литература 20 века
Удивительно устроен человек. Для того, чтобы начать ценить что-то по-настоящему, нужно это потерять. Каждая вещь, каждое мгновение тогда становятся особенными и воспринимаются иначе. Настоящую ценность свободы понимает только тот, кто ее лишился. Ист…
Удивительно устроен человек. Для того, чтобы начать ценить что-то по-настоящему, нужно это потерять. Каждая вещь, каждое мгновение тогда становятся особенными и воспринимаются иначе. Настоящую ценность свободы понимает только тот, кто ее лишился. Ист…
«– Отец дьякон, полно тебе свечи жечь, не напасешься, – сказала дьяконица. – Время вставать.
Эта маленькая, худенькая, желтолицая женщина, бывшая епархиалка, обращалась со своим мужем чрезвычайно строго. Когда она была еще в институте, там господство…
«– Отец дьякон, полно тебе свечи жечь, не напасешься, – сказала дьяконица. – Время вставать.
Эта маленькая, худенькая, желтолицая женщина, бывшая епархиалка, обращалась со своим мужем чрезвычайно строго. Когда она была еще в институте, там господство…
Рубеж XIX–XX веков – особая эпоха в истории человечества. Это время, когда религиозная вера в чудеса уступила место не менее истовой вере в чудо науки: человеку, вооруженному знаниями, подвластны самые дерзновенные цели и проекты. Убежденность в этом…
Рубеж XIX–XX веков – особая эпоха в истории человечества. Это время, когда религиозная вера в чудеса уступила место не менее истовой вере в чудо науки: человеку, вооруженному знаниями, подвластны самые дерзновенные цели и проекты. Убежденность в этом…
«– Отец дьякон, полно тебе свечи жечь, не напасешься, – сказала дьяконица. – Время вставать.
Эта маленькая, худенькая, желтолицая женщина, бывшая епархиалка, обращалась со своим мужем чрезвычайно строго. Когда она была еще в институте, там господство…
«– Отец дьякон, полно тебе свечи жечь, не напасешься, – сказала дьяконица. – Время вставать.
Эта маленькая, худенькая, желтолицая женщина, бывшая епархиалка, обращалась со своим мужем чрезвычайно строго. Когда она была еще в институте, там господство…
«…Мой отец был удивительным человеком. Все в нем было какое-то оригинальное, не такое, как у других… Он знал несколько языков, но это были странные, ненужные никому другому языки: румынский, турецкий, болгарский, татарский. Ни французского, ни немецк…
«…Мой отец был удивительным человеком. Все в нем было какое-то оригинальное, не такое, как у других… Он знал несколько языков, но это были странные, ненужные никому другому языки: румынский, турецкий, болгарский, татарский. Ни французского, ни немецк…
Домовой тоже может страдать от зубной боли. И тогда он, измученный и несчастный, не исчезает при виде человека и может даже рассказать историю людей, когда-то, давным давно, живших в этом доме, теперь ставшем развалинами.
© FantLab.ru
Домовой тоже может страдать от зубной боли. И тогда он, измученный и несчастный, не исчезает при виде человека и может даже рассказать историю людей, когда-то, давным давно, живших в этом доме, теперь ставшем развалинами.
© FantLab.ru
«Большой, белый, двухэтажный американский пароход весело бежал вниз по Волге. Стояли жаркие, томные июльские дни. Половину дня публика проводила на западном наружном балкончике, а половину на восточном, в зависимости от того, какая сторона бывала в т…
«Большой, белый, двухэтажный американский пароход весело бежал вниз по Волге. Стояли жаркие, томные июльские дни. Половину дня публика проводила на западном наружном балкончике, а половину на восточном, в зависимости от того, какая сторона бывала в т…
«…Дэвид Расмунсен отличался настойчивостью и, подобно многим великим людям, был человеком одной идеи. Поэтому когда по всему свету раззвонили о находке золота на Севере, он решил заработать там кое-что на продаже яиц и всю свою энергию употребил на в…
«…Дэвид Расмунсен отличался настойчивостью и, подобно многим великим людям, был человеком одной идеи. Поэтому когда по всему свету раззвонили о находке золота на Севере, он решил заработать там кое-что на продаже яиц и всю свою энергию употребил на в…
""«The Caballero's Way»" is a short story by the American author William Sydney Porter, who wrote under the pseudonym of O. Henry. It was first published in the July 1907 issue of Everybody's Magazine and was collected in the anthology The Heart of t…
""«The Caballero's Way»" is a short story by the American author William Sydney Porter, who wrote under the pseudonym of O. Henry. It was first published in the July 1907 issue of Everybody's Magazine and was collected in the anthology The Heart of t…
Не возжелай мужа ближней своей. Заповеди такой нет, а чужих мужей желают многие… в поразительном по ироничному напору и силе образов романе Голсуорси место трагически умершей Фрэнсис Фриленд – супруги героя – занимает ее родная сестра, готовая взять …
Не возжелай мужа ближней своей. Заповеди такой нет, а чужих мужей желают многие… в поразительном по ироничному напору и силе образов романе Голсуорси место трагически умершей Фрэнсис Фриленд – супруги героя – занимает ее родная сестра, готовая взять …
«Мой собеседник – офицер, он участвовал в последней кампании, дважды ранен – в шею, навылет, и в ногу. Широкое, курносое лицо, светлая борода и ощипанные усы; он не привык к штатскому платью – постоянно оглядывает его, кривя губы, и трогает дрожащими…
«Мой собеседник – офицер, он участвовал в последней кампании, дважды ранен – в шею, навылет, и в ногу. Широкое, курносое лицо, светлая борода и ощипанные усы; он не привык к штатскому платью – постоянно оглядывает его, кривя губы, и трогает дрожащими…
Аудиостудия «Ардис» представляет записные книжки Ильи Ильфа, одного из авторов знаменитых «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», в великолепном прочтении заслуженного артиста России Владимира Левашева.
В 1920-е Ильф был газетчиком, журналистом, р…
Аудиостудия «Ардис» представляет записные книжки Ильи Ильфа, одного из авторов знаменитых «Двенадцати стульев» и «Золотого телёнка», в великолепном прочтении заслуженного артиста России Владимира Левашева.
В 1920-е Ильф был газетчиком, журналистом, р…
«Светлый праздник в санатории доктора Лувье был отмечен жареной курицей и волованами с ветчиной.
После завтрака больные прифрантились и стали ждать гостей.
К вечеру от пережитых волнений и непривычных запрещенных угощений, принесенных потихоньку посе…
«Светлый праздник в санатории доктора Лувье был отмечен жареной курицей и волованами с ветчиной.
После завтрака больные прифрантились и стали ждать гостей.
К вечеру от пережитых волнений и непривычных запрещенных угощений, принесенных потихоньку посе…
Воспоминания Тамары Петкевич, наряду с произведениями Варлама Шаламова, Евфросинии Керсновской, Евгении Гинзбург и многих других, занимают прочное место в ряду произведений, которые запечатлели «единый человеческий слив помоев, добра, жестокости, зве…
Воспоминания Тамары Петкевич, наряду с произведениями Варлама Шаламова, Евфросинии Керсновской, Евгении Гинзбург и многих других, занимают прочное место в ряду произведений, которые запечатлели «единый человеческий слив помоев, добра, жестокости, зве…
Леденящая душу детективная история, основанная на реальных событиях, написанная в стиле «новой журналистики».
16 ноября 1959 года газета The New York Times опубликовала заметку об убийстве семьи Клаттеров. Бесчеловечное и неслыханное по своей жесток…
Леденящая душу детективная история, основанная на реальных событиях, написанная в стиле «новой журналистики».
16 ноября 1959 года газета The New York Times опубликовала заметку об убийстве семьи Клаттеров. Бесчеловечное и неслыханное по своей жесток…
Шестнадцатилетняя Клео действительно таила в себе что-то кошачье. Ее хорошенькая, совсем еще детская и свежая рожица, с узкими, зеленовато-серыми, постоянно сладко щурящимися глазками, с наивным припухлым ребяческим и одновременно взрослым ртом и эти…
Шестнадцатилетняя Клео действительно таила в себе что-то кошачье. Ее хорошенькая, совсем еще детская и свежая рожица, с узкими, зеленовато-серыми, постоянно сладко щурящимися глазками, с наивным припухлым ребяческим и одновременно взрослым ртом и эти…
«Всю дорогу от вокзала до Бурунчей Оссовский находился в состоянии крайнего угнетения. Знакомые когда-то места, покинутые несколько лет тому назад и теперь снова развертывавшие перед ним свой грустный пейзаж, сильно изменились за это время, застроили…
«Всю дорогу от вокзала до Бурунчей Оссовский находился в состоянии крайнего угнетения. Знакомые когда-то места, покинутые несколько лет тому назад и теперь снова развертывавшие перед ним свой грустный пейзаж, сильно изменились за это время, застроили…
«Я украл окорок ветчины в коптильне красноносого отца Дюфура. Дюфура звали „отцом“, собственно, но старой памяти: как расстрига, он едва ли даже имел право ходить в церковь. Прекрасно – я украл, и не прекрасно – меня собрались повесить, так как пойма…
«Я украл окорок ветчины в коптильне красноносого отца Дюфура. Дюфура звали „отцом“, собственно, но старой памяти: как расстрига, он едва ли даже имел право ходить в церковь. Прекрасно – я украл, и не прекрасно – меня собрались повесить, так как пойма…
«…Он был в полном смысле слова – мужчина. Его рыжая грива была густа, как июльская рожь, а широкое, красное от ветра лицо походило на доску, на которой повар крошит мясо…»
Он рвётся показать спящим обывателям города «все гавани в мире», но «во всей т…
«…Он был в полном смысле слова – мужчина. Его рыжая грива была густа, как июльская рожь, а широкое, красное от ветра лицо походило на доску, на которой повар крошит мясо…»
Он рвётся показать спящим обывателям города «все гавани в мире», но «во всей т…
«…Наконец, после коротких, но мучительных страданий, Человек-Гора (так сам Гулливер передавал лилипутское слово „Куинбус Флестрин“) с сильным шумом испустил последнее дыхание, но друзья покойного, ученые, придворные, врачи и простой народ долго еще н…
«…Наконец, после коротких, но мучительных страданий, Человек-Гора (так сам Гулливер передавал лилипутское слово „Куинбус Флестрин“) с сильным шумом испустил последнее дыхание, но друзья покойного, ученые, придворные, врачи и простой народ долго еще н…