Два перстня Рюрика

─ Ну, взялся наводить тень на плетень! ─ хмыкнул Батура и улыбнулся, увидев удивлённый взгляд Рюрика.

─ Волосы светло-русые, глаза голубые. Величественная походка. ─ не сдавался внутренний голос. ─ Такие мне нравятся! Как Ярослава!

─ Вот загнул! ─ возмутился Батура. ─ Да мая Ярослава лучше всех!

И Батура перестал глазеть на женщин, чем вызвал усмешку у Рюрика. Борко же открыто восхищался карельскими женщинами. На Игнатия они вообще не производили никакого впечатления и вёл он их прямо к старосте, который у карелов, обычно был и волхвом.

─ Здрав будь, уважаемый! ─ произнёс Игнатий, как только они оказались у небольшого дома, рядом с которым стояли столбы с вырезанными на них лицами. Там и молился местный староста-волхв.

─ И вам мира и здоровья! ─ отозвался староста, как только закончил своё очередное заклинание. ─ По какой причине здесь оказались?

─ Наш князь Гостомысл послал нас изучать водный путь до Белого моря. ─ начал Рюрик, поклонившись старосте. То же самое сделали и остальные. ─ Вот мы и хотели бы поинтересоваться у тебя, как это сделать лучше.

─ С вами, я вижу, находится Игнатий. ─ староста внимательно посмотрел на проводника. ─ Так он лучше меня этот путь знает! Доверьтесь ему!

Игнатий ещё раз поклонился старосте, а тот после этого, посчитав, что всё сказал, снова повернулся к идолам и забыл о пришедших. Рюрик, Батура и Борко снова поклонились старосте и, повернувшись, пошли назад.

На следующий день они переплыли озеро, вошли в реку Повенчанку и к вечеру были у другого озера, практически ничем не отличавшегося от первого.

Потом было и третье озеро, после которого они волоком протащили три версты свою ладью, прежде чем оказаться на берегу большого Волозера. Из него волоком они добрались до реки Слободки, а потом, преодолевая волны Маткозера, перебрались по протоке в Телекино озеро.

Научившись плавать по протокам Выгозера Нижнего они попали в Выгозеро Верхнее, из которого по мелкой реке Нижний Выг, натренировавшись бороться к подводными камнями, вошли в реку Сосновицу и оказались у погоста волхвов с таким же рядом деревянных идолов, что видели у карелов. Проплыв мимо и преодолев пороги, они к вечеру оказались у Белого моря. Все были счастливы, несмотря на то, что Белое море встретило их хмурым небом и сильными волнами!

─ Рюрик, может, назад вернёмся по другому пути? ─ утром следующего дня спросил Борко, вспомнив о порогах, которые пришлось преодолеть им. ─ Скажи, Игнатий, можно ли ещё как-то попасть в Онежское озеро?

─ Можно, через реку Онегу… ─ спокойно ответил Игнатий. ─ Но это будет значительно дольше.

─ Рюрик, наша ладья вот-вот развалится! ─ обратился Борко к Рюрику, который задумчиво сидел на камне у Белого моря, уставившись в одну точку.

─ Отключился. ─ ехидно произнёс внутренний голос, намекая на состояние Рюрика. ─ Решает вопрос о том, как к своей Параскеве быстрей попасть!

Левый уголок рта Батуры чуть-чуть поднялся из чувства солидарности с внутренний голосом.

─ Игнатий, а сколько времени понадобится, чтобы проплыть по этому пути? ─ вопрос Борко, казалось, даже не был услышан Рюриком.

─ В четыре раза больше, чем мы проплыли по этому пути. ─ ответил Игнатий.

Брови Рюрика разом поднялись и тут же опустились.

─ Ну, вот что, друзья. ─ Рюрик поднялся со своего камня. ─ Плывём обратно тем же путём! На порогах будем тянуть ладью как на волоках! У меня – всё. Завтра – отъезд обратно. А сейчас – отдыхать!

Так решился вопрос выбора водного пути обратно.

И тянули они свою ладью на порогах Выги и Сосновицы, озёрах, а также волоках.

А через полторы недели ладья Рюрика оказалась на берегу Онежского озера, где оставшиеся казаки и дружинники встретили их дружным «ур-ра!». И только потом, у костра узнали, как досталась эта победа.

Батура усмехнулся, видя, как Рюрик по-быстрому отдав самые необходимые указания своим дружинникам, рванулся к родному дому, где его ждала Параскева.

Меж тем Рюрик на ходу рвал все более или менее подходящие для встречи с любимой женщиной цветы, попадающие под руку.

Батура, понимая его, как мужчина и вспоминая свою Ярославу, не торопился идти за ним. И только тогда, когда к нему подошёл Борко и предложил последовать за Рюриком, хмыкнул и согласился. Они так и шли далеко позади Рюрика, который забежав в дом Параскевы, скоро выбежал из него, не обращая внимания на Батуру и Борко, и направился к тому месту, где возле деревьев видел её.

Параскева не ожидала увидеть Рюрика, занимаясь работой по хозяйству, тихо напевая какую-то свою песню. И только собачий лай заставил её посмотреть в ту сторону, откуда к ней приближался Рюрик. Мгновенно покраснев от того, что вспоминала о нём, Параскева, чтобы скрыть свой блестящий взгляд, выдающий её возбуждение, тихо приказала псу не гавкать, пригрозив ему пальцем.

Рюрик даже не скрывал своего желания как можно быстрее увидеть женщину, которую полюбил и думал о ней всё это время. Собственно, она и была той причиной, из-за которой он решился на самый короткий путь до Белого моря.

─ Это – тебе! ─ произнёс Рюрик, опускаясь перед ней на одно колено и кладя цветы к её ногам.

Не в силах что-то сказать, она опустила голову и устремила глаза на цветы.

─ Я всё это время думал о тебе! ─ неожиданно признался Рюрик.

─ И я. ─ не в силах больше скрывать свою любовь, призналась она, поднимая свою голову: поднятые брови и расширенные глаза при приоткрытом улыбающемся рте и так говорили о её состоянии. Чтобы хоть как-то прервать затянувшуюся паузу, она произнесла, останавливаясь, тихо. ─ Что, уже достигли Белого моря?

─ Достигли и вернулись с победой! ─ произнёс с восторгом и опьянением Рюрик: его зрачки сумбурно двигались туда-сюда вдоль всего тела Параскевы.

─ Это хорошо. ─ произнесла она, невольно отпуская верёвку собаки, которая каким-то звериным чувством вдруг поняла этих двух людей.

─ Вот что, друзья. ─ неожиданно Рюрик поднялся с колен и направился к Батуре и Борко. Подойдя совсем близко, он произнёс. ─ Не поплыву я дальше! Остаюсь здесь!

─ То есть, как это не поплывёшь? ─ удивлённо переспросил Батура, видя, что происходит нечто необычное. ─ А как же приказ Гостомысла? Кто будет докладывать ему о результатах поездки?

─ Вот ты и доложишь! ─ ухмыльнувшись, Рюрик посмотрел на Параскеву. ─ Может я впервые чувствую то, что нужен человеку. И хотел бы жить простой жизнью обычного человека, у которого есть жена, дети, дом, земля!

И, раскинув руки, он посмотрел в небо и начал кружиться, пока не закачался. Опустив руки, Рюрик счастливым взглядом посмотрел на Батуру. ─ Ну, ты же меня понимаешь? Не нужно мне место князя! Тем более, что он обещал его Вадиму. Так ему и скажете!

─ А ты? ─ невольно вырвалось у Борко, который ничего не понимал.

Батура же, сложив руки на груди, просто улыбался, далеко улетая мыслями к своей любимой и дочери и прекрасно понимая то, что сейчас творилось в голове Рюрика.

─ А я останусь здесь! ─ Рюрик повернулся и протянул к Параскеве обе руки и добавил. ─ Со своей любимой, которая станет мне женой!

─ Ну, хорошо! ─ пытаясь встать на сторону Рюрика и отрицательно мотая головой, произнёс Борко. ─ И что же мы должны доложить Гостомыслу?

─ А вот то, что было и доложите! ─ усмехнулся Рюрик, прижимая к груди Параскеву, которая всё ещё не понимала, что происходит вокруг. ─ Как мы плыли и что делали, чтобы добраться до Белого моря. А с меня хватит! Я итак много времени потерял, не понимая, что для меня главное. Да и хватит с меня этой войны за место князя. Так и передайте Гостомыслу!

Обняв Параскеву, он повёл её, совершенно растерявшуюся от случившихся событий и не верящую в своё женское счастье, домой. Пройдя несколько шагов, Рюрик повернулся и крикнул. ─ Батура, ты теперь командир! А дружинниками пусть Ерофей командует!

Растерянный Борко и улыбающийся Батура долго смотрели, как удаляется к дому эта счастливая парочка, целуясь и улыбаясь друг другу.

8.

Старая Ладога

Гостомысл стоял у окна и смотрел куда-то, словно просто отключился от всего земного.

─ Здрав будь, князь Гостомысл! ─ почти одновременно произнесли Батура и Борко, входя в комнату князя. И тут же увидели, как тот вздрогнул, несмотря на то, что кроме него за столом сидел Вадим.

─ А где Рюрик? ─ каким-то дрожащим голосом произнёс Гостомысл, не видя среди них Рюрика. ─ Убит? Где? Когда?

─ Разреши, князь, доложить тебе всё по порядку! ─ требовательно произнёс Батура, чувствуя, что одними ответами на поставленные вопросы не отделаться.

─ Ну, хорошо. Давай по порядку. ─ уже успокаиваясь, произнёс Гостомысл, видя, что вошёл в комнату волхв Ведамир, и садясь во главе стола.

─ После того, как тобой была поставлена задача найти водный путь из Ладоги в Белое море, Рюрик, я и Борко обсуждали этот вопрос с Ведамиром. ─ и Батура, посмотрев на Ведамира, получил его кивок согласия с тем, что тот говорит. ─ Цель была одна – найти лучший путь к Белому морю. И тогда были найдены два пути: южный и северный. И оба проходили через Онежское озеро.

Теперь уже все присутствующие стали внимательно слушать то, что излагал Батура.

─ Путь через Онежское озеро показал, что дорога эта в настоящее время контролируется местными казаками и свободна от присутствия на ней ни варягов, ни хазар, ни арабов. ─ в то время, как Батура начал говорить конкретно о пути, стоящий рядом Борко развернул карту, сделанную им на берёзовой коре и Батуре было легче докладывать, показывая сломанной по пути веточкой маршрут движения.

─ Когда обе ладьи прибыли в Онежское озеро, они остановились в месте, где раньше жили родные Рюрика.─ произнёс Батура, и, видя как у Гостомысла от удивления поднялись брови и открылся рот, остановился.

─ Так это же моя Родина! ─ тихо вылетело из уст Гостомысла, а глаза заблестели. ─ Вот молодец! Я даже мечтать об этом не мог.

Невольно взгляд Батуры перебежал на Вадима, у которого даже желваки от злости забегали.

─ Но там, никто теперь не живёт, кроме молодой девушки. ─ продолжил Батура и тут же увидел как брови Гостомысла свелись вместе, а глаза потускнели, в то время как у Вадима появилась на лице улыбка.

Осторожный взгляд и тихое качание головой Ведамира, когда Батура посмотрел на него прищуренным взглядом, который спрашивал: «Стоит ли говорить об Али?», показывал, что про Али сейчас не нужно рассказывать.

─ Поскольку среди нас не было никого, кто когда-либо плавал на северному пути, решили подробнее поговорить о нём с волхвами погоста на большом северном острове. ─ произнёс Батура, показывая его на карте Борко, и снова посмотрел на Ведамира, на лице которого блуждала хитрая улыбка, показывающая, что он поступил правильно, не говоря об Али и перстнях.

─ Они не только рассказали нам об этом пути, но и дали хорошего проводника.─ и Батура посмотрел на Вадима, который от этих слов сжал руки в кулаки, и усмехнулся.

─ В целом, можно сказать одно: северный путь для ладей нашего типа является не судоходным! Так нам пришлось оставить половину людей и одну ладью, а всех остальных погрузить на другую, чтобы облегчить её в два раза. И всё-таки, по дну рек и озёр мы чиркали дном ладьи, волоком перетаскивали её несколько раз, особенно по порогам на выходе в Белое море ─ рассказывая о своём походе, Батура веточкой на карте Борко показывал весь путь туда и обратно. ─ Вернулись обратно тем же путём. У Онежского озера забрали оставшихся там людей и отвезли на погост проводника, а потом вернулись на родину Рюрика.

─ Ну вот, наступило самое трудное время – надо как-то объяснить решение Рюрика! ─ напомнил о себе внутренний голос. ─ Смотри, как доволен неудаче Рюрика Вадим – кривая улыбка не сходит с его уст! А как расстроен Гостомысл?

─ А теперь отвечу на ваш вопрос. ─ смущенно произнёс Батура. ─ Дело в том, что Рюрик не хочет быть претендентом на место князя в случае вашей смерти, Гостомысл. Тем более, что вы обещали его Вадиму!

Рот Вадима от радости услышанного невольно открылся в улыбке, а глаза заблестели.

─ К тому же, встретив на родине прекрасную девушку, он решил создать семью и жить на месте своих предков. ─ произнёс, с облегчением вздохнув, Батура и тут же увидел, как от огорчения опустились брови Гостомысла, а Вадим от радости даже по столу стукнул. ─ У меня – все!

─ Всё! ─ обрадованно произнёс Вадим, вольно расслабившись за столом: его руки были разбросаны по столу, как попало, а голова закинулась назад.

Гостомысл, казалось, разом постарел.

─ Это всё. ─ тихо произнёс он. ─ Теперь мне никогда не вернуть то, что было у Славии.

Очнувшись от своих мрачных мыслей, он посмотрел на Батуру и Борко, грустно улыбнувшись. ─ Спасибо вам за проделанную работу! Садитесь за стол к Ведамиру! Ведь мне вчера сон приснился такой.

Бортко сел рядом с Ведамиром, а Батура – с краю от него. Вадим подозрительно уставился на князя.

Гостомысл опустил голову, чтобы собраться с мыслями на какое-то мгновение, поднял, и уставившись на какую-то точку впереди, произнёс. ─ У меня было три дочери. И всех я выдал замуж за князей-соседей. А вот с наследником мне не повезло. Четверо моих сыновей умерли в битвах при моей жизни, так что передавать власть оказалось некому.

─ То есть как это некому? ─ возмутился Вадим, лицо которого тут же преобразилось гримасой презрения: правая бровь приподнялась, лицо вытянулось, голова возвысилась, словно он смотрит на Гостомысла сверху вниз. ─ А ты мне что обещал? Я должен стать князем!

─ Так вот, во сне я увидел, как из чрева моей дочери Умилы вырастает огромное дерево с могучими корнями и раскидистыми ветвями, покрывающее всю землю Славии. ─ но Гостомысл словно не обратил никакого внимания на возмущение Вадима и закончил свой рассказ, обращаясь к волхву. ─ Ведамир, как ты думаешь, что это означает?

─ Если я правильно понял, то это означает, что у тебя есть нужный для решения твоих задач наследник власти! ─ ответил Ведамир и тут же добавил. ─ Правда, по женской линии!

─ Что? ─ возмутился Вадим, сжав от нахлынувшей злости свои кулаки. ─ Вы что здесь все сошли с ума? А как же обещание передачи мне власти по мужской линии? Ведь ты при всём честном народе это обещал!

─ Обещать-то обещал. ─ согласился с ним Гостомысл. ─ Так это было когда? Давно-давно. Да и таких задач перед княжеством не стояло!

─ Что? ─ возмущённый Вадим вскочил с места и крикнул. ─ Нет, я никому не позволю так поступать со мной!

─ Сядь на место, сопляк! ─ и Гостомысл стукнул по столу кулаком. ─ Я – обещал, я могу и забрать обещание!

─ Я – сопляк? Я – сопляк? ─ лицо Вадимо покрылось красной краской гнева. ─ Да как ты смеешь мне, князю Изборска, такие слова говорить, крыса старая! Да я тебя!

И с этими словами Вадим, чувствуя слабость князя, что есть силы, ударил кулаком Гостомысла прямо в висок, который в это время, видимо, рассчитывая на помощь Ведамира, Борко и Батуры, посмотрев на них.

Удар Вадима, рассчитанный на подавление противника, был неожиданным и сильным.

Охнув, Гостомысл попятился и упал на спину.

Батура, увидев, что Вадим направился к лежащему на полу князю и собирается его добить, перепрыгнул через стол и перехватил руку нападавшего.

─ Я теперь князь! ─ крикнул Вадим, хрипя и вырываясь из рук Батуры, который быстро скрутил их.

Ведамир и Борко бросились к Гостомыслу, который лежал на полу с закрытыми глазами.

─ Ему немного осталось. ─ Ведамир даже постеснялся произнести слово «жить», качая головой после того, как пощупал шею лежащего на полу князя.

Неожиданно тот открыл глаза и, смотря на Ведамира, твёрдо произнёс. ─ Я передаю власть княжескую Рюрику! И ещё: прошу его в герб ввести двуликого Орла!

И почти шёпотом на ухо Ведамира, произнёс. ─ Похороните меня с предками.

─ Что? Лишить меня княжества? ─ крикнул Вадим, вырываясь из рук Батуры. ─ Да я тебя щаз!

Но Батура крепко держал руки Вадима, не давая ему вырваться. Поняв это после нескольких попыток вырваться, Вадим начал успокаиваться. В конце концов, видя, как Гостомысла относят Ведамир и Борко к кровати, тихо произнёс, ехидно усмехаясь. ─ А ведь никто не слышал того, что он тут пробормотал. Так что у меня ещё не всё потеряно! И хазары за меня.

Успокоившись, Вадим зло посмотрел на Батуру и произнёс. ─ Всё! Отпусти.

─ А ты драться больше не будешь? ─ спросил его Батура.

─ Не буду. ─ уже успокоившись, произнёс Вадим, и усмехнулся. ─ Да и зачем мне теперь это. Скоро он сам помрёт!

Отпустив руки Вадима, Батура наблюдал, как тот, будто петух после драки с таким же петухом, встрепенулся, отряхнулся, усмехнулся и пошёл к выходу.

─ Ну, как он. Там? ─ спросил Батура Ведамира, когда тот вышел из комнаты, где лежал на кровати Гостомысл.

─ Похоже, не жилец. ─ мрачно произнёс Ведамир. ─ Плохие времена наступают. Я оставил Борко у Гостомысла, а ты поохраняй-ка его! Что-то мне говорит, Вадим ещё нам даст о себе знать!

Батура, кивнув Ведамиру, пошёл к казакам, и скоро возле трупа князя была выставлена казачья охрана. Недолго думая при наступлении темноты, Батура с казаками, Ведамир и Борко, уложив труп Гостомысла в короб, отнесли его в ладью казаков и отчалили к озеру Нево, с трудом ориентируясь при свете луны.

Весь следующий день народ городища бунтовал: то у дома Гостомысла собирались пожилые женщины и, жалея себя за потерю такого доброго князя, плакали, а молодёжь кричала, провозглашая князем Вадима. К концу дня вместе с хазарской дружиной, отправленной Чакой, Вадим ворвался в дом Гостомысла, но никого там так и не застал.

─ Я теперь здесь князь! ─ крикнул он собравшимся у дома людям, выйдя к ним.

Вопли и крики поддержки молодёжи были признанием его княжества. Однако взрослые горожане, узнав, что Гостомысла нет дома, их не поддержали.

Через несколько дней удивлённый Рюрик, увидев ладью казаков, подплывающую к берегу, узнал из рассказа Ведамира о случившемся и о завещании Гостомысла. Вскоре Гостомысл был с почётом похоронен рядом со своей дочерью Умилой.

Глава 9. Начало новой жизни

1.

Онежское озеро, 862 год

Батура сидел на высоком берегу Онежского озера недалеко от дома Параскевы и родных Рюрика. В памяти всплывали отрывки того, как приветливо встретили их Рюрик и Параскева, как приняли близко к сердцу смерть Гостомысла, как хоронили Гостомысла рядом с могилкой его дочери Умилы.

Невольно вспомнилась Ярослава и доченька, сильно постаревший дед и поседевшая тётушка. Почему-то защемило сердце от того, что захотелось быть рядом с ними.

─ А вот интересно, кому ты сейчас подчиняешься? ─ как всегда не вовремя проснулся внутренний голос со своими трудными вопросами.

─ Действительно, кому я теперь подчиняюсь? ─ усмехнувшись, задал себе вопрос Батура и начал формулировать ответ. ─ Гостомысл умер. Договор с ним заключённый перестал действовать. Следовательно, я с казаками сейчас больше никому не подчиняюсь! Тело Гостомысла предано земле, как он и просил. Значит, его последнюю волю я выполнил!

─ Тогда что же ты тут делаешь? ─ как всегда нелёгким вопросом напомнил о себе внутренний голос и тут же приготовил свой ответ. ─ Отправляйся домой! Ведь твоя служба здесь закончилась!

─ Пожалуй, ты прав! ─ вздохнув от того, что появилась неопределённость, которую Батура не любил, он встал, и, отряхнувшись, пошёл к Рюрику.

Рюрик с ожесточением рубил дрова для поленницы, когда к нему подошёл Батура.

─ Слушай, Рюрик! ─ не зная с чего начать, Батура обратился к Рюрику как получилось. ─ Мне и казакам, наверное, пора покинуть тебя. Хоть это и не хочется!

─ Не хочется, так и не покидай! ─ ещё с не прошедшей злостью на Вадима, прошипел Рюрик, разрубая очередное полено.

─ Да не могу. ─ грустно произнёс Батура и взодхнул. ─ Я же не один! У меня вон сколько казаков. И всем им жалование платить надо!

Рюрик остановился, воткнув топор в пень, и посмотрел на него.

─ А если бы был один, то остался? ─ слегка ехидно спросил он Батуру.

─ Остался! ─ не моргнув глазом, произнёс Батура. ─ Но я не один.

─ Понимаю. ─ вздохнув, произнёс Рюрик и отпустил ручку топора. ─ Я вот тоже думаю, как мне быть с дружинниками? Их кормить-поить тоже требуется. Да и жизнь им как-то организовывать надо. Ты бы спросил своих, может, кто-то здесь со мной жить останется? Я у своих спрашивал, так большинство готово начать новую жизнь здесь!

─ Хорошо, я спрошу. ─ неопределенно ответил Батура и посмотрел в глаза Рюрику. ─ Но, ведь им тогда придётся рассказать о том, как они здесь жить будут?!

Рюрик не отвёл своих глаз и честно произнёс. ─ Одно дело сказать, другое – сделать! Пока я только основу вижу, но как это сделать – ещё большой вопрос.

Рюрик посмотрел на Батуру и вдруг произнёс. ─ Знаешь, а мне и заплатить-то за твою честную и добросовестную службу нечем! Так что я не смею тебя задерживать больше здесь.

Он вздохнул о чём-то, думая, повернулся к Батуре лицом, и, посмотрев ему в глаза, произнёс, пожав руку. ─ Спасибо, дружище, тебе за честную и добросовестную службу! Возвращайся-ка к воеводе и расскажи ему обо всём. В первую очередь то, почему у меня нет возможности оплатить службу казаческую. Думаю, он поймёт!

Батура, с сожалением понимая, что приходится покидать в трудной ситуации такого честного и приятного ему человека, вдруг произнёс. ─ И чего бы ты хотел сделать здесь?

─ Пока и сам не знаю. ─ задумчиво ответил Рюрик. ─ Надо жить для людей!

─ Это понятно! ─ с интересом заметил Батура. ─ Но ведь планы-то какие-то у тебя должны быть?!

─ Планы-то есть, да вот как их реализовать? ─ качая головой, Рюрик смотрел на озеро. И вдруг усмехнулся. ─ Может, оно поможет?!

Неожиданно Батура понял всё, что задумал Рюрик.

─ Ну, ты про нас-то не забывай, пока мы будем у рязанского воеводы! ─ само вылетело из уст Батуры, отчего тот сам даже засмущался.

Рюрик, окончательно поняв, что Батура не испытывает к нему плохих чувств, подошёл и обнял его как друга. Потом отстранился и, посмотрев Батуре в глаза, улыбаясь, спросил. ─ Думаешь, я забыл то, как мы вместе плавали?

Батуре было очень приятно это слышать и мысль о том, что о них помнят, и будут помнить, заставила улыбнуться.

─ Ну, тогда мы оставляем тебе свою ладью, а на конях отбываем к рязанскому воеводе! ─ произнёс Батура, пожимая руку Рюрику. ─ Рад был своему знакомству с тобой, Рюрик!

В тот же день казаки во главе с Батурой покинули Рюрика и свою ладью.

Доложив воеводе подробно всё то, что произошло в Ладоге и на родине Рюрика, Батура с казаками, получив содержание, были отправлены в отпуск на месяц.

Дома в Никольевке его ждали с нетерпением дед, тётя, жена, доченька и голосистый младенец мужского рода, который получил имя Ермолай. Им-то и передал Батура привет от дружеской пары Василины с Огнедаром, у которой появился на свет Епифан – Епишка, как они его ласково называли.

2.

Онежское озеро

Между тем ситуация на родине Рюрика вдруг изменилась.

─ Рюрик! ─ крикнул один из его дружинников, находящийся на дежурстве, которое установил Рюрик, и наблюдавший за озером. ─ Драккар викингов! Они идут с севера!

─ Понял! ─ крикнул ему Рюрик, заготавливающий дрова на зиму. ─ Объявляю общий сбор! Собрать всех к ладье!

─ Есть! ─ ответил ему дружинник, и, повернувшись, бегом помчался к домам, на которых разместились дружинники. ─ Общий сбор!

Скоро у ладей Рюрика и Батуры собралась вся дружина.

─ Эх, нет с нами Батуры и его казаков! ─ произнёс с сожалением Рюрик. ─ Щаз бы мы им устроили здесь приятную встречу! А пока – все на ладью! Будем сражаться с ними на озере, и не допустим их на нашу землю!

Удивляясь себе, Рюрик так и сказал «нашу землю», но тут же заметил, какое сильное воздействие произвели эти слова: дружинники вдруг заулыбались, правда, у некоторых появилась ехидная усмешка. Но все, дружно ударили мечами по своим щитам.

Заметили это и викинги, когда их драккар, столкнулся с ладьёй Рюрика. К удивлению нападавших, привыкших к тому, что они обычно первыми нападали и перескакивали на ладьи противника, в этот раз было всё наоборот: не успели судна стукнуться борт о борт, как с ладьи Рюрика на борт викингов посыпались желающие подраться дружинники.

Драка была долгой, с переменным успехом с начала, но когда Рюрик направил на драккар свой резерв, уставшие викинги дрогнули. Покидав тела убитых викингов за борт драккара, дружинники Рюрика дружно подняв вверх свои мечи и ударив троекратно в свои щиты, крикнули «Ур-ра!». Что-то неимоверно новое поселилось в их душах. Тогда они ещё не знали, что в первый раз их души как защитников ликовали, создавая новый мощный и непреклонный дух – дух защитника родины!

Несмотря на то, что раненных оказалось много, когда они уже на двух ладьях, возвращались на берег, с криками «Ур-ра!» их ждали те, кого они защищали. И стар и млад из них кидал вверх свои шапки, с радостью отмечая то, что у них, наконец, появились свои защитники, которые никогда и никому не позволят просто так приплыть и творить здесь над ними всё, что хочется!