Полная версия
В тесных объятиях традиции. Патриархат и война
Использование обсценных инвектив возможно среди женщин старшего возраста в исключительно женской среде. Это носит обычно ярко выраженный «карнавальный» характер. Народная (крестьянско-сельская) культура в некоторых деревнях демонстрирует примеры шуточного превращения обсценных инвектив. Вероятно, мы имеем дело с эсхрологией, подразумевающей ритуализацию сквернословия. В этом случае обсценная инвектива, равно как и карнавальное упоминание названий мужских и женских гениталий, может выполнять функцию обеспечения плодородия и утверждения жизни129. В результате такое речевое поведение увязывается скорее с идеями плодородия и умножения как жизнеобеспечивающей основы жизни, чем несет адресную психологическую нагрузку с целью оскорбления (подобные явления описаны в антропологии, к примеру, Э. Эванс-Притчардом130).
Приведенные тексты и обиходно-дискурсные примеры передают картину, проводящую тезис о безраздельном доминировании патриархатных установок в карабахском обществе (по меньшей мере, в речевой практике), хотя тут могут обнаруживаться различия, касающиеся урбанизированного и сельского контекста. Концентрация исследования именно на сельской культуре обоснована тем, что Карабах представляет собой в основном аграрную культуру. Однако надо принимать во внимание и тот факт, что этот дискурс, как правило, использует старшее поколение, вызывая все чаще и чаще противодействие и неприятие молодежи131. Молодое же поколение часто попадается в речевые ловушки, используемые бессознательно, по инерции. Таким образом, человеческие жизни оказываются погруженными в устаревший контекст времен прошлого, и этот язык влачит, тащит их за собой, навязывая строго определенные модели социального поведения.
Итак, мы частично проанализировали карабахскую речь, ее подспудные коннотации, закрепленные в общественном сознании с точки зрения отражения в них гендерных отношений карабахского общества. Приведенный материал, очевидно, обнаруживает высокую степень гендерной идеологизированности карабахского общества, его ангажированность в пользу утверждения патриархатных ценностей. Именно эта идеологизированность и продуцирует андроцентричный дискурс, неусыпно защищая социальные интересы конкретных групп общества – мужчин. Имена собственные, инвективная практика, вкупе со всеми рассмотренными номинациями и речевыми оборотами пронизывают дихотомией «мужское-женское» всю жизнь исследуемого общества. Приведено, кажется, достаточное количество языковых единиц, дающих возможность обоснованной оценки культурных стереотипов, выявляющих доминирующие оценки. Если из изложенного выше материала явствует, при помощи каких языковых средств эксплицируется женственность и мужественность «по-карабахски», как именно конструируются идеальные «карабахский мужчина» и «карабахская женщина», отражаясь в обозначенных в главе образах, репрезентациях, мифах, идентификациях, значит, поставленная автором задача может считаться выполненной. Такими средствами мы пытались рассмотреть то, что в социоанализе Пьера Бурдье называется «докса» – совокупность выражений обыденного мнения, укоренившихся преданий и представлений, – того, что принимается на веру без обсуждения и обдумывания, как само собой разумеющееся132. Так, патриархатная тенденциозность, присутствуя в языке и сознании носителей карабахской культуры, оправданная формулами «так было всегда», «так жили наши предки», выступает как стратегия структурирования реальности, как способ организации действительности и залог некоторой стабильности общества. Это также способ противостоять пугающим неуправляемым инновациям, страх, что культура, общество теряют контроль над индивидом.
Однако в современном поствоенном обществе, где жизнь диктует новые ценности, постепенно становится востребованным иной гендерный стандарт, способный реализовать особенности и ценности обоих полов. Процесс этот, как и все таковые, связанные с общественным сознанием, долгий и противоречивый, наталкивающийся на противодействия к инновациям. Война, в которой женщины продемонстрировали самозабвенность и отвагу, сыграла роль катализатора этих трансформаций. Ощутимую лепту вносит в то же время телевидение133 с трансляцией ценностей западной культуры. Пропаганда этих приоритетов ведет к установлению новых гендерных парадигм, при которых ценятся интеллект, компетентность, работоспособность, целеустремленность и последовательность независимо от биологического пола.
Следует отметить и то, что данный анализ охватывает лишь один, возможно, самый мощный пласт языковой реальности. За рамками этого исследования остались нюансы, связанные с микрополитиками языка в области интенсивно используемого здесь русского и литературного армянского языка.
Глава 2. Женщины в обществе стабильности
2.1. Грани традиционного уклада. «Нормальная» женщина – замужняя женщина
Если люди определяют ситуации как реальные, то они реальны по своим последствиям.
Теорема У. Томаса134Аспекты культурного понимания концепта «женщина» связаны с такими категориями, как родство, семья, домохозяйство (экономическая единица, в отличие от понятия семья), сексуальные нравы135. В данной главе мне предстоит с разной степенью фокусировки коснуться этих категорий. Каков «нормальный» женский тип, «правильная» женственность в представлении носителей карабахской культуры? Как культурно конструируются эти идеи и как они влияют на повседневную жизнь? Чьи интересы защищают эти возвеличенные до норм идеи? Чтобы ответить на эти вопросы, мне потребуется показать состав семьи, гендерную иерархию и уровни коммуникации внутри нее; критерии нормальности и девиации, ценности, нравы, мораль; отражение последствий войны.
В жизни карабахской женщины четко выделяются несколько периодов. Её положение в каждый из этих периодов соотносится с диспозицией к брачному состоянию и способности к деторождению. «Правильные» периоды женского жизненного цикла, «как должно быть»: скромная жизнь в родительском доме (под бдительным контролем родственников-мужчин), замужество (переход под контроль родственников мужа), материнство, приобретение высокого статуса старшей женщины (свекрови) как награда за пожизненное служение интересам семьи. В соответствии с этими этапами выстраивается и семейная гендерная иерархия – по нарастающей.
Весь период жизни в родительском доме девочку готовят к браку, и от последнего зависит вся её дальнейшая жизнь и, соответственно, её «энергетическое» состояние136 и статус. Брак имеет колоссальный эмоциональный вес в обществе – это кульминационный момент жизни женщины. Можно без преувеличения сказать, что от успешности/ безуспешности этого события зависит вся ее дальнейшая жизнь.
Некоторые попытки замерить ценностные ориентации главным образом среди женщин137 показали, что семья, ее благосостояние и процветание есть высшая ценность. Дом, подразумевающий семью и сложившийся порядок жизни, символически отождествляется с жизнью, судьбой138. Дом – это символ того, что «строится» всю жизнь, по кирпичикам и не только в буквальном смысле, но и в символическом. Построить дом, создать гармоничную семью с четко определенными гендерными ролями и есть главное дело жизни. Соответственно брачный статус в системе традиционных ценностей является самым значительным и весомым. Поэтому единственно оправданной и поощряемой в карабахской культуре женской жизненной стратегией считается создание «полноценной» семьи, которая предполагает наличие мужа и детей, при необходимости, жизнь в семье мужа, «служение» его членам139.
Жертвенность и многотерпение – центральные категории естественного языка карабахской субкультуры. Женщина несет доминанту этой жертвенности, соответственно самый романтизируемый и идеализируемый образ – женщина-жертва: пассивная, безропотная, кроткая, бессловесная альтруистка. Этот образ часто поддерживается самой женщиной на уровне повседневных рассуждений-нарративов, даже если подобное самоописание противоречит реальному положению вещей. Терпение как универсальная характеристика и жизненная стратегия имеет многократное озвучивание в естественном языке. Плодовитая, витальная – следующий набор эпитетов, описывающий образцовую женщину. Женская добродетельность манифестируется как ценность, точнее сказать, ценность- норма – «нормально», если женщина добродетельна.
Жесточайший контроль производится над женской сексуальностью, телесностью, эмоциями в целом. Механизмы этого контроля прозрачны: все члены общества следят друг за другом и особенно за молодыми женщинами (в том числе молодые женщины друг за другом), при этом нормативные представления об адекватном поведении женщин прямо противоположны по значению правилам для мужчин. Идеалы маскулинности предполагают наличие многих сексуальных «побед». «Левые» половые связи (зачастую резко приукрашенные, а иногда начисто придуманные)140 эмоционально обсуждаются мужчинами между собой в различных местах мужских социализаций и формируют одну из важнейших граней мужского образа. Это обычно ежедневные сборы в специальных местах: на стационарных или выездных кеф-ах (от арабского – ‘кейф’, ‘застолье, пиршество’) и прочих мужских посиделках (за игрой в нарды, в шашки, шахматы) или постоялках (за курением и досужими разговорами). Риторика, касающаяся поведения девушки до брака (не исключая и тех случаев, когда «честность» ее подтвердилась), моделируют ее дальнейшую жизнь и положение в семье мужа (чем больше компромата собрано на молодую невестку, тем легче держать ее в зависимом положении, в естественном языке – легче «подкоротить язык»). Заигрывание с компрометирующими суждениями, когда молодая женщина вынуждена постоянно оправдываться, делают ее положение непрочным и внушают чувство вины. В этом ряду женщина, ее «лицо», «честь» остаются потенциально уязвимым звеном – «пятно» на имени женщины остается при любом исходе, потому что «нет дыма без огня», потому что о «хорошей женщине не говорят». Но в то же время «настоящий» мужчина должен отреагировать на разговоры о своей жене, потребовав сатисфакции либо у жены, либо у злословящих, либо у тех и других. Эти дискурсы активны и являются мощным орудием стигматизации. Отрицательно характеризующие человека суждения могут актуализироваться по желанию оппонентов. Они затеняются или артикулируются в зависимости от ситуации и социального положения пропонента.
Молодая женщина сильно зависит от того, какие о ней есть мнения и в каком свете различные события из ее жизни будут представлены, поэтому она обычно ориентирована на создание и поддержание добрых личных отношений и вынуждена строить свое поведение с постоянной оглядкой на социальных нормоконтролеров. В то же время возможно некое давление со стороны семьи девушки, если она имеет сильные социально-экономические позиции и может управлять дискурсом в свою пользу. Высокий статус семьи создает некий защитный ореол вокруг женщины, обеспечивая ей своего рода иммунитет порой на протяжении всей жизни.
Генеалогическая история, то есть по сути дела сумма символических капиталов представителей рода, определяет генеалогический статус, который также может выступать как один из рычагов контролирования; как один из факторов как возвышения и возвеличивания, так и стигматизации и социального исключения. Эта изустная информация о представителях фамилий попеременно уходит в пассив или вытаскивается в актив. При «идеальном» выстраивании матримониальных стратегий припоминается и обсуждается вся жизнь семейства в разрезе нескольких поколений, причем с материнской и отцовской стороны. Нормальной, образцовой считается женщина, которая в течение всей жизни была в физическом контакте с одним мужчиной – своим мужем141
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
1
См., например: Ardener, Edwin. «Belief and the Problem of Women», in S. Ardener, ed., «Perceiving Women» London: Dent, 1975; Rohrlich-Leavitt, Ruby; Sykes, Barbara; Weatherford, Elizabeth. «Aboriginal Woman: Male and Female Anthropological Perspectives», in Rayna Reiter, ed.; «Toward an Anthropology of Women». NY: Monthly Review Press, 1975; Мур Г. Феминизм и антропология: история взаимоотношений // Введение в гендерные исследования. Ч. 2. Харьков, СПб: «Алетейя», 2001.
2
Boxer, Marilyn. «For and about Women: The Theory and Practice of Women’s Studies in the United States», in N. Keohane, M.Rosaldo and B. Gelpi, ads., «Feminist theory: A Critique of Ideology». Brighton: Harvester Press, 1982; цит по: Мур Г. Указ. соч. С.564.
3
Мур Г. Феминизм и антропология: история взаимоотношений. С. 588.
4
Там же. С. 585.
5
Ср.: «…половник был носителем исключительно важного знака, ибо он олицетворял функции распределения пищи в семье, принадлежал старшей хозяйке дома, был как бы олицетворявшим ее власть скипетром, к которому не смели прикоснуться младшие женщины семьи». См.: Маркарян Э. С., Арутюнов С. А., Барсегян И. А., Енгибарян С. Е., Мелконян Э. Л., Мкртумян Ю. И., Сарингулян К.С. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). АН Арм. ССР. Ереван. 1983. С. 253.
6
Й. П. Руус, Контекст, аутентичность, референциальность, рефлексивность: назад к основам автобиографии. С. 10 // Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ. Под ред. В. Воронкова и Е. Здравомысловой. СПб., 1997.
7
Берто Д. Полезность рассказов о жизни для реалистичной и значимой социологии. С. 16. // Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ. Под ред. В. Воронкова и Е. Здравомысловой. СПб., 1997.
8
Й.П. Руус Контекст.... С. 10.
9
Ср.: Абу-Лугход Л. Полевые исследования послушной дочери // Женская устная история: гендерные исследования / Сост. А. Пето. Б.: «Центр издательского развития», 2004. С. 271-299.
10
Пушкарева Н.Л. Гендерная методология в истории // Гендерный калейдоскоп. М. 2002. С. 73.
11
Е. Лалаян. Труды. Ер. 1988. (на арм. яз.) с. 11-202.
12
См.: Варданян Л. М. Степан Данилович Лисициан (1865-1947 гг.) // Советская этнография. №6. 1986. С. 59-70.
13
Лисицян С. Армяне Нагорного Карабаха. Этнографический очерк. Ереван: АН Армении. 1992.
14
И.П. Петрушевский О дохристианских верованиях крестьян Нагорного Карабаха», Баку. 1930.
15
Давидбеков И. Село Гадрут, Елисаветпольской губернии Джебраильского уезда. С. 153-192. СМОМПК. Вып 6. Тифлис. 1888; Израелов Г. Село Касапет. Там же; Ибрагимбеков Б. Шушинский уезд: Агдамское общество, М.Погосов Селение Туг, Селение Мухренес. С. 79-89.
И. Давидбеков Джебраильский уезд: сел. Гадрут. С. 113-116.
Юсуф-бек Мелик-Ахназаров. Город Елисаветполь. С. 116-120;
Занятия шелководством при народных училищах Елисаветпольской губернии в 1889 г. с.229-239. СМОМПК, вып. 11. Тифлис. 1891; О. Джейранова. Селение Чайкенд Елисаветпольского уезда Елисаветпольской губернии. С. 59-100. Г. Осипов. Селение Даш-Алты Шушинского уезда Елисаветпольской губернии. С. 101-136. СМОМПК, вып 25. Отд. 2.Тифлис, 1898.
16
Тер-Саркисянц А.Е. Современная семья у армян Нагорного Карабаха»//КЭС. Т. 6. М. 1976; Она же. Новое и традиционное в современном быту армян Нагорного Карабаха//ПИИЭ.1975. М. 1977; Она же. Изучение структуры сельской семьи у армян //ПИИЭ. 1983. М. 1987; Брак и свадебный цикл у армян (вторая половина XIX нач. XX в.)//КЭС. Вып. 9. М. 1989; Армяне. История и этнокультурные традиции. М. «Восточная литература» РАН. 1998.
17
Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). Авторский коллектив: Маркарян Э.С., Арутюнов С.А., Барсегян И.А., Енгибарян С.Е., Мелконян Э.Л., Мкртумян Ю. И., Сарингулян К.С. Ереван: АН Арм. ССР. 1983. С. 37.
18
Газиян А. С. Арцах. Армянская этнография и фольклор. Материалы и исследования. 15. АН Арм. ССР. Ер., 1983 (на арм. яз); Она же. Устное народно-поэтическое творчество Арцаха (обзор). ВОН, № 7, 1990. (на арм. яз.)
19
Смирнова Я.С. Положение «старшей» женщины у народов Кавказа и его историческое истолкование. КЭС. 8. отв. ред. Гарданов В.К. М. «Наука». 1984.
20
Соловьева Л. Т. К изучению современной сельской семьи у грузин/Новое в этнографии. Вып. 1. М. Наука, 1989. Соловьева Л. Т. Родильная обрядность у грузин //ПИИЭ. 1979. Наука. 1983. Она же. Обряды и обычаи грузин, связанные с охраной здоровья детей//ПИИЭ. 1980-1981. Наука. 1984. Она же. Современная свадьба цахуров Азербайджана //ПИИЭ. 1982. Наука. 1986.
21
Волкова Н. Г. У греков Грузии //ПИИЭ. 1974. Наука. 1975. Она же. Ингило// ПИИЭ. 1977. Наука. 1979. Она же. Рехцы //ПИИЭ. 1978. Наука. 1980. Она же. Армяне Абхазии //ПИИЭ. 1979. Наука. 1983.
22
Сергеева Г. А. Об обычае избегания у народов Грузии //ПИИЭ.1974. Наука. 1975. Она же. Женские головные уборы народов аварской группы Дагестана //ПИИЭ. 1977. Наука. 1980. Она же. Балхарцы //ПИИЭ. 1979. Наука. 1983. Она же. Этнографические наблюдения в Хнове (Дагестан) //ПИИЭ. 1980-1981. Наука. 1984. Она же. Этнографические наблюдения в Азербайджане //ПИИЭ. 1982. Наука. 1986.
23
Чеснов Я. Женщина и культурогенез //Семья, гендер, культура. Отв. ред В.А. Тишков. М. 1997; Он же. Представления о человеческом теле в традиционной абхазской культуре //Новое в этнографии. Вып. 1. М. Наука. 1989; Он же. Нравственные ценности в традиционном абхазском поведении //ПИИЭ. 1980-1981. Наука. 1984.
24
Крылов А.Б. Как в Карабахе землю делили // Новая политика. Интернетиздание. www.novopol.ru (дата просмотра 19.08.2004).
25
Ямсков А.Н. Традиционное землепользование кочевников исторического Карабаха и современный армяно-азербайджанский этнотерриториальный конфликт //Фактор этноконфессиональной самобытности в постсоветском обществе (под ред. М. Б. Олкотт и А. Малашенко). М., Московский Центр Карнеги, 1998.
26
Карпов Ю.Ю. Женское пространство в культуре народов Кавказа. СПб. 2001.
27
Карпова Ю. Ю. Джигит и волк. Мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа. СПб. 1996.
28
Абрамян Л. Беседы у дерева // Обычаи и культурно-дифференцирующие традиции у народов мира. М. 1979. С. 55-85.
29
Абрамян Л. Первобытный праздник и мифология. Ер. АН Арм. ССР. 1983.
30
Там же. С. 95.
31
Abrahamian L. Civil Society Born in the Square: The Karabagh Movement in Perspective. (p.116-134). In: The Making of Nagorno-Karabagh: From Secession to Republic. Ed. by Levon Chorbajian. Houndmills, Basingstoke: Palgrave, 2001.
32
Кузнецов И.В. Одежда армян Понта. Семиотика материальной культуры. М. «Восточная литература» РАН. 1995.
33
Мкртчян А. А. Общественный быт армян Нагорного Карабаха /вторая половина XIX-начало XX вв. / Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. Институт этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая АН СССР. 1988. См. также: Мкртчян А. А. Межэтнические контакты в Нагорном Карабахе (вторая половина XIX– начало XX в.) //Межэтнические контакты и развитие национальных культур. Институт этнографии АН СССР. М. 1985.
34
Мкртчян А.А. Общественный быт… с. 163.
35
Там же. С. 182.
36
Там же. С. 183.
37
Женщины в развитии: гендерные проблемы современного общества (по результатам социологического опроса). Центр гендерных исследований Ассоциации женщин с университетским образованием. Ереван. 1999.
38
Гендерная динамика современного общества. Женщины Армении в 21-м веке. Материалы конференции. Цахкадзор, апрель, 2000. Ассоциация женщин с университетским образованием. Ер. 2000.
39
Women in Military Conflict War in the Karabakh. Ed. by Armineh Mkhitaryan, M. Ohanyan. Yerevan: Youth Center for Gender Studies. 2001. 162 p.
40
Оганян М., Мхитарян А. Женщина и вооруженный конфликт. Война в Карабахе// ГИ. Харьков. 2001. №6.
41
Погосян С. Армянка и национально-освободительное движение //Традиции и инновации в армянской культуре. Ереван. 1998. С. 36-39 (на арм. яз.).
42
Mouradian, C. The Mountainous Karabagh Question: Inter-Ethnic Conflict or Decolonication Crisis? //Armenian Review. 1990. 43.
43
Suny, Ronald Grigor (1989). Nationalism and Democracy in Gorbachev’s Soviet Union: The Case of Karabakh. Michigan Quarterly Review 28, 3 (Fall): 15-36.
44
Astourian, Stephan H. In Search of Their Forefathers: National Identity and the Historiography and Politics of Armenian and Azerbaijani Ethnogenesis (p.41-94). In: Nationalism and History: The Politics of Nation Building in Post-Soviet Armenia, Azerbaijan and Georgia. Ed. by Donald V. Schwartz and Razmik Panossian. Totonto: Univ. of Toronto, 1994.
45
Voice of Armenian Women. Papers Presented at the International Conference on Armenian Women. Paris,France. Ed. By Barbara Merguerian Yerevan State Un-ty and Joy Renjilian-Burgy Wellesley College. AIWA Press. 2000.
46
Armenian Women in a Changing World. Papers Presented at the First International Conference of the Armenian International Women’s Association. Ed. by B.Merguerian, D. Jafferian. AIWA Press. Belmont, Massachusetts. 1995.
47
Dudwick N. Postsocialism and the Fieldwork of War. In Fieldwork Dilemmas. Anthropologist in Postsocialists States. Ed. By H. G. De Soto and N. Dudwick. The University of Wisconsin Press. 2000.
48
Dudwick N. Nagorno-Krabakh and the Politics of Sovereignty. In Transcaucasia, Nationalism, and Social Change. Essays in the Histrory of Armenia, Azerbaijan, and Ceorgia. Ed. By R.G. Suny. Ann Arbor The University of Michigan Press. 1996. С. 439-440.
49
Ibid., p. 431.
50
Отдельная статья Tchilingirian H. Nagorno Karabagh: Transition and the Elite. Central Asian Survey. 1999. 18 (4). P. 454. посвящена освещению роли политических и интеллектуальных элит (экономическая пока еще не сложилась ввиду бедственной послевоенной экономики) в карабахском движении.
51
Р. Чилингирян также автор серии статей о церкви и современном религиозном дискурсе в Нагорном Карабахе. В одной из них он отмечает, что в Шуши, что являлось редким феноменом в Армянской церкви, были женщины служители церкви (монашки, дьяконессы), которые были вовлечены в социальную и пасторскую работу под эгидой епархии (например, Варвара Баатрян, 1887 г.) См.:Tchilingirian, H. (1994). A Theology of War: Faith and Evangelism in Karabakh. A conversation with Bishop Barkev Mardirossian. Window Quarterly (San Jose, CA) 4, 1. Tchilingirian, H. (1996) On Campus in Karabakh. Armenian International Magazine March: 35. См. Также: Tchilingirian, H. (1997). Religious Discourse and the Church in Mountainous Karabagh 1988-1995. Revue du monde arménien moderne et contemporain 3. p. 69.
52
Четерян В. Малые войны и большая игра. Ереван. Кавказский институт СМИ. 2003.
К этому же разряду относится книга журналиста кампании BBC World Service и сотрудника Института войны и мира (IWPR) в Лондоне Томаса де Ваала о последствиях карабахского конфликта. См.: de Waal, Thomas Black Garden: Armenia and Azerbaijan Through Peace and War. New York UP. 2003.
53
Yuval-Davis N. Gender & Nation. SAGE Publications. London-Thousand Oaks-New Delhi. 2003. P. 93-94.
54
Ibid., p. 100.
55
Петроне К. Герои и пол. Подвиги советских летчиц в 1930-е годы. //Семья, гендер, культура. Отв. Ред. В.Тишков. М.1997; Тишков В. А. Гендерные аспекты глобальных трансформаций и конфликтов //Семья, гендер, культура. Отв. ред. В.Тишков. М.1997; Оганян М., Мхитарян А. Женщина и вооруженный конфликт. Война в Карабахе // ГИ. № 6. Харьков. 2001.