пьесы, драматургия
Тристан, влюбившийся в недоступность, выбирает для себя заточение в собственном замке. В компании своего верного стража, луны и вина он размышляет о своем чувстве, находясь в крайней степени отчаяния. Сон и реальность едва различимы.
Тристан, влюбившийся в недоступность, выбирает для себя заточение в собственном замке. В компании своего верного стража, луны и вина он размышляет о своем чувстве, находясь в крайней степени отчаяния. Сон и реальность едва различимы.
Москва. 26 сентября 1983-го года. Внеплановое ночное дежурство С.Е. Петрова и вдруг случается страшное... срабатывает тревога о ракетном нападении.
Москва. 26 сентября 1983-го года. Внеплановое ночное дежурство С.Е. Петрова и вдруг случается страшное... срабатывает тревога о ракетном нападении.
От автора. История, дающая возможность познакомиться с Хармсом, каким он был в самом деле, в жизни…
Пьеса, точнее, события в ней разворачиваются в хронологическом порядке, так, как в жизни Даниила Ивановича: написанное им (литературное) совпадает с д…
От автора. История, дающая возможность познакомиться с Хармсом, каким он был в самом деле, в жизни…
Пьеса, точнее, события в ней разворачиваются в хронологическом порядке, так, как в жизни Даниила Ивановича: написанное им (литературное) совпадает с д…
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь!
Ни гром, ни дождь – не дочери мои:
В жестокости я их не упрекну;
Им царства не давал, детьми не звал, –
Повиноваться не должны. Валяйте ж
Ужасную потеху! Вот стою я:
Больной, несчастный, пре́зренный старик,
Но …
«Рычите вволю! Плюй, огонь! Лей, дождь!
Ни гром, ни дождь – не дочери мои:
В жестокости я их не упрекну;
Им царства не давал, детьми не звал, –
Повиноваться не должны. Валяйте ж
Ужасную потеху! Вот стою я:
Больной, несчастный, пре́зренный старик,
Но …
«Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, –
Всегда они друг с другом враждовали.
До мщенья их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И г…
«Две знатные фамилии, равно
Почтенные, в Вероне обитали,
Но ненависть терзала их давно, –
Всегда они друг с другом враждовали.
До мщенья их раздоры довели,
И руки их окрасилися кровью;
Но сердца два они произвели,
На зло вражде, пылавшие любовью,
И г…
Павел – бедный, непризнанный художник, безответно влюбленный в свою музу. Мартина – муза художника. Вот только, кажется, эта роль ей противна, и все же каждый день она приходит к нему, но не может объяснить зачем. Пара случайных событий переворачивае…
Павел – бедный, непризнанный художник, безответно влюбленный в свою музу. Мартина – муза художника. Вот только, кажется, эта роль ей противна, и все же каждый день она приходит к нему, но не может объяснить зачем. Пара случайных событий переворачивае…
«Большая зала в доме Вышневского, богато меблированная. Налево дверь в кабинет Вышневского, направо – в комнаты Анны Павловны; по обе стороны на стенах по зеркалу и под ними столики; прямо входная дверь…»
«Большая зала в доме Вышневского, богато меблированная. Налево дверь в кабинет Вышневского, направо – в комнаты Анны Павловны; по обе стороны на стенах по зеркалу и под ними столики; прямо входная дверь…»
«Минувшей ночью…
Вот та звезда на запад от Полярной
Когда сияла там, где и теперь
Сияет, только что пробило час,
Я и Марцелл…»
«Минувшей ночью…
Вот та звезда на запад от Полярной
Когда сияла там, где и теперь
Сияет, только что пробило час,
Я и Марцелл…»
«Нет, Яго! Нет, ты что ни говори,
А больно мне, что ты, располагавший
Моей казной, как собственной своею,
Про это знал…»
«Нет, Яго! Нет, ты что ни говори,
А больно мне, что ты, располагавший
Моей казной, как собственной своею,
Про это знал…»
«За псами хорошенько присмотри;
Лягавый-то запарился, бедняга;
А Резвого сосварить с тем басилой.
А Серебро-то, знаешь, отличился
В углу загона, хоть и след простыл.
За двадцать фунтов пса бы я не продал…»
«За псами хорошенько присмотри;
Лягавый-то запарился, бедняга;
А Резвого сосварить с тем басилой.
А Серебро-то, знаешь, отличился
В углу загона, хоть и след простыл.
За двадцать фунтов пса бы я не продал…»
«Теперь союз наш близок, Ипполита!
Четыре дня счастливые пройдут
И приведут с собою новый месяц.
Как тихо убывает старый месяц!
Он медлит совершить мои желанья,
Как медлит мачеха или вдова
Наследника несовершеннолетие
Провозгласить оконченным, дабы
Н…
«Теперь союз наш близок, Ипполита!
Четыре дня счастливые пройдут
И приведут с собою новый месяц.
Как тихо убывает старый месяц!
Он медлит совершить мои желанья,
Как медлит мачеха или вдова
Наследника несовершеннолетие
Провозгласить оконченным, дабы
Н…
«Когда музыка – пища для любви, –
Играйте громче, насыщайте душу!
Пусть пресыщенное желанье звуков
От полноты зачахнет и умрет.
Еще раз тот напев! Он словно замер!
Он обольстил мой слух, как нежный ветер,
Что, вея над фиалковой грядой,
Уносит и прино…
«Когда музыка – пища для любви, –
Играйте громче, насыщайте душу!
Пусть пресыщенное желанье звуков
От полноты зачахнет и умрет.
Еще раз тот напев! Он словно замер!
Он обольстил мой слух, как нежный ветер,
Что, вея над фиалковой грядой,
Уносит и прино…
Эта история о парадоксах, сюрреализме, рекламе, как жанре комедии и психологине - студенке Соне.
Эта история о парадоксах, сюрреализме, рекламе, как жанре комедии и психологине - студенке Соне.
В серии «Искусство и действительность» мы представляем вниманию читателя сборник блестящих эссе великого денди и эстета Оскара Уайльда. В состав издания также входит теоретико-художественный очерк историка философии Дмитрия Хаустова «Уайльд, или Пуст…
В серии «Искусство и действительность» мы представляем вниманию читателя сборник блестящих эссе великого денди и эстета Оскара Уайльда. В состав издания также входит теоретико-художественный очерк историка философии Дмитрия Хаустова «Уайльд, или Пуст…
Они встретились случайно. Она прилетела во Францию, чтобы провести свой отпуск, а он местный художник, ведущий богемный образ жизни. Несмотря на большую разницу в возрасте и языковой барьер, они находят общий язык.
Он старше еë на полвека, но она вид…
Они встретились случайно. Она прилетела во Францию, чтобы провести свой отпуск, а он местный художник, ведущий богемный образ жизни. Несмотря на большую разницу в возрасте и языковой барьер, они находят общий язык.
Он старше еë на полвека, но она вид…
Приквел к книге "Тайные игры". События происходят за четыре года до встречи с Лаурой Палермо. Девятнадцатилетний Томоя на эмоциях покидает родную землю, чтобы начать жизнь с нуля, уже самостоятельно. Молодой японец активно знакомится с разными женщин…
Приквел к книге "Тайные игры". События происходят за четыре года до встречи с Лаурой Палермо. Девятнадцатилетний Томоя на эмоциях покидает родную землю, чтобы начать жизнь с нуля, уже самостоятельно. Молодой японец активно знакомится с разными женщин…
«Деревенская площадь. Налево берег пруда с несколькими ветлами. Перед сценой широкая улица с избами по обеим сторонам. С правой стороны изба бабушки Авдотьи, следующая Григория, с левой стороны к пруду большое деревянное железом крытое здание с надпи…
«Деревенская площадь. Налево берег пруда с несколькими ветлами. Перед сценой широкая улица с избами по обеим сторонам. С правой стороны изба бабушки Авдотьи, следующая Григория, с левой стороны к пруду большое деревянное железом крытое здание с надпи…
«Богатая приемная в большом отделении при гостинице. Посреди накрытый стол. На столе самовар, кофейный прибор…»
«Богатая приемная в большом отделении при гостинице. Посреди накрытый стол. На столе самовар, кофейный прибор…»
«Большая комната, большой стол. Спиной к публике четыре подростка, сгрудившись у стола, чем-то занимаются: один, сидя, рисует, а другие, окружив его, смотрят, нагнувшись. Иногда раздается веселый взрыв смеха. Пятый подросток, Горя, беспокойно ерзая н…
«Большая комната, большой стол. Спиной к публике четыре подростка, сгрудившись у стола, чем-то занимаются: один, сидя, рисует, а другие, окружив его, смотрят, нагнувшись. Иногда раздается веселый взрыв смеха. Пятый подросток, Горя, беспокойно ерзая н…
Всё началось рано в детстве, продолжилось «в людях», а грандиозно и драматично завершилось «в университетах»: культовая трилогия Максима Горького!
Автобиографическая трилогия Максима Горького «Детство. В людях. Мои университеты», над которой он рабо…
Всё началось рано в детстве, продолжилось «в людях», а грандиозно и драматично завершилось «в университетах»: культовая трилогия Максима Горького!
Автобиографическая трилогия Максима Горького «Детство. В людях. Мои университеты», над которой он рабо…