какую птицу к нам занесло! И как пёрышки-то не пощипало?!

От громкого звука, отдавшегося от стен легкой вибрацией, Кургу вздрогнул и проснулся. Секунду – другую он хлопал длинными ресницами, растерянно озираясь. Потом краем глаза заметил вошедших и тут же вскочил, чуть не зацепив головой висящую лампу. Напоминающий ягоду-переростка тюрбан съехал ему на лоб и едва не упал, он удержал его огромной серо-зелёной ладонью.

– Командующий… Зор… – Кургу склонил голову в приветствии, – я немного… это… вздремнул. Ну и жарища тут у вас! Разморило… но главное вот, всё при мне, – он почти любовно погладил свой потрёпанный мешок.

Зор с Рамисом переглянулись, одобрительно кивнули гостю.

– Точно. Мы ждали от тебя именно таких вестей. Честно говоря, я ещё вчера был намерен выслать в Око спасательный отряд, столько времени прошло. Думали, тебя пора вытаскивать. Зор уговорил меня потерпеть ещё день, будто почуял, и вот ты здесь, слава Единой. Я рад, что всё обошлось.

Кургу покосился на помощника командующего. Тот, действительно, отличался какой-то особой, порой необъяснимой прозорливостью. Хорошо, что и в этот раз она сработала: направлять дополнительных людей в спешке без предшествующей проработки – всегда риск, да и недёшево это. Этот лишний день всем им пошёл только на пользу.

– Да, всё и правда обошлось, на самом деле сама встреча прошла вовремя, как договаривались. Проблем не было. Но я решил подстраховаться, и это заняло чуть больше времени, чем я предполагал. Собственно, последние дни я был уже не в столице.

– Не в Оке? Подстраховаться? Что, какие-то признаки слежки? – насторожился Зор. – Ты, уверен, что не привёл…

– Нет – нет, – перебил Кургу, – ничего такого, на всякий случай. Просто сам материал… да вы поймёте. Сейчас объясню.

С этими словами он развязал тесёмки у мешка, перевернул, высыпав его содержимое на большой круглый стол, занимавший всю середину комнаты. По истёртой поверхности рассыпалось пару десятков мелких пакетов и свитков.

Рамис присвистнул.

– Ничего себе! Так много?! Прекрасно. Мы не могли ожидать такого…

– Э… нет, командующий, к сожалению, нас интересует только одно… вот это, – Кургу выловил из общей кучи небольшой коричневый пакет, довольно небрежно отодвинув в сторону всё остальное. – А это всё, ну, для отвода глаз, знаете ли. Хотя из-за них-то я и задержался, пришлось помотаться по планетам, чтоб разыскать и… да, и потратиться пришлось, что уж, – он с виноватым видом склонил голову. – Но зато, думаю, никто не сопоставит, не разберётся, что действительно было мне нужно. Выиграем время, как минимум, а то и вообще сохраним всё в тайне. Оно, пожалуй, того стоит, – гость расплылся в улыбке, глядя на добытый сверток.

– Только это?! Ну, что бы там ни было, надеюсь, оно стоило того времени и усилий, которые были приложены, – Рамис скептически оглядел невзрачный кожаный квадратик, бережно удерживаемый его собеседником.

– И денег, не забывай, – добавил его помощник, – сколько ты потратил Кургу?

– Ну, Зор, я ж говорю, так надо было и…