bannerbanner

альтернативная проза

Взрослые игрушки
3
Здесь правда голая, как жирная тётка в бане. Она не втягивает живот и не прячется за тонированными стёклами иномарки. И говорит она не на глянцевом гламурном новоязе, а на простом русском языке. В этой книжке нет ничего кроме разумного осмысления веч…
Здесь правда голая, как жирная тётка в бане. Она не втягивает живот и не прячется за тонированными стёклами иномарки. И говорит она не на глянцевом гламурном новоязе, а на простом русском языке. В этой книжке нет ничего кроме разумного осмысления веч…
Страх и отвращение в Лас-Вегасе
5
Второй из опубликованных романов Хантера Стоктона Томпсона, который сделал его классиком американской контркультуры начала семидесятых. «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» – одна из самых скандальных книг второй половины ХХ века. Книга, которую осуждал…
Второй из опубликованных романов Хантера Стоктона Томпсона, который сделал его классиком американской контркультуры начала семидесятых. «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» – одна из самых скандальных книг второй половины ХХ века. Книга, которую осуждал…
Как я провёл лето
5
Дорогие читатели, товарищи и ровесники! Хотите вернуться в самые весёлые и забавные моменты нашего детства, вспомнить необычные приключения, а может испытать что-то совсем новое и волнительное, чего с Вами не приключалось? Тогда я с радостью расскажу…
Дорогие читатели, товарищи и ровесники! Хотите вернуться в самые весёлые и забавные моменты нашего детства, вспомнить необычные приключения, а может испытать что-то совсем новое и волнительное, чего с Вами не приключалось? Тогда я с радостью расскажу…
Царство страха
5
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя. В «Царстве страха», его долгожданных…
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя. В «Царстве страха», его долгожданных…
Рояль
5
Рояль не только инструмент. Не звуки жизнь определяют. Лишь тот, кто чувствует предмет последствия в умы вселяет.
Рояль не только инструмент. Не звуки жизнь определяют. Лишь тот, кто чувствует предмет последствия в умы вселяет.
Норма
4
Роман поднимает вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали в эпоху соцреализма. Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал…
Роман поднимает вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали в эпоху соцреализма. Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал…
Царство страха
3
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя. В «Царстве Страха», его долгожданных…
Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя. В «Царстве Страха», его долгожданных…
Страх и отвращение в Лас-Вегасе
4
«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» – одна из самых скандальных книг второй половины ХХ века. Книга, которую осуждали и запрещали. Книга, которой зачитывались и восхищались. Книга, в которой само понятие «Американской мечты» перевернуто с ног на голову…
«Страх и отвращение в Лас-Вегасе» – одна из самых скандальных книг второй половины ХХ века. Книга, которую осуждали и запрещали. Книга, которой зачитывались и восхищались. Книга, в которой само понятие «Американской мечты» перевернуто с ног на голову…
Норма
4
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним …
Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним …
Взрослые игрушки
4
Здесь правда голая, как жирная тётка в бане. Она не втягивает живот и не прячется за тонированными стёклами иномарки. И говорит она не на глянцевом гламурном новоязе, а на простом русском языке. В этой книжке нет ничего кроме разумного осмысления веч…
Здесь правда голая, как жирная тётка в бане. Она не втягивает живот и не прячется за тонированными стёклами иномарки. И говорит она не на глянцевом гламурном новоязе, а на простом русском языке. В этой книжке нет ничего кроме разумного осмысления веч…
Обреченные
5
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики г…
Кто бы мог подумать, что, умерев, я стану настолько известной личностью! Газеты, телевидение и радио в один голос твердят, какой лапочкой я была, какую идеальную дочь потеряли мои родители – самый известный продюсер Голливуда и актриса № 1 «фабрики г…
Проклятые
4
Добро пожаловать в ад! Для начала забудьте про кипящие котлы, ядовитый аромат серы и прочие ветхозаветные пошлости. В преисподней грешников ждет, в общем, вполне благоустроенная послежизнь – с маленькими нюансами. Как говорится, дьявол – в деталях. Т…
Добро пожаловать в ад! Для начала забудьте про кипящие котлы, ядовитый аромат серы и прочие ветхозаветные пошлости. В преисподней грешников ждет, в общем, вполне благоустроенная послежизнь – с маленькими нюансами. Как говорится, дьявол – в деталях. Т…
Призраки
4
Невероятная, страшная и смешная история, которую каждый рассказывает по-своему. Двадцать три «человека искусства», которые приняли заманчивое предложение на три месяца отрешиться от мирской суеты и создать шедевры – а попали в ад! Полуразрушенный под…
Невероятная, страшная и смешная история, которую каждый рассказывает по-своему. Двадцать три «человека искусства», которые приняли заманчивое предложение на три месяца отрешиться от мирской суеты и создать шедевры – а попали в ад! Полуразрушенный под…
Фантастичнее вымысла
3
Жизнь – увлекательнее самого изощренного вымысла… Жизнь – страшнее самого потрясающего романа «ужасов»… Добро пожаловать в реальный мир! В мир легендарной «культуры поколения "X"». В мир, где обитают «интеллектуалы кайф-культуры» – актеры, писатели, …
Жизнь – увлекательнее самого изощренного вымысла… Жизнь – страшнее самого потрясающего романа «ужасов»… Добро пожаловать в реальный мир! В мир легендарной «культуры поколения "X"». В мир, где обитают «интеллектуалы кайф-культуры» – актеры, писатели, …
Путь Смолыполная версия
5
Странно-философская, не лишенная юмора и криминала, гранжа и альтернативы, книга о современных бандитах и неожиданном преобразовании одного из них, благодаря амнезии и некоторой мистики. Содержит нецензурную брань.
Странно-философская, не лишенная юмора и криминала, гранжа и альтернативы, книга о современных бандитах и неожиданном преобразовании одного из них, благодаря амнезии и некоторой мистики. Содержит нецензурную брань.
До самых кончиков
5
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру? Создавая новую…
Все мы – рабы собственных инстинктов, и, зная это, нами легко манипулируют политики, журналисты, маркетологи. Линус Максвелл – один из таких манипуляторов. Кто же он, человек с тысячью лиц, – промышленник, ученый, филантроп, секс-гуру? Создавая новую…
Сочини что-нибудь
4
В своем новом сборнике «Сочини что-нибудь» Чак Паланик делает то, что удается ему лучше всего, – приводит читателя в восторг и шокирует, смешивая эмоции, как ему заблагорассудится. Мы встретим здесь бывшего стриптизера, пожилого тусовщика, энтузиаста…
В своем новом сборнике «Сочини что-нибудь» Чак Паланик делает то, что удается ему лучше всего, – приводит читателя в восторг и шокирует, смешивая эмоции, как ему заблагорассудится. Мы встретим здесь бывшего стриптизера, пожилого тусовщика, энтузиаста…
E-klasse
4
Простая игра на контрастах между безоблачными детскими мечтами о добром и вечном и бездарно растраченной жизнью взрослых. Такое многообещающее будущее молодых людей – и медленный, но верный путь в тупик в погоне за сладкой жизнью, когда в современном…
Простая игра на контрастах между безоблачными детскими мечтами о добром и вечном и бездарно растраченной жизнью взрослых. Такое многообещающее будущее молодых людей – и медленный, но верный путь в тупик в погоне за сладкой жизнью, когда в современном…
Капитал (сборник)
3
«Капитал» Михаила Жарова измеряется не в денежном эквиваленте. Капитал – дети с чистой ангельской кровью. Их надо уберечь в городе, населённом потомками дьявола. Иван Столбов, внук ангела и чёрта, узнаёт, что Великая Война 1941 – 1945 гг. ещё не зако…
«Капитал» Михаила Жарова измеряется не в денежном эквиваленте. Капитал – дети с чистой ангельской кровью. Их надо уберечь в городе, населённом потомками дьявола. Иван Столбов, внук ангела и чёрта, узнаёт, что Великая Война 1941 – 1945 гг. ещё не зако…
Антология альтернативной литературы 1. Альманах
5
Вы отвыкли удивляться? Чтение давно не дарило сильных эмоций? Значит, эта книга для вас. «Антология альтернативной литературы» – пульс современной русской прозы и поэзии. Эта книга для тех, кто ценит свободу и не тратит время по пустякам.
Вы отвыкли удивляться? Чтение давно не дарило сильных эмоций? Значит, эта книга для вас. «Антология альтернативной литературы» – пульс современной русской прозы и поэзии. Эта книга для тех, кто ценит свободу и не тратит время по пустякам.

Популярные авторы