Полная версия
Правило номер 8. Погружение. Часть 1
Первой реакцией со стороны девушки стало возросшее чувство ещё не до конца покинувшего её раздражения. Шаги, впрочем, слышались пока на довольно приличном расстоянии, и Стелла решила не оборачиваться. Она лишь, не замедляя хода, неторопливо поправила рукой волосы. Вьющиеся пряди тихо зашуршали под ее пальцами. На ум почему-то пришёл звук падения осенних листьев, сорвавшихся с деревьев.
И ветер уносит их прочь…«Спокойно».
…однако, что-то с этими шагами, определенно, не так. Размеренные, тихие, – они в точности повторяли её шаги. Может быть, кто-то шёл сзади, специально подстраиваясь под ее неспешную походку? Возможно, кто-то решил «приударить» за ней сегодня?
Стелла никогда не питала особых иллюзий касательно своей внешности, но всё же не была лишена здравого смысла и понимала, что уж просто симпатичной её вполне можно назвать, – особенно в свете последних месяцев. Действительно, её стройные ноги, подтянутая фигурка, обёрнутая полупрозрачной тканью блузки, и подсвечивающиеся светом фонаря тёмно-рыжие локоны вполне могли привлечь проходящего мимо парня.
Или насильника?Внутренний голос тревожным колокольчиком зазвенел в голове. Стелла внезапно почувствовала: тёплая майская ночь перестаёт быть такой же тёплой, как раньше.
«Почему сразу насильника? Я могу понравиться и кому-то нормальному… разве нет?»
Внутренний голос хоть не ответил, – укрывшись вместо этого где-то в недрах её подсознания, – но своей изначальной подозрительностью успел внести достаточно смуты для того, чтобы Стелла, вопреки своему мнимому спокойствию, всё же оглянулась.
Позади себя, на расстоянии всего несколько метров, она увидела грузного широкоплечего мужчину, одетого в старый мятый брючный костюм. Угрюмо застывшее лицо его, с широкими чертами и нависшими бровями, – не отрываясь смотрело в её сторону. Выражение этого лица ей определённо не понравилось.
Стелла сразу отвернулась и быстро зашагала дальше. Сердце громко колотилось от внезапного испуга.
«Не тот, кто нужен. Это – не тот, для кого готовился план».
Этот импульс, – будто нож для писем, – словно бы разрезал оболочку её внутреннего спокойствия, и все страхи начали, один за другим, вылезать наружу.
«Вот идиот. – Подумала она, ещё сильнее ускоряя шаг. – Придурок полоумный. Надо же так напугать. Пьяница. Точно, это пьяница».
Методично постукивали об асфальт подошвы её босоножек. Им вторили размеренные тяжёлые шаги и поскрипывание подошв мужских туфель о жёсткую поверхность дорожного асфальта. Эхо от их шагов далеко разносилось по тихому кварталу. Пожалуй, в первый раз за время своих вечерне-ночных похождений Стелла была не рада тому, что на улицах нет ни души.
«Этого не может быть. – Внушала себе девушка, внутренне пытаясь успокоиться, но не осмеливаясь, при этом, повернуть голову назад. – Просто подвыпивший человек идёт к себе домой – конечно, если у него есть дом. Это всего лишь нож для писем… нож для писем… А быть может, он спешит к своим друзьям?»
Сердце колотилось всё быстрее. Храм внутреннего спокойствия безжалостно разрушали своим натиском древние чудовища: Страх и Паника.
Ну да Верно Это ЧУДОВИЩАСтелла ускорила шаг.
Секундой позже она поняла, что шаги позади неё тоже стали быстрее.
Сомнений не оставалось: неприятный, страшный мужчина не просто шёл.
Он преследовал.
Её.
Сердце застучало.
Сильно-сильно.
Она побежала.
***Вот теперь Стелле было по-настоящему страшно. Почему-то ей казалось, будто с ней уже никогда не произойдет ничего подобного. Один раз: тогда, три года тому назад, перед отъездом из дома-сада, – она уже попалась в западню, но ведь этот один раз уже случился, и она получила своё сполна. И вот, – на тебе, пожалуйста. Опять? На этот раз всё будет немного по-другому, или… О, нет, не надо сейчас подробностей. Не нужно забывать про бег.
Она была бы очень рада встретить сейчас хотя бы того ссыкуна-недоумка из «Вакханалии». У того молокососа мозгов был дефицит, а штаны наверняка до сих пор наполовину спущены, – зато, скорее всего, имелись дружки в баре, и их было много, и за ними никто не гнался по ночным улицам.
Вокруг Стеллы же по-прежнему не было ни души – исключая того человека, что гнался за ней. Свет во всех, как одно, окнах домов был потушен. Неудивительно – учитывая, какой «славной» репутацией пользовался данный райончик. Половина домов здесь так и вовсе была заброшена. Стелла помнила.
«Нехороший знак».
Девушка не выдержала.
– Исчезни! – Срывающимся голосом крикнула она себе за спину, мгновенно пожалев об этом: звук голоса, интонация, и даже сама фраза говорили о страхе. Преследователь, вероятно, прекрасно это ощущал. Лучше бы промолчала.
Визжишь, как недорезанная.…думаешь, он не чувствует твой страх? Всё равно этих криков НИКТО не оценитСкорость бега пришлось усилить. Из-за смятения чувств, всё больше теряя контроль над своим внутренним голосом, Стелла начала отвлекаться. Пару раз она просто споткнулась, но в конце концов, через парочку кварталов «полетела» носом вниз: рухнула с размаху прямо на пыльный асфальт.
– Давай же, давай… – Судорожно зашептала насмерть перепуганная старшеклассница, сразу поднимаясь и начиная яростно теребить замочек босоножки, чтобы снять её.
Боли не ощущалось ни в расцарапанных гравием коленях, ни в расшибленных ладонях, – только жар в теле усиливался всё больше. Пискнув от счастья, когда обувь, наконец-таки, удалось снять (о, в другое время она возненавидела бы свои собственные голосовые связки за эти жалкие «жертвенные» звуки), – Стелла побежала дальше. Через несколько шагов, вспомнив о том, что ей надо бы и босоножку захватить: это хоть какое-то орудие в схватке один на один, – она чуть было не развернулась назад, но тут…
Звук, – такой необычно громкий, жуткий и страшный, – он раздался ПРЯМО за её спиной.
Это был звук стали, звонко рассекающей ночную тишину, а за ним последовал треск разрываемой под этой сталью….
«…моя кожа…»
Но это была не кожа, – всего лишь ткань её блузки.
Страх, словно удар хлыста, на этот раз придал девушке двойную силу.
Она побежала вперед – теперь ещё быстрее.
***С тех прошла, наверное, целая вечность, – а погоня всё не прекращалась.
Стелла задыхалась от непрерывающегося бега. По-прежнему, однако, у неё не было ни минутки, чтобы успеть отдышаться, затаиться, набраться сил. Только лишь неумолимый ужас до сих пор помогал ей двигаться, но, разумеется, это не могло продолжаться вечно. Стелла обладала некоторыми навыками самозащиты, но сейчас она была безоружна (она ведь не рассчитывала, что на неё именно сегодня кто-то нападёт в тёмном переулке). При себе у неё сейчас не было ничего, что хотя бы отдалённо напоминало орудие для фехтования – даже палки. И силы, правда, были уже на исходе.
Страх заставил забыть обо всём: о жажде мести, о собственном величии, о самой себе, как о полноценной, целостной личности. Она была сейчас лишь загнанным зверьком, который пытался спасти свою жалкую, никчёмную, но такую важную для него жизнь. Инстинкт, вне разума – вот, чем она на самом деле являлась в эти минуты.
Она в своих планах всегда представляла их, только их, и рассчитывала на встречу с ними, а не с тем, кто вот-вот нагонит её. Он намного крупнее любого из них, он бегает быстрее, он не устаёт…
«Да почему же он не устаёт?!! Ведь должен!! Не могу…»
И тогда она внезапно поняла, что именно ей предстоит сделать. Это было унизительно, и совсем не так, как она планировала когда-то, но…
Выбора нет. Спрятаться. Нужно спрятаться – в таком месте, где это чудовище её не отыщет.
Они, двое, находились у самой окраины города, – но не с той стороны, где жила Стелла с родителями, с другой. Там, где проживала сейчас Стелла, кажется, лет сорок тому назад или чуть больше, было выстроено сразу несколько десятков коттеджей, составляющих в данное время единый тихий провинциальный жилой район. В отличие от него, здесь, в этом районе, застройка в самом начале как-то не задалась, но недавно власти города этим озаботились, и вот-вот готовились возобновить обширное строительство стоящих вряд друг за другом высотных, многоквартирных домов.
Стелла довольно неплохо знала данную местность: именно здесь, возвращаясь со школы, в обход «Вакханалии», и делая после большой крюк по пути домой, она оттачивала навыки своей ловкости и гибкости, прогуливаясь по карнизам и лазая с первого этажа до третьего по кирпичным стенам. Стелла знала, что стройка никем не охраняется. Таким образом, у неё возникла уверенность в том, что сейчас можно спрятаться внутри одного из недостроенных зданий. А если окажется на деле так, что в выбранном ею доме кто-то обитает (к примеру, ночуют бездомные) – так это Стелле пришлось бы ещё на руку: ведь если бродяги проснутся и поднимут шум, появится ещё больше шансов выбраться отсюда целой и невредимой.
От осознания возникших перспектив на спасение у девушки даже появились новые силы на бег, – коими она тут же воспользовалась, резко вырвавшись вперёд своего преследователя. Она понимала, что если сейчас израсходует весь свой «беговой резерв», то агрессивно настроенный незнакомец уже очень скоро её настигнет, – тем не менее, теперь это её никоим образом не пугало. Он не успеет этого сделать, – она знала точно. Мысленно (что скрывать) она считала себя уже спасённой. Немного (правда, совсем немного) смущало Стеллу то, что она некоторое время не появлялась в здешних местах, – не по своей воле, разумеется. Во всём была виновата школа, а заодно с нею и главные её составляющие: подготовка неугомонно растущих домашних заданий.
Но и это обстоятельство сильного беспокойства не вызвало. Район с недостроенными зданиями уже давно стоял без каких-либо изменений. При этом, Стеллы здесь не было всего-то с месяц.
Что там могло поменяться?
Высотки темнели впереди ровными чёрными квадратами окон, на светло-сером фоне бетонных блоков. По-прежнему заброшенные, десятки лет никем не тронутые. Наверняка внутри кто-то есть: Стелла, когда была здесь три месяца тому назад, видела надписи на стенах, и битое стекло, и какую-то ветошь на полу.
Так или иначе, но другого варианта на ум всё равно не приходило. На улице ни души, да и если бы кто-то вдруг появился… разве имела место быть уверенность в том, что этот «кто-то» помог бы? От такого мордоворота, коим являлся преследователь Стеллы, и взрослому мужчине не стыдно убежать.
«Неужели всё это происходит на самом деле?»
Завернув за угол одного из ближайших недостроенных домов, Стелла почти без труда (почти – потому как усталость, всё же, давала о себе знать), залезла на знакомую ей кирпичную стену и спрыгнула вниз, – с другой стороны. Ей очень хотелось снять юбку и выбросить её: та только мешала, цепляясь за что ни попадя, но к удивлению и вновь возобновившемуся ужасу Стеллы, преследователь, – которого, кстати, уже давно не было слышно, – вдруг внезапно напомнил о себе. Она увидела его не сразу, поскольку находилась к тому моменту уже по ту сторону стены, но звук приближающихся шагов был характерным. Похоже на то, что он тоже решил выложить свой запас сил в последнем рывке. И если сейчас его «запасы» превысят её…
Надо было Стелле слушать свою мать: та совсем недавно говорила ей о том, что не помешало бы дочке завести себе сумочку, в которой можно хранить всяческие «дамские штучки». Стелла увидела в том совете лишь глупую «указку», попытку управлять её действиями, – а стоило бы подумать юной ненавистнице модных «штучек» и о собственных пользе и удобстве возможного приобретения, ведь сумочка, вероятно, – прекрасное хранилище для шпилек, перочинных ножиков, и всяких там отпугивающих средств-распылителей.
«В следующий раз…»
Отворачиваясь от стены и устремляясь вперёд, – к спасительной темноте ближайшего здания, – Стелла на одну-единственную секунду успела представить себе, как просто было бы вытащить сейчас из-за пазухи газовый или перцовый баллончик…
Её мимолётная фантазия, однако, была прервана весьма грубо: девушка со всего размаху стукнулась лбом об ещё одну кирпичную стену.
***Стелла зашипела. Боль огромным тёмно-красным пятном расплылась перед глазами, скрывая окружающее пространство.
Как же это было неожиданно и мерзко.
Красное пятно быстро сменилось яркими пульсирующими кругами, – и девушка ещё несколько секунд вслепую тыкалась в темноте, не видя перед собой абсолютно ничего.
«Чёртова стена… месяц назад этого не было!»
Стройка пустовала совсем недавно… и вот, именно сейчас строители решили наконец взяться за недоделанную работу.
Как вовремяНеторопливые тяжёлые шаги. Казалось, звук их окружает со всех сторон.
– Пошёл вон… – Застонав, Стелла схватилась за макушку, и ещё не совсем хорошо ориентируясь в пространстве попыталась поднять веки, которые, казалось, свело судорогой от боли. – Не подходи… скотина…
Наконец, усилием воли она заставила себя распахнуть глаза. Сомнений быть не могло: медленно, очень медленно к ней приближался её противник. Огромный и обозлённый, он своей широкой спиной практически полностью закрывал тот небольшой проход между стен, в который она так неудачно забежала.
Проход, в котором не должно было стоять этой дурацкой кирпичной стены.
Проход, который стал для неё ловушкой.
ДобегаласьВпереди только он: только смерть или увечья, а вероятнее всего, – и то, и другое.
Над головой – тёмное, без единой звёздочки (и без обещанных метеоритов) небо.
Стелла в отчаянии пошарила рукой позади себя в поиске какого-нибудь чуда, которое обычно случается, когда других способов спасения нет. Ладонь её уткнулась в шершавую прохладную кирпичную стену. Она провела по ней рукой.
Все. На этом её путь окончен.
Казалось бы, кроме дикого страха и отчаяния в такую минуту ничего не могло остаться, – и потому Стелла была немало удивлена, когда обнаружила внутри себя новое чувство.
Новое для сегодняшней ночи, но вполне обыденное в ее повседневной жизни. Злость, – всеобъемлющая, всепоглощающая, – начала стремительно разгораться в ней: от головы до кончиков исцарапанных пальцев. Страх, несмотря на всю безысходность ситуации, прошёл окончательно, уступил место ярости, – такой живой, такой настоящей, что Стелла почувствовала, будто со стороны, как заскрипели друг о друга её челюсти.
– Убью, сука! – Внезапно проорал мужчина. Изо рта его брызнула слюна.
Стелла не шевелясь, внимательно наблюдала за ним. Он казался громадным в этом узеньком проулке. Темнота не давала хорошенько различить черт лица, но глаза сверкали очень ярко. Этот неотрывный взгляд был направлен прямо на нее. Этот взгляд говорит о том, что его обладателю доставит искреннее извращенное удовольствие не просто избить её, но как следует поиздеваться, прежде чем…
Волна гнева накатила сверху, обжигая. Стелла сжала кулаки так, что суставы хрустнули, а ногти глубоко впились в ладони. Её ответный взгляд засверкал от бешенства.
Почему, почему он выбрал именно её? Почему не распущенную девку, подпирающую по ночам стены? Почему не другую девчонку, – одну из тех, кто вдрызг напивается или принимает наркотики в «Вакханалии»?
Это.
Несправедливо.
Это ЧЁРТ-ЗНАЕТ-КАК несправедливо!
Судьба, видимо, благосклонна только к выскочкам, – к наглым, самоуверенным и любящим разврат. Какая-нибудь шалава ее лет сейчас спокойно трахается с очередным ухажером, – у себя, или у него в доме. Завтра она будет трахаться с новым недоноском, послезавтра – еще с одним, а через пару лет беспробудных пьяных оргий и купленных фальшивыми улыбками и аккуратно заученными фразами из учебников дипломами, она остепениться, обзаведётся любимой работой, мужем и парочкой детишек. Станет примерной женой и мамочкой, и нужным обществу звеном.
И ЭТО долбанная правда жизни?!!
«А КАК ЖЕ Я??!»
Руки Стеллы затряслись. Ненависти, подобной этой, ей еще не доводилось испытывать.
Даже тогда… даже тогда не было так обидно, потому что в тот раз она была не подготовлена, а сейчас она бы всё сделала, как следует, если бы только не вмешался этот…
Не просто унижение, боль, и инстинкты, но чёткое и яркое чувство полнейшего разочарования в окружающем мире – словно мир не случайно, но по своему собственному плану, попросту использовал её, а затем выбросил за ненадобностью.
Как половую тряпку.
Как мусор.
«Не…»
«НА…»
«ВИ…»
«ЖУ!!!»
Она громко задышала. Всё её тело сотрясалось от злобы.
А её будущий убийца, тем временем, подошел ещё на шаг, ближе: она уже могла различить в темноте щетину на его лице, а также двигающиеся под покровом щёк вперёд-назад, будто перетирая какую-то твёрдую пищу, челюсти.
Противная рожа. Упивающаяся чувством своего превосходства, своего выигрыша, мерзкая рожа.
Злость кипела в голове Стеллы, варилась там, словно мифический адский суп. Злость порождала мысли, от которых ей в другой день стало бы дурно. Тем не менее, сейчас она ощущала не дурноту вовсе, но безумное желание вцепиться зубами в эту огромную руку, – руку, что так нарочито медленно и уверенно тянулась к ней.
Откусить её, заставить его…
Страдать…
Кричать…
Разрывать воплями боли тишину этой безмолвной, безразличной ночи.
Понял бы он, каково это – когда твою жизнь, только-только восстановленную, окончательно разрушают за одно короткое мгновение.
Ненавистная рука была совсем рядом.
Стелла Фукс как в замедленной съёмке наблюдала её неспешное приближение…
«Я не позволю тебе этого сделать». – Подумала она, бросаясь на него первой.
***Что-то пошло не так.
Уши вдруг резко заложило, – словно огромный прозрачный мыльный пузырь неслышно приземлился сверху на голову, а затем накрыл собой окружающее пространство.
Все вокруг зависло, замерло, – и так и осталось недвижимым.
Стелла, – плохо пока понимая, что происходит, – смотрела в глаза своего преследователя, что находились сейчас в нескольких сантиметрах от её глаз. В этих глазах отражалось ее собственное удивление.
А затем, – всего через секунду, – он исчез без следа.
Он исчез, прихватив с собой… ВСЁ ОКРУЖАЮЩЕЕ ПРОСТРАНСТВО.
Стелла оказалась совершенно одна, в кромешной темноте, начисто лишенной звуков.
«Куда это чудище делось?»
«Где оно?»
«Может быть, ты, ублюдок, пытаешься высмотреть меня из темноты? Может быть, ты даже видишь меня и готовишься нанести удар первым? Не надейся даже, я так просто не дамся!»
Ощущение неизбежности нависшей угрозы и желание ответить на эту угрозу действием, каким угодно, вывело девушку из ступора. Она изо всех сил ударила куда-то вперед, в темноту, – сначала рукой, а затем следом и ногой.
Но перед ней никто не стоял. От силы своего удара она полетела вперед головой, – и едва успела выставить руку, чтобы не пропахать щекой землю.
Ноздри её, – опущенные сейчас вниз, – не обоняли ни запаха земли, ни запаха асфальта. Запахи исчезли.
Несколько секунд она лежала и слушала свое хриплое, испуганное дыхание. В кромешной тьме и в тишине оно казалось ей чужим, словно это не она, но кто-то лежал вместе с ней, рядом. И дышал.
Это наказание тебе, Стелла Наказание за ГрехиСтелла заставила себя совершить ещё несколько глубоких вдохов. Звук дыхания казался ей по-прежнему чужим, но темп его был таким же точно, как у нее.
«Рядом со мной никого нет. Нужно успокоиться».
Тишина. Ни звука.
Она раньше и не задумывалась, что тишина может звучать – звенеть в ушах.
«Не видно ничего. Хоть глаз выколи».
А если, действительно, кто-то сидит в темноте и наблюдает за ней? Прямо за ее спиной? Или сверху, – над ней?
Лицо мгновенно покрылось испариной ужаса.
«Нет-нет-нет».
«Только не думай об этом».
Не думай об этом«Как же, всё-таки, страшно».
В далёком детстве, оставшись одна в темноте, Стелла часто закрывала глаза, поскольку её богатое воображение имело тенденции создавать из темной тени на полу лужу крови, из шторы у окна – ведьму, или, к примеру, доисторическую хищную птицу. В углах комнаты частенько «прятались» странные существа: как правило, с длинной шерстью и рогами. Эти, последние, – как только замечали, что она их видит, – шли к ней на задних лапах и приближались до тех пор, пока она вновь не закрывала глаза. И тогда они исчезали. Тогда оставалась только спасительная темнота, – безо всяких силуэтов. И все же, жуткие образы появлялись вновь, – стоило только ей опять осмелиться взглянуть в их сторону. Глядеть на монстров было страшно, но при этом, это странно притягивало. И Стелла вынуждена была любоваться ими, потому что ей это было интересно. Кроме того, у неё имелся способ защитить себя. Открыть глаза – означало увидеть опасность лицом к лицу. За закрытыми же веками опасности не было видно, – и тогда эта опасность действительно будто бы переставала существовать.
Но сейчас, в настоящее время (и в этом странном месте, лишённом звуков, запахов и света), – кроме темноты просто не на что было смотреть. Можно не открывать глаза – это не поможет. И неизвестно, стоит ли радоваться спасению от преследователя, – либо пора начинать бояться кого-то, или чего-то, куда более жуткого…
Глава 2. Номер 523
Перед глазами возник яркий свет. Стелла дернулась и зажмурилась от яркой вспышки.
«Пусть это будет началом спасения». – Только и успела подумать она прежде, чем вновь осторожно открыть глаза.
Увиденное заставило ее открыть их ещё шире.
Она находилась в пещере. Небольшая каменная пещерная зала, наполненная сумраком, подсвечивалась светом солнца, пробивающимся в это место сверху, сквозь круглое отверстие в низком своде.
Стелла настороженно оглянулась вокруг. Пожалуй, ей стоило бы порадоваться тому, что рядом нет того мордоворота, что преследовал ее несколько минут назад, но абсурдность ситуации вызывала пока лишь только недоумение.
Она сглотнула слюну, и мгновенно подавилась: спазм сжал пересохшее горло. Девушка развернула обе руки ладонями к себе и посмотрела на них. Кисти были сильно исцарапаны. Осторожно прикоснувшись ко лбу, она почувствовала резкую боль.
Значит, ночная погоня ей не приснилась. Она действительно несколько секунд назад стояла у кирпичной стены, а напротив нее стоял ее предполагаемый убийца.
Девушка ещё раз огляделась вокруг себя.
Пещера была местом, судя по всему, часто посещаемым. Здесь практически отсутствовало то, что обычно встречается внутри диких, необитаемых пещер: не было грязи, запаха сырости, толстого слоя известнякового налёта на стенах. А ещё, ни одна летучая мышь (коих, по слухами, в пещерах обитает с избытком) еще не прилетела Стелле в лицо.
Она осторожно поднялась на ноги. Дно пещеры было гладким и прохладным, тонкий слой пыли мягко зашуршал под её голыми ступнями.
Она развернулась. Теперь перед ней темнела, уходя от основного зала вглубь, каменная галерея. Внутри было темно. Гораздо приятней было находиться рядом со светом, льющимся сверху из отверстия в своде, и Стелла повернулась лицом обратно к нему.
Дыра, благодаря которой освещалась пещера, являлась достаточно широкой, чтобы столп света освещал всю пещеру едва ли не целиком. В этом столпе сейчас можно было различить мелкие фракции пещерной пыли, – кружащиеся в воздухе и мелко искрящиеся золотистым светом. Взгляд Стеллы опустился к стене прямо напротив луча. Судя по темноте, которую девушка там увидела, – у дальней стены располагался то ли ещё один проход, то ли крупная ниша: свет частично попадал на то место, но не освещал его полностью. Кое-что (что-то странное), чего Стелла поначалу не заметила, – внезапно дошло до неё. Берущая начало из темноты предполагаемой ниши, на каменный пол основной пещеры падала некая неясная расплывчатая тень, очертаниями похожая на силуэт, отбрасываемый деревом с густой кроной. При этом, внутри ниши никакого дерева не находилось – определённо. Даже если бы оно там стояло, то для того, чтобы от него вперёд падала тень, необходимо было бы, чтобы свет лился прямо оттуда, – из того места, где было темно, – а не сверху, с потолка основной пещеры.
