Правило номер 8. Погружение. Часть 1

Комплект пошит был из ткани наподобие хлопка: тонкой, лёгкой, но при этом достаточно плотной. Состоял он из нижнего белья (весьма простого покроя), штанов и тонкой широкой рубашки (без пуговиц, с длинными рукавами). Так же нашлось тут место мягким уличным тапочкам. Впору Стелле пришлась только обувь, – вся остальная одежда оказалась слегка великовата.

Находиться в помещении в одиночестве слишком долго Стелле не хотелось (пусть внутренне она и пыталась убедить себя в обратном), так что, быстро одевшись, она очень скоро вышла на улицу и пошла по тропе обратно в дом.

Снаружи, к тому времени, уже стемнело.

В кустах трещали цикады. Перед лицом порхали редкие мотыльки. Зудели у уха комары. По пути Стелла чуть было не раздавила ногой крупную бурую бородавчатую жабу, что до этого момента безмолвно восседала прямо посреди тропы, – вероятно, охотясь на упомянутых выше мотыльков. В той стороне, где располагалось недавно совершенно безмолвное болото, теперь громко квакали лягушки, а трава мерцала от обилия светлячков, – которые россыпью маленьких искорок непрерывно передвигались с места на место в своём быстротечном танце жизни.

Над входной дверью дома Лауры горел свет. Видно его было издалека.

Поднявшись на крыльцо и приглядевшись получше, Стелла увидела, что вместо привычного фонаря над дверью висит большой, светящийся ярким светом камень, обточенный до почти идеально круглого состояния и вставленный в мощную металлическую «клешню». Стеллу это немало удивило. Она пожалела о том, что не обратила внимание, каким образом освещалась помывочная в роще, – но возвращаться обратно уже не хотелось.

Зайдя внутрь дома, девушка сразу осмотрелась в поисках источника света здесь, и вскоре увидела вновь эти странные светящиеся камни – в беспорядке, казалось, вставленные в щели под потолком, и в дощатые стены комнаты. В отличие от первого камня, висящего над дверью, камни внутри дома были совсем мелких размеров, – что, впрочем, не мешало им освещать комнату не хуже привычных Стелле лампочек накаливания.

От более подробного изучения обстановки Стеллу отвлёк донёсшийся до её ноздрей запах варенного картофеля, смешанного с целым «букетом» различных пряностей. Желудок её, будто очнувшись ото сна, беспардонно начал требовать еды, вновь слегка подвывая. И тут, неожиданно, будто отозвавшись на этот импровизированный «вой», у ног девушки раздалось низкое тихое урчание. Она подсочила на месте и удивлённо глянула вниз. Пушистый, будто созревший одуванчик, с шерстью какого-то странного пегого цвета, на неё снизу вверх глядел…

«Кот?»

С самого первого взгляда было сложно определить, что именно это за зверь. У него было довольно крупное, пожалуй, слишком массивное для обычного кота тело, короткие лапы, приплюснутая голова и странные, широко расставленные и маленькие, будто купированные, круглые уши. Ярко-жёлтые глаза, казалось, глядели на гостью с явным неодобрением. Толстый короткий полосатый хвост лежал на полу, и кончик его едва заметно шевелился. Лаура, воркующая в это время над печью, оглянулась на звук.

– Это Дымок. – Голос женщины, казалось, стал еще теплее, нежели раньше, а глаза засветились, источая искреннюю привязанность. – Можешь приласкать его, ему нравятся хорошенькие девушки.

      И что именно ему нравится с ними делать?                            Царапать до кости?

Стелла наклонилась и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к разукрашенной чёрным точкам макушке животного. «Кот» вновь заурчал, но в этот раз по-иному, сменив свои интонации на более мягкие. Девушка осмелела и погладила его всей ладонью.

– Дымок – приблудившийся путник. Вообще-то, по природе своей он дикий кот, степной. – Лаура поставила на накрытый теперь бежевой льняной скатертью стол низкий глиняный горшочек. – Не могу знать наверняка, что именно сподвигло Дымка перебраться из степи в горы, но ему понравилось жить здесь. В моё отсутствие он стережет домик от… от грызунов, вероятно. Они иногда забегают сюда, сквозь щели. – Женщина замолчала на несколько секунд. Взгляд её, при этом, не отрывался от животного. – Любому человеку, либо человекоподобному существу, необходимо о ком-то заботиться, кого-то любить – просто так, без причины, без всяких обещаний и заветов. – Прибавила она.

Переместив взгляд с кота обратно на стол, Лаура положила на скатерть две вилки с деревянными ручками и указала Стелле легким взмахом руки на сидение.

– Только лишь тот, кто истинно любит кого-то, всей душой, – тот, действительно, счастлив. Когда же кто-то думает лишь о том, чтобы любили его… ох, нет счастья тому существу.

Стелла присела за стол, молча переваривая сказанное. Лаура, тем временем, взяла со стола глиняный кувшин, налила из него молока в кружку Стеллы, после подошла к стоящему недалеко от печки блюдечку Дымка и налила молока туда. В последнюю очередь она налила напиток себе. Затем женщина подняла посудную крышку, под которой томился, как и ожидалось, варёный картофель. Взяв одной рукой глиняную тарелку, которая предназначалась её гостье, она положила туда несколько щедро сдобренных маслом и присыпанных смесью пряностей картофелин и поставила тарелку перед Стеллой.

– Спасибо. – Совершенно искренне произнесла девушка, к стыду своему чуть не захлебнувшись слюной при виде своего предстоящего ужина. – Поесть не помешало бы.

Сначала она старалась орудовать вилкой помедленней, чтобы хозяйка дома не сочла ее слишком прожорливой, но еда казалась настолько вкусной, что тарелка опустела очень быстро. Сама Лаура ела крайне медленно, внимательно её разглядывая. Стелле хоть это и не нравилось, но она была слишком голодна, чтобы протестовать и задумываться над причинами столь подозрительного поведения. По крайней мере, Лаура ела ту же еду и пила то же самое молоко, из одного с ней кувшина. Значит, навряд ли что-то подмешала.

– Приемлешь ли ты ранние пробуждения? – Наконец, обратилась к ней женщина.

– А? Честно говоря, не очень. – Прежде дожевав и проглотив последнюю пряную картофелину, с некоторым запозданием призналась школьница.

– Ты много спишь?

– Нет, совсем наоборот. Много спать не позволяют мои… скажем так, обязанности перед обществом.

– О, это прекрасно, что тебе знакомо понятие дисциплины. Уверена, скоро ты рада будешь пробуждаться с рассветом солнца, и даже раньше. Сон порой отнимает у нас слишком много времени, которое можно было бы потратить на гораздо более значимые вещи. – Послышалась новая реплика.

За окном заухала какая-то ночная птица.

– Вы – ведьма? – Решилась спросить, внезапно осмелев, Стелла. – Живёте тут, посреди болот, вдалеке от всякого жилья, выращиваете мухоморы, мыло сами варите.

Женщина в белом снова улыбнулась, посмотрела на нее. В глазах её мелькнула едва уловимая искра.

– Все мы обладаем некоторой особой Силой внутри, дорогая. Важно только суметь раскрыть ее. А что касаемо моего жилья… что ж, я сама выбрала для себя эту участь, хотя могла бы жить в месте, оснащённом гораздо богаче. Кстати, мыло я сама не варю, и мази тоже сама не изготавливаю.

– А кто вам их изготавливает?

– Предлагаю нам окончить ужин, а после понемногу начать разбираться во всём этом.

– Как скажете.

Сразу после еды Лаура, убрав посуду со стола, первой продолжила разговор.

– У тебя назрело очень много вопросов, дорогая – я вижу это. Ты сможешь задать мне их, но только не все сразу. Завтра нам с тобой предстоит ранний подъём, а поскольку ночевать сегодня ты будешь в своём новом доме, продолжить наш разговор нам придётся по пути в Замок.

«Только замков мне и не доставало. – Подумала в ответ на это Стелла. – Впрочем, звучит это лучше, чем «стройка» или «хижина на болоте».

                                     ***

– Дымок, мы уходим. Не ожидай меня скоро. – Закрывая дверь, Лаура наклонилась и провела ладонью по приплюснутой голове выходящего вслед за ними из помещения кота. Кот мягко боднул её ладонь в ответ. Неспешно качая у земли пушистым хвостом, бывший житель степей немного поглядел своей хозяйке вслед, затем засеменил на коротких лапах в сень ближайших к дому кустов, – и там исчез из виду.

«Не иначе, пошёл охотиться на мышей. – Подумала Стелла. – Лишь бы не перепутал с мышью мою ногу. Если вцепится – простыми мазями я точно не отделаюсь».

Дул легкий летний ветерок, шумела высокая трава, растущая по обеим сторонам тропы, уходящей в сторону от выложенной камнями дорожки к дому Лауры, – по которой пошли, одна вслед другой, женщина и девушка. Лаура, судя по всему, тоже приняла решение поторопиться: шагала она довольно быстро. Стелла не отставала от неё, но двигалась, впрочем, на безопасном расстоянии от своей проводницы. По пути она оглядывалась по сторонам, ища глазами какие-нибудь ориентиры, на тот случай, если вдруг придётся бежать обратно. Увы, трава была пока слишком высокой, чтобы за ней можно было хоть что-то разглядеть. При всём при этом, Стелла старалась мыслить рационально, и чем большими становились её старания, тем больше приходилось принимать доводов в пользу признания достоверной той реальности, в которой она находилась. Она поймала себя на ощущении, что воздух здесь очень чистый, и дышится им намного легче, чем в городе. Ненавязчивая прохлада ночи ей, впрочем, нравилась. Но в особенности приятным было то, что от мазей ссадины на запястьях и на ногах почти совсем перестали болеть.

Путницы отошли уже на достаточное расстояние от дома на болоте, и рядом с ними к тому времени не наблюдалось каких-либо явных источников света, но на улице всё равно было светло, – словно кто-кто включил в небе огромный фонарь. Образно выражаясь, «фонарь» действительно присутствовал: это луна большим круглым диском висела над долиной, освещая все вокруг. Одежда Лауры в этом таинственном свете серебрилась так, словно вся была соткана из серебряных нитей.

– Здесь тебе нечего бояться. – В который раз тихо произнесла она, внезапно оборачиваясь. – Здесь твоей жизни ничего не угрожает.

– Раз вы говорите «здесь», значит, где-то в другом месте опасность присутствует? – На всякий случай уточнилась Стелла.

Лаура кивнула.

– И где же? Далеко отсюда?

Женщина на мгновение прикрыла веки, затем продолжила следовать тропой через серебрящееся от света луны, – играющего в капельках вечерней росы, – поля.

– Опасность всюду, но не внутри Долины. В Долине – безопасно.

Они прошли молча ещё несколько секунд, и Стелла, всё-таки, не выдержала.

– Вы мне не говорите ничего определённого! Почему я здесь? Что это за место? Неужели вы правда верите в то, что я спокойно смогу заснуть сегодня ночью, даже не имея представления о том, где нахожусь? И что это, в конце концов, за замок, в который вы меня ведёте?

– Ты хочешь многого и сразу. – Заметила, плавно шагая по дорожке, длинноногая. – Хочешь узнать всё, но при этом, я уверена, не готова услышать и четверти из того, что я могу тебе поведать.

– Намекаете на то, что я недалёкая?

– Мудрый учитель не скидывает гору знаний на голову ученику, ведь тот может просто-напросто задохнуться под сей тяжестью. Хороший учитель делит знание на небольшие порции и постепенно раздаёт их. Так поступим и мы, дорогая.

Стелла чуть не цыкнула, но вовремя прикусила язык. Её, признаться, жутко раздражали все эти высокопарные речи. Однако, при всём при том, она понимала – негоже спорить с тем, кто помог в трудную минуту, привёл в свой дом, дал помыться, накормил, напоил, да ещё и выдал лекарств. А ещё у этого кого-то живёт в доме странный дикий кот, который по-прежнему торчит где-то здесь, в кустах, и возможно следует за ними, готовый наброситься, если его хозяйку кто-то обидит.

– Посмотри. – Лаура вдруг остановилась, показывая рукой влево.

Стелла повернула голову, и увидела, – далеко, в нескольких сотнях метров от себя, – ту самую гору, на вершине которой она находилась ранее – в то время, когда в небе ещё сияло солнце, а не луна. Сейчас сверкающие в лунном свете ручьи и водопады опоясывали гору, будто клубок серебристых лент. С севера к высокой горе приближались, собираясь по пути вместе, большие, серые, насквозь просвечивающиеся светом луны тучи.

– Красиво. – Призналась Стелла, до этого видевшая подобное разве что в иллюстрациях фантастических книг. – Очень красиво, правда.

– Меня очень радует твоё восхищение красотой сей вершины. Это даёт мне повод надеяться, что ты не будешь расстроена известием о том, что завтра с утра тебе предстоит подняться к ней пешком.

– Что? Опять подниматься наверх? Зачем?

– Существует традиция. Каждый новый прибывший избранный должен первую ночь провести в своём новом доме – в одной из комнат Замка. Наутро он совершает самостоятельное восхождение к тому месту, в которое прибыл из иного мира изначально.

– О. Интересно.

Некоторое время после этого девушка и женщина шли в тишине. Стелле не очень хотелось разговаривать, – и вовсе не по той причине, что ей нечего было спросить. Просто она утомилась. Веки её постепенно стали тяжелеть, и она, – несмотря даже на сумбур мыслей в своей голове (а быть может, как раз из-за него), – принялась зевать на ходу и клевать носом.

Поле, по которому изначально шла тропа, через некоторое время окончилось, и дорога закружилась вокруг многочисленных запруд. Ветер время от времени колыхал поверхность водоёмов, – и тогда рябь на воде начинала переливаться, словно кто-то бросал в неё горстями серебряные монеты. Стелла, уже чуть было не засыпая, остановилась у одного из небольших водоёмов и опустилась перед ним на корточки в намерении ополоснуть себе лицо водой. Она зачерпнула в ладони сверкающей от небесного света жидкости, опрокинула на себя и, довольная результатом, наклонилась во второй раз, – но замерла, заглядевшись на ту картину, что открылась перед ней.

Рябь ушла. Поверхность пруда стала ровной, как зеркало. В этом зеркале отражались звёзды и ровный серебряный диск луны. Несколько одурманенный усталостью, но в то же время зачарованный увиденным, – взгляд девушки остановился на крупной капле росы, что балансировала на самом кончике травинки, растущей на краю берега. Капля заставляла травинку склоняться к воде всё ниже, ниже, а потом, – вспыхнув, словно маленький кусочек хрусталя, от которого лучиком отразился свет, – упала вниз. От места падения капли в стороны пошли круги по воде.

«Похоже, здравый рассудок решил покинуть меня окончательно». – Сделала вывод Стелла, нехотя заставляя себя подняться и продолжить свой дальнейший путь.

Ещё через какое-то время Стелла обнаружила, что тропинка, – по которой они с Лаурой шли до этого, – окончилась, и сейчас они стоят прямо напротив той скалы, в склонах которой с высоты птичьего полета пару часов тому назад она наблюдала блестящие стекла окон. Окна по-прежнему поблескивали, – на сей раз отражая лунный свет. Сейчас, когда Стелла стояла достаточно близко, она увидела, насколько велико число здешних оконных проёмов. Так же она отметила: у самого основания скалы, на первом ярусе, на несколько метров вправо от громадной входной двери располагаются вряд девять окон, отличных от прочих: очень высоких, узких, защищённых крупной металлической решёткой. Стоящая прямо перед путницами входная дверь, окованная металлом, соседствовала с двумя окнами меньших размеров, что располагались по обе стороны от неё. Дверь была необычайно высокой: не менее чем в три человеческих роста.

– И сколько же здесь комнат? – Не обращаясь ни к кому конкретному произнесла Стелла.

– Около девяти тысяч. – Ответила за всех (и за никого) Лаура. – А если быть более точной – восемь тысяч девятьсот девяносто девять.

– Ух, ты. И что, во всех кто-то живёт?

– Не во всех. Вернее будет сказать так: девять десятых этих помещений уже однажды встретили своего владельца. Одна десятая не была открыта своим хозяином ни разу. А сегодня хозяйка появится ещё у одного из них. Добро пожаловать в новый дом, дорогая.

Женщина шагнула к огромной двери и потянула за большое металлическое кольцо, увитое вдоль всей окружности каким-то замысловатым объёмным рисунком, вроде растительного узора. Дверь тихонько скрипнула, но для такой тяжести поддалась удивительно легко.

Глазам вошедшей следом за своей проводницей Стелле предстала обширная каменная зала, с потолками высотой раза в два выше кованой входной двери. Прямо напротив входа, в глубине помещения, несмотря на некоторую скудность освещения можно было разглядеть широкую, ведущую наверх каменную лестницу, – с внушительными каменными перилами, украшенными, как и кольцо входной двери, вырезанными на них во всю их длину объёмными «завитушками», «стеблями» и «листьями».

В зале царил полумрак. Тусклый свет исходил лишь от нескольких светящихся камней, встроенных в серые, ровные, но никак дополнительно не украшенные и не обработанные стены. Так же освещение давали два камня покрупнее, – вставленные в два длинных канделябра, что стояли у левой стены и подсвечивали собой расположенные на уровень выше непонятные надписи, начинающиеся где-то под потолком и оканчивающиеся на высоте около двух метров от пола. Надписи были нечитабельны: то ли буквы были написаны чересчур криво, то ли сам текст составлен на неизвестном Стелле языке.

– Эти светящиеся минералы восполняют нам все виды источников света, кроме естественных, разумеется. – Поясняла, тем временем, Лаура. – Световые камни полностью заменили нам свечи, масляные лампы, и факелы. Для того, чтобы светить целый день, подобному минералу для подпитки достаточно даже тех малых крох солнечного или лунного света, что проникают в помещения сквозь окна комнат. Разумеется, данное обстоятельство иногда вносит в нашу жизнь некоторые неудобства: после пасмурных дней, к примеру, камни светят вовсе не так ярко, как после ясных и солнечных. Впрочем, к этому легко привыкнуть. На будущее советую тебе, дорогая: спускаясь по лестнице в периоды снегопадов и затяжных дождей, не забывать придерживаться рукой за перила.

– Спасибо. – Немного растерянно отозвалась девушка, больше сосредоточенная сейчас на разглядывании помещений вокруг.

Справа, всего в нескольких шагах от основного входа, располагался ещё один зал, – тоже с высоченными потолками, и гораздо более широкий, чем тот, в котором девушка с Лаурой в данный момент находились. Именно данному залу принадлежали те несколько вытянутых и окованных крупной решёткой окон, что Стелла наблюдала у входа в Замок. В этом, втором зале, сейчас было темно и тихо.

– Это общая столовая. – Представила помещение Лаура. – В ней обитатели Замка принимают пищу. Столовую ты сможешь как следует разглядеть завтра.

Они прошли дальше, по выложенному чёрной и белой плиткой полу.

– Сразу за лестницей располагается вход в библиотеку. Можешь заходить туда в любое свободное время. – Продолжила вещать Лаура, проходя немного вперёд и показывая направление. Стелла заглянула краешком глаза туда, куда показывала женщина. Даже с первого взгляда сложно было не угадать предназначение зала библиотеки. Потолки здесь были в два раза ниже, нежели в двух предыдущих помещениях, но недостаток высоты с лихвой компенсировался протяжённостью зала, уставленного стоящими вдоль стен многочисленными стеллажами, заполненными, судя по внешнему виду, книгами и фолиантами. Где-то в глубине комнаты приглушенно светились камни, стоящие на фигурных подставках на крышках столов, а рядом с ними мелькали чьи-то неясные силуэты.

– У вас тут строгие правила, в библиотеке? – Поинтересовалась Стелла, не столько из любопытства, сколько для того, чтобы поддержать разговор.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… у вас кто-нибудь следит за порядком, чтобы никто не шумел и не портил книги?

– Ах, вот ты о чём. Здесь у нас обычно тихо. Сложно спорить с хранителем библиотеки, виртуозно владеющим способностью заставить онеметь.

– Жаль, что в нашем мире таких способностей нет. – Покачала головой Стелла.

Лаура, казалось, хотела что-то ей ответить, но передумала. Через пару секунд она снова открыла было рот, но до Стеллы и так дошёл смысл невысказанных женщиной в белом слов.

– Я уже никогда не смогу вернуться обратно? Вы об этом хотели мне напомнить?

Не имея потребности услышать ответ, Стелла поджала губы, продолжая смотреть на светящиеся в глубине зала камни. Свет их вдруг стал подозрительно мутным, и девушка почувствовала раздражение.

– Я запомнила. – Пожалуй, чуть более резко, чем следовало, произнесла она. – Мне уже не место там, верно? Я должна была умереть.

– Верно, избранная.

Лаура осторожно коснулась до её плеча. Стелла вновь дёрнулась и отодвинулась.

– Почти все спят сейчас. Избранные в большинстве своём любят сон – особенно в первые месяцы. Им так легче.

– Легче – что?

– Легче осознать все те процессы, что происходят вокруг них. Не смею лукавить: порой нам всем приходиться лицезреть действительно страшные вещи.

Лаура вдруг затихла. Внутри зала библиотеки что-то хлопнуло, будто кто-то резко закрыл книгу. Глаза женщины в белом опять сверкнули.

– Страшные вещи. – Повторила она, и осторожно приподняла низ платья, чтобы не наступить на него при подъёме на первую ступеньку ведущей на верхние этажи лестницы.

«Кажется, эта особа и впрямь слегка того. – На удивление флегматично подумала Стелла. – Впрочем, в сложившейся ситуации не мне её судить».

– А кто вообще такие избранные? – Вслух полюбопытствовала девушка, с удовлетворением отметив, что голос её ровный, не дрожит. – И почему вы меня всё время так называете?

– Избранными зовут тех, кого перенесла в этот мир Высшая Сила. Чёрный Свет избрал вас.

– Хм. Понятно.

Стелла опустила голову, начиная свой подъём по широким ступеням лестницы. Избранная. Интересно, должна ли она этим гордиться?

Пол, стены, потолок – все было вытесано довольно грубо и местами совершенно убогим образом: у Стеллы, поднимающейся вслед за Лаурой от этажа к этажу, создалось впечатление, будто она находится внутри огромной каменной тыквы, «мякоть» которой наскоро выскребли изнутри. В коридорах, мимо которых проходили, поднимаясь всё выше, Стелла и Лаура, не висело картин. Не было видно и украшений. Светящиеся камни, что в небольшом количестве имелись в нижнем зале (в том, что с надписями на стене, с «шахматным» полом и канделябрами), – здесь были и того менее многочисленны. Если бы не лунный свет, проникающий сюда сквозь широкие окна, расположенные напротив каждого из лестничных пролётов, – идти пришлось бы постоянно цепляясь за перила. При всём при этом, строители, к чести своей, весьма скрупулезно и даже изысканно потрудились над лестницей между этажами. Лестница и впрямь была подобающей настоящему замку: ступени вычищены и отшлифованы, перила оказались на деле увитыми то ли экзотическими лианами, то ли лозами дикого винограда (не настоящими, конечно же, но воссозданными из камня).

– Сколько здесь этажей? – Поинтересовалась Стелла, когда они преодолели очередной пролёт.

– Всего десять, дорогая. И мы, наконец-то, добрались до твоего – седьмого.

Лаура доброжелательно улыбнулась, рукой указывая девушке направление, в котором они должны были следовать дальше. По обе стороны от лестницы расходился в стороны коридор, – ширины достаточной, чтобы по нему свободно могли пройти вместе три или даже четыре взрослых человека. В конце каждого из ответвлений коридора располагалось по высокому узкому окну. В одно из них, – в то, что находилось в правом крыле, и в то, чьи створки были сейчас приоткрыты, – прямо светила луна. Лаура повела Стеллу именно туда.

Лунное освещение придавало правой (восточной) половине коридора облик мрачный и таинственный. Светящихся минералов здесь не наблюдалось вовсе. Каменные стены даже не были отшлифованы, – лишь пол. Двери отделялись друг от друга в длину расстояниями около восьми-десяти метров каждое. Каждый шаг идущих сопровождался затяжным отзвуком эха. Не хватало разве что толстой паутины на потолке и молочно-белого лика привидения, – «вытекающего» из потока света, исходящего от окна, – чтобы превратить это место в поистине зловещее. Пройдя большую часть коридора, Лаура вдруг развернулась влево, оказавшись лицом прямо напротив одной из дверей.

– А вот и твоя комната.

Дверь была деревянной, сколочена весьма добротно, хоть и просто. В меру широкая, в меру высокая, – она не обладала только тремя атрибутами привычной Стелле двери: у неё не имелось ни глазка, ни ручки, ни замочной скважины.

– На каждую из дверей, ведущих в комнаты избранных, наложено особое заклинание. – Поучала Лаура. – Данная дверь будет впредь открываться только тебе. Двери комнат Замка знают своих хозяев, а потому без твоего согласия никто внутрь самостоятельно войти не сможет. Ключ тебе не пригодится.

                     Ключ не пригодится…                 Даже идиот догадался бы                Замочной скважины НЕТ!

Лунный свет, протяжённости которого немного не хватало для того, чтобы полностью осветить дверь, помог, тем не менее, разглядеть кое-что другое: небрежно вырезанные острыми линиями цифры в верхней части двери, обозначающие, скорее всего, номер: «523».