современная русская литература
Классики русской литературы братья Вайнеры встали на опасный путь, за что вполне могли поплатиться свободой: в самый разгар «застоя» они написали остросюжетный роман «Петля и камень в зеленой траве», в котором разоблачали преступления сталинских и бр…
Классики русской литературы братья Вайнеры встали на опасный путь, за что вполне могли поплатиться свободой: в самый разгар «застоя» они написали остросюжетный роман «Петля и камень в зеленой траве», в котором разоблачали преступления сталинских и бр…
Коллеги-врачи прозвали его «ДОКТОРОМ МЫШКИНЫМ» за сходство с персонажем Достоевского – то ли святым, то ли блаженным, то ли юродивым. На него разве что не показывают пальцем: подивитесь на дурачка-идеалиста, что не вымогает у пациентов деньги, не бер…
Коллеги-врачи прозвали его «ДОКТОРОМ МЫШКИНЫМ» за сходство с персонажем Достоевского – то ли святым, то ли блаженным, то ли юродивым. На него разве что не показывают пальцем: подивитесь на дурачка-идеалиста, что не вымогает у пациентов деньги, не бер…
Страна наша особенная. В ней за жизнь одного человека, какие-то там 70 с лишком лет, три раза менялись цивилизации. Причем каждая не только заставляла людей отказываться от убеждений, но заново переписывала историю, да по нескольку раз. Я хотел писат…
Страна наша особенная. В ней за жизнь одного человека, какие-то там 70 с лишком лет, три раза менялись цивилизации. Причем каждая не только заставляла людей отказываться от убеждений, но заново переписывала историю, да по нескольку раз. Я хотел писат…
Рассказы и повесть. Реальность, сплетенная с мистикой, упрочняется, но пасует перед эфемерностью снов. Прошлое волочится за спиной как парашют. Любовь не дается в руки, но дышит. Эрос как вкус сущего. Двадцать девять текстов.
При оформлении обложки и…
Рассказы и повесть. Реальность, сплетенная с мистикой, упрочняется, но пасует перед эфемерностью снов. Прошлое волочится за спиной как парашют. Любовь не дается в руки, но дышит. Эрос как вкус сущего. Двадцать девять текстов.
При оформлении обложки и…
Книга также выходила под названием «ДПП (НН)».
Книга также выходила под названием «ДПП (НН)».
Муж, успешный в бизнесе, притягивает к себе внимание не только конкурентов, но и всех окружающих женщин. Может быть, именно поэтому брак, основанный на взаимной любви, так безнадежно рушится. Но разве только брак? Компаньон и давний приятель совершае…
Муж, успешный в бизнесе, притягивает к себе внимание не только конкурентов, но и всех окружающих женщин. Может быть, именно поэтому брак, основанный на взаимной любви, так безнадежно рушится. Но разве только брак? Компаньон и давний приятель совершае…
«…Когда некоторых моих читателей достиг слух, что я пишу эту книгу, они стали спрашивать: что, опять о Солженицыне? Я с досадой отвечал, что не опять о Солженицыне, а впервые о Солженицыне. Как же, – недоумевали спрашивавшие, – а «Москва 2042»? «Моск…
«…Когда некоторых моих читателей достиг слух, что я пишу эту книгу, они стали спрашивать: что, опять о Солженицыне? Я с досадой отвечал, что не опять о Солженицыне, а впервые о Солженицыне. Как же, – недоумевали спрашивавшие, – а «Москва 2042»? «Моск…
Казалось, это место было проклято Богом. В зимние месяцы сюда почти никто не приезжал, шоссейная дорога пролегала довольно далеко, рейсовые автобусы не ходили, а случайные машины лишь иногда отваживались свернуть с основной дороги, чтобы добраться в …
Казалось, это место было проклято Богом. В зимние месяцы сюда почти никто не приезжал, шоссейная дорога пролегала довольно далеко, рейсовые автобусы не ходили, а случайные машины лишь иногда отваживались свернуть с основной дороги, чтобы добраться в …
«Над дверями висела табличка: «Выхода нет».
И он вдруг удивился, какой же стойкостью духа, каким холодным рассудком, какой твердой рукой должен обладать труженик, ежедневно приклепывающий – сотнями! – эту беспощадную сумму букв.
И он улыбнулся: надпи…
«Над дверями висела табличка: «Выхода нет».
И он вдруг удивился, какой же стойкостью духа, каким холодным рассудком, какой твердой рукой должен обладать труженик, ежедневно приклепывающий – сотнями! – эту беспощадную сумму букв.
И он улыбнулся: надпи…
Произведения, вошедшие в первую книгу молодого писателя из Санкт-Петербурга, рассказывают об обычных людях, попадающих в крайне необычные ситуации. Психологизм, достоверность, своеобразие авторского стиля, несомненно, являются достоинствами этой книг…
Произведения, вошедшие в первую книгу молодого писателя из Санкт-Петербурга, рассказывают об обычных людях, попадающих в крайне необычные ситуации. Психологизм, достоверность, своеобразие авторского стиля, несомненно, являются достоинствами этой книг…
Детские страхи материализовались. Некий «дядя» заводит вполне живых детей наподобие механических игрушек, вставляя им в спины и проворачивая большого размера ключ...
Детские страхи материализовались. Некий «дядя» заводит вполне живых детей наподобие механических игрушек, вставляя им в спины и проворачивая большого размера ключ...
«Здравствуй, благородный незнакомец. Ты выглядишь странно, словно родом не из наших мест. Не пришелец ли ты из далеких северных стран? Меня зовут Акико. А как твое славное имя? Введи его и нажми «enter», тогда Акико отопрет.
Мы очень рады, ЙЦУКЕН, чт…
«Здравствуй, благородный незнакомец. Ты выглядишь странно, словно родом не из наших мест. Не пришелец ли ты из далеких северных стран? Меня зовут Акико. А как твое славное имя? Введи его и нажми «enter», тогда Акико отопрет.
Мы очень рады, ЙЦУКЕН, чт…
«…Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь в сплюснутом черном пространстве, причем собака Теодорих и демон „Ганс“ погибли, а демон „Поппель“ перешел в состояние, называемое на внутреннем языке „Аннэнербе“ „перевернутый стакан“…»
«…Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь в сплюснутом черном пространстве, причем собака Теодорих и демон „Ганс“ погибли, а демон „Поппель“ перешел в состояние, называемое на внутреннем языке „Аннэнербе“ „перевернутый стакан“…»
«В этот час ранней ночи Грозный напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с черно-красным ядовитым огнем, из которого вырывалась клубами жирная копоть. Ветер гнал в развалины дома запах горелой нефти, кислого ледяного ж…
«В этот час ранней ночи Грозный напоминал огромную горящую покрышку, ребристую, кипящую жидким гудроном, с черно-красным ядовитым огнем, из которого вырывалась клубами жирная копоть. Ветер гнал в развалины дома запах горелой нефти, кислого ледяного ж…
«Работа над ошибками» – одно из прославивших Юрия Полякова произведений. Герой повести, журналист, случайно становится учителем, и отныне ему доступна та изнанка школьной жизни, о которой не принято было говорить – и о которой лучше бы не знать.
«Работа над ошибками» – одно из прославивших Юрия Полякова произведений. Герой повести, журналист, случайно становится учителем, и отныне ему доступна та изнанка школьной жизни, о которой не принято было говорить – и о которой лучше бы не знать.