литература 20 века
Когда в почете были книги об успехах советского строительства, о трудовых подвигах, Велембовская писала о простых людях и их совсем не героической жизни. О том, как порой трудно, почти невыносимо бороться с обстоятельствами, как горько, что приходитс…
Когда в почете были книги об успехах советского строительства, о трудовых подвигах, Велембовская писала о простых людях и их совсем не героической жизни. О том, как порой трудно, почти невыносимо бороться с обстоятельствами, как горько, что приходитс…
Героини Чарской – это маленькие девочки из разных уголков Российской империи, которые переживают из-за оценок и экзаменов, делятся друг с другом секретами, участвуют в проказах и шалостях, живут в ожидании первого бала и поддерживают друг друга в тру…
Героини Чарской – это маленькие девочки из разных уголков Российской империи, которые переживают из-за оценок и экзаменов, делятся друг с другом секретами, участвуют в проказах и шалостях, живут в ожидании первого бала и поддерживают друг друга в тру…
Эдна Фербер признавалась, что не могла не написать «Большущего», но первое время сомневалась, что хоть кто-то кроме неё захочет прочесть эту книгу – и даже извинялась перед собственным издателем, что прислала такой некоммерческий роман.
Однако «Бол…
Эдна Фербер признавалась, что не могла не написать «Большущего», но первое время сомневалась, что хоть кто-то кроме неё захочет прочесть эту книгу – и даже извинялась перед собственным издателем, что прислала такой некоммерческий роман.
Однако «Бол…
«Был этот Демченко, в сущности, неплохим красноармейцем. И в разведку часто хаживал, и в секреты становиться вызывался.
Только был этот Демченко вроде как с фокусом. Со всеми ничего, а с ним обязательно уж что-нибудь да случится: то от своих отстанет…
«Был этот Демченко, в сущности, неплохим красноармейцем. И в разведку часто хаживал, и в секреты становиться вызывался.
Только был этот Демченко вроде как с фокусом. Со всеми ничего, а с ним обязательно уж что-нибудь да случится: то от своих отстанет…
«Когда его сгорбленная, приниженная фигура проходила по кривым, немощеным улицам провинциального городка, такого же жалкого и забытого судьбой, как и он сам, жизнь казалась ненужной и неинтересной…»
«Когда его сгорбленная, приниженная фигура проходила по кривым, немощеным улицам провинциального городка, такого же жалкого и забытого судьбой, как и он сам, жизнь казалась ненужной и неинтересной…»
«Однажды в лесу» – полуавтобиографический роман бенгальского классика Бибхутибхушона Бондопаддхая (1894–1950). Он рассказывает историю юноши Шотточорона из Калькутты, который не может найти работу и уезжает в соседний штат Бихар, где становится управ…
«Однажды в лесу» – полуавтобиографический роман бенгальского классика Бибхутибхушона Бондопаддхая (1894–1950). Он рассказывает историю юноши Шотточорона из Калькутты, который не может найти работу и уезжает в соседний штат Бихар, где становится управ…
Автобиографическая история «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком…
Автобиографическая история «Из Ларк-Райз в Кэндлфорд» – ностальгическая ода, воспевающая жизнь провинциальной Англии Викторианской эпохи, рассказанная от лица девочки Лоры, выросшей в деревушке Ларк-Райз на севере Оксфордшира, а затем, еще подростком…
В настоящее издание вошли два романа Сидони-Габриэль Колетт о Рене Нери – «Странница» и «Преграда». Эта дилогия является художественным отражением биографии самой Колетт, личность которой стала ярким символом «прекрасной эпохи», а жизнь – воплощением…
В настоящее издание вошли два романа Сидони-Габриэль Колетт о Рене Нери – «Странница» и «Преграда». Эта дилогия является художественным отражением биографии самой Колетт, личность которой стала ярким символом «прекрасной эпохи», а жизнь – воплощением…
Один из рассказов «Цикла сна» выдающегося американского писателя-мистика Говарда Филлипса Лавкрафта, в котором причудливо перемежаются сны и явь, воспоминания детства и видения юности, ощущение краткости жизнь и предчувствие вечности.
Один из рассказов «Цикла сна» выдающегося американского писателя-мистика Говарда Филлипса Лавкрафта, в котором причудливо перемежаются сны и явь, воспоминания детства и видения юности, ощущение краткости жизнь и предчувствие вечности.
«Отец мой был слесарь. Большой такой, добрый, очень веселый. В каждом человеке он прежде всего искал, над чем бы посмеяться. Меня он любил и прозвал Караморой, он всем давал прозвища. Есть такой крупный комар, похожий на паука, в просторечии его зову…
«Отец мой был слесарь. Большой такой, добрый, очень веселый. В каждом человеке он прежде всего искал, над чем бы посмеяться. Меня он любил и прозвал Караморой, он всем давал прозвища. Есть такой крупный комар, похожий на паука, в просторечии его зову…
Сложные вечные вопросы о смысле жизни, соотношении добра и зла, истины и заблуждения, сознательного и бессознательного в человеке, проблемы бытия, морали освещались Л. Андреевым остро и неоднозначно.
Сложные вечные вопросы о смысле жизни, соотношении добра и зла, истины и заблуждения, сознательного и бессознательного в человеке, проблемы бытия, морали освещались Л. Андреевым остро и неоднозначно.
«Вот уже три месяца, как командир бронедивизиона полковник Александров не был дома. Вероятно, он был на фронте.
В середине лета он прислал телеграмму, в которой предложил своим дочерям Ольге и Жене остаток каникул провести под Москвой на даче…»
«Вот уже три месяца, как командир бронедивизиона полковник Александров не был дома. Вероятно, он был на фронте.
В середине лета он прислал телеграмму, в которой предложил своим дочерям Ольге и Жене остаток каникул провести под Москвой на даче…»
Двенадцать очерков повествуют о жизни и творчестве блестящих русских писателей «первой волны» эмиграции. Алданов, Газданов, Куприн, Осоргин, Степун и другие выдающиеся авторы предстают на страницах книги как яркие и противоречивые личности, без котор…
Двенадцать очерков повествуют о жизни и творчестве блестящих русских писателей «первой волны» эмиграции. Алданов, Газданов, Куприн, Осоргин, Степун и другие выдающиеся авторы предстают на страницах книги как яркие и противоречивые личности, без котор…
Двенадцать красочных очерков повествуют о жизни и творчестве блестящих русских писателей «первой волны» эмиграции. Алданов, Газданов, Куприн, Осоргин, Степун и другие выдающиеся авторы предстают на страницах книги как яркие и противоречивые личности,…
Двенадцать красочных очерков повествуют о жизни и творчестве блестящих русских писателей «первой волны» эмиграции. Алданов, Газданов, Куприн, Осоргин, Степун и другие выдающиеся авторы предстают на страницах книги как яркие и противоречивые личности,…
«Доктор, почему так происходит? Я не слышу музыки».
Такова загадка и трагедия молодой женщины, в один прекрасный день явившейся на прием к токийскому психоаналитику и перевернувшей все его представления и о себе самом, и о человеке вообще. С ее стран…
«Доктор, почему так происходит? Я не слышу музыки».
Такова загадка и трагедия молодой женщины, в один прекрасный день явившейся на прием к токийскому психоаналитику и перевернувшей все его представления и о себе самом, и о человеке вообще. С ее стран…
«Еще несколько лет тому назад „альманахи“ были убежищами для – „посвященных“, отмеченных знаком „Скорпиона“ или „Грифа“.
На страницах их, как в катакомбах, встречались немногие верные, знавшие друг друга в лицо.
Но времена изменились…»
«Еще несколько лет тому назад „альманахи“ были убежищами для – „посвященных“, отмеченных знаком „Скорпиона“ или „Грифа“.
На страницах их, как в катакомбах, встречались немногие верные, знавшие друг друга в лицо.
Но времена изменились…»
Ты не похож на других, немного чудаковатый, слегка наивный, нежный и искренний с людьми? Будь готов к тому, что мир жесток, а детская жестокость не знает границ. Даже самые добрые, отважные и пылкие сердца сталкиваются с несправедливостью, принимая н…
Ты не похож на других, немного чудаковатый, слегка наивный, нежный и искренний с людьми? Будь готов к тому, что мир жесток, а детская жестокость не знает границ. Даже самые добрые, отважные и пылкие сердца сталкиваются с несправедливостью, принимая н…
Культовый роман Гастона Леру, вот уже более ста лет служащий источником вдохновения для многочисленных кинофильмов, театральных спектаклей и бродвейских мюзиклов. Неустаревающий сюжет. Уникальный сплав готической мистики, детектива, приключений и ром…
Культовый роман Гастона Леру, вот уже более ста лет служащий источником вдохновения для многочисленных кинофильмов, театральных спектаклей и бродвейских мюзиклов. Неустаревающий сюжет. Уникальный сплав готической мистики, детектива, приключений и ром…
Студия «МедиаКнига» представляет аудиокнигу знаменитого писателя Исаака Бабеля «Конармейский дневник 1920 года».
Книга прочитана популярным артистом и известным актером дубляжа Сергеем Горбуновым.
" Житомир. 3.6.20
Утром в поезде, приехал за гимнас…
Студия «МедиаКнига» представляет аудиокнигу знаменитого писателя Исаака Бабеля «Конармейский дневник 1920 года».
Книга прочитана популярным артистом и известным актером дубляжа Сергеем Горбуновым.
" Житомир. 3.6.20
Утром в поезде, приехал за гимнас…
Роман в четырёх книгах. В целом это жизнеописание героя на протяжении 55 лет. «Шуга» повествует о его попытке раскрыть тайну жизни своего отца, но герой сталкивается с тайной своего происхождения.«Крест-накрест» – Ленинград спустя четыре года после о…
Роман в четырёх книгах. В целом это жизнеописание героя на протяжении 55 лет. «Шуга» повествует о его попытке раскрыть тайну жизни своего отца, но герой сталкивается с тайной своего происхождения.«Крест-накрест» – Ленинград спустя четыре года после о…