+/– Чувство

Иногда люди сомневались, действительно ли существовал Роберт и его отец. Лица их давно стерлись во времени, как и лица большинства людей. Маленький гений сам пожелал этого.

Стены банкетного зала, распластавшего на весь диаметр чаши, были сплошь увешаны картинами. Они не славились своей способностью сохранять былую реальность. Портреты значимых для человечества людей с каждым просмотром теряли яркость, а потом исчезали, чтобы дать место новому лицу. Единственные стены, которым разрешалось помнить, даже они, спустя несколько сотен тысяч равнодушных глаз, окончательно теряли нечто важное, что для кого-то было немыслимым забыть. И бумага вспыхивала, и через дымоотводную трубу вместе с пеплом умирал сам человек. Так, первым ушел Роберт, вслед за ним отец, и далее.

Портреты были хороши, писанные лучшими мастерами современности, диковинные, самобытные, с вожделенно блестящими от самодовольства глазами. Эго их напирали друг на друга, соперничая за внимание постояльцев. Еще немного, и почти живые лица вырвутся с клочков бумаги и будут призывать народ насладиться последним пламенны вздохом полотна.

Однако посетители, игнорируя пылкость 2-хмерных лиц, в первую очередь шли в центр зала, где в полированный пол вросло существо высотой с человеческий рост. Оно словно было вывернуто наизнанку, а формой напоминало огромный шар, поддерживаемый руками со скрученными, изломанными кистями и тонкими слипшимися пальцами. Плоть его, пусть и прозрачная, наполненная сгустками бесчисленных вен, пульсировала жизнью. Но это не та жизнь, которую привыкли видеть люди. Их существование как будто замерло вокруг приторно сладкого настоящего, это же создание умирало. Постоянно изменяющееся, не имеющее сил спокойно выносить хаотичное движение клеток, округлое тело с глубокими пробоинами, равными друг другу по размеру, все вырывалось из своего существования. Но даже оно не смогло бы освободиться от оков жизни.

На самом деле существо это было ничем иным, как приемочным телом системы, а глубокие пробоины – слотами. Несколько сотен человек собралось в этих стенах, чтобы предоставить на суд Плотоядного Грааля свои проекты. Под множественные овации они вонзят смоделированные идеи в жерла цветка, часть из них система отхаркнет сразу же, оставшиеся потекут по её венам. Но только те, кто смогут пробраться сквозь множественные фильтры и привлечь терпким ароматом плотоядное, блаженно растворятся в кислоте всеобщего голосования. Сотни тысяч людей со всего мира, ознакомившись с проектами, будут решать их судьбу одним единственным кликом. Человек начинает, человек заканчивает.

Селена старалась не смотреть на портреты, хотя перепачканные пафосом гости с радостью пробегали глазами по знакомым лицам. Как только загорался один из портретов, все, облегченно выдохнув, сразу начинали аплодировать. И только человек, чье изображение все-таки докричалось до сжигания заживо, вежливо кривил губы и кивал тем, кто подходил и поздравлял его с этим «знаменательным» событием.

Селене, как и Локи, стоило радоваться. Их среди этих повешенных на стенах не было. Хотя, появившись на самом мероприятии, девушка рисковала попасть в их число. Среди кричащих или роскошно-простых нарядов, Селена выглядела видением возжелавшего морского покоя художника. Легкое изумрудное платье в пол словно дрожало на свету. В кудри белокурых волос были вплетены кроваво-красные бутоны роз. Ото лба, по вискам и шее, спускаясь на грудь, полностью обвивая руки до самых пальцев, блестели в тон платью диковинные узоры. Кожа из-за этого казалась еще прозрачнее, и только большие карие глаза маняще блестели, обещая страстную безмятежность.

Локи, сопровождающий столь прекрасное видение, не стал отходить от своих традиций – ни одного светлого пятна. Угольно-черный от макушки до носков лаковых ботинок, он выглядел так, словно пришел после тяжелого рабочего дня и теперь позволил себе расслабиться. Волосы все еще упрямо держались в тугом хвосте, но воротник шелковой рубашки уже был расстегнут на две пуговицы, обнажая острые ключицы. Кроваво-красный галстук, единственное яркое пятно во всем его образе, лениво лежал на плече. Пиджак он видимо где-то оставил, но это нисколько его не беспокоило, скорее, наоборот придавало ему хищной раскованности.

Парочка пришла ближе к полуночи. Как и требовал местный этикет, каждый опоздал в среднем на полтора часа.

Локи и раньше бывал на этой сходке «одноклассников». Однако сейчас чувствовал себя иначе. И пусть лицо его продолжало выражать всю ту же отстраненную усталость, глаза его периодически жадно проскальзывали по толпе. Девушка чувствовала, его молчаливую свирепость, но лишь стояла рядом, улыбалась и принимала комплементы, когда Локи очередной раз представлял ее кому-то. За час Селена впитала столько лиц, что уже терялась в их числе, а желаемого чувства так и не возникло.

Как только они подошли к самой наполненной части зала – в нескольких метрах можно было разглядеть приемочную плоть системы, Селена обратилась к парню:

– Знаешь, все эти разговоры – это, конечно, замечательно. Но нам лишь нужно привлечь внимание. Понимаешь? Какой-нибудь пшик, чтобы показаться массе.

Локи задумался:

– Есть один вариант – он твердой походкой скрылся в толпе.

Кровоточа космической прелестью, Селена в одиночестве и нетерпении оглядывалась по сторонам. Но ненадолго. К ней торопливо подплыл один из гостей, шурша огромными грязными ботинками. За пазухой он прятал букет пошлых комплементов, некоторые из них давно завяли, отвергнутые из-за неискренности.

– Я уже и не надеялся с вами пообщаться – начал незнакомец, выставив на девушку огромные острые зубы. – Но мне повезло! Ваш сопровождающий так глуп, так глуп! Он оставил богиню в одиночестве.

Селена бегло глянула на незнакомца – такие люди всегда приходят только для того, чтобы отравить гостям приятный вечер.

– Он скоро придет – холодно заметила она.

Вдруг заиграла скрипка. Тонкий протяжный звук пронзил публику, та в ответ затрепетала. Гости расступились. Локи медленно шел к девушке, держа у солнечного сплетения бордовую розу.

Незнакомец, испугавшись, что добыча ускользнет у него из-под носа, вцепился в Селену и грубо потащил её вслед за скрипкой. Богиня вскрикнула. Локи отшвырнул оголодавшую пиранью. Незнакомец прокатился по полу до одного из столиков, где, как будто невзначай, один из гостей разбил бутылку праздничного шампанского ему о голову. Публика одобрительно засвистела.

Локи и провел нежными лепестками по щеке партнерши. Селена, тряхнув горький осадок, улыбнулась. Игра началась.

Музыка лилась, извиваясь чистой пламенной страстью. Будучи самой искусной любовницей, она сдирала синтетические ошметки, обнажая уязвимое тело, честное в своих желаниях, красноречиво кричащее о них, а затем ласкала его, забывшись великолепием своей женской сексуальности.

В руках партнера Селена ощущала то жар близости, то холод из-за огромного расстояния между ними. Власть в нем стонала, временами срываясь до хрипа. Локи пленил её, полностью подчинил своей воле, каждое её движение было продиктовано его желанием. Захватив Селену взглядом, он не отпускал её до самого конца, пока музыка не оставила их совсем одних, голых и наивных детей.

В громогласной тишине Локи крепко держал девушку у самого пола. К женским губкам примкнул пламенный бутон. Девушка вспыхнула, а парень улыбнулся и прикоснулся к бутону своими губами. Селена видела только его глаза, серьезные, говорящие о невыносимой боли. Знание, которое связывало этих двоих, изначально обрекало их союз и не давало даже крохотной надежды.

Неожиданно по прозрачной коже пробежала искра. Селена прислушалась к возникшему ощущению. Гости аплодировали, но их восхищение ни шло ни в какое сравнение с этим самодовольным вожделением. Пока пара раскланивалась перед присутствующими, Селена рыскала по толпе в поисках источника. Так… Так… Два горящих взгляда и снисходительная улыбка. Селене показалось, что лицо незнакомца скрипит из-за распирающей его жадности. Да, это он. Это должен быть он.

Локи же, к собственному ужасу, среди аплодирующих людей заметил знакомый ему тяжелый взгляд. Мужчина, как всегда, был строго одет и чрезмерно трезв. Парень, выронив розу, схватил девушку и уволок за собой:

– Прости. Я думал, что у него важные дела. Нам придется уйти.

Селена повиновалась и, так и не узнав, чей насмешливый взор она поймала на своей крохотной фигурке, оказалась на улице.

К оставленному бутону вальяжно приблизился мужчина с горящими глазами. Ухмыльнувшись, он поднял бутон и смял его в кулаке. Затем, от наслаждения закрыв глаза, он вдохнул последний выдох умирающего цветка. Смятый, тот выпал из его руки, а мужчина выдохнул протяжно, с кайфом, словно после затяжки с перерывом в долгие годы. Он настолько увлекся своей жертвой, что даже не заметил, что за ним наблюдают. Помятая трауром тень так себя и не выдала, скрывшись в толпе.

28 глава

Темный силуэт проскользнул через порог кабинета главы управления безопасностью и обмяк в огромном кресле. Душераздирающе скрипнув, мужчина достал из потаенного жерла черного стола массивную папку. Потрепанная, она шелестела историями, похожими, точно близняшки. Свет лампы, теплый, как пламя костра, мягко поглаживал печальные лица родственников, прикрытых тканью равнодушных закорючек. Мужчина не торопился посыпать голову пеплом, хотя все еще не знал, кто же смог забрать у него дочь прямо из-под носа.

Из того же секретного кармана стола, он ловко извлек небольшую фотографию со счастливыми фигурками членов его семьи. «Джим вел себя странно на приеме», – он тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Энергично помассировав жесткие черты, он мотнул головой, откинув неприятную мысль подальше, но она бумерангом вернулась обратно: «Как же быть? Как же мне быть, если это он?!»

– Думаю, я видела того человека, которого мы ищем – Селена сидела рядом с Локи на теплом костлявом выступе, обдавая промерзшие пальцы горячим дыханием. Белый пар мгновенно рассеивался, опускаясь мягким теплом на озябшие колени. На коже проступали мурашки.

Парк с высокими елями и соснами, кольцом окружающий «Плотоядный Грааль», отдавал холодом, пробирающим до костей. Легкое голубое свечение пронзало насквозь шелковые бутоны, присыпанные сверкающими блестками и серебристыми бусинами. Локи поежился и пригубил из тонкого горлышка толстопузой бутылки:

– Прости… Мой отец видел нас. Я просто не знал, что делать и в итоге все испортил. – Изредка между его бровей проскальзывала легкая тень от бутона или отсвет от одной из сверкающих горошин.

Девушка спрятала улыбку в сжатые губы, но щеки все равно исказились маленькой усмешкой:

– Ничего страшного. Думаю, все вышло очень даже неплохо. – Она легонько тронула его за плечо и прижалась губами к холодной щеке:

– Прости меня – прошептала она, незаметно прикоснувшись к его кожаному поясу.

Черные глаза сверлили глянцевую поверхность. И чем больше мужчина вглядывался в нее, тем глубже становилась складочка между его бровей. Режим квадратной лампы сменился. Легкая тень накрыла маленького мальчика с копной черных вьющихся волос в чудаковатом костюмчике, въевшись в лицо мужчины. За последние недели у него появилась еще одна проблема. Он оказался не единственным, кто искал Лили. «А теперь этот мальчишка привел одну из девочек на такое мероприятие. Практически поманил похитителя… И о чем он только думает? Если только…» – он резко встал.

Что-то с огромной силой ударило Локи по голове. Парень вырубился. Селена подхватила бутылку, отскочила в сторону и, швырнув недопитое шампанское в противоположном направлении, со свистом заехала незнакомцу в челюсть. Его отбросило на несколько метров под брызги стекла и ворчливые маты с другой стороны парка. Девушка крепко сжала свой медальон. Воздух заполнился запахом сладко-кислой опасности.

Темный силуэт схватился за горло. Духота помещения накрыла его с головой, он вцепился в стол, чтобы не упасть. Перед глазами плыло, губы затряслись из-за лихорадки. Мужчина рухнул в кресло и выключился. Бездыханное тело лежало в свете прекрасных переливов холодного голубого, губы и веки все еще дрожали. Мужчина вскочил, метнулся по комнате к окну и, набрав что-то на своей панели, четко проговорил:

– Где сейчас находится мой сын? Узнай немедленно. И быстро ко мне. Не забудь оружие.

Пары газа рассеялись. Селена исчезла. К лежащему на земле мужчине подошел другой, такой же коренастый. Он не заметил, что из-за белых кустов с рукавом у носа за происходящим наблюдало два темных силуэта. Придерживая свою рассеченную бровь грязной тряпкой, он несколько раз хлестко ударил по лицу напарника, тот пришел в себя.

– Вставай! – рявкнул он. – Я тебе не нянька! – злобно проведя маленькими глазками по пустому парку, он закинул Локи себе на плечо. Один из силуэтов хотел кинуться на помощь, но костлявая широка рука не дала ему этого сделать. «… Им нужен не он» – заключил парень.

Напарник, не в силах подняться, дополз до лавки и прохрипел, тяжело поднимаясь:

– А как же девчонка?

– Черт с ней – огрызнулся тот. Он вернулся со свободными руками. Над бровью красовался кусок огромного пластыря, из-под которого сочилась тонкая струйка крови и спускалась к миловидному подбородку по виску. Мужчина ласково посмотрел на поверженного напарника, помог ему подняться и аккуратно повел его к машине.

29 глава

Локи распахнул глаза. Но мгла не отступила, а наоборот впрыснула в него своей пустотой. Зияющая, мать его, черная дыра. И он находился в самой сердцевине. Полый, бестелесный, одинокий. Ни одной живой души.

Парня начала обступать паника. Инстинктивно он понимал, что где-то в этом пространстве было его тело, но оно было настолько огромным, что он потерялся. Одно его немного успокаивало: в затылке пульсировало и мученически постанывало. Боль. Если бы не она, Локи решил бы, что умер.

В глаза ударил свет. Парень поморщился. Резкий спазм прокатился от глаз и ударил в макушку, но вместо тела все еще зияла дыра.

Чьи-то ритмичные шаги разливались по полу легкими каплями, так что Локи даже не сразу понял, что к нему приближался какой-то человек. Источник обволакивающего эхо все усиливался, пока Локи, окончательно привыкший к свету, рассматривал свой трон. Его привязали к массивному стулу с резными ножками и широкой изящной спинкой. Кто-то буквально обтянул её его длинными руками. Неудобно вывернутые, они были связаны широкой жесткой веревкой. Сидение мягко пружинило, под спиной приютилась небольшая бархатная подушечка.

«Какая забота!» – усмехнулся про себя Локи. К голове вдруг прижалось что-то очень холодное. Парень благодарно вздохнул.

– Ты как? Очень больно? – Уже более зрелая женщина, чем он когда-то её знал, стояла над ним и прижимала лед к его голове.

– Лили?

Девушка посмотрела на него и улыбнулась лишь кончиками губ:

– Мне не хотелось встречать тебя при таких обстоятельствах. Но по-другому никак.

Локи ожидал увидеть сестру изнеможенной, ослабшей, даже при смерти, однако Лили усердно трудилась над его ушибом, целая и невредимая. Выглядела она прекрасно. Посвежевшая, в изумительном брючном костюме: прямые штаны и жилетка небесно-голубого цвета. Волосы были собраны в хвост, на лице легкий макияж.

– Кажется, насильно тебя не держат?

– Это и не требуется – подхватил знакомый голос. Этот голос Локи всегда не любил. Бесполый, с нотками жеманности и надменного величия. Голос его дяди Джима, сопровождаемый скрежетом торопливых шагов.

Джим самодовольно улыбнулся, обнажая перед племянничком свое прогнившее ядро. Локи припомнил слова Хромы: «Он получает от этого удовольствие». Тело парня проснулось от накатившей злобы: жизнь теперь пронзала его тысячами иголок.

– Объяснись! – изрыгнул из себя Локи. Сказано это было не так громко, но ответный ропот пустых стен усилил эффект многократно так, что даже Лили нервно сглотнула. Но Джим лишь опустил голову набок, будто увернувшись от раскатистой злобы племянничка, и преувеличенно растопырил глаза. Подойдя ближе, он защебетал:

– Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. А вот у меня есть несколько вопросов и если ты хочешь, чтобы твоя ненаглядная сестрица и дальше хорошо выглядела, то ответишь на них. Где мои девочки?!!! – голос зазвучал пронзительно, даже мученически. Казалось, еще немного и он бросится на пол и будет биться в конвульсиях, истерично требуя, чтобы ему вернули любимую игрушку. Локи невольно улыбнулся такому представлению, вся его злоба отступила. Он отвернулся, промолчав в ответ.

Дядя Джим поджал губы, под глазом застучал нерв:

– Хорошо. Не хочешь общаться со мной, пообщаешься с моими парнями.

Парни дяди Джима походили на орангутангов. Коренастые и неповоротливые, шли они медленно и нелепо, постоянно поправляя пояса. Их огромные стволы мешали при ходьбе. Один из них хромал, придерживая ребра с правой стороны, пока его напарник почесывал изящную бровь с запеченной кровью. Наглые морды исказились в свирепых воинственных гримасах, самонадеянно обещавших мучительную смерть.

Два силуэта, словно тени, скользнули вслед за ними. Парни дяди Джима, слишком медлительные для изощренных маневров, замерли – родные пистолеты уперлись в их приплюснутые головы.

– Ни с места! – Проскандировал всегда преувеличенно спокойный, натянутый голос.

– Отец – выдохнул Локи.

– Оу! Почти вся семья в сборе. Я так рад, дорогой братец, что ты заглянул – пролепетал дядя Джим. Его нежно-розовая рука с пистолетом плавно взмыла в воздух. Дуло кровожадно фыркнуло в стену рядом с Локи. Даже Кай, обычно отрешенный от человеческих страстей, сейчас прикрывающий своего босса, от неожиданности слегка прикусил нижнюю губу.

Дядя Джим продолжил:

– Это лишь небольшое предупреждение. Поверь, мне совсем не хочется… – вдруг он смолк и грубо обнажил твердость своего намерения – Чью смерть ты предпочтешь увидеть первой?!! Или все-таки уберешь свое оружие и мы все решим… Знаешь? По-семейному.

Отец Локи перевел взгляд на Кая, который блаженно посасывал полные губы, и вернул его на любимого брата. Джим расцвел, прочтя то же, что прочтет любой, кто увидит это лицо – окончательно смирение. Но Локи знал, что за этим последует. Однажды он уже видел это выражение, когда был совсем маленьким мальчиком. Тогда к ним в дом забрался недовольный гражданин, если можно назвать так человек, который угрожает убить твою мать в обмен на возвращение своей. Окровавленное тело того гражданина, слегка вздрагивающее от новых порций вываливающейся на кристально-чистый пол крови, возникло неприятным воспоминанием.

– Первой – я предпочту твою смерть. – Медленно и четко проговорил брат дяди Джима. В ответ тот замер, разбирая в голове значение сказанного.

Выстрел.

Пуля замерла в воздухе, направляясь прямо ему в висок. Пространство заполнилось искрящейся пыльцой и, за мгновение до возможной смерти, огромная черная ладонь загребла часть пространства вместе с пулей, предотвратив трагичные последствия.

Локи зажмурился от знакомого яркого света, а когда открыл глаза, трое высоких черных мужчин уже держали в своих объятиях перепуганных преступников. Дядя Джим, который сначала отчаянно барахтался и вопил о возмездии в объятиях Руда, теперь послушно обмяк: из железных тисков выбраться было практически невозможно. Кай, как и прежде, шарил по окружающему миру своими болезненными глазами, разве что, чуть дольше задерживаясь на новых чернокожих образах и постоянно возвращаясь к ним.

– Вы… Кто вообще такие? – глава управления безопасностью не сразу решился обратиться к гостям. Безоружный и дезориентированный светом, отец Локи не мог объяснить, с чего решил, что эти гиганты на его стороне. Однако впервые он чувствовал себя настолько защищенным, так что ничего не предпринимал.

30 глава

Искусственный свет стал мягче и успокаивал, словно настоящий, солнечный, будто кто-то наблюдал за Локи своими теплыми карими глазами и шептал о чем-то приятном. Вздохнув с облегчение, он хотел попросить сестру себя развязать, но не успел. Связка со льдом плюхнулась на пол, что-то уперлось в здоровую часть головы брата.

– Отпустите их! Иначе я ему голову прострелю – в глазах у него все начало расплываться. Родной голос, был холоднее, чем дуло пистолета.

Руд кивнул собратьям. Предусмотрительно сильнее прижав к себе пленников, они ослабили хватки и выпустили их. Коренастые мужчины, как и дядя Джим, шлепнулись на голый пол без сознания. Лили все еще была одна. Пока она думала, что делать дальше, пространство напротив нее снова засветилось, появился очередной крупный гость.

Девушка от страха направила пистолет прямо на него:

– Стой на месте! Я выстрелю! – её самообладание уступало.

Лили не могла отвести от него взгляда, какое-то странное чувство не давало ей нажать на курок. В любого из присутствующих она бы ударила пулей без зазрения совести, но этот мужчина казался иным. Непрошенный гость шел, не останавливаясь. Глаза его вонзились девушке прямо в душу. «Лили, Лили…» – шептал он, задыхаясь её именем. Из огромных глаз с нежным розоватым пламенем на белых белках неторопливо ползли слезы.

Дуло пистолета уперлось гостю в живот. Пламя в его глазах раздулось, точно капюшон кобры, и, искрясь и извиваясь, заиграло на фоне черной кожи. Лили задрожала, горло стиснуло болезненной судорогой. Она поджала губы, сдерживая слезы. Зачарованная хрупким великаном, девушка ощущала жесткую ткань пистолета в руке и уговаривала себя нажать на курок. Нужно выстрелить, нужно просто это сделать.

Раздался оглушительный свист. Великан взвыл от боли.

– Нет!!! – закричала Лили. Пистолет, так и не сделав заветного выстрела, выпал из её дрожащей руки.

– Ты, тварь! Отойди от моей девочки! Сейчас же! – орал дядя Джим. Очнувшись, он схватился за пистолет, но сразу же после выстрела получил большим черным кулаком Руда по затылку и снова обмяк на полу.

Лили растерянно пощупала мужскую грудь, проверяя жив ли еще сильный незнакомец. Но великан словно стряхнул с себя пулю и, продолжая пускать свою душу по каплям, сгреб девушку в объятия. Его девочку. Лили не сопротивлялась. До боли знакомый запах приятно защекотал в носу. В его руках она казалась крохотной фарфоровой куколкой. Мужчина закрыл глаза и прикоснулся губами к аккуратненькому носику. Все вокруг залилось светом.

Руки девушки податливо свисали. Лили ощущала, как тело её пульсирует и наполняется теплом. В голове проскакивали миллионы слайдов. Словно узор, выстроенный когда-то давно из костяшек домино, память частичка за частичкой пробуждалась из многолетней спячки от одного неловкого горячего дуновения из недр вселенной.

Сияние погасло. Дядя Джим снова очнулся и сидел на корточках без пистолета и чувства самоуважения. Локи стоял рядом с Селеной, периодически щупая место ушиба с запеченной кровью. Девушка появилась, когда опасность миновала, она освободила Локи и теперь недовольно фыркала на него, прося подождать до больницы.

– Фар – прошептала Лили и улыбнулась, поцеловав своего любимого громилу в щечку. Мужчина аккуратно поставил девушку обратно.

– Любишь же ты доставлять проблемы!!! – Руд подошел и протянул девушке большую руку – Но я все равно рад тебя видеть.

Лили улыбнулась:

– Если бы не я, вам было бы жутко скучно – её белая ручка утонула в огромном объятии. Образовавшаяся связь колыхнулась в воздухе в подтверждение давней дружбе.

– С этим сложно поспорить – улыбнулся Руд. – Надеюсь, в сознательном состоянии ты больше ничего не выкинешь?

Лили обиженно надулась:

– Как будто Я – единственная проблема на этой планете.

– Не выкинет – прогремел Фар и прижал к себе Лили.

– Если только под твою ответственность, дружище – подмигнул начальник Лили и отдал несколько приказов. Пространство исказилось и от Руда не осталось и следа.

Два черных великана подтащили к Селене по очереди охранников:

– Чмокни их на прощание, пожалуйста – Селена улыбнулась. Охранники смотрели на нее в ужасе. Девушка приложилась к каждому, несмотря на их немые протесты. Два крупных тела безжизненно обвисли.

– Доставьте их домой. Только аккуратно. Они просто делали свою работу.

Помощники кивнули и испарились вместе с освобожденными от лишних знаний телами.

Очередь дошла до дяди Джима. Фар потрепал Лили по головке и медленно подошел к «сопернику». Когда мужчина к нему наклонился, Джим чуть не вскрикнул от напряжения и страха. Но черный человек лишь дал ему пулю, ту самую которую дядя в него выпустил:

– Чужое мне не нужно – прогремел он простодушно. В интонации слышалось искренне желание вернуть то, что утеряно. Затем он взвалил себе на плечо мужчину и бережно положил его около Селены. Кого-то может, и поразило бы такое трепетное отношение, но Лили это нисколько не удивило. Она влюблено смотрела на Фара, такого заботливого и слегка наивного в своих чувствах.