Экспедиция «Нерей». Ближний поиск

– Амиго, у меня на сегодня больше ничего нет, только если немного воды, – развернувшись у самого входа, приятельским тоном обратился Джек. – Хотя и её осталось уже совсем немного, – вяло добавил офицер.

Он распечатал небольшой прозрачный вакуумный контейнер и протянул к морде бородавочника. Амиго немного поводил языком внутри контейнера, а затем втянул его назад. Затем он подошёл к Джеку и легонько стукнул в его грудь носом. Этот жест можно было расценить как дружеское приветствие и признание. Джек в свою очередь также легонько толкнул плечом бородавочника вбок. Существу явно хотелось поиграть, но сейчас старшему лейтенанту было точно не до игр. Он потрепал морду животного, несколько раз постучал по спине в свободном от кожистых наростов-бородавок месте и направился в дом. Несколько секунд бородавочник простоял у закрытой двери, а затем развернулся и, набирая скорость, помчался прочь от павильона.

Поздним вечером Джек увидел, что на верхней крышке контейнера, в который он поместил мясо, переливаются зелёные волны. Это означало, что карантинный период окончен, и опасных веществ или микробов не обнаружено. Джек отрезал часть мяса и положил на платформу в самом центре, между трёх шарообразных устройств. Это были генераторы сверхинтенсивных тепловых волн. Они быстро прогревали продукты и тем самым обеспечивали почти мгновенное приготовление пищи. Джек решил прогреть получше. Когда мясо, по мнению Джека, сготовилось, оно усохло почти в три раза, и теперь на платформе лежал маленький, съёжившийся кусочек чего-то бесформенного и непонятного.

Осторожно взяв ещё горячее мясо в руки, лейтенант Сэллендж попробовал надкусить его. Это получилось не сразу. Резиновая мясная «котлета» не поддавалась зубам. Наконец, он оторвал небольшой кусочек, который ему пришлось долго разжёвывать, прежде чем проглотить. Чтобы разделаться с остатками блюда, Джеку понадобилось более сорока минут. На что мясо было похоже по вкусу, ему трудно было сказать, потому что сравнивать особо было не с чем. На Земле уже много лет все белки, углеводы, жиры и витамины синтезировали и продавали в специальных контейнерах. Эра, когда люди охотились на дичь или вырывали с корнем растения, воспринималась современными людьми как эпоха доисторического прошлого, такого же древнего, как и время динозавров.

Дожевав последний кусок, Джек погрузился в череду длинных цепочек мыслей. Его мозг анализировал целесообразность такой добычи пищи. «Неужели кто-то когда-то охотился на животных в лесу для того, чтобы просто их потом прогреть и съесть? – витала в голове мысль о грустном, по мнению офицера, прошлом людей. – А ведь у них ещё и нормального оружия не было. Какие-то палки, копья, стрелы, потом, как их там… охотничьи ружья, чёрт, мясом питалась большая часть древнего человечества в двадцать первом. Вроде уже не совсем дикими были, а всё поедали животных», – продолжал свои рассуждения старший лейтенант.

Поразмышляв так ещё в течение получаса, Джек вдруг вспомнил, что его всё-таки могут забрать отсюда, а ещё, если он наладит связь с Землёй, его могут дополнительно снабдить продовольствием и водой. На несколько минут эта мысль согрела и немного успокоила его. Но достаточно было ему бросить беглый взгляд в сторону стоящего рядом безжизненного телепорта, как беспокойство вновь одолело его разум. В конце концов, он решил теперь активнее заняться поиском питательного белка, в том числе в растениях. Анализируя состав тканей и клеток в собранных образцах, Джек обнаружил, что многие вещества здесь действительно были похожи на аналогичные у земных растений. Самым главным и важным открытием оказалось то, что в организмах Нерея содержатся те же аминокислоты, что и у земных существ. Это давало надежду на то, что со временем здесь всё-таки смогут поселиться и обосноваться люди. Возможно, какое-то время им придётся даже поедать местную флору и фауну, но потом, решил Джек, они обязательно что-нибудь придумают.

На завтра он решил запросить у компьютера «АванЛайта» разрешение на сбор нескольких дополнительных проб – растений и грибов, которые он заметил раньше.

Джек проснулся чуть раньше обычного. Сочный желто-красный огненный диск с зеленоватыми отсветами по краям поднимался над горизонтом. Яркие лучи, проникавшие сквозь просветлевшие к утру панорамные окна, заливали павильон. Утренняя влажная прохлада мягко обволакивала лицо, шею и руки Джека. На нём был лёгкий костюм без рукавов и обувь, подходящая для бега по пересечённой местности. Пробегая вдоль уступа и глядя на равнину, Джек заметил на горизонте немногочисленное стадо травоядных, которые шли вдоль редкого сухого кустарника. «Беспечные животные. Теперь я ещё один потенциальный хищник. Куда хитрее и коварнее местных», – подумал про себя Джек. В голове стали складываться картины жестокой расправы над существами, но вскоре он поспешил отогнать от себя пугающие мысли и принялся выстраивать план того, каким образом сегодня организовать вылеты и заборы проб. Ему хотелось успеть как можно больше.

31

Позавтракав, Джек всё же решился запросить у компьютера «АванЛайта» разрешение чуть скорректировать свой курс и взять пробы растений и грибов, которых он заметил на прошлой неделе, но так и не смог взять с собой.

После непродолжительной безответной тишины компьютер одобрил предложение старшего лейтенанта, и эйрбайк взвился вверх, рассекая плотный воздух, уже изрядно прогревшийся в утренних лучах. Выполнив основные задания по сбору образцов почвы и минералов, Джек развернул свой летательный аппарат на девяносто градусов и направился в сторону длинного плоского холма, на котором скопились растения, напоминавшие земные деревья. Лесов, как таковых, на Нерее не было, но временами на пути попадались холмистые перелески, покрытые высокими деревьями, растущими довольно редко. Для удобства это можно было назвать лесом, но всё же скопления растений лишь отдалённо походили на земные леса. Вместо листьев к стволам высоких деревьев крепились длинные отростки, скорее напоминавшие длинные шипы, а редкие плоские буро-зелёные листья походили на лопасти вёсел.

Внизу, под деревьями, у самых их корявых толстых плоских ризоидов виднелись шарообразные шапки грибов. Как уже выяснили зонды, это были вовсе не грибы, а животные, которые лишь внешне выглядели как растения. Они обладали хрустящей как крекер оболочкой, а внутри грибницы корневые отростки хитроумно сплетались, соединяя друг с другом множество особей.

Джек осторожно слез с эйрбайка, стараясь мягко ступать по почве, которая здесь была жирной от перегноя. Он прихватил с собой рюкзак с несколькими плодами, собранными на предыдущем участке, на случай, если встретит травоядных. Фиолетово-красные шарообразные шляпки грибов виднелись повсюду. В некоторых местах они плотно прижимались друг к другу, а где-то были разбросаны на метр друг от друга. Каждый дюйм этого живого лесного ковра был напичкан необычайно разнообразными формами флоры и фауны: микроскопическими гусеницами, спорами ядовитых корневищных растений, колючими риккетсиями, змеевидными ползунками и множеством других организмов, о которых Джек пока что совершенно ничего не знал. Он лишь мельком видел некоторые из них в сканерограммах образцов, полученных ранее зондами.

Джек взял звезду и спустил её на землю для разведки территории. Сначала старфиш спокойно полз вперёд, неспешно перебирая конечностями, но в какой-то момент глаза Джека на мгновение ослепила вспышка, похожая на разряд молнии, и звезда задымилась. Её поверхность покрылась обугленными острыми занозами, которые быстро отваливались. В воздухе сгустился запах палёной резины. Джек достал плод и кинул в сторону звезды. Очередная вспышка молнии, чуть менее яркая, но не менее зловещая промелькнула по всей поверхности миндалевидного плода.

Тут же Джек почувствовал, как что-то колючее впивается в ноги. Посмотрев вниз, он увидел маленькие чёрные иголочки-занозы, прицепившиеся к его тонкой обуви и нижней части серых походных брюк. Внутренний инстинкт скомандовал ему бежать. Едва он отодрал вторую ногу от места, где только что стоял, как молния ударила в пятку его ботинка. На мгновение Джек потерял ориентацию в пространстве. От испуга он ринулся бежать наугад, не разбирая дороги, совершенно сбившись с пути.

Грибы, а точнее, похожие на них животные, интенсивно разбрасывали в стороны небольшие тонкие иголки с токсином на конце. Одурманив жертву с их помощью, они испускали запасённое ранее электричество через подземную сеть отростков. Такой способ охоты позволял сначала ослабить жертву, а потом зажарить её электричеством. Подобная тактика предполагала охоту на мелких существ – Джек явно не входил в планы грибов – но попавшей в его кровь дозы токсинов оказалось достаточно, чтобы на какое-то время у офицера помутился рассудок. Он продолжал двигаться вперёд, с каждым шагом всё медленнее, ступая, как задумчивая цапля. Ступни сделались тяжёлыми, а голова кружилась, как на карусели. Часть токсина попала в основной кровоток, и теперь нужно было время, чтобы наноботы, циркулировавшие в организме Джека, успели обезвредить вредоносные вещества. Остатками незамутнённого сознания Джек прикинул, что печень и почки явно бы не справились так быстро без помощи ботов.

Постепенно приходя в себя, лейтенант Сэллендж огляделся вокруг и понял, что забрёл в какое-то пустынное место, где возвышались, редкие столбы известняка, похожие на шершавые термитники. Эйрбайк идентифицировал лейтенанта и всё это время следовал за ним. Джек поднял голову, чтобы прикинуть, как ему надо подпрыгнуть, чтобы преодолеть относительно небольшую гравитацию планеты и дотянуться до летательного аппарата. Запрокинув голову и сделав несколько неуклюжих шагов, Джек не заметил, как под ногой у него что-то хрустнуло, а ступня моментально стала влажной. Бросив вниз ещё несколько мутный, слегка раздваивающийся взгляд, он увидел, что наступил на какой-то овальный камень, из которого теперь вытекала прозрачно-фиолетовая слизь.

Известняковые осколки, походившие на скорлупу большого страусиного яйца, валялись вокруг его ступни. Джек поднял ногу и всё ещё бессознательным взглядом посмотрел на стекающую слизь. Это было явно что-то органическое, имевшее живое происхождение. Неподалёку стояли два «термитника», а вокруг обосновалось ещё несколько округлых и овальных каменистых образований, каждое – сантиметров двадцать-тридцать в диаметре. Он поднял один такой камень и посмотрел на свет. Сквозь тонкую чешую известняка он увидел, как внутри что-то пульсировало. Маленькая тварь, очертания которой напомнили ему небольшого округлого краба, словно вращалась вокруг некого воображаемого центра, бегая по дну своего кокона. Джек непременно решил изучить данный каменистый объект, когда вернётся в павильон. Он подобрал ещё несколько таких же жизненных форм и поместил их все в грузовой отсек выжидательно зависшего над ним эйрбайка.

«По грибы я точно уже сегодня не пойду, – подумал про себя Джек и внезапно рассмеялся, – зато хоть эту диковинную штуку притащу… Надеюсь, она неопасная… хотя выглядит жутко… личинка что ли там какая».

На обратном пути его всё ещё немного мутило, голова была тяжёлой, сознание спутанным, и он вдруг сильно захотел опустошить мочевой пузырь. Он остановил эйрбайк, спрыгнул, расстегнул брюки. Насыщенно-жёлтая струя выплеснулась на сине-серый песок засушливой равнины. Наноботы, печень и почки сделали свою работу, выведя токсины через мочу.

Добравшись до своего инопланетного дома, Джек сложил все пробы в карантинный контейнер и завалился спать. Он вырубился в то же мгновение, как голова коснулась гладкой поверхности шёлковой наволочки его подушки. Специальные бионити, вплетённые в шёлковую ткань, поглощали часть пота, не давая материалу прилипнуть к коже. Ему снилось, как его тело насквозь пробивали разряды синих, потом красных молний. Они окружали его со всех сторон, будто захватив в ловушку. Он отмахивался от электрических потоков руками. Каждая отражённая молния отдавала пронзающей болью в плече. Едва он отбился от обжигающих разрядов, как в него полетели стрелы из тысячи невидимых луков. Острыми наконечниками они протыкали тонкую мембрану его космической одежды, обездвиживая руки, ноги и шею. Остаток сна Джек проваливался куда-то вниз, но одной рукой все время пытался удержаться за выступ на корпусе своего верного эйрбайка.

32

Он проснулся, вырвавшись из утомительного кошмарного сна. Локоть согнутой руки упёрся в мокрую простыню. Джек потел так сильно, что бионити не успевали впитать всю влагу. Организм старался до конца вывести последние дозы токсинов, полученных в результате дневной атаки грибовидных существ. Встав с кровати и сделав одно из окон зеркальным, Джек посмотрел на своё бледное уставшее лицо, протёр глаза и решил, что всё же надо ещё немного поработать. Он прикинул, что проспал около трёх часов.

За окнами вечерело. Джек вышел наружу. После жаркого дня воздух ещё оставался теплым и насыщенным, но от земли уже веяло прохладной сыростью. На верхней части карантинного контейнера скопился конденсат из прозрачных капель, под которыми растекались частые красные волны, сигнализировавшие, что на данный момент проверка объектов не завершена. Согласно инструкции, которую лейтенант Сэллендж знал назубок, если вся крышка окрасится в алый, это будет означать, что внутри вещества или организмы, которые не стоит нести внутрь павильона.

Джек решил пройтись по округе, быть может, отыскать стаю своего друга-бородавочника. На всякий случай он прихватил электрофотонный плазмострел и, вдыхая остатки тёплого дневного воздуха, направился прогуляться по окрестностям, наполненным атмосферой инопланетного вечера. Джек старался не отходить далеко, постоянно оглядываясь на свет, который специально оставил включенным в павильоне, предварительно сделав все стеклянные панели прозрачными. Ему было так странно не слышать никаких признаков цивилизации – лишь гулкий шорох песка под ногами. Давно ему не приходилось идти куда-то бесцельно, просто для удовольствия. В последних отсветах солнца, которое уже скрылось за горизонтом, степные, местами абсолютно пустынные, а кое-где наполненные скудной растительностью, пейзажи не казались такими уж чужими.

Темнота скрывала детали, обманывая неподготовленный человеческий глаз. Можно было представить себя в какой-нибудь земной степи и даже поверить в то, что там, где-то за очередным холмом будет пологий спуск, ведущий к дороге, по которой дроиды перевозят всевозможные товары в огромный шумный город, распластавший осколки своих каменных джунглей на горизонте. Он вспомнил родной Аэронавт-сити: его протяжённые разветвлённые виадуки, отремонтированные после катаклизмов высотки, большой парк вокруг Академии и, конечно же, длинную окружную дорогу, которая в детстве казалась ему нескончаемой.

Аэронавт когда-то был ничем не примечательным городишкой. На уроках истории им рассказывали, что в двадцатом веке там размещалось несколько ангаров для строительства дирижаблей. Во второй половине того же столетия эту идею забросили, когда поняли, что такие воздушные судна слишком взрывоопасны. Городок почти опустел. Но в двадцать первом веке к производству дирижаблей вернулись. Ими заинтересовалось военное ведомство. Город вновь стал оживать. К производству стекались инженеры, механики, специалисты в области авиации. Тогда же город получил имя Аэронавт.

После затоплений в середине двадцать первого века, ставших настоящим испытанием для жителей всей планеты, город чудом остался нетронутым водой. На оставшейся поверхности суши сконденсировались разрозненные капли жизни. Ангары городка превратились в складские помещения.

Шло время. Мир менялся. Границы между государствами навсегда были смыты водой. Возникли объединённые коалиции. Население сильно перемешивалось. С появлением продвинутых нейротехнологий человечество чуть не столкнулось с проблемой вымирания языков. Многие заявляли, что языки больше не нужны. Интерфейсы, регистрировавшие активность мозга, предлагали соблазнительную идею мыслеобразами.

Но столкнулись с другой нейрофизиологической проблемой. Оказалось невозможным сформулировать мысль быстро и ёмко, не называя предметы какими-то словами. Визуальные ряды работали медленно. Несмотря на то, что постепенно они улучшались, на международном консилиуме в начале двадцать второго века было решено сохранить язык. Был даже введён «закон о сохранении языковой культуры человечества».

Когда ближе к середине двадцать второго по миру прокатилась вторая волна катаклизмов, теперь уже не водная, а магнитная, многое изменилось снова.

Страны поменяли приоритеты. Стало окончательно ясно, что нужно искать способы переселения на другие планеты. Границы между всеми странами исчезли окончательно. В городах росли предприятия аэрокосмического приборостроения. У Аэронавта открылось «третье дыхание». Город разрастался огромными темпами, став одним из самых густонаселённых на планете. В начале двадцать третьего века это уже был громадный промышленный центр. Сюда же перенесли все столичные ведомства объединённого западного региона, куда входила европейская часть евроазиатского континента и весь северо-американский.

Аэронавт-сити стал крупнейшим на Земле центром космонавтики. Сюда приезжали учиться и работать со всех уголков мира. Со временем возникла традиция называть всех улетающих в космос аэронавтами. Это наименование вытеснило другие и положило конец периодически возникавшим спорам о том, называть участников космических миссий космонавтами или астронавтами. Новое название должно было объединить всех.

В детстве Джеку казалось, будто идея космических полётов сладким медовым сиропом пропитала все структуры города насквозь. Старшие говорили о важности понимания космологии, истории вселенной, кораблестроения. Он думал, что так жили все и всегда. Став чуть взрослее, Джек как будто понял, что взрослые излишне романтизировали эту идею.

Его собственные взгляды стали сильно меняться под воздействием того, что ему рассказывал Сэм. Это выглядело откровением. Словно кто-то значимый открывал ему, маленькому, крохотному человечку, тайны планетарного масштаба. Внутри Джека поселилось сомнение. Оно притягивало своей откровенностью и пугало внешней правдивостью. «Неужели там наверху, в правительстве, думают, что полёты уже никому не нужны?» – думал он, возвращаясь с очередной прогулки с Сэмом.

Его и других ребят наказывали, если они возвращались с лицея слишком поздно. Строгий выговор от матери. Он помнил её суровое лицо. «В выходные останешься дома и будешь мне помогать. А завтра вечером в клинику к отцу. Будешь выполнять работу дроидов». Джек покорно шёл и к отцу на работу и помогал матери. Главное – чтоб никто не узнал, где именно он был. Тогда отец мог бы «выписать» ему несколько разрядов шокером по ягодицам и щиколоткам. Это были одни из самых неприятных ощущений, которые он когда-либо испытывал. На его счастье, это случилось всего пару раз в его жизни.

Несмотря на наказание, которое ожидало их, если кто-то узнает об этом, Джек, Сэм и ещё несколько учеников лицея всё равно убегали на окраины городской агломерации и часами ходили вдоль дороги, разглядывая мусор, который иногда вываливался из грузовых отсеков уборочных дроидов. Иногда среди выброшенного хлама попадались совершенно диковинные предметы. Можно было подобрать кусок облицовочной панели от одного из списанных шаттлов или обнаружить выгоревшие зелёные прямоугольные кристаллы. В ночное время кристаллы светились, а внутри словно переливалась какая-то жидкость. Никто из ребят точно не знал их предназначения, да это и не требовалось. Всем было весело отнимать друг у друга кристалл, перекидывая его из рук в руки.

Только потом, учась в Академии, Сэм и Джек узнали, что эти кристаллы некогда конденсировали энергии полей высокой плотности. Каждый кристалл был сердцем сверхмощного гравитационного оружия. Они с Сэмом долго не могли прийти в себя, осознав, что играли со смертью. Но всё это было ещё впереди, а тогда о таких вещах никто из них и подумать не мог. Не будут же так запросто на свалку выбрасывать остатки сверхмощного оружия.

Один раз они нашли странный прямоугольник с кнопками и какой-то панелью над ними. Они просканировали его, но внутри лишь болтались пластиковые и металлические соединения. Сэм забрал его себе, а на следующий день отнёс на урок технологий и спросил у преподавателя, что это такое. Мистер Квандиф, седовласый, худощавый и остроносый мужчина в очках долго разглядывал прямоугольник с кнопками. А затем, улыбнувшись, поднял его вверх над всем классом и произнёс на всю аудиторию: «Друзья! С изобретения этого предмета в истории человечества началась эпоха общения людей на расстоянии без проводов!» Квандиф посвятил следующие двадцать минут симуляций истории радиотехники, поведав об изобретении радио, первых прототипов раций, а уж позднее и спутниковых и сотовых телефонов. В конце он произнёс непростую, но в конечном счёте всем понятую фразу: «Таким образом, транкинговые радиально-зоновые системы, обеспечивающие автоматическое распределение каналов связи между абонентами, используются до сих пор, но в уже более усовершенствованной форме». Затем последовали слова, приведшие Джека в неописуемый восторг: «Так технологии соединили миллиарды людей в один сверхмощный поток мыслей, идей и образов. И сила современного человечества – в единстве его информационного поля».

Мистер Квандиф произнёс эти слова с неподдельно искренним умилением – казалось, что эту необыкновенную идею разделяет всё его нутро, каждая клетка его организма. И пусть это выглядело наивно, как и любая искусственно созданная идеология, это было прекрасно, блистательно, поистине завораживающе. Чего ещё мог хотеть четырнадцатилетний подросток в тот момент? Он стремился найти нечто высшее, сакральное, то, чему можно было посвятить свою жизнь. И «единство информационного поля» вполне подходило на эту роль. Вот чем можно заниматься бесконечно.

Джек не раз поглядывал в сторону Колледжа высоких технологий и информатизации. Прогуливаясь мимо, он видел, как из центрального портала колледжа стремительным потоком выходят студенты с загадочными шлемами на голове, в окружении странных летающих дроидов, похожих на полумесяцы. Эти ребята жили словно в каком-то отдельном мире по ту сторону реальности. Они были недосягаемы для остальных жителей агломерации. Их мало волновали проблемы Аэронавт-сити, их даже не особо интересовали миссии на другие планеты, их главной страстью всегда оставалось изучение потока информации на планете. Каков был во всём этом глубинный смысл и был ли он вообще, Джек до конца не понимал, но ему тогда хотелось стать частью их сообщества, хотелось узнать, что там, по ту сторону реальности.

Со временем, не без влияния отца и покорного одобрения матери, Джек стал думать о карьере лётчика-исследователя. Правительство создавало квоты – места в Академии на соответствующие специальности. Члены правительства поощряли исследовательскую деятельность. Суровые, по-настоящему непростые испытания всё новых катаклизмов диктовали свои условия для выживания на Земле. Планета уже не казалась столь безопасным райским уголком вселенной, как считали ещё совсем недавно, всего пару сотен лет назад. Теперь перед человечеством вставал трудный выбор – остаться и восстанавливать утраченное, либо искать новые места обитания. И как взрослый подросток, в жизни которого настала пора отсоединиться от родителей и начать самостоятельную жизнь, человечество металось между желанием остаться дома, забившись в угол, и пугающей необходимостью расправить плечи и пойти за его пределы навстречу новой судьбе.

Джек сделал свой выбор в пользу второго, хотя и скрепя сердце. Он не раз себе признавался, что пошёл в Академию только потому, что профессия космонавта-исследователя стала востребована обществом, а пилоты, инженеры и учёные обеспечивались государством до конца жизни. В глубине души Джек по своей природе оставался тем большим подростком, который был готов забиться в угол и спрятаться в доме своих родителей, несмотря на то, что, порой, он был совершенно с ними не согласен и даже пытался выступать бунтарём, грозясь навсегда покинуть родные пенаты. Отец, более дальновидный, чем Джек, тогда ещё совсем юный, убедил его выбрать специализацию по генной инженерии. Как и полагается всем подросткам, сперва Джек сопротивлялся, но увлекательные рассказы отца все же зажгли в нём интерес к биологической и медицинской науке. Частенько Сэллендж старший брал сына в свою клинику и показывал многие вещи из медицинской практики. Отец подарил Джеку возможность приобрести бесценный опыт.

Немало знавшему и умевшему к моменту начала обучения Сэлленджу-младшему было легко и по-настоящему интересно раскладывать геномы разных организмов, перемешивать нуклеотидные кирпичики ДНК, создавать животных с новыми, удивительными свойствами. Но окончательно Джек перестал сомневаться в правильности своего выбора, когда познакомился с Глэдис. Её зелёные глаза покорили молодого курсанта Академии. Длинные тёмные шёлковые волосы источали какой-то блаженный аромат луговых цветов. Такого Джек больше не встречал ни в одной женщине. Гордая осанка заставляла невольно остановиться и оглядеть с ног до головы её обладательницу.