русская классика
«…Более десяти лет не видал я этого Михайлы, и теперь, когда он меня опять вез по той же самой дороге и в те же самые места, где много лет назад и мне с моими близкими и Михайле со всеми нами было так хорошо жить, – оба мы, встретившись после долгой …
«…Более десяти лет не видал я этого Михайлы, и теперь, когда он меня опять вез по той же самой дороге и в те же самые места, где много лет назад и мне с моими близкими и Михайле со всеми нами было так хорошо жить, – оба мы, встретившись после долгой …
«Сад. Видна часть дома с террасой. На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая. Скамьи, стулья; на одной из скамей лежит гитара.
Недалеко от стола качели. – Третий час дня. Пасмурно.
Марина (сырая, малоподвижная старушка, сидит у самовара…
«Сад. Видна часть дома с террасой. На аллее под старым тополем стол, сервированный для чая. Скамьи, стулья; на одной из скамей лежит гитара.
Недалеко от стола качели. – Третий час дня. Пасмурно.
Марина (сырая, малоподвижная старушка, сидит у самовара…
В рассказе «Старый бурмистр» Успенский продолжает поиски ответа на «проклятые вопросы деревенской жизни», что столь характерно для его творчества 80-х годов. Недостатки и тяготы реформы 1861 года оказались настолько значительными, что заставили иных …
В рассказе «Старый бурмистр» Успенский продолжает поиски ответа на «проклятые вопросы деревенской жизни», что столь характерно для его творчества 80-х годов. Недостатки и тяготы реформы 1861 года оказались настолько значительными, что заставили иных …
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
„Кабы я была царица, –
Говорит одна девица, –
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир“.
„Кабы я была царица, –
Говорит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна“.
„Кабы я была царица, –
Т…
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
„Кабы я была царица, –
Говорит одна девица, –
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир“.
„Кабы я была царица, –
Говорит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна“.
„Кабы я была царица, –
Т…
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
„Кабы я была царица, –
Говорит одна девица, –
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир“.
„Кабы я была царица, –
Говорит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна“.
„Кабы я была царица, –
Т…
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком.
„Кабы я была царица, –
Говорит одна девица, –
То на весь крещеный мир
Приготовила б я пир“.
„Кабы я была царица, –
Говорит ее сестрица, –
То на весь бы мир одна
Наткала я полотна“.
„Кабы я была царица, –
Т…
«Земля изображала из себя пекло. Послеобеденное солнце жгло с таким усердием, что даже Реомюр, висевший в кабинете акцизного, потерялся: дошел до 35,8° и в нерешимости остановился… С обывателей лил пот, как с заезженных лошадей, и на них же засыхал; …
«Земля изображала из себя пекло. Послеобеденное солнце жгло с таким усердием, что даже Реомюр, висевший в кабинете акцизного, потерялся: дошел до 35,8° и в нерешимости остановился… С обывателей лил пот, как с заезженных лошадей, и на них же засыхал; …
«– Ну, еще раз, прощай!.. Прощай, моя милая, милая!..
Ширяев прижимал к груди голову Катерины Николаевны и целовал ее лоб, где от него отходили мягкие волосы. В просвете между березами, над пчельником, светил месяц. Березы перед месяцем казались черн…
«– Ну, еще раз, прощай!.. Прощай, моя милая, милая!..
Ширяев прижимал к груди голову Катерины Николаевны и целовал ее лоб, где от него отходили мягкие волосы. В просвете между березами, над пчельником, светил месяц. Березы перед месяцем казались черн…
«В середине зимы 1799 года приехали мы в губернский город Казань. Мне было восемь лет. Морозы стояли трескучие, и хотя заранее были наняты для нас две комнаты в маленьком доме капитанши Аристовой, но мы не скоро отыскали свою квартиру, которая, впроч…
«В середине зимы 1799 года приехали мы в губернский город Казань. Мне было восемь лет. Морозы стояли трескучие, и хотя заранее были наняты для нас две комнаты в маленьком доме капитанши Аристовой, но мы не скоро отыскали свою квартиру, которая, впроч…
«В кухне было душно и пахло пригорелым салом. От плиты палило тропическим жаром, несмотря на то, что дверь и окна были растворены настежь. Повар Аверьяныч, худенький и маленький человечек лет пятидесяти, с угрюмым лицом запойного пьяницы, сидел у сто…
«В кухне было душно и пахло пригорелым салом. От плиты палило тропическим жаром, несмотря на то, что дверь и окна были растворены настежь. Повар Аверьяныч, худенький и маленький человечек лет пятидесяти, с угрюмым лицом запойного пьяницы, сидел у сто…
Цикл рассказов «Тёмные аллеи» был написан Иваном Буниным в эмиграции с 1937 по 1944 годы. По словам автора, «все рассказы этой книги только о любви, о её „тёмных“ и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях». Писатель считал эту книгу своим лучшим п…
Цикл рассказов «Тёмные аллеи» был написан Иваном Буниным в эмиграции с 1937 по 1944 годы. По словам автора, «все рассказы этой книги только о любви, о её „тёмных“ и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях». Писатель считал эту книгу своим лучшим п…
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 56, 12 марта, в серии рассказов «Теневые картинки».
В собрания сочинений не включалось.
Печатается по тексту «Самарской газеты».
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 56, 12 марта, в серии рассказов «Теневые картинки».
В собрания сочинений не включалось.
Печатается по тексту «Самарской газеты».
Судья Гаккер дурачит общество создавая несуществующих людей. Последнее его «изобретение» – благородный разбойник Аспер. Но, как известно, искусство требует жертв…
© FantLab.ru
Судья Гаккер дурачит общество создавая несуществующих людей. Последнее его «изобретение» – благородный разбойник Аспер. Но, как известно, искусство требует жертв…
© FantLab.ru
«…Но Петербург – магический жезл России – стал уже давно погасать в душах. Если еще билось московское сердце, то гений Петербурга мутнел. Вспомните хотя бы, что после Пушкина и Гоголя у нас почти не было ни одного певца Петербурга, а после Толстого н…
«…Но Петербург – магический жезл России – стал уже давно погасать в душах. Если еще билось московское сердце, то гений Петербурга мутнел. Вспомните хотя бы, что после Пушкина и Гоголя у нас почти не было ни одного певца Петербурга, а после Толстого н…
«Иван Морозов, крестьянин Зарайского уезда, родился в 1883 году. Двух лет он потерял отца и остался на попечении матери, у которой было ещё четверо детей старше его. Мать часто рассказывала сыну о том, как люди жили до 61-го года, рассказывала об ужа…
«Иван Морозов, крестьянин Зарайского уезда, родился в 1883 году. Двух лет он потерял отца и остался на попечении матери, у которой было ещё четверо детей старше его. Мать часто рассказывала сыну о том, как люди жили до 61-го года, рассказывала об ужа…
«Неоднократно от многих лиц я слышал историю о Курице, высидевшей утенка, и пришел к выводу, что сведения об этом печальном случае получены или из не совсем надежного источника, или же авторы рассказов, увлекаемые художественным чувством, а может быт…
«Неоднократно от многих лиц я слышал историю о Курице, высидевшей утенка, и пришел к выводу, что сведения об этом печальном случае получены или из не совсем надежного источника, или же авторы рассказов, увлекаемые художественным чувством, а может быт…
«С легкой руки мирового, получившего письмо из Питера, разнеслись слухи, что скоро в Ефремово прибудет барин, граф Владимир Иваныч. Когда он прибудет, – неизвестно…»
«С легкой руки мирового, получившего письмо из Питера, разнеслись слухи, что скоро в Ефремово прибудет барин, граф Владимир Иваныч. Когда он прибудет, – неизвестно…»
«Однажды вечером я сидел на крылечке избы моего приятеля Гаврилы и беседовал с его старухой матерью Дарьей. Шел покос, народ был на лугах. Из соседнего проулка выехал на деревенскую улицу незнакомый лохматый мужик. Он огляделся, завидев нас, повернул…
«Однажды вечером я сидел на крылечке избы моего приятеля Гаврилы и беседовал с его старухой матерью Дарьей. Шел покос, народ был на лугах. Из соседнего проулка выехал на деревенскую улицу незнакомый лохматый мужик. Он огляделся, завидев нас, повернул…
«Андрей Иванович Новоселов был профессор ботаники. Уж много лет жил он вдвоем со стариком слугою, Михеем Захарычем, в небольшом доме-особняке на окраине столицы…»
«Андрей Иванович Новоселов был профессор ботаники. Уж много лет жил он вдвоем со стариком слугою, Михеем Захарычем, в небольшом доме-особняке на окраине столицы…»
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 50, 5 марта под названием «В Черноморье», с подзаголовком «Песня», в серии «Теневые картинки». Рассказ старого Рагима имел подзаголовок: «О соколе и уже». В первое издание (Дороватовского и Чарушни…
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 50, 5 марта под названием «В Черноморье», с подзаголовком «Песня», в серии «Теневые картинки». Рассказ старого Рагима имел подзаголовок: «О соколе и уже». В первое издание (Дороватовского и Чарушни…