русская классика
Море. Тёплое, синее, солёное… Всё, что с ним связано, кажется необыкновенным: захватывающие истории о пиратах, романтические легенды, байки рыбаков, шумная жизнь порта…
Есть два замечательных произведения А. Грина, которые буквально наполнены морским…
Море. Тёплое, синее, солёное… Всё, что с ним связано, кажется необыкновенным: захватывающие истории о пиратах, романтические легенды, байки рыбаков, шумная жизнь порта…
Есть два замечательных произведения А. Грина, которые буквально наполнены морским…
«В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву», – читали мы в любом школьном учебнике по литературе. С тех пор все знают его как знатока самых сокровенных тайн города – «Москва и москвичи» стали главной книгой о российской стол…
«В начале 1870-х годов Владимир Гиляровский впервые приехал в Москву», – читали мы в любом школьном учебнике по литературе. С тех пор все знают его как знатока самых сокровенных тайн города – «Москва и москвичи» стали главной книгой о российской стол…
Смутное переходное время русского общества, вызванного к новой жизни гением Петра Великого, создало целый ряд страшных драм. Перед нами проходят вереницы виновных и невинных жертв общественного разлада, и невольно сжимается сердце, вспоминая судьбу и…
Смутное переходное время русского общества, вызванного к новой жизни гением Петра Великого, создало целый ряд страшных драм. Перед нами проходят вереницы виновных и невинных жертв общественного разлада, и невольно сжимается сердце, вспоминая судьбу и…
«Начало, корень и утвержденье всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога. Любить Бога следует так, чтобы все другое, кроме Него, считать второстепенным и не главным, чтобы законы Его…
«Начало, корень и утвержденье всему есть любовь к Богу. Но у нас это начало в конце, и мы все, что ни есть в мире, любим больше, нежели Бога. Любить Бога следует так, чтобы все другое, кроме Него, считать второстепенным и не главным, чтобы законы Его…
«Все согласны в том, что еще ни одна книга не произвела столько разнообразных толков, как «Выбранные места из переписки с друзьями». И что всего замечательней, чего не случилось, может быть, доселе еще ни в какой литературе, предметом толков и критик…
«Все согласны в том, что еще ни одна книга не произвела столько разнообразных толков, как «Выбранные места из переписки с друзьями». И что всего замечательней, чего не случилось, может быть, доселе еще ни в какой литературе, предметом толков и критик…
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
“Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир”…»
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
“Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир”…»
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
“Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир”…»
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
“Кабы я была царица, —
Говорит одна девица, —
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир”…»
«Клаша Смирнова кончала в уездном городе Быкове гимназию, когда неожиданно умерла тетка, воспитавшая ее, Любовь Лукьяновна Жемчужникова, кружевница и содержательница постоялого двора на Монастырской площади. Ивана Ивановича Жемчужникова в живых давно…
«Клаша Смирнова кончала в уездном городе Быкове гимназию, когда неожиданно умерла тетка, воспитавшая ее, Любовь Лукьяновна Жемчужникова, кружевница и содержательница постоялого двора на Монастырской площади. Ивана Ивановича Жемчужникова в живых давно…
«Вторые сутки мы были в море. На рассвете первой ночи мы встретили густой туман, который закрыл горизонты, задымил мачты и медленно возрастал вокруг нас, сливаясь с серым морем и серым небом. Была зима, но все последние дни стояла оттепель. На Кавказ…
«Вторые сутки мы были в море. На рассвете первой ночи мы встретили густой туман, который закрыл горизонты, задымил мачты и медленно возрастал вокруг нас, сливаясь с серым морем и серым небом. Была зима, но все последние дни стояла оттепель. На Кавказ…