Экспедиция «Нерей». Ближний поиск

Было ещё светло, и Джеку пришлось дожидаться, пока звезда полностью опустится за горизонт. Так прошёл час, за ним ещё один, потом следующий, но твари нигде не было видно. Джек то спускался к месту, где лежал раненый бородавочник, то вновь поднимался, чтобы оглядеть окрестности, замечая, что всматриваться в окружающий пейзаж становилось всё труднее. Но старший лейтенант Сэллендж был терпелив и умел ждать. Ведь от исхода этой ночи зависела его жизнь и многое в ближайшем будущем. Нельзя было вот так запросто взять и позволить какой-то хищной твари с острым клювовидным рылом испоганить ему всё пребывание на планете.

Бородавочник внезапно смолк. Лейтенант Сэллендж понял, что зверь что-то расслышал или почуял, а быть может, ощутил каким-то другим чувством, о котором Джек ещё не знал. Защитный купол эйрбайка был свёрнут, чтобы не мешать стрельбе. Надев шлем с системой ночного виденья, лейтенант Сэллендж вновь увидел то, что заставило его сердце не просто содрогнуться, а на мгновение замереть, и затем забиться с бешеной скоростью.

Та самая тварь кралась вдоль фасадной стены его павильона. Медленно и осторожно. Она прекрасно видела бородавочника и знала, что он для неё лёгкая добыча, но она также заприметила и эйрбайк Джека. Тварь была не настолько глупа, как изначально показалось лейтенанту. Перебирая своими когтистыми конечностями и опираясь на передние крылья с заостренными концами, деформированные и скорее походившие на лапы, она карабкалась вперед, метр за метром, омерзительно вращая головой. Два жёлтых глаза жадно впивались в темноту ночи. Когда она приблизилась совсем вплотную к бородавочнику, Джек начал спускаться вниз, держа наготове гранатомёт с замораживающими снарядами. Он опустился на высоту около четырёх метров, в этот самый момент тварь внезапно подскочила к бородавочнику и схватила его. А затем произошло то, чего он вообще не мог предвидеть.

Молниеносно встав на задние лапы, тварь стиснула округлое тело бородавочника и метнула его в эйрбайк, словно мяч для рэгби. Из-за ослабленной гравитации бородавочник врезался в эйрбайк, будто им выстрелили из цирковой пушки. Аппарат повело в сторону.

Джек едва не свалился вниз. Пытаясь удержаться на узком сиденье и при этом не выронить гранатомёт из рук, он ухватился за проекционное стекло-экран. Через секунду он чудом выровнял баланс, поправил шлем ночного видения и выстрелил в сторону твари – но не попал. Тварь бежала на четырёх лапах зигзагами, то и дело резко меняя направление. Последовал ещё один выстрел. На песке остался сухой замороженный след. Ещё один выстрел и ещё один такой же след. Стиснув от злости зубы, Джек хорошенько прицелился, стараясь вызвать в памяти куцые навыки стрельбы, которые входили в обязательную подготовку офицеров Академии. Вытянутое жало снаряда просвистело в воздухе и на этот раз попало в цель, угодив твари прямо спину, чуть выше того места, где начинались палки-конечности, доставшиеся ей от крылатых предков. Монстр навсегда застыл неподвижно, превратившись в сморщенную замороженную мумию.

Джек спикировал вниз и на всякий случай выстрелил ещё раз. Кусочки застывших покровов отваливались один за другим – тварь рассыпалась в труху. Убедившись в том, что теперь ему ничего не угрожает, Джек спрыгнул с эйрбайка, оставив его включённым, и поспешил в том направлении, куда отлетел бородавочник.

Подбежав к животному, Джек подбросил в воздух гранулы, освещающие всё в радиусе трёх метров. Маленькие светящиеся округлые капсулы разлетелись в стороны, залив мягким светом тело бородавочника и всё, что было вокруг. Существо совершенно не двигалось и, казалось, не подавало никаких признаков жизни. Его язык был высунут наружу, а изо рта вытекала водянистая жидкость. Упав рядом на колени, Джек сперва даже вздрогнул, ощутив присутствие крупного неизвестного животного так близко рядом с собой, но потом взял себя в руки и успокоился. Он снял шлем и положил руку на одну из бородавок животного. Она была тёплой, обжигающей… Внезапно животное пошевелилось и издало слабый протяжный стон. Джек заулыбался. «Значит, жив. Скорее за регенератором», – подумал он, вскакивая с места. После смерти Энн регенератор потерял свою ценность для лейтенанта. Ведь устройство не смогло ничем помочь офицеру Пэтроу. Слишком обширными и тяжёлыми оказались её повреждения. Джек понимал, что он тратит ценный ресурс аппарата на лечение дикого инопланетного животного. Но как он – сын врача – мог ещё поступить?

«Даже если мы и летели сюда с целью колонизировать планету… – подумал он, подбегая к павильону, – …то ведь это вовсе не означает, что мы должны непременно уничтожить всю фауну. В конце концов, никто не понимает до конца, как устроена местная экосистема». Ему нужно было оправдание своим безрассудным, как посчитала бы Энн, действиям. И он его нашёл.

26

Относительно низкая гравитация уменьшила силу удара о землю, поэтому бородавочнику повезло – он выжил. На Земле он бы неминуемо погиб или непоправимо покалечился под воздействием большой силы притяжения. На этот раз Джек принес большой регенератор, предназначавшийся для сложных случаев. Несколько серебристых шаров взмыли в воздух, Джек запрограммировал их на осмотр животного. В течение нескольких минут они сканировали тело бородавочника, то и дело издавая щелчки. Закончив сканирование, шары прицепились к широкой дуге регенератора и занялись восстановлением внутренних тканей животного. Когда с восстановлением отбитых органов было покончено, они принялись избавлять травмированные ноги бородавочника от ожогов. Через некоторое время бородавочник был почти в полном порядке. Джек сбегал за оставшимися четырьмя плодами и предложил их животному.

Но вместо того, чтобы вновь высунуть свой язык, бородавочник осторожно перевернулся, встал на лапы и развернулся к Джеку хвостом. Почему-то Джеку захотелось погладить его. Мягко касаясь хвоста травоядного, он неожиданно для себя самого сказал: «Прости. Прости меня. Просто нужно было убить эту тварь». Бородавочник продолжил стоять на том же месте, не разворачиваясь. Тогда Джек обошёл его с другой стороны и разложил плоды перед бородавочником. Тот фыркнул, немного потоптался на месте и только потом высунул свой тонкий и длинный язык. Допив остатки сока из второго плода, существо вдруг втянуло язык обратно, приблизилось к Джеку, сидевшему на коленях, и легонько стукнуло его своей плоской мордой в плечо. Джек положил руку на спину животному и заплакал. Светящиеся капсулы-фонарики погасли, и темнота ночи спрятала его слёзы.

Следующие несколько дней лейтенант Сэллендж по-прежнему занимался поручениями «АванЛайта». Он летал вдоль длинных горных хребтов, над бескрайними песчаными равнинами, пересекая узкие ручьи. Он огибал высокие скалистые вершины, спускался в расщелины, пролетал вдоль равнин и песчаных степей. Иногда на его пути встречались совершенно диковинные виды растений и животных организмов, в существование которых было бы трудно поверить на Земле. Но здесь, благодаря низкой гравитации, природа позволила им появиться на свет. Джек летал разными путями, стараясь охватить как можно более широкую территорию, но возвращался обычно по одному и тому же маршруту.

27

Возвращаясь с очередного задания, Джек нередко заворачивал к тем высоким деревьям с сочными плодами, чтобы полакомиться самому и угостить своего нового друга-бородавочника, который теперь регулярно наведывался к его дому за водой и лакомствами. Джек решил назвать его Амиго, что по-испански означало «друг».

Бородавочник приходил к нему по вечерам, а иногда и днём. Джек гладил своего питомца и даже пытался играть с ним. Параллельно он изучал поведение представителей этого вида. Оказалось, что особи способны сильно привязываться друг к другу. В целом их поведение представляло что-то среднее между поведением преданных собак и повадками состязающихся за самку быков в период спаривания.

Джек разговаривал с бородавочником и порой даже не замечал, как начинал ему рассказывать про самые забавные ситуации, в которые попадали они с Сэмом. Амиго, конечно же, не мог понимать того, что ему говорил Джек, он просто пил сок плодов и покорно слушал. Теперь Джек мог летать над окрестностями и проводить время со своим новым другом, не опасаясь, что однажды тёмным вечером на них может наброситься кровожадная тварь.

И так проходили дни, а потом и недели. Уже подходил к концу второй месяц его пребывания на Нерее, и Джек начал беспокоиться о запасах провизии. По его подсчётам, питания у него оставалось ещё на сорок дней с учётом пайков, предназначавшихся для Энн, дальше нужно было что-то придумывать. Хотя из-за сниженной гравитации и тёплого климата ему требовалось меньше энергии, чем на Земле, всё же расход еды был велик. Старший лейтенант Сэллендж оборудовал себе место для физических занятий, а с утра старался пробегать три-четыре километра между скал вокруг павильона. Совершая пробежки, он видел небольшие группы травоядных, спешащих с водопоя, а иногда различал вдалеке каких-то других существ, которые, вероятно, были хищниками.

Территорию, которую занимал Джек, хищники обходили стороной, да и травоядные его избегали. И это было вовсе не из-за того, что там обосновался он, землянин. Всё дело было в той хищной твари. Страх перед ней, а, быть может, один только её запах навевал ужас на всё живое вокруг. Бородавочники ходили тропой мимо дома лейтенанта лишь потому, что они были достаточно крупными и держались группами. Тварь редко нападала на них, когда они были все вместе, и травоядные этим пользовались. Тропа мимо павильона оказалась самой короткой и относительно удобной, но куда она вела дальше – лейтенант не знал. Он не следил так далеко за передвижениями существ. У Джека было не так уж много свободного времени в утренние часы. Ему нужно было выполнять задания миссии, и поэтому с утра и до конца дня он отсутствовал, оставляя своё жилище на произвол судьбы.

Вечерами, сидя за лабораторным столиком, он описывал виды растений и животных. Делал виртуальные зарисовки, сопоставляя их с моделями, захваченными датчиками эйрбайка. Он описал несколько десятков видов травоядных животных, занося каждый из них в специальную виртуальную картотеку.

Затем он приступил к описанию растений. Особым маркером он отмечал съедобные. Так он мог попытаться частично заменить свой рацион растительной пищей. В целом, растения состояли из тканей, похожих на клетчатку земных видов, но всё-таки небольшие различия в составе имелись. Иногда у Джека из-за этого раздувался и болел живот, но это, к его радости, быстро проходило. Вопрос с растительной пищей был делом привычки, но вот с животными белками необходимо было что-то придумать. Джек не хотел убивать травоядных, поскольку он не был приучен есть мясо убитых организмов. На Земле давно уже никто не убивал животных ради еды. Белки синтезировались на фабриках, но здесь, на Нерее, установки по производству белков не было. Они оказались чрезмерно громоздкими. К тому же, видимо, никто всерьез не предполагал, что миссия окончится провалом. Оставался единственный способ – добывать белки естественным путём. И Джек морально готовился к тому, что однажды он достанет своё оружие и начнёт охотиться на травоядных.

28

Он станет таким же хищником, как те животные, которых он недавно пытался описать. Первобытные модели поведения одержат верх в его сознании, и он перестанет чем-либо отличаться от диких животных, жаждущих плоти и крови. От этих страшных мыслей у Джека кружилась голова, а ещё порой ему начинало казаться, что он вот-вот совсем сойдёт с ума от одиночества. Чтобы этого не произошло, как ему самому думалось, нужно было заниматься интеллектуальным трудом, изучая и систематизируя жизнь на планете. К счастью, пока ещё у него было достаточно здравого рассудка, чтобы видеть в хищниках диких животных, а не собратьев по стае или конкурентов в борьбе за пищу.

Однажды он всё-таки решился изучить и хищную тварь, что так долго навевала ужас на всю округу. Рассмотрев замороженные останки, которые к тому моменту успели совсем скукожиться под лучами иссушающего солнца, он внимательно разобрал строение её лап, крыльев, сохранившейся части морды и хвоста. Оказалось, что это был самец. Джек никак не мог определиться, как его лучше назвать – клюворылом или клювозавром. Последнее название нравилось ему больше. И хотя кожа у твари была не шершавая, а гладкая, почти такая же, как у рыбы, если с неё счистить чешую, ноги с когтистыми пальцами напоминали бугристые ступни динозавров, обитавших на Земле миллионы лет назад. По аналогии Джек и назвал опасное существо клювозавром, придумав ему даже латинское имя Cornimanus rostrorhynchus, что в переводе означало «крыловидный клюворыл».

Вообще, у Джека было плохо с латынью, он просто подражал знаменитым первооткрывателям, некогда описавшим многочисленные виды, таким как Карл Линней и Георг-Оссиан Сарс. Нередко дни казались ему тягучими и липкими, и нужно было чем-то занять голову. А всего приятнее занимать голову, по личному убеждению Джека, было именно выдумыванием чего-либо нового. И на эту роль прекрасно годилось изобретение самых вычурных названий и их форм. Порой офицер-исследователь так увлекался, что не замечал, как начинал безудержно хохотать от того, каким смешным получалось в переводе одно из вновь выдуманных им названий.

Однажды он так сильно и долго хохотал, а потом в одно мгновение вдруг замер, и всё его тело покрылось маленькими, холодными и колючими мурашками. Ему сделалось невообразимо страшно от собственного смеха, показавшегося ему весельем человека, сходившего с ума в изоляции от всех людей. Он вскочил из-за стола, огляделся вокруг, медленно вытер со лба пот рукавом серой домашней робы и попытался сглотнуть, но мышцы горла его не слушались. Ему почудилось, будто вся жидкость утекла из его организма куда-то в параллельную вселенную, и больше ничего не осталось в его горле. Он вытянул шею вперёд, пытаясь облегчить глотание, но мышцы глотки не слушались, сердце колотилось, всё тело обдало холодом. «Неужели я схожу с ума?» – подумал он, широко раскрыв глаза, белки которых от постоянного недосыпания покрылись тонкими красными прожилками. «Нет, я пока ещё в состоянии мыслить… или это я себя уже обманываю?» – продолжил он размышлять. Внезапно способность глотать будто чудесным образом вернулась, и он сумел протолкнуть слюну внутрь. Сердце начало успокаиваться.

Он прошёлся по комнате, посмотрел в панорамные окна, затем перевёл взгляд на бездушные рамки ящика телепорта, всё так же безмолвно стоявшего на столе. Руки сами потянулись к телепорту, чтобы схватить его. Быстрым рывком он столкнул конструкцию со стола. Дождавшись, пока перевёрнутый на бок телепорт остановит своё скольжение по полу, лейтенант набросился на него. Джек не помнил себя от ярости. Он кидал его из угла в угол, пинал ногой, садился на корточки и колотил кулаками, сжимая зубы до скрежета. Это продлилось больше десяти минут. Он опомнился только потому, что устал. Джек поставил телепорт на место, осмотрел его с разных сторон и, убедившись, что по счастливой случайности не нанёс устройству видимых повреждений, переоделся и вышел на улицу.

В его одиноком пребывании на Нерее были и свои прелести, такие как полная свобода и независимость от желаний и мнений других людей. Тут можно было не следить за собой и своим питанием, одеваться и есть, как хочешь, делать, что хочешь. Другая прелесть заключалась в том, что здесь никто не отвлекал, и это предоставляло возможность подумать о жизни, о себе, о своих будущих планах. Это был своего рода рай для отшельника, желавшего уединиться от назойливой суеты цивилизации. Правда, это совсем не являлось раем для Джека, мечтавшего возвратиться домой, к любящей женщине и родителям.

Первое время он старался изо всех сил отгонять от себя мысли о Земле, о друзьях и о Глэдис, но с каждым днём это становилось всё труднее. Задания «АванЛайта» в основном были типовыми и убийственно утомительными из-за своей однообразности. Собирать материал в пробирки явно было не самым интересным из возможных занятий. К великой досаде лейтенанта, он даже не мог толком наблюдать за существами, видя их лишь сверху и со стороны. Компьютер «АванЛайта», единолично возглавивший миссию, не выделял время на наблюдения вблизи, равно как не позволял и перемещаться по земле, используя колёса эйрбайка. Джека жутко раздражало это обстоятельство, но, в конце концов, он объяснил себе этот запрет мерами предосторожности. В последние дни он выполнял приказы почти как робот, ему совершенно не хотелось вступать в бессмысленную конфронтацию с компьютером, поскольку это было глупо, бесполезно и не принесло бы сколько-нибудь значимых результатов. В некоторые минуты раздумий во время длинных перелётов Джеку начинало казаться, что он так и проведёт остатки своих дней на этой планете, что никто его не заберёт отсюда. Сама миссия и её целесообразность выглядели глупо и бестолково.

«Вот закончится еда… А что дальше? – размышлял он, почёсывая густые волосы на затылке, – с водой ещё можно разобраться: конденсировать, кипятить. Энергию можно получать от солнечных батарей… ещё там есть контейнер с энергоносителями… а где взять еду? Белки… мясные, животные белки?.. Не убивать же травоядных? Неужели придётся есть мясо кого-то из местной фауны? А если оно совсем не пригодно для еды…»

29

Понимая, что белков в растительной пище совсем немного, Джек стал размышлять уже не о том, стоит ли охотиться, а о том, кого и как ему придётся преследовать, чтобы поймать и съесть.

Иногда лейтенант Сэллендж находил останки погибших животных, медленно гниющие под лучами местного солнца. Они не источали такой же мерзкий смрад тухлятины, который можно было учуять рядом с дохлой кошкой или собакой. Напротив, это был скорее какой-то болотно-водянистый запах с лёгкой примесью гари.

Джек заметил, что у инопланетных животных были странные скелеты. В них почти не было цельных костей. Скелеты складывались из множества мелких косточек тёмного цвета, которые формировали полые тоннели внутри конечностей животных. Такое строение существенно снижало вес существ. Благодаря низкой гравитации их кости стали полыми и тонкими. В толще водянистого мяса запасалась влага, добытая в немногочисленных ручьях и маленьких озёрах. Сухожилия, стягивающие крупные кости, были вывернуты внутрь, как предположил Джек, для того, чтобы они могли постоянно увлажняться и сохранять эластичность. У многих крупных существ остались рудименты крыльев. У некоторых видов эволюция превратила их в подобие передних конечностей.

Внешние покровы организмов имели самую разнообразную окраску: от болотной серо-зелёной до сине-сиреневой с красноватыми прожилками, но преобладали серые, чёрные или коричневые тона. У существ не было красной крови, как у человека или животных Земли – вместо неё в их сосудах циркулировала полупрозрачная зеленоватая лимфа, которая не только переносила кислород по тканям организма, но и обеспечивала иммунитет. Изучая химический состав зелёной лимфы, Джек обнаружил, что вместо гемоглобина в жидкости присутствовал кобоглобин и соединение, похожее на молекулу хлорофила, которая окрашивает листья земных растений в зелёный цвет.

Даже самые общие сведения о биохимии живых существ позволяли лейтенанту Сэлленджу удивляться тому, насколько порой универсальна эволюция в своих решениях. Далеко от родной планеты, в триллионах километров, встречались соединения очень похожие на земные. Эволюция поступила настолько элегантно, насколько могла себе это позволить, поместив вместо атома железа, окрашивающего кровь человека в красный цвет, в точно такую же структуру атом магния и получив вещество с почти такими же свойствами, только другого цвета! Такая молекула, подобно гемоглобину, переносила кислород по организмам инопланетных животных. И у растений, и у животных Нерея механизм дыхания был схож. Сперва Джек предположил, что животные были, по сути, просто подвижными усовершенствованными растениями с зелёной кровью. Но изучив вопрос детальнее, он обнаружил, что у животных основным переносчиком кислорода являлся кобоглобин. В свою очередь, хлорофилл позволял существам синтезировать дополнительные энергетические молекулы АТФ. Это давало явный выигрыш в получении энергии.

Джеку также удалось выяснить, что, в отличие от растений, у здешних животных отсутствовал биохимический цикл Кальвина, равно как и цикл Хэтча-Слэка. Это означало, что ночью они не могли запасать глюкозу. Всё строение живых существ было подчинено созданию внутренних запасов жидкости.

«Если и животные, и растения способны выделять кислород, – размышлял, сидя за столом, Джек, – значит, его должно быть тьма-тьмущая в атмосфере… но его содержание ниже, чем в земном воздухе. Значит, кислород должен с чем-то связываться, что-то окислять…» В голове роились тысячи мыслей: в памяти вспыхивали образы разломов и тектонических плит из кратких курсов по исторической геологии, громадные колонны, собранные из цепочек химических уравнений, яркие точки на схемах жизненных циклов звёзд.

Всё это он судорожно пытался привести к общему знаменателю, собрать нужное химическое уравнение – уравнение Нерея. Джек знал, что в природе ничего не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда. Кислород куда-то должен был деваться. Его здесь меньше, чем должно быть. И этому нужно найти объяснение. Чтобы как-то переключиться, он стал вновь раздумывать о запасах воды.

Некоторые крупные растения имели расширения – цистерны для жидкости и питательных веществ. Именно их Джек решил использовать для получения влаги, минералов и витаминов. Запасы воды, привезённые с Земли, пока ещё покрывали расход, но лейтенант знал, что в совсем скором будущем ему придётся где-то искать чистую питьевую воду. Но больше всего в последние дни его беспокоила мысль о том, что ему всё-таки придётся охотиться. Для этих целей предварительно нужно было продегустировать мясо и оценить его питательную ценность. И такой случай ему предоставила сама инопланетная природа.

30

Однажды, пролетая над густо растущими мясистыми стеблями малолиственного кустарника, Джек разглядел, как на небольшое стадо травоядных, тех, что отдалённо походили на носорогов, напало несколько оранжевых хищников. Стаду удалось отбиться от захватчиков, но одно животное получило серьёзные ранения и истекало кровью.

Джек понимал, что вскоре оно либо само умрёт, либо его раздерут мелкие падальщики, похожие на четырёхлапых пауков. Они всегда прятались в глубоких норах, но, почуяв запах лимфы, сразу же начинали один за другим карабкаться на своих коротких неуклюжих лапах к сломленному существу. Их тела, почти правильные квадраты, защищал твёрдый панцирь, а треугольная морда заканчивалась клювом с острыми, как заточенное шило, игловидными зубами с внутренними каналами, как у земных ядовитых змей. Сперва они раздирали свою жертву, а потом выпивали из неё остатки соков. Один раз Джеку удалось увидеть подобное зрелище, после чего две ночи подряд ему снились кошмары.

В красках представив себе картину такой трапезы, Джек поспешил спуститься к животному, чтобы успеть до появления падальщиков. Приблизившись к травоядному, он заметил, что существо ещё дышало, но пребывало в ужасном, практически предсмертном состоянии. Его хвост был наполовину разодран, а брюхо – распорото сбоку. В таком состоянии существо вряд ли смогло бы продолжить движение. Скорее всего, его просто разорвали бы и сожрали за пару часов. Тщательно прицелившись, Джек выстрелили этому «носорогу» в голову.

Затем он лазерным ножом вырезал часть плоти со спины и полностью отделил одну из ног. Забравшись в эйрбайк, офицер активировал щуп, который затащил внутрь нижнего грузового отсека куски водянистого мяса. Джеку было неприятно сознавать, что он выстрелил в живое существо не для обороны, а ради охоты, но суровые законы выживания в чужой дикой природе диктовали свои жёсткие правила игры.

Вернувшись домой, лейтенант Сэллендж застал бородавочника, наворачивающего круги вокруг скал, возле которых стоял павильон. Было даже несколько странно, что бородавочник пришёл к нему погостить именно в этот вечер. Джек вынес ему уже несколько усохшие остатки плодов и стал кормить с рук, наблюдая за тем, как по трубке тонкого языка поднимается питательный сок.

Джек смотрел на две пары маленьких узеньких глазок доброго существа, которое доверилось ему, став почти другом, и размышлял о том, какой он пакостный человек. Ведь он будет убивать таких же, как бородавочник, чтобы прокормиться, пока не придумает что-то ещё. И сейчас в карантинной камере лежит и охлаждается кусок свежего мяса. Эти мысли угнетали лейтенанта, равно как и сама парадоксальная глупость всей ситуации, когда он кормил одно животное, чтобы потом убить другое такое же. Из виртуальных уроков истории Джек знал о том, что некогда люди разводили скот, чтобы потом его съесть, но сами мысли о подобном внушали лейтенанту отвращение. Закончив кормить бородавочника, он погладил его тёплую морду над переносицей, где-то между глаз, и пошёл в павильон. Бородавочник последовал за ним.