рассказы
«В усадьбе праздник – весна.
Днем жарко, весело, в голубом небе круглятся белые облака. Припекает облупившуюся железную крышу дома, мохнатые бревенчатые стены его, черные стекла окон. В слуховом окне, против солнца, воркуют голуби. На сохнущем и расс…
«В усадьбе праздник – весна.
Днем жарко, весело, в голубом небе круглятся белые облака. Припекает облупившуюся железную крышу дома, мохнатые бревенчатые стены его, черные стекла окон. В слуховом окне, против солнца, воркуют голуби. На сохнущем и расс…
«На Фоминой неделе, в ясный, чуть розовый вечер, в ту прелестную пору, когда земля только что вышла из-под снега, когда в степных лощинках еще лежит под голыми лубками серый затвердевший снежок, ходил по одной елецкой деревне, от двора к двору, стари…
«На Фоминой неделе, в ясный, чуть розовый вечер, в ту прелестную пору, когда земля только что вышла из-под снега, когда в степных лощинках еще лежит под голыми лубками серый затвердевший снежок, ходил по одной елецкой деревне, от двора к двору, стари…
Первоначальное название рассказа «Последнее свидание».
Первоначальное название рассказа «Последнее свидание».
«Вот старая, старая карта земного шара. Опять гляжу на нее, – в который раз в жизни и все еще жадно! – опять блуждаю глазами по великой пустоте Индийского океана, вижу черту экватора, останавливаюсь на том заветном месте немного выше его, где удлинен…
«Вот старая, старая карта земного шара. Опять гляжу на нее, – в который раз в жизни и все еще жадно! – опять блуждаю глазами по великой пустоте Индийского океана, вижу черту экватора, останавливаюсь на том заветном месте немного выше его, где удлинен…
«Повесть, трижды прекрасная своей краткостью и скромностью, повесть о Готами, которая, сама того не ведая, пришла под сень Благословенного.
Так слышали мы.
В людном селении, в счастливой местности, у подножия великих Гималаев, в семье бедной, но дост…
«Повесть, трижды прекрасная своей краткостью и скромностью, повесть о Готами, которая, сама того не ведая, пришла под сень Благословенного.
Так слышали мы.
В людном селении, в счастливой местности, у подножия великих Гималаев, в семье бедной, но дост…
«Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда.
Тарантас с кривым пыльным верхом дал ему шурин, в имении которого он проводил лето. Тройку лошадей, мелких, но справных, с густыми сбитыми гривами, нанял он на деревне, у богатого м…
«Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда.
Тарантас с кривым пыльным верхом дал ему шурин, в имении которого он проводил лето. Тройку лошадей, мелких, но справных, с густыми сбитыми гривами, нанял он на деревне, у богатого м…
«Сквозь утренний морозный туман и утренние дымы города – розово-янтарное солнце, мягко, весело, уютно озаряющее номер «Северной гостиницы». Внизу, за окнами, огромная людная площадь, весь серый от инея плечистый, коренастый царь-мужик на своем упрямо…
«Сквозь утренний морозный туман и утренние дымы города – розово-янтарное солнце, мягко, весело, уютно озаряющее номер «Северной гостиницы». Внизу, за окнами, огромная людная площадь, весь серый от инея плечистый, коренастый царь-мужик на своем упрямо…
«Ужасное дело это – дело странное, загадочное, неразрешимое. С одной стороны, оно очень просто, а с другой – очень сложно, похоже на бульварный роман, – так все и называли его в нашем городе, – и в то же время могло бы послужить к созданию глубокого …
«Ужасное дело это – дело странное, загадочное, неразрешимое. С одной стороны, оно очень просто, а с другой – очень сложно, похоже на бульварный роман, – так все и называли его в нашем городе, – и в то же время могло бы послужить к созданию глубокого …
«Сед, густоволос, лохмат, весь день курит.
Встает ни свет ни заря, и пока не закурит, не затянется – совершенно шальной, ничего не понимает…»
«Сед, густоволос, лохмат, весь день курит.
Встает ни свет ни заря, и пока не закурит, не затянется – совершенно шальной, ничего не понимает…»
«Солнце потонуло в бледно-сизой мути. Волны, мелькавшие за бортом, стали кубовыми. Вспыхнуло электричество и сразу отделило пароход от ночи.
Внутри, в кают-компаниях и рубках, было ярко, светло, за бортами была тьма, теплый ветер и шорох волн, бежавш…
«Солнце потонуло в бледно-сизой мути. Волны, мелькавшие за бортом, стали кубовыми. Вспыхнуло электричество и сразу отделило пароход от ночи.
Внутри, в кают-компаниях и рубках, было ярко, светло, за бортами была тьма, теплый ветер и шорох волн, бежавш…
«Солнечный осенний вечер прохладен. Из-за дворов большого села, растянувшегося по скатам и лугам, к родниковой речке, желтеют новые ометы и скирды. Улица села в тени, солнце опускается за дворами, за гумнами – и ярко краснеют против него глинистые бу…
«Солнечный осенний вечер прохладен. Из-за дворов большого села, растянувшегося по скатам и лугам, к родниковой речке, желтеют новые ометы и скирды. Улица села в тени, солнце опускается за дворами, за гумнами – и ярко краснеют против него глинистые бу…
«Есть новая станция Грешное, есть старое степное село того же имени.
На станции останавливается в летние дни юго-восточный экспресс. На станции голо и скучно. Казенный кирпичный вокзал еще слишком красен. Платформу заменяет песок. Переходить по песку…
«Есть новая станция Грешное, есть старое степное село того же имени.
На станции останавливается в летние дни юго-восточный экспресс. На станции голо и скучно. Казенный кирпичный вокзал еще слишком красен. Платформу заменяет песок. Переходить по песку…
Все мы с детства слышали о чертях и их проделках. О том, что они искушают человека, побуждая его совершать неправильные поступки. А что, если есть где-то чёрт, который не хочет искушать человека, который верит, что можно проживать свою жизнь, не прич…
Все мы с детства слышали о чертях и их проделках. О том, что они искушают человека, побуждая его совершать неправильные поступки. А что, если есть где-то чёрт, который не хочет искушать человека, который верит, что можно проживать свою жизнь, не прич…
полная версияЯ очень разный, поэтому в этой книге собраны разные рассказы. Рассказы разных лет, разных времён года и разных настроений.
Я очень разный, поэтому в этой книге собраны разные рассказы. Рассказы разных лет, разных времён года и разных настроений.
полная версияОльга Романова всю юность тяготилась "царской" фамилией. В день своего рождения она получается конверт, в который вложено фото княжны - ее полной тезки...
Ольга Романова всю юность тяготилась "царской" фамилией. В день своего рождения она получается конверт, в который вложено фото княжны - ее полной тезки...
«В небольшом морском городе… жила простая девочка Ника. Это была очень веселая и милая девчушка, с которой все время происходили… Неприятности? Вовсе нет, просто забавные истории, которые оказывались для нее не только веселыми, но и поучительными». С…
«В небольшом морском городе… жила простая девочка Ника. Это была очень веселая и милая девчушка, с которой все время происходили… Неприятности? Вовсе нет, просто забавные истории, которые оказывались для нее не только веселыми, но и поучительными». С…
«Начинается эта ужасная история весело, просто и гладко.
Дело происходит в доброе старое время, однажды весною.
Я молод, беспечен, легковерен, живу в Москве и собираюсь в свое первое путешествие в Турцию, что, конечно, еще больше меня окрыляет, делае…
«Начинается эта ужасная история весело, просто и гладко.
Дело происходит в доброе старое время, однажды весною.
Я молод, беспечен, легковерен, живу в Москве и собираюсь в свое первое путешествие в Турцию, что, конечно, еще больше меня окрыляет, делае…
полная версия"Мышка в норке" - волшебная история о женском преображении и женской солидарности.
"Мышка в норке" - волшебная история о женском преображении и женской солидарности.
полная версияПариж. Дождь. История любви, которая так и не состоялась. Чувства, которые так и не проявили себя.
Автор изображения: Иванов Николай.
Дизайн обложки: Иванов Николай.
Париж. Дождь. История любви, которая так и не состоялась. Чувства, которые так и не проявили себя.
Автор изображения: Иванов Николай.
Дизайн обложки: Иванов Николай.
Сборник рассказов о женщине. Это независимые друг от друга истории, с одной стороны, но вместе они образуют цикл, формирующий целостную структуру как книги, так и ее читательницы.
Сборник рассказов о женщине. Это независимые друг от друга истории, с одной стороны, но вместе они образуют цикл, формирующий целостную структуру как книги, так и ее читательницы.