эротические романы
- Твой жених пожалеет, что опоздал на помолвку. В этом платье ты как фея! – щебечет подруга.
Дверь открывается, и перед толпой гостей, пошатываясь, появляется мой жених. Следом заходит хихикающая девица в помятом платье. В руке она держит разорванны…
- Твой жених пожалеет, что опоздал на помолвку. В этом платье ты как фея! – щебечет подруга.
Дверь открывается, и перед толпой гостей, пошатываясь, появляется мой жених. Следом заходит хихикающая девица в помятом платье. В руке она держит разорванны…
Цыган Ману, чья нижняя часть лица всегда скрыта под черной полумаской, похищает дочь известного олигарха Лебединского и делает ее своей женой насильно. За что он так люто ненавидит свою пленницу и ее отца? И за что так жестоко мстит? Между ним и семь…
Цыган Ману, чья нижняя часть лица всегда скрыта под черной полумаской, похищает дочь известного олигарха Лебединского и делает ее своей женой насильно. За что он так люто ненавидит свою пленницу и ее отца? И за что так жестоко мстит? Между ним и семь…
Я вернулась к своему лютому волку, вернулась на пепелище любви, вернулась в развороченную гнилую яму, в гнездо зла и мерзости. И когда я почти выдернула его из лап Смерти за ним пришли ОНИ. Пришли и отобрали его у меня навсегда. Но я не сдамся… Я най…
Я вернулась к своему лютому волку, вернулась на пепелище любви, вернулась в развороченную гнилую яму, в гнездо зла и мерзости. И когда я почти выдернула его из лап Смерти за ним пришли ОНИ. Пришли и отобрали его у меня навсегда. Но я не сдамся… Я най…
Я не хочу быть его рабыней! Я хочу большего! Я хочу стать той, кем никогда не была для него до меня ни одна женщина… Но за мечты приходится очень дорого платить. Иногда за мечту с тебя снимут кожу до костей и превратят твое сердце в пепел. Превратит …
Я не хочу быть его рабыней! Я хочу большего! Я хочу стать той, кем никогда не была для него до меня ни одна женщина… Но за мечты приходится очень дорого платить. Иногда за мечту с тебя снимут кожу до костей и превратят твое сердце в пепел. Превратит …
Каждый день с ним – словно по острию ножа, а каждый день без него – словно шаг в бездну. Ведь он – не человек. Но если его потерять, то жизнь превратится в ад. Она уже мертва, ведь его больше нет рядом. Бездна смотрит на нее пустыми черными глазницам…
Каждый день с ним – словно по острию ножа, а каждый день без него – словно шаг в бездну. Ведь он – не человек. Но если его потерять, то жизнь превратится в ад. Она уже мертва, ведь его больше нет рядом. Бездна смотрит на нее пустыми черными глазницам…
Когда наслаждение превращается в наказание, не каждая женщина останется верна своему внутреннему "я". Лера Волкова амбициозно вошла в корпоративный мир столицы, но ей придётся не раз пораниться в мясорубке мужских эго и запутаться в паутине собственн…
Когда наслаждение превращается в наказание, не каждая женщина останется верна своему внутреннему "я". Лера Волкова амбициозно вошла в корпоративный мир столицы, но ей придётся не раз пораниться в мясорубке мужских эго и запутаться в паутине собственн…
Я Самуил Мокану – золотой мальчик, рождённый в самой могущественной семье Братства, обладающий способностями, о которых другим остается лишь мечтать. У меня было счастливое детство и родители, которые одержимо любили друг друга. И я ненавижу их за эт…
Я Самуил Мокану – золотой мальчик, рождённый в самой могущественной семье Братства, обладающий способностями, о которых другим остается лишь мечтать. У меня было счастливое детство и родители, которые одержимо любили друг друга. И я ненавижу их за эт…
Кэтрин Логинов, детский психолог из семьи русских эмигрантов, не может смириться с собственной ошибкой, допущенной в лечении юной пациентки. В ходе расследования Кэтрин знакомится с загадочным итальянцем-миллионером и понимает, что именно о нём писал…
Кэтрин Логинов, детский психолог из семьи русских эмигрантов, не может смириться с собственной ошибкой, допущенной в лечении юной пациентки. В ходе расследования Кэтрин знакомится с загадочным итальянцем-миллионером и понимает, что именно о нём писал…
– Жду тебя в своей спальне, – его голос звучит как раскаты грома, пугая до одури.
– Ну зачем я тебе? – шепчу пересохшими губами. – Ты ведь женат!
Его черные как ночь глаза вдруг оказываются слишком близко. Сильные руки до боли сжимают талию.
– Твоя м…
– Жду тебя в своей спальне, – его голос звучит как раскаты грома, пугая до одури.
– Ну зачем я тебе? – шепчу пересохшими губами. – Ты ведь женат!
Его черные как ночь глаза вдруг оказываются слишком близко. Сильные руки до боли сжимают талию.
– Твоя м…
Я ненавижу свою двоюродную сестру. Примитивную блондинку с глупым лицом. Да, что в этой выскочке особенного? Почему все млеют от нее? Прям такая святоша с наивными глазками. Чихать хотел на мнение других. Она пожалеет, что без приглашения ворвалась в…
Я ненавижу свою двоюродную сестру. Примитивную блондинку с глупым лицом. Да, что в этой выскочке особенного? Почему все млеют от нее? Прям такая святоша с наивными глазками. Чихать хотел на мнение других. Она пожалеет, что без приглашения ворвалась в…
Что он должен был ей ответить? Что он как грязное животное занялся сексом с бывшей женой, пока Амели ждала встречи с ним?
- Почему ты молчишь? - тихо спросила она с лёгкой тревогой, но Шепард услышал, как задрожал её голос.
Он не хотел причинять боль…
Что он должен был ей ответить? Что он как грязное животное занялся сексом с бывшей женой, пока Амели ждала встречи с ним?
- Почему ты молчишь? - тихо спросила она с лёгкой тревогой, но Шепард услышал, как задрожал её голос.
Он не хотел причинять боль…
На семью девочки напали разбойники. Проезжающий мимо фургон подобрал ребенка и по воле судьбы она оказалась в борделе небольшого ковбойского городка. Ее назвали Меделин и с этого момента судьба сироты была предрешена. Но, невольно став жертвой, она н…
На семью девочки напали разбойники. Проезжающий мимо фургон подобрал ребенка и по воле судьбы она оказалась в борделе небольшого ковбойского городка. Ее назвали Меделин и с этого момента судьба сироты была предрешена. Но, невольно став жертвой, она н…
В его венах течет кровь древнего чудовища – свирепого, безжалостного и беспощадного. Сам он жесток, опасен, силен и не ведает страха. Ее душа – чистая и светлая. Сама она отзывчива, терпима и искренне верит, что любить, прощать и сострадать – единств…
В его венах течет кровь древнего чудовища – свирепого, безжалостного и беспощадного. Сам он жесток, опасен, силен и не ведает страха. Ее душа – чистая и светлая. Сама она отзывчива, терпима и искренне верит, что любить, прощать и сострадать – единств…
– Вышла отсюда, – равнодушно кидаю на стол несколько купюр.
– Но, Фил, я… мы… – в голубых глазах стоят слезы.
– Ты думала, что особенная? – наблюдаю, как она поправляет мятое платье.
– Мне было больно, – всхлипывает Лиска.
– В первый раз так бывает.…
– Вышла отсюда, – равнодушно кидаю на стол несколько купюр.
– Но, Фил, я… мы… – в голубых глазах стоят слезы.
– Ты думала, что особенная? – наблюдаю, как она поправляет мятое платье.
– Мне было больно, – всхлипывает Лиска.
– В первый раз так бывает.…
Он женился на мне из мести. Три года я скрывалась от него. Три года я надеялась, что никогда больше не увижу того, кто разрушил мою жизнь и заставил бежать без оглядки. Три года я молилась, чтобы не настал тот день, когда взгляд его черных глаз вновь…
Он женился на мне из мести. Три года я скрывалась от него. Три года я надеялась, что никогда больше не увижу того, кто разрушил мою жизнь и заставил бежать без оглядки. Три года я молилась, чтобы не настал тот день, когда взгляд его черных глаз вновь…
Двое мужчин и одна женщина в кабинете. Должна ли она делать все, что они ей скажут, или надо позвать на помощь? Да и можно ли устоять перед красотой уверенных и властных мужчин в медицинской форме?
Двое мужчин и одна женщина в кабинете. Должна ли она делать все, что они ей скажут, или надо позвать на помощь? Да и можно ли устоять перед красотой уверенных и властных мужчин в медицинской форме?
Новая жизнь после года в плену оказалась совсем не такой, как я мечтала. Моего бывшего мужа убили при проведении спецоперации, а мы с сыном попали в кризисный центр, где нас учили жить заново. Но прошлое ворвалось в мою жизнь так внезапно, что я не у…
Новая жизнь после года в плену оказалась совсем не такой, как я мечтала. Моего бывшего мужа убили при проведении спецоперации, а мы с сыном попали в кризисный центр, где нас учили жить заново. Но прошлое ворвалось в мою жизнь так внезапно, что я не у…
– У тебя кто-то появился? – тихий голос жены звучит громче раската грома.
– С чего ты взяла? – бросаю в своей привычной манере, не прекращая листать документы.
– Просто чувствую. После того, как мы переехали в этот город, всё иначе. Ты часто задержив…
– У тебя кто-то появился? – тихий голос жены звучит громче раската грома.
– С чего ты взяла? – бросаю в своей привычной манере, не прекращая листать документы.
– Просто чувствую. После того, как мы переехали в этот город, всё иначе. Ты часто задержив…
– Мне нужна твоя помощь, Давид, – её большие, почти чёрные глаза уверенно смотрят в мои.
– Я не занимаюсь благотворительностью, Рина.
– Я заплачу.
– Ты? Насмешила, детка. У тебя ничего нет.
– Ты не прав, Давид. У меня есть я сама, и я готова подарить…
– Мне нужна твоя помощь, Давид, – её большие, почти чёрные глаза уверенно смотрят в мои.
– Я не занимаюсь благотворительностью, Рина.
– Я заплачу.
– Ты? Насмешила, детка. У тебя ничего нет.
– Ты не прав, Давид. У меня есть я сама, и я готова подарить…
Сердце моё разрывается от утраты. Шопен ушёл из моей жизни, и теперь впереди только неизвестность и тоска. И я без крыши над головой ступаю в мир скитаний, где каждый шаг сопровождается голодом, являющимся символом не только физической нужды, но и от…
Сердце моё разрывается от утраты. Шопен ушёл из моей жизни, и теперь впереди только неизвестность и тоска. И я без крыши над головой ступаю в мир скитаний, где каждый шаг сопровождается голодом, являющимся символом не только физической нужды, но и от…























