рассказы
Рассказ без музыки с кромешной тишиной
Макс садится в поезд. В чемодане - футляр со скрипкой, на душе кошки скребут, в пачке осталось всего 6 сигарет. И вокруг творится какая-то чертовщина.
Рассказ без музыки с кромешной тишиной
Макс садится в поезд. В чемодане - футляр со скрипкой, на душе кошки скребут, в пачке осталось всего 6 сигарет. И вокруг творится какая-то чертовщина.
В океанариуме Иксбурга проходит громкое событие, приуроченное к хеллоуину - ночь в океанариуме. У семей города есть уникальная возможность отметить праздник, пройти квест-игру вместе со своими детьми и посмотреть, как ведут себя морские и речные обит…
В океанариуме Иксбурга проходит громкое событие, приуроченное к хеллоуину - ночь в океанариуме. У семей города есть уникальная возможность отметить праздник, пройти квест-игру вместе со своими детьми и посмотреть, как ведут себя морские и речные обит…
Оксана улетает в командировку. Она ещё не знает, чем обернётся обычный полёт на самолёте. Не знает, но догадывается.
Оксана улетает в командировку. Она ещё не знает, чем обернётся обычный полёт на самолёте. Не знает, но догадывается.
Он - серийный убийца. Настоящий хищник, превращающий своих жертв в бездушных кукол, а после выкидывающий на помойку, как ненужный хлам. Но любопытство сильнее страха. Писательница согласилась остаться с маньяком один на один, лишь бы узнать больше. И…
Он - серийный убийца. Настоящий хищник, превращающий своих жертв в бездушных кукол, а после выкидывающий на помойку, как ненужный хлам. Но любопытство сильнее страха. Писательница согласилась остаться с маньяком один на один, лишь бы узнать больше. И…
Реалистический рассказ о подростках-учениках школ середины прошлого века, об их жизни, увлечениях и любви, о том, как они собирали модные в те годы фотографии кинозвезд, как простое на первый взгляд это увлечение меняло порой судьбы мальчишек и девчо…
Реалистический рассказ о подростках-учениках школ середины прошлого века, об их жизни, увлечениях и любви, о том, как они собирали модные в те годы фотографии кинозвезд, как простое на первый взгляд это увлечение меняло порой судьбы мальчишек и девчо…
Полуфантастический рассказ с элементами мистики о несчастном картежнике, который не может побороть свою болезненную страсть игрока и в итоге проигрывает свою жизнь.
Полуфантастический рассказ с элементами мистики о несчастном картежнике, который не может побороть свою болезненную страсть игрока и в итоге проигрывает свою жизнь.
Мой домашний дьявол. Соблазнительный подонок, которого в один момент хочется придушить, а в следующий…
Я фантазирую о нем по ночам, а днем он превращает мое существование в ад. Мы схлестываемся в словесных перепалках, подставляем друг друга и открыто…
Мой домашний дьявол. Соблазнительный подонок, которого в один момент хочется придушить, а в следующий…
Я фантазирую о нем по ночам, а днем он превращает мое существование в ад. Мы схлестываемся в словесных перепалках, подставляем друг друга и открыто…
Небольшая история случайного стечения обстоятельств, двух горячих парней и «стеснительной барышни». Ну и, конечно, результат всех этих событий…
Будет откровенно, весело и абсолютно недраматично.
Небольшая история случайного стечения обстоятельств, двух горячих парней и «стеснительной барышни». Ну и, конечно, результат всех этих событий…
Будет откровенно, весело и абсолютно недраматично.
«В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот – Конгресс окончился.
Роялисты-эмигранты намеревались уже окончательно водвориться в своих замках, русские …
«В 1815 году в Вене собрался цвет европейской образованности, дипломатических дарований, всего того, что блистало в тогдашнем обществе. Но вот – Конгресс окончился.
Роялисты-эмигранты намеревались уже окончательно водвориться в своих замках, русские …
«Я сижу в кабинете жандармского полковника, в маленькой комнате, сумрачной и тесной; широкий письменный стол, три кресла, обитые тёмной кожей, такой же диван и большой шкаф почти сплошь заполняют её; тягостное впечатление тесноты особенно усилено оби…
«Я сижу в кабинете жандармского полковника, в маленькой комнате, сумрачной и тесной; широкий письменный стол, три кресла, обитые тёмной кожей, такой же диван и большой шкаф почти сплошь заполняют её; тягостное впечатление тесноты особенно усилено оби…
«…Человек с колючим бобриком, в мундире жандармского полковника, по-военному отчеканил свои показания и сел. Он производил у подсудимого обыск, его показания были бесспорны, точны, убийственны. Но подсудимый даже не посмотрел на него. Он не дыша, боя…
«…Человек с колючим бобриком, в мундире жандармского полковника, по-военному отчеканил свои показания и сел. Он производил у подсудимого обыск, его показания были бесспорны, точны, убийственны. Но подсудимый даже не посмотрел на него. Он не дыша, боя…
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 184, 16 июня, в разделе «Фельетон», с подзаголовком «Роман».
В 1898 году М.Горький предполагал включить рассказ в третий том «Очерков и рассказов». «…При сём, – писал он Дороватовскому, …
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 184, 16 июня, в разделе «Фельетон», с подзаголовком «Роман».
В 1898 году М.Горький предполагал включить рассказ в третий том «Очерков и рассказов». «…При сём, – писал он Дороватовскому, …
«Семен Новиков, живший с братом своим, сухоруким Никоном, Петровками горел. Братья согласились поделиться, и Семен, выселяясь из Брода, рубил себе избу на большой дороге.
Под Ильин день плотники отпросились ко двору. Надо было ночевать на постройке С…
«Семен Новиков, живший с братом своим, сухоруким Никоном, Петровками горел. Братья согласились поделиться, и Семен, выселяясь из Брода, рубил себе избу на большой дороге.
Под Ильин день плотники отпросились ко двору. Надо было ночевать на постройке С…
«Есть новая станция Грешное, есть старое степное село того же имени.
На станции останавливается в летние дни юго-восточный экспресс. На станции голо и скучно. Казенный кирпичный вокзал еще слишком красен. Платформу заменяет песок. Переходить по песку…
«Есть новая станция Грешное, есть старое степное село того же имени.
На станции останавливается в летние дни юго-восточный экспресс. На станции голо и скучно. Казенный кирпичный вокзал еще слишком красен. Платформу заменяет песок. Переходить по песку…
«– Нет-с, сударь мой, русская слава вещь хитрая! До того хитрая, что об ней следовало бы целое исследование написать. Тут, по-моему, даже один из ключей ко всей русской истории. И вообще, вы меня простите, вы еще молодо-зелено. Вы лучше слушайте мое …
«– Нет-с, сударь мой, русская слава вещь хитрая! До того хитрая, что об ней следовало бы целое исследование написать. Тут, по-моему, даже один из ключей ко всей русской истории. И вообще, вы меня простите, вы еще молодо-зелено. Вы лучше слушайте мое …
Книга написана в жанре классической русской психологической прозы. Основное внимание автор уделяет внутреннему миру ее героев. В коротких рассказах содержатся точные и лаконичные картинки и сюжеты о людях самых разных характеров и судеб. В повести оп…
Книга написана в жанре классической русской психологической прозы. Основное внимание автор уделяет внутреннему миру ее героев. В коротких рассказах содержатся точные и лаконичные картинки и сюжеты о людях самых разных характеров и судеб. В повести оп…
«В кандальном отделении „Нового времени“, в подвальном этаже, живет старый, похожий на затравленного волка, противный человек с погасшими глазами, с болезненным, землистым лицом, с рыжими полуседыми волосами, с холодными, как лягушка, руками…»
«В кандальном отделении „Нового времени“, в подвальном этаже, живет старый, похожий на затравленного волка, противный человек с погасшими глазами, с болезненным, землистым лицом, с рыжими полуседыми волосами, с холодными, как лягушка, руками…»
«Антон Матвеевич Паморхов всю ночь не спал, чувствуя себя как-то особенно, по-новому плохо, – замирало сердце, от этого большое, дряблое тело, холодея, разваливалось, расплывалось по широкой постели, и хотя давняя ноющая боль в ногах исчезала в эти м…
«Антон Матвеевич Паморхов всю ночь не спал, чувствуя себя как-то особенно, по-новому плохо, – замирало сердце, от этого большое, дряблое тело, холодея, разваливалось, расплывалось по широкой постели, и хотя давняя ноющая боль в ногах исчезала в эти м…
«Он шел изнеможенный и усталый, покрытый пылью. Путь его был долог, суров и утомителен. Впереди и позади его лежала желтая, высохшая, как камень, степь. Солнце палило ее горячими лучами, жгучий ветер, не освежая, носился и рвался по ней, перегоняя ту…
«Он шел изнеможенный и усталый, покрытый пылью. Путь его был долог, суров и утомителен. Впереди и позади его лежала желтая, высохшая, как камень, степь. Солнце палило ее горячими лучами, жгучий ветер, не освежая, носился и рвался по ней, перегоняя ту…