+/– Чувство

Дядя Джим застонал, словно актер из плохой драмы, умоляя смиловаться над ним. Он понятия не имел, чем для него закончится этот поцелуй, но обмякшие тела убедили его в мысли, что ничего хорошего здесь нет.

– Что вы со мной сделаете!!! Пожалуйста, не надо! Я ведь просто…

– Ничего страшного – по-матерински погладила Селена мужчину по вьющимся волосам, не дав ему договорить. – Вы просто забудете некоторые моменты своей жизни. Я заполню их повседневными вещами, так что ваша психика не пострадает.

– Вы и такое можете? – глаза дяди Джима наполнились слепым обожанием.

Селена наклонилась для своего маленького ритуала, но Локи отдернул её, схватив за руку:

– Постой! Он должен за все ответить.

Дядя Джим застонал еще жалостливее:

– Я тут вообще не причем! Это все эта девица! Она меня совратила и заставила делать все эти ужасные вещи. Да, я бы ни за что!!! Ни за что не стал бы измываться над такими прекрасными созданиями!

– Я тебя не заставляла! Ты лишь проявлял рядом со мной свою болезнь.

– Что? Какую еще болезнь!!! Я ни чем не болен! Это возмутительно! Она еще смеет делать вид, что ничего не сделала! Да, что с вами не так?!! Это она должна отвечать!

– Господи. Селена. Сотри его уже. – устало проговорила Лили, пожалев о своем замечании. – Я больше не выдержу его воплей. Локи – обратилась она к брату – Все, действительно, началось с меня. Мое жадное стремление к уникальности и раньше порождало проблемы. Но такова моя природа. Мне очень жаль, но… так уж вышло, что ты и родители так сильно любили меня, что она возобладала. Иногда так бывает, когда что-то очень сильно любишь, оно… оно не учится любить взамен.

– Лили права. – Селена обратилась к Джиму. – Такова её природа. И жизни без этой природы невозможна… Никто не тронет ее. Плюс – память вернулась к ней и она больше не опасна, а вот вы!

Джим побледнел. Он осознал, что переборщил с драмой.

– Но мы не вмешиваемся в жизни людей – быстро проговорила она. – А то я бы непременно что-то в вас подкрутила – губы её прижались к ровному загорелому лбу. Глаза Дядя Джима сначала широко распахнулись, но потом беспомощно закрылись. Тело окончательно расслабилось. После минутного кипения, лишние нейронные связи исчезли и появились другие.

Создавать память – искусство, которым обладала только Селена. Временами ей хотелось перестать быть хранилищем чужих историй. Не помнить каждую мелочь своих жизней, ей всегда было интересно знать, какого это? Но такова её роль. Она существовала в ней прошлую и готова была существовать будущую вечность.

31 глава

Задний двор серого заводика, принадлежащего дяде Джиму, был зеленым и ухоженным. Лужайку обрамляли красивые клумбы и высокие идеально подстриженные кусты. Периодически угодливо пыхтели влагой оросители.

Когда глава управления безопасностью вместе с Каем вышли из здания, осознав, что их содействие больше не потребуется, первое, что они увидели – женщину. Одета она была с намеком на официальность в ярко алый пиджак и длинную полупрозрачную юбку, из-под которой слишком угодливо для господ торчали крупные ноги. Сухие, пшеничного цвета волосы были неряшливо собраны на макушке. Броский макияж, не подходивший её заплывшему морщинистому лицу, завершал образ вульгарный и неуместный в этих краях. Ходила она словно кошка, пропитанная уличной жизнью. В тонкой дряблой руке был огромный молот, что не подошло бы леди, если бы она не была такой потасканной. Она тащила его за собой, разгуливая вокруг наполовину выпотрошенного фортепьяно. Клавиши и щепки застилали влажный газон, и оставалось только дивиться силе, которая пряталась в этом несовершенном теле.

Женщина еще некоторое время побродила вокруг своей жертвы, делая вид, что не обращает на нее никакого внимания, а потом плюхнулась на траву и начала разглядывать свою работу самым не подобающим образом. Казалось бы, душа несчастного инструмента и так обнажена до предела, но даже этот предел медленно трещит и извивается под действием сверлящих глаз.

Отец Локи, всегда спокойный, сел на небольшой выступ, рядом с ним опустился и Кай, и озадаченно наблюдал за сценой, которая развернулась среди влажной травы.

– Кай. Моя дочь другая? – поглядывая на женщину, спросил он.

– … такая же. Как все мы… не в силах здесь быть. Единственное – у нее достаточно сил, чтобы не быть. – Кай беспардонно изучал телеса женщины, вываливающиеся из-под мелкой сетки колготок.

– Я не понимаю.

Женщина резко встала, кинула молот на припорошенную щепками траву, сняла свой пиджак, обнажив мясистые плечи, и схватилась за огромные плоскогубцы, притаившиеся где-то в зелени. Все последующее действие показалось главе управления безопасностью нереальным, и только женщина с поблескивающими от пота ногами содержала в себе все, чего он никогда не посмел бы желать.

Пока струны взвизгивали от боли под ропот собратьев, тело ее взволнованно колыхалось, поражая честностью, даже интимностью своих действий. Мужчина смотрел на тонкую яростно бьющуюся пшеничную прядь и дивился тому, как медленно стекает капля влаги по обнаженной шее и зависают в воздухе тонкие прутья, чтобы потом рухнуть обесточенными телами на своих, уже покинувших мир музыки, собратьев. Отец Локи растворялся в этом оглушительном шуме и ощущал, как странно трепещет его сердце, обычно натянуто спокойное. Было ли дело в этой странной женщине или повлияло что-то еще, он не мог точно сказать, но почему-то, несмотря на легкий страх, чувствовал себя счастливым.

Кай поймал одну из струн. Когда женщина застряла на особо толстом участке, он подошел к ней и забрал у нее инструмент. «Не стоит» – обратился он толи к боссу, толи к женщине и взялся за упрямые струны.

Картинка окончательно расплылась на радужке всегда серьезных глаз.

– … Босс – Кай резко ущипнул главу управления безопасностью и улыбнулся ему, словно извиняясь за свою вольность. Отец Локи озадаченно потер плечо. Все струны давно бездыханно лежали друг на друге. Женщина, удовлетворенная, раскинулась на траве. В руках у нее возникла большая дорогая сигара. Курение давно кануло в прошлое, всплывая разве что в виде подобных дорогих безделушек. Женщина вопросительно глянула на Кая, но у того не было огня, как впрочем и у главы управления безопасностью.

– Лови – послышалось где-то позади. Кай резко обернулся, поймал бензиновую зажигалку, подарок, который Локи несколько лет назад получил от отца. Женщина залилась одобрительным хохотом и, получив джентльменский жест от Кая, блаженно пригубила свою «детку».

Локи присел рядом с отцом, кивком головы попрощавшись со своим немногословным соперником. Кай ответил тем же и ушел, шаря в карманах. Но того, что он искал, там не оказалось, и он решил направиться прямиком в продуктовый магазинчик.

– Лили? – обратился глава управления безопасностью к сыну.

– Ушла. Но пообещала навестить. Я бы хотел многое тебе рассказать. Если успею, конечно.

– Мммм.

Отец неопределенно качнул головой. Его большая рука легла парню на плечо, потрепала мягкие волосы. Он прижал к себе родного сына. Так они и остались сидеть, наблюдая, как медленно растворяется образ женщины в клубах дыма.

32 глава

Спустя два года. Может, больше…

Множество мягких углов не мешало преобладанию формы. Это совсем не стеснило посетителей, они с треском ставили бокалы на гладкие поверхности и удовлетворенно ерзали на диковинных сидениях, не заботясь об их сохранности. Так много хлама. Так много хлама в виде разнородных экранов: телевизоров, компьютеров, планшетов, смартфонов и прочих гаджетов, все это сцепилось в единую композицию ради подлинной ностальгии. Они выстроились в столы, стулья, барную стойку с металлическими кранами, сплошь облепили стены. От прошлого мира их осталось слишком много: хватит еще на пять подобных заведений, каждое из которых просуществует добрую сотню лет. Некоторые из экранов шипели серыми искрами, отказываясь подчиняться новому времени, но большинство терпеливо светило стеклянными поверхностями, да так ярко, что владелец заведения навсегда позабыл про лампы.

Изображения сменяли друг друга, образуя причудливые световые композиции и картины. Такие концерты стали излюбленным развлечением местных рабочих. Они следили узкими блестящими глазками за развернувшимися на стенах историями, тяжело вздыхая по времени, когда для этого им не нужно было выходить из дома. Но было в трещинах, которые то и дело проступали на некоторых поверхностях, что-то притягательное, а синтетическое лакомство так ласково грело изнутри, что они быстро забывали о подобном огрехе наступившего будущего.

Несмотря на безмолвие изображений, Локи казалось, что человечек, он скакал с одного экрана на другой, буквально кричит, и косточки его, тонкие соломинки, с треском ломаются. Чехол с гитарой на его плече усугублял ситуацию, буквально прижимая к земле несчастного и не давая, как следует разбежаться. Когда же человечек мог сорваться и окончательно исчезнуть, сердце Локи болезненно сжималось. Алекс, в свою очередь, больше увлекся электронной девушкой с огромного экрана на двери. Она эротично мяла тело железными пальцами, не изменяя равнодушно-сексуальному выражению. И только большие зеленые глаза смотрели с грустью, а на теле оставались алые полосы. Кай, не переставая жевать, жадно всасывал все возможные образы, иногда он чуть дольше задерживался на бармене, который с большой любовью тер бокалы, и временами нежно улыбался, любуясь своим детищем.

Бледнолицая, курносая официантка ловко проскользнула в царившую между парнями тишину и выскользнула, уже с заказом в пухлых ручках. Вернулась она с алкоголем, что было редкостью, в основном либо до одури дорогой, либо неприлично дешевой. Эта компания явно сдурела, вид у каждого был соответствующий – отрешенный.

Наконец, Локи заговорил:

– Вчера в толпе видел Лили – он проскользнул вниманием по Каю – тот слегка замер и неловко взял свой стакан. С начала Локи казалось, что единственное, что может быть у них общего – сохранившаяся память, но чем больше они общались, тем более он вылавливал незаметные на первый взгляд, но более отчетливые вблизи реакции парня на его сестру. Если подумать, Кай был частым гостем в их доме, да, и Лили периодически заглядывала на занятия к отцу в сопровождении его молчаливого помощника. И хоть красноречивых доказательств не было, интуиция подсказывала Локи, что он мог быть не единственным, кто потерял женщину.

– Хм. Значит, они все еще здесь. Любопытно – Алекс, наконец, смог отвлечься от крошки, которая манила его своей болью.

– Скоро… – Кай отпил бронзовую высококачественную жижу и отчего-то поморщился.

– Кай прав – расшифровал он друга, за эти годы Локи научился понимать его с полуслова. – Она шла вместе с маленькой девочкой, такой же, держала её за руку, и они на меня смотрели в упор. Обе… Они скоро улетят. Моей память пора поковать чемоданы.

– Не только твоей! Хотя, я не думаю, что ты прав. Я прекрасно помню, как два года назад дрожал, ожидая своей участи. Днями, неделями, даже спустя полгода я не мог поверить, что Селена за мной не придет. Но ничего не произошло. И ты хочешь сказать, что спустя два года она все-таки нас чмокнет, как следует?

– Женщины… – Кай пробежал по друзьям своими болезненными глазами. И компания вдруг расхохоталась, даже Кай смеялся. Это единственное, что он делал красиво: тихо, с придыханием, его обросшие волосы слегка трепыхались в лучах искусственного света.

– А ведь он прав. Если Лили хватило наглости выполнить обещание спустя два года, то почему Селене не прийти за нами, когда мы меньше всего этого ждем?

Локи и Кай молча переглянулись и одновременно отпили из своих бокалов.

– Ты закончил книгу? – Алекс попытался разрядить тишину, которую сам же и создал.

Локи лишь тяжело сглотнул, сморщившись от болезненного спазма.

– Ладно. Дубль два. Что там с твоей помолвкой?

Локи усмехнулся:

– Тебя это, как всегда, волнует больше, чем меня?

– Не думаю, что это так – промурлыкал чеширский кот – Хотя, я волнуюсь за вас ребятки: так долго тяните.

– Ты волнуешься только за себя. Тебе будет легче, если не будет двери, в которую так хочется войти…

– Не понимаю, о чем ты – отстранился Алекс, бросил взволнованный взгляд на проходившую мимо миниатюрную брюнетку. Но Локи не отступал:

– О том, что я не хочу в какой-то момент проснуться втроем. А идет все к этому, наш замечательный друг.

– У нас ничего нет и быть не может. Мы просто хорошие друзья. – настаивал Алекс.

– Не верю – четко сказал Кай. Он скользнул глазами на официантку, та поняв намек, уже спустя пару секунд повторила выпивку и убежала.

Кай очередной раз поставил точку. Всего одного слова хватило, чтобы Алекс опрокинул в себя стакан целиком и снова принялся разглядывать двухмерную красотку. Локи кивнул Каю. Они оба знали, что происходит.

– Просто признай, что любишь её. – Продолжил Локи наваливаться на друга. Алекс молчал. Неожиданно он произнес:

– Как только я это признаю – она исчезнет.

– Скорее, это ты исчезнешь, когда она станет серьезной.

– Ты не понимаешь!

– Понимает – неожиданно возник в разговоре Кай.

Алекс закрыл лицо руками, спрятавшись в своих длинных прекрасных волосах.

– Прости меня, Локи – пробормотал он. – Любовь. Не думаю, что способен на это. Позаботься о ней – резко встав, он вышел.

Локи остался с Каем.

Они пили, изредка поглядывая на дверь и растягивая содержимое своих бокалов, в надежде, что утро никогда не наступит.

33 глава

Локи медленно поднялся из-за письменного стола. Раздвинув пустые страницы, на него разочарованно поглядывала потрепанная кожаная тетрадь. Неудовлетворенная, она ждала вожделенной концовки уже несколько месяцев. В одной руке писателя находилось небольшое фото. Он подложил его в тетрадь к небольшому клочку бумаги. На нем красовались красивые ровные буквы: «Я никогда не забуду, как мы танцевали». Чернила просохли давно. Локи нашел его в первую бессонную ночь два года назад, когда ждал своего часа. Листок долго лежал под стеклом в его кабинете, словно утешение и мучительно сладкое воспоминание. Сегодня появилось фото.

Локи закрыл тетрадь, ласково погладил её корешок и подошел к панели на стене. Пронзительные ноты заполнили собой кабинет. Он припомнил странную девчушку на берегу озера, босую и плавно двигающуюся под безмолвные напевы и подхватил её сильными руками. Складывалось впечатление, что он орудовал своей невидимой партнершей, словно виолончелью, медленно растягивая струны её души, давая пустоте возможность насладиться невесомостью.

Музыка сменилась. На место элегантных струнных пришли быстрые биты. Современность сделала инструменты нетерпеливыми, добавилась легкая искусственность, что не смогло изменить главного: музыка из динамиков все также раздевала. Он скинул с себя ведение и, ощутив, как свободолюбивые аккорды схватили его по рукам и ногам зашелся слегка угловатыми, но уверенными движениями. Тело Локи, оно ныло все утро, в мгновение преобразилось и залилось свалившейся ему на голову силой. Крупные ноги скользили по полу, словно по маслу. Музыка сквозила в каждом движении. Боль плоти окончательно растворилась в его динамичном счастье.

Лицо его поражало эмоциональностью. Оно танцевало даже больше, чем тело. Обычно спокойный, имевший практически одинаковое выражение для большинства ситуаций, в которые он попадал, сейчас Локи был то задумчивым, то лукавым, то счастливым или наоборот печальным. Кое-где проскальзывала скука переплетенная с пафосом. И страсть проблеснула в глазах ярким пламенем…

Локи уже расслабил воротник, когда пространство исказилось мягким стуком. Парень элегантно повернулся на пятках и замер.

На лице Селены задержалась улыбка. Её карие глаза раскалились до предела, изливаясь на Локи горячим, страстным золотом. Она любовалась им все это время. Мир для нее исчез и остался только этот человек, живой, наполненный, прекрасный в своем свободном парении. Покачиваясь из стороны в сторону и вслушиваясь в бешеный ритм своего сердца, она мысленно уговаривала мгновение растянуться.

– Прости, что я так… Я не хотела тебе мешать, но у нас не так много времени.

Локи ничего не ответил. Он провел рукой по панели – динамики заткнулись. Подойдя вплотную к Селене, он крепко обнял её.

– Это хорошо, что ты пришла. Я ждал тебя сегодня – прошептал он нежно. Девушка, смущенная, высвободилась и сказала:

– Я помогу тебе закончить книгу. Собирайся.

***

Полированная черная брюшина туннеля блестела при свете фар. Теплая внутренняя плоть единственного автомобиля, подсвеченная изнутри, казалась бледненькой. Утрамбованная тьма давила на Локи даже сквозь стекла. Он периодически робко поглядывал на свою спутницу, но Селена не замечала неловкого внимания водителя. Парня пробирал озноб.

Последний поворот и свет проступил через оскалившуюся щель в конце туннеля. Чем ближе Локи и Селена подбирались к желанной свободе, тем громче ворчал и гневался умалишенный ветер, главенствующий снаружи, временами срывающийся в бред, крики, истерию.

– Забавное ты выбрала время, чтобы пообщаться – последний день разрядки купола. Все вокруг так и шепчет.

– Но я не общаться пришла, я же сказала.

Локи озадаченно посмотрел на девушку:

– Ты думаешь эту игру со смертью можно поставить в конце всего?

– Нет. Безумные развлечения меня не волнуют. Но они так сильно волнуют всех остальных, что никто не заметит самого главного. Так все происходит в этом мире, если подумать.

– И опять ничего конкретного… – в голосе Локи проскользнул откровенный упрек.

– Ты все поймешь. Я же сказала тебе, куда мы едем, так?

Рядом с раскрывающейся металлической пастью небрежно покачивался экран со словом «выход». Словно почуяв приближение жизни, он яростно замигал, забившись конвульсиями. Внутренности туннеля содрогнулись. Но ни Локи, ни Селена не обратили никакого внимания на предсмертный крик. Под шипение электронной таблички машина выбралась на свободу навстречу полупустым улицам.

Складывалось впечатление, что обитатели покинули купол, предварительно завесив белыми тканями здания, парки, памятники, даже лужайки и отдельные деревья от пыли. Однако плотные оболочки защищали, в первую очередь, от ветра. Обезумевший, он хлестал по гладким бокам автомобиля свежей листвой и мелкими ветками. Вести было тяжело, но Локи ни в первый раз управлялся с машиной во время великого торнадо.

В купол то и дело били молнии, отчего он судорожно дрожал вслед за раскатами грома. На темном полуобнаженном небе проступали световые извилины и шаровые молнии. Воздушные воронки за секунду до растворения то и дело выплевывали тушки, упакованные в защитные костюмы с масками. Техника безопасности не помогала людям справляться со стихией – их ручки и ножки отчаянно барахтались и без сознания они оказывались на какой-нибудь мягкой крыше. Везло не всем – некоторые падали бездыханными камнями на жесткие дорожки или острые строения, не имея потом возможности проснуться. Хотя, находились и особенно устойчивые.

– Многие умирают? – Селена про себя восхитилась мужчиной в красном костюме. Воронка долго не отпускала его, а когда он, наконец, освободился, то в полной мере насладился этим сладостным моментом. Распластав руки – крылья, он, пролетев несколько сотен метров, плюхнулся на одну из мягких крыш.

– Три-четыре человека из десяти.

– Так много… и люди все равно на это идут?

– Ха – еще бы. У них же будет потом возможность похвастаться, что они остались живы. И еще каждый скажет, что перед ним кто-то откинулся – для пущего эффекта. Хотя есть и другая сторона.

– Другая???

– Да, другая. Люди, которые не очень-то хотят жить и уходят оттуда, живыми и разочарованными. И приходят вновь. Я знаю одного парня, он так уже лет 10 подряд развлекается. Жизнь явно над ним посмеивается. Но он не сильно страдает, он смеется вместе с ней. Думаю, это делает его более живым, чем всех остальных. Каждый год он проживает так, словно все это будет в последний раз. Ни разу не видел его в плохом настроение, разве что только, когда он в первый раз туда пришел. Тогда он был настроен серьезно. Но чем чаще он выживает, тем счастливее становится и главное: никакого вещества. Он просто счастлив – сам по себе.

Плотоядный Грааль пустовал, как и большинство государственных зданий. Каждый во время великого торнадо имел право или отдохнуть дома, или насладиться стихией. Локи и Селена оставили машину в подземном гараже и беспрепятственно поднялись на самый верх. Пропуск Локи давал ему возможность пройти практически во все двери, откуда у Селены взялась подобная прелесть, можно было только догадываться.

Парочка поднялась к танцевальным площадкам, оказавшись у озера с ядром. Ветер рвал на себе волосы, но не мог пробраться через прозрачное одеяние Грааля.

– Ты выбрала самое безопасное время и место – иронически заметил Локи.

– Здесь очень красиво, не находишь? – Девушка указала наверх.

Каждый год оболочку купола обновляли, из-за чего можно было увидеть паутины молний, смешанных с человеческой гарью, которая ежедневно вкидывалась в открытые пространства планеты. Отходы кипели и взрывались красочными фейерверками. Серый снег вздымался от очередного взрыва и, медленно кружась, снова оседал на первой оболочке купола, прозрачной, но достаточно плотной, чтобы не пропустить к человеку плоды его собственного труда.

– Да, я видел его уже – в прошлом году. Очень неплохо – он аккуратно сел на пол и слегка поморщился, когда услышал бульканье Грааля.– Хочешь поговорить про вид?

– Нет. Я бы предпочла просто смотреть – девушка села рядом. – Где-то здесь должна быть панель, она показывает изображение с камеры в озере.

– Да. У той стены экран доступа – но просто так ты на картинку не посмотришь. Нужен отпечаток пальца… – Локи не успел закончить свою мысль. Девушка подскочила к нужной поверхности и слегка выдохнула на разъем для отпечатка пальца. Датчик загорелся зеленым, что-то слегка завибрировало, и из площадки возник тонкий огромный экран. На нем проступило изображение ядра. Оно умиротворенно лежало в густой среде и мерцало световыми волнами, словно билось замедленным сердечным ритмом.

34 глава

За два года аккуратная шапочка волос превратилась в копну. Кай собрал волосы в хвост, но они все равно торчали в разные стороны и поблескивали в свете панелей. Глаза его, на удивление, уперлись в одну точку, в то время как неугомонные костлявые пальцы судорожно скользили по световым клавишам. Периодически комнатка заливалась мерзким писклявым звуком, на что Кай морщился, вскакивал и ходил из стороны в сторону, чтобы потом снова приняться за свое безумное действие.

– Сегодня ты сделаешь то, чего не мог сделать все это время, поспорим?

Лили подошла к Каю. Заметив ее присутствие, он отпрянул от клавиатуры и обессилено опустил голову. Его пухлые губы побелели и замерли, руки дрожали, требуя продолжения прежней деятельности. Девушка зацепилась за упругую резинку и с силой дернула – колечки его черных волос раскинулись до самых плеч. Но она не успела провести пальцами по блестящим прядям, Кай скинул ее руку, не поднимая головы.

– Тебя больше нет – прошептал он.

– Ты прав. Сегодня все закончится – в том числе и у нас с тобой. – Лили села на корточки, чтобы видеть лицо парня – Знаешь, тебе всегда шло безумие.

– Не было.

Лили улыбнулась плотно сжатыми губами и положила на стол крохотный слиток:

– Это мое сожаление из-за того, чего не было.

Не в силах просто уйти она примкнула к парню всем своим тельцем, обхватив любимую голову, и кинулась прочь из этого места, по пути роняя световые частички своего существа, пока совсем не растворилась.

Кай поднес флешку к губам и залился истеричным хохотом. Смеялся он долго, буквально задыхаясь. Глаза его, абсолютно сухие, мистически сверкали в свете электронных мониторов. Вдруг он замолк, быстро вставил подарок в один из разъемов и кинулся к панели. Губы он жевал еще активнее, тонкие пальцы бегали, словно муравьи, движение которых при легком взгляде показалось бы беспорядочным, но на самом деле было точным и рассчитанным.

Ядро умиротворенно мерцало в густой среде. На огромном экране оно казалось зародышем, мирно развивающимся в утробе матери. Только эта кроха не собиралась обрывать пуповину и показать свою уникальность взрослому миру. Оно комфортно мигало своими датчиками, подтверждая, что получает все необходимые ему вещества.

Локи не мог оторвать взгляда от прекрасного создания. Настолько беззащитным и родным оно ему казалось.

– Я никогда не видел его так близко.

Селена улыбнулась:

– Это еще не все. Подожди немного и ты увидишь, как оно повзрослеет.

Локи замер. Зародыш все еще лежал в своем уютном номерке. Датчики невозмутимо горели. Но тут начало происходить что-то странное. Свет словно сошел с ума – огоньки замигали, мелькая поочередно цветами радуги, пока пуповины – провода светились изнутри белым режущим светом. Зародыш затрясся, точно в лихорадке, но не прошло и стоящего мгновения, как он снова вернулся в прежнее полусонное состояние. И только одно изменилось: один из датчиков поменял цвет с красного на зеленый.