ЛитРес: чтец
Если ты избалованный наследник процветающей компании по продаже недвижимости, будь осторожен, заключая пари с красавчиком дядюшкой, которому слегка за сорок. Иначе вляпаешься в опасные отношения с беглой невестой турецкого миллиардера и ее рыжеволосо…
Если ты избалованный наследник процветающей компании по продаже недвижимости, будь осторожен, заключая пари с красавчиком дядюшкой, которому слегка за сорок. Иначе вляпаешься в опасные отношения с беглой невестой турецкого миллиардера и ее рыжеволосо…
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его…
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его…
Очаровательная невеста мчится к своему жениху из Питера в Москву, но попадает в пробку из-за перевернувшегося фургона, встречает Новый год в придорожном отеле, где рьяно сражается с московским прокурором из-за кольца, которое по-ошибке надевают ей вм…
Очаровательная невеста мчится к своему жениху из Питера в Москву, но попадает в пробку из-за перевернувшегося фургона, встречает Новый год в придорожном отеле, где рьяно сражается с московским прокурором из-за кольца, которое по-ошибке надевают ей вм…
Вжав в кожу моей шеи острое лезвие, он взглянул на меня сверху вниз.
– Я – Халим эль Хамад. Я здесь закон и власть. Это мой город. Это моя страна. И ты моя.
– Я не вещь! – шиплю на него сквозь зубы, хотя стоя на коленях не очень-то удобно проявлять с…
Вжав в кожу моей шеи острое лезвие, он взглянул на меня сверху вниз.
– Я – Халим эль Хамад. Я здесь закон и власть. Это мой город. Это моя страна. И ты моя.
– Я не вещь! – шиплю на него сквозь зубы, хотя стоя на коленях не очень-то удобно проявлять с…
Непослушного мальчугана по имени Генри трудно назвать примером для подражания. В отличие от своего младшего брата, Послушного Питера, он не любит ходить в школу, есть на обед овощи и делать всё, что говорят взрослые. Своим поведением Генри приводит в…
Непослушного мальчугана по имени Генри трудно назвать примером для подражания. В отличие от своего младшего брата, Послушного Питера, он не любит ходить в школу, есть на обед овощи и делать всё, что говорят взрослые. Своим поведением Генри приводит в…
Она изменит его жизнь, дав надежду на завтрашний день.
Она научит его наслаждаться каждым мгновением.
А он?
Он подарит ей шанс на новую жизнь.
Он сумеет найти ключик ко всем ее страхам и научит доверять вновь.
Она изменит его жизнь, дав надежду на завтрашний день.
Она научит его наслаждаться каждым мгновением.
А он?
Он подарит ей шанс на новую жизнь.
Он сумеет найти ключик ко всем ее страхам и научит доверять вновь.
Сказки на ночь. С наступлением ночи, на трёх маленьких, но очень ярких звёздочках спускаются на землю три шустрых сонных гномика: Зевака, Засыпака и Сновик. Они тихо входят в дома детей, которые ещё не спят. Посыплет Зевака мальчиков и девочек зевате…
Сказки на ночь. С наступлением ночи, на трёх маленьких, но очень ярких звёздочках спускаются на землю три шустрых сонных гномика: Зевака, Засыпака и Сновик. Они тихо входят в дома детей, которые ещё не спят. Посыплет Зевака мальчиков и девочек зевате…
– Дерзить незнакомым особям мужского пола в безлюдных развалинах опасно для здоровья, барышня.
– Вы мне угрожаете? У меня дядя фсбшник, – уверенно вру я, задирая гордо подбородок. – Он Вас на кол посадит!
– На кол сажаю здесь только я…
– Дерзить незнакомым особям мужского пола в безлюдных развалинах опасно для здоровья, барышня.
– Вы мне угрожаете? У меня дядя фсбшник, – уверенно вру я, задирая гордо подбородок. – Он Вас на кол посадит!
– На кол сажаю здесь только я…
В новом мире освоиться совсем непросто. Куда сложнее делать это, когда с первых же дней попадаешь в гущу событий. Интриги, злодеи, преступники, помноженные на масштаб огромной империи! Нырнув в это с головой, очень сложно выбраться. Особенно, если вс…
В новом мире освоиться совсем непросто. Куда сложнее делать это, когда с первых же дней попадаешь в гущу событий. Интриги, злодеи, преступники, помноженные на масштаб огромной империи! Нырнув в это с головой, очень сложно выбраться. Особенно, если вс…
Вспомнив бабушкины сказки о таинственной ведьме, жившей у лесного озера, Макс уговаривает друга съездить в деревенскую глубинку, чтобы воочию убедиться, легенда это или явь.
Вспомнив бабушкины сказки о таинственной ведьме, жившей у лесного озера, Макс уговаривает друга съездить в деревенскую глубинку, чтобы воочию убедиться, легенда это или явь.
«„В течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией“, – писал я в 1906 г. Уже тогда мне пришлось выразить эту мысль в прошлом времени: „царил“, а не „царит“. Рядом, в той же статье, откуда взяты эти слова, мне пришлось говорить о „…
«„В течение десятилетия Бальмонт нераздельно царил над русской поэзией“, – писал я в 1906 г. Уже тогда мне пришлось выразить эту мысль в прошлом времени: „царил“, а не „царит“. Рядом, в той же статье, откуда взяты эти слова, мне пришлось говорить о „…
Если вы не только хотите знать ответы на конкретные вопросы, но и увидеть весь процесс массового подбора персонала, данная книга поможет вам сориентироваться и понять, надо ли вам и дальше этим заниматься. Мы надеемся, что эта книга станет ликбезом д…
Если вы не только хотите знать ответы на конкретные вопросы, но и увидеть весь процесс массового подбора персонала, данная книга поможет вам сориентироваться и понять, надо ли вам и дальше этим заниматься. Мы надеемся, что эта книга станет ликбезом д…
Книга «Гладиолусы. Лучшие сорта» Виктории Зоновой содержит полную информацию по выращиванию, сохранению этих цветов. Вы познакомитесь с 35-тью сортами гофрированных и крупноцветковых гибридов отечественной и голландской селекции гладиолусов. Научитес…
Книга «Гладиолусы. Лучшие сорта» Виктории Зоновой содержит полную информацию по выращиванию, сохранению этих цветов. Вы познакомитесь с 35-тью сортами гофрированных и крупноцветковых гибридов отечественной и голландской селекции гладиолусов. Научитес…
Новый год – это всегда предвкушение. Предвкушение волшебства и новой жизни. Из этой книги вы узнаете, как осознанно провести 12 дней нового года, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. 12 дней – 12 домов гороскопа. Именно в них заключена вся жизнь чело…
Новый год – это всегда предвкушение. Предвкушение волшебства и новой жизни. Из этой книги вы узнаете, как осознанно провести 12 дней нового года, чтобы изменить свою жизнь к лучшему. 12 дней – 12 домов гороскопа. Именно в них заключена вся жизнь чело…
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой р…
Леонид Иванович Добычин – талантливый и необычный прозаик начала XX века, в буквальном смысле «затравленный» партийной критикой, – он слишком отличался от писателей, воспевавших коммунизм. Добычин писал о самых обычных людях, озабоченных не мировой р…
Могут ли быть родные у искусственно созданного существа? Что значит для него слово честь? В чём различие между обычным дворянином, который вырос в неге и удовольствии, и гомункулом, который не помнит ничего из своей «прошлой жизни»? Обо всем этом в п…
Могут ли быть родные у искусственно созданного существа? Что значит для него слово честь? В чём различие между обычным дворянином, который вырос в неге и удовольствии, и гомункулом, который не помнит ничего из своей «прошлой жизни»? Обо всем этом в п…
«Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души…»
«Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души…»























