ужасы
Ардис, Некромант Врат Безмолвия с погибшего магического мира Элидор, в отчаянной попытке спасти душу сына проваливается в «щель» между мирами и оказывается в нашем, знакомом нам Петербурге. Но это не тот Петербург, что воспевали поэты. Это город-гроб…
Ардис, Некромант Врат Безмолвия с погибшего магического мира Элидор, в отчаянной попытке спасти душу сына проваливается в «щель» между мирами и оказывается в нашем, знакомом нам Петербурге. Но это не тот Петербург, что воспевали поэты. Это город-гроб…
Они приходят без стука.
Без отражения. Без тени.
В городах исчезают люди. Ночью ветер шепчет чужими голосами, а туман… туман помнит. Он помнит то, что вы пытались забыть.
Тайлер и Сэм — обычные люди в мире, который больше не является их собственным…
Они приходят без стука.
Без отражения. Без тени.
В городах исчезают люди. Ночью ветер шепчет чужими голосами, а туман… туман помнит. Он помнит то, что вы пытались забыть.
Тайлер и Сэм — обычные люди в мире, который больше не является их собственным…
Когда стирается грань между реальным и потусторонним, а в знакомом мире проступают тревожные черты иного...
В этот сборник вошли истории, герои которых сталкиваются с необъяснимым. Древнее проклятие, скрытое на пожелтевших страницах книги; тень, что…
Когда стирается грань между реальным и потусторонним, а в знакомом мире проступают тревожные черты иного...
В этот сборник вошли истории, герои которых сталкиваются с необъяснимым. Древнее проклятие, скрытое на пожелтевших страницах книги; тень, что…
Три новеллы, любителям страшилок, истории которые могли происходить или происходили с теми или иными людьми.
Три новеллы, любителям страшилок, истории которые могли происходить или происходили с теми или иными людьми.
Запретная находка в заброшенной лесной хижине навсегда меняет жизнь двух подруг. Для скромной Юки и бунтарки Сиэми кошмары перестают быть просто снами. Неосязаемое существо, питающееся их страхами, начинает стереть грань между реальностью и безумием,…
Запретная находка в заброшенной лесной хижине навсегда меняет жизнь двух подруг. Для скромной Юки и бунтарки Сиэми кошмары перестают быть просто снами. Неосязаемое существо, питающееся их страхами, начинает стереть грань между реальностью и безумием,…
После трагической травмы, Александра ищет утешение в компании друзей на тихой даче. Место кажется идеальным для отдыха, но вблизи таятся заброшенные Парамоновские склады – когда-то процветающее хозяйство, а ныне – мрачные руины, поглощенные водами та…
После трагической травмы, Александра ищет утешение в компании друзей на тихой даче. Место кажется идеальным для отдыха, но вблизи таятся заброшенные Парамоновские склады – когда-то процветающее хозяйство, а ныне – мрачные руины, поглощенные водами та…
Небольшая римская эскадра, оторвалась от основного флота и попала в неисследованные воды южного океана. С целью пополнить запасы воды и продовольствия римляне высаживаются на ближайшем тропическом острове. Эта земля оказалась заселена людьми, родстве…
Небольшая римская эскадра, оторвалась от основного флота и попала в неисследованные воды южного океана. С целью пополнить запасы воды и продовольствия римляне высаживаются на ближайшем тропическом острове. Эта земля оказалась заселена людьми, родстве…
Проснуться на автобусной остановке в дыре под названием Холмовск — то еще удовольствие. Население 70 человек, которые ведут себя как сломанные игрушки, телефон не ловит, а вместо расписания — гениальный листок с советом «вызвать такси» и руганью в ад…
Проснуться на автобусной остановке в дыре под названием Холмовск — то еще удовольствие. Население 70 человек, которые ведут себя как сломанные игрушки, телефон не ловит, а вместо расписания — гениальный листок с советом «вызвать такси» и руганью в ад…
Мексиканская группа мариачи едет в Санкт-Петербург, но зимняя глушь превращается в кошмар. Снег обжигает, лес оживает, а под домом хозяйки таится сад из цитрусовых уродов с зубами из косточек. Музыка, кровь, эфирное масло и жуткая вакханалия превраща…
Мексиканская группа мариачи едет в Санкт-Петербург, но зимняя глушь превращается в кошмар. Снег обжигает, лес оживает, а под домом хозяйки таится сад из цитрусовых уродов с зубами из косточек. Музыка, кровь, эфирное масло и жуткая вакханалия превраща…
Старый ключ может стать ключом к новой жизни, если победить свои страхи. И призраков. Потому что какой же старый дом без них?..
Старый ключ может стать ключом к новой жизни, если победить свои страхи. И призраков. Потому что какой же старый дом без них?..
Смотришь на соседа, а он - урод. Чудовище, мерзкое создание, настоящая тварь, место которой в фильмах ужасов. И хорошо, что в собственном зеркале отражается нормальное человеческое лицо. А что видят эти создания, выглядывающие из темноты своих кварти…
Смотришь на соседа, а он - урод. Чудовище, мерзкое создание, настоящая тварь, место которой в фильмах ужасов. И хорошо, что в собственном зеркале отражается нормальное человеческое лицо. А что видят эти создания, выглядывающие из темноты своих кварти…
На пике, в объятьях ледяного тумана, смешанного с багряным небом и фиолетовыми облаками, за миром свысока наблюдает каменная громада. Грубые, темные стены, испещренные как шрамами бойницами, являются продолжением отвесных скал, растут из самого горно…
На пике, в объятьях ледяного тумана, смешанного с багряным небом и фиолетовыми облаками, за миром свысока наблюдает каменная громада. Грубые, темные стены, испещренные как шрамами бойницами, являются продолжением отвесных скал, растут из самого горно…
Первый сборник моих стихов.
Состоит из нескольких этапов моего творчества: наблюдение; мрак; грусть, ностальгия и меланхолия.
В каждом тексте я рассказываю историю простого человека. Приятного чтения!
Первый сборник моих стихов.
Состоит из нескольких этапов моего творчества: наблюдение; мрак; грусть, ностальгия и меланхолия.
В каждом тексте я рассказываю историю простого человека. Приятного чтения!
Мексиканская группа мариачи едет в Санкт-Петербург, но зимняя глушь превращается в кошмар. Снег обжигает, лес оживает, а под домом хозяйки таится сад из цитрусовых уродов с зубами из косточек. Музыка, кровь, эфирное масло и жуткая вакханалия превраща…
Мексиканская группа мариачи едет в Санкт-Петербург, но зимняя глушь превращается в кошмар. Снег обжигает, лес оживает, а под домом хозяйки таится сад из цитрусовых уродов с зубами из косточек. Музыка, кровь, эфирное масло и жуткая вакханалия превраща…
Пять историй, в которых мёртвые смотрят на живых.
Каждый рассказ — шаг туда, где страх имеет глаза, а прошлое не спит.
«Мёртвые глаза» — не просто книга ужасов, а отражение того, что скрыто внутри нас.
Пять историй, в которых мёртвые смотрят на живых.
Каждый рассказ — шаг туда, где страх имеет глаза, а прошлое не спит.
«Мёртвые глаза» — не просто книга ужасов, а отражение того, что скрыто внутри нас.
Молодая скептичная Ольга возвращается зимой в старый дом своей бабушки, где сталкивается с древними деревенскими страхами и странными событиями. Она начинает сомневаться, что все страшные истории — лишь выдумка, и вскоре понимает: не всему в этом мир…
Молодая скептичная Ольга возвращается зимой в старый дом своей бабушки, где сталкивается с древними деревенскими страхами и странными событиями. Она начинает сомневаться, что все страшные истории — лишь выдумка, и вскоре понимает: не всему в этом мир…
Молодая скептичная Ольга возвращается зимой в старый дом своей бабушки, где сталкивается с древними деревенскими страхами и странными событиями. Она начинает сомневаться, что все страшные истории — лишь выдумка, и вскоре понимает: не всему в этом мир…
Молодая скептичная Ольга возвращается зимой в старый дом своей бабушки, где сталкивается с древними деревенскими страхами и странными событиями. Она начинает сомневаться, что все страшные истории — лишь выдумка, и вскоре понимает: не всему в этом мир…
Мария получает в наследство мрачный особняк и скрытую в нём тайну. В доме десятки зеркал — и в каждом будто таится что‑то незримое.
Найдя бабушкин дневник, она погружается в мир древних символов и ритуалов. Границы реальности размываются: отражения …
Мария получает в наследство мрачный особняк и скрытую в нём тайну. В доме десятки зеркал — и в каждом будто таится что‑то незримое.
Найдя бабушкин дневник, она погружается в мир древних символов и ритуалов. Границы реальности размываются: отражения …
Деревня отвергла их. Лес не принял. Даже земля отказывалась рожать хлеб там, где ступала их кровь.
Они родились в муках – не два младенца, а одно целое, сросшееся в чудовищном объятии. Тонкая перепонка кожи между их боками пульсировала, как открытая …
Деревня отвергла их. Лес не принял. Даже земля отказывалась рожать хлеб там, где ступала их кровь.
Они родились в муках – не два младенца, а одно целое, сросшееся в чудовищном объятии. Тонкая перепонка кожи между их боками пульсировала, как открытая …
Дальний Восток стал полем боя, где люди сражаются с мутантами, пришельцами и друг с другом. «Немые», «Болотники», «Сестры» — все они лишь часть кошмара. Главный враг всегда в тебе. Вопрос лишь в том, удастся ли остаться человеком, когда единственный …
Дальний Восток стал полем боя, где люди сражаются с мутантами, пришельцами и друг с другом. «Немые», «Болотники», «Сестры» — все они лишь часть кошмара. Главный враг всегда в тебе. Вопрос лишь в том, удастся ли остаться человеком, когда единственный …





















